JК
И на пороге бывают гости :: Тучков Владимир
Страница: 186 из 225Что там было внутри, под несокрушимой амальгамой? Было страшно и одновременно мерзко.
Следопыту снилось далекое детство: высоченная вишня, на нижней ветке которой он сидел, болтая босыми ногами и поедая спелые сочные ягоды. А потом заметил самую спелую, самую черную, самую большую. И потянулся за ней.
Вишенка перепрыгнула на ветку повыше. Маленький Следопытик влез на следующую ветку. И опять потянулся. Вишенка опять убежала, повыше. Следопытик опять подлез. И опять… И опять… И опять…
Так продолжалось довольно долго. До тех пор, пока маленький наивный мальчик на самом верху, где лишь строгий Господь грозил ему сверкающим, словно молния, пальцем, не сорвал вожделенную ягодку. И она оказалась настолько тяжелой, что увлекла его вниз.
Вначале Следопыт, стремительно взрослея, мужая, а потом – и старясь, летел в ярких лучах солнца и в пении птиц. Затем, не ударившись о землю, продолжал падать уже в кромешной темноте и мертвой тишине. Падал, падал, падал…
Будильники заорали синхронно, словно сошедшиеся в смертельном поединке самураи.
Как всегда-то чуть моросило, то дождь припускался сильней. Ленивый пасмурный рассвет, словно синяя жидкость на гигиенической прокладке в телевизионной рекламе, расползался по всему окоему.
Танцор и Следопыт, затаившись, без курева, чтобы не спугнуть Маньяка, сидели в засаде в десяти метрах от могилы Гуськова. Переговаривались шепотом, но более взглядами и короткими жестами.
Следопыту снилось далекое детство: высоченная вишня, на нижней ветке которой он сидел, болтая босыми ногами и поедая спелые сочные ягоды. А потом заметил самую спелую, самую черную, самую большую. И потянулся за ней.
Вишенка перепрыгнула на ветку повыше. Маленький Следопытик влез на следующую ветку. И опять потянулся. Вишенка опять убежала, повыше. Следопытик опять подлез. И опять… И опять… И опять…
Так продолжалось довольно долго. До тех пор, пока маленький наивный мальчик на самом верху, где лишь строгий Господь грозил ему сверкающим, словно молния, пальцем, не сорвал вожделенную ягодку. И она оказалась настолько тяжелой, что увлекла его вниз.
Вначале Следопыт, стремительно взрослея, мужая, а потом – и старясь, летел в ярких лучах солнца и в пении птиц. Затем, не ударившись о землю, продолжал падать уже в кромешной темноте и мертвой тишине. Падал, падал, падал…
Будильники заорали синхронно, словно сошедшиеся в смертельном поединке самураи.
Как всегда-то чуть моросило, то дождь припускался сильней. Ленивый пасмурный рассвет, словно синяя жидкость на гигиенической прокладке в телевизионной рекламе, расползался по всему окоему.
Танцор и Следопыт, затаившись, без курева, чтобы не спугнуть Маньяка, сидели в засаде в десяти метрах от могилы Гуськова. Переговаривались шепотом, но более взглядами и короткими жестами.