JК
Златовласка :: Макбейн Эд
Страница: 31 из 218Что ты пытаешься доказать? Что я…
– Тогда почему ты вышел из себя, когда я всего-то-навсего попросила тебя получше следить за дорогой?
– Я вышел из себя, потому что Джоанна задала мне вопрос и я пытался…
– За что было так набрасываться на меня?
– Я набросился на тебя, потому что ты меня все время пилила. И сейчас пилишь! Если человек пропустил пару мартини перед обедом…
– Но это же «Бифитер»! – возразила она.
– Да, верно, «Бифитер», но из этого не следует, что он алкоголик.
– Из-за него ты будешь мутным и испортишь мне весь вечер! – проговорила Сьюзен.
– Он уже испорчен, – огрызнулся я.
Сьюзен уснула, когда Ростропович исполнял не что иное как «Шуточную», Опус 102, из сборника Шумана «Пять музыкальных пьес на народные мотивы». Я ничего не сказал по этому поводу. В антракте мы не обменялись ни единым словом. По пути домой тоже.
Когда мы вернулись домой, Джоанна еще не спала, хотя должна была лечь полчаса назад.
– Уже пол-одиннадцатого, – заметил я, кивнув на часы.
– Знаю, – сказала она.
– Ты приготовила уроки?
– Да, – ответила она, – но мне надо разобраться с этой бумагой из клуба любителей грампластинок.
– Что за клуб?
– Любителей грампластинок. В котором я состою.
– О, конечно, – сказал я. – В котором ты состоишь…
– Поможешь мне заполнить эту штуковину?
– Завтра, – зевнул я.
– Пап, но она должна шестого уже вернуться.
Она пошла в свою комнату и возвратилась, держа в руках почтовую карточку. Я внимательно изучил ее и вернул ей обратно.
– Здесь говорится, что карточка должна быть только отправлена шестого числа, – сказал я.
– Тогда почему ты вышел из себя, когда я всего-то-навсего попросила тебя получше следить за дорогой?
– Я вышел из себя, потому что Джоанна задала мне вопрос и я пытался…
– За что было так набрасываться на меня?
– Я набросился на тебя, потому что ты меня все время пилила. И сейчас пилишь! Если человек пропустил пару мартини перед обедом…
– Но это же «Бифитер»! – возразила она.
– Да, верно, «Бифитер», но из этого не следует, что он алкоголик.
– Из-за него ты будешь мутным и испортишь мне весь вечер! – проговорила Сьюзен.
– Он уже испорчен, – огрызнулся я.
Сьюзен уснула, когда Ростропович исполнял не что иное как «Шуточную», Опус 102, из сборника Шумана «Пять музыкальных пьес на народные мотивы». Я ничего не сказал по этому поводу. В антракте мы не обменялись ни единым словом. По пути домой тоже.
Когда мы вернулись домой, Джоанна еще не спала, хотя должна была лечь полчаса назад.
– Уже пол-одиннадцатого, – заметил я, кивнув на часы.
– Знаю, – сказала она.
– Ты приготовила уроки?
– Да, – ответила она, – но мне надо разобраться с этой бумагой из клуба любителей грампластинок.
– Что за клуб?
– Любителей грампластинок. В котором я состою.
– О, конечно, – сказал я. – В котором ты состоишь…
– Поможешь мне заполнить эту штуковину?
– Завтра, – зевнул я.
– Пап, но она должна шестого уже вернуться.
Она пошла в свою комнату и возвратилась, держа в руках почтовую карточку. Я внимательно изучил ее и вернул ей обратно.
– Здесь говорится, что карточка должна быть только отправлена шестого числа, – сказал я.