JК
Зигзаги подлости :: Хэммет Дэшил
Страница: 32 из 52А миссис Эстеп между тем спросила:
— И вы пришли сюда только ради того, чтобы задать мне эти дурацкие вопросы? Какая чушь...
И она проговорила минут пять без единой паузы. Слова так и лились из ее губ, но, что удивительно, она ни разу не произнесла ни одной фразы по существу. Она говорила и говорила, чтобы выиграть время, а сама лихорадочно соображала, какую позицию ей выгоднее занять.
И прежде чем мы успели посоветовать ей рассказать, обо всем чистосердечно, она нашла выход, приняла решение: молчать! молчать!
Она внезапно замолчала, и мы больше де услышали от нее ни одного слова, а ведь молчание — это самое действенное оружие против строгого допроса. Обычно подозреваемый на словах пытается доказать свою невиновность и, независимо от того, опытен человек в таких делах или нет, рано или поздно он все равно проговорится. Но когда человек молчит, с ним ничего нельзя поделать.
Миссис Эстеп так и поступила. Она даже не сочла нужным слушать то, о чем мы ее спрашивали. Правда, выражение ее лица часто менялось. Тут были и возмущение, и недоумение, и другие оттенки чувств, но нам-то от этого было не легче. Нужны слова, а слов не было. И тем не менее мы решили не сдаваться и провели у нее добрых три часа. Мы уговаривали, льстили, чуть не танцевали вокруг, но так ничего и не добились. В конце концов нам это надоело, и мы забрали ее с собой. Правда, против миссис Эстел не было никаких улик, но мы не могли оставить ее на свободе, пока Лендвич не разоблачен.
— И вы пришли сюда только ради того, чтобы задать мне эти дурацкие вопросы? Какая чушь...
И она проговорила минут пять без единой паузы. Слова так и лились из ее губ, но, что удивительно, она ни разу не произнесла ни одной фразы по существу. Она говорила и говорила, чтобы выиграть время, а сама лихорадочно соображала, какую позицию ей выгоднее занять.
И прежде чем мы успели посоветовать ей рассказать, обо всем чистосердечно, она нашла выход, приняла решение: молчать! молчать!
Она внезапно замолчала, и мы больше де услышали от нее ни одного слова, а ведь молчание — это самое действенное оружие против строгого допроса. Обычно подозреваемый на словах пытается доказать свою невиновность и, независимо от того, опытен человек в таких делах или нет, рано или поздно он все равно проговорится. Но когда человек молчит, с ним ничего нельзя поделать.
Миссис Эстеп так и поступила. Она даже не сочла нужным слушать то, о чем мы ее спрашивали. Правда, выражение ее лица часто менялось. Тут были и возмущение, и недоумение, и другие оттенки чувств, но нам-то от этого было не легче. Нужны слова, а слов не было. И тем не менее мы решили не сдаваться и провели у нее добрых три часа. Мы уговаривали, льстили, чуть не танцевали вокруг, но так ничего и не добились. В конце концов нам это надоело, и мы забрали ее с собой. Правда, против миссис Эстел не было никаких улик, но мы не могли оставить ее на свободе, пока Лендвич не разоблачен.