Нищие   ::   Романов Сергей

И везде меня выслушают, сделают жалостливые лица, и на том делу конец. Я-то, воспитанная на советской эпохе, думала, что плохих, безучастных к чужому горю людей мало, а оказалось - очень много. И все поступают одинаково. Лежала как-то обессиленная на Ярославском вокзале. Несколько дней не ела, ноги от бродячей жизни стали, как тумбы. Вижу подходит мужчина, солидный, в шляпе и галстуке. Расспросил о жизни, голос мягкий, видно, жалко стало чужую боль. А солнце жарит, просто спасу нет. За целый день глоточка воды не испила. Попросила газировочки принести. Тут автобус. Мужчина стал извиняться: спешу в институт, лекцию читать. И сунул мне мятую тысячу. От этого, наверное, и появилась к людям злость, даже презрение. Ко всем. И потом, когда лезешь к кому-то в карман или тащишь у кого-то чемодан, то уже не думаешь, у какого человека стащила - доброго или злого... Раньше я боялась людям в глаза смотреть, стыдно было. Но стыд пропал быстро. Когда потеряла последнюю каплю человеческого достоинства.

Около месяца жила на вокзале, когда выгнали из квартиры, я тогда ещё на что-то надеялась. Никто даже и не думал, что со мной случились неприятности. Чисто одета, вымыта. Тут меня впервые и арестовали. Проверяли документы, а паспорта не оказалось. Потеряла где-то. Наручники надели. Я сопротивлялась. Это было мое первое настоящее унижение...

Бурдаков заерзал на стуле и покраснел. Он видел, как укоризненно посмотрела на него Маргарита, и подумал о том, что и она теперь готова причислять всех работников милиции к людям бездушным и черствым.