Нищие   ::   Романов Сергей

После того, как прошедшим вечером, они заняли в поезде купе на двоих в спальном вагоне, он достал из сумки литровую бутылку "Кремлевской" водки, пакет с бутербродами. Поставил перед Агатой стакан и извинился: * Стопок и фужеров здесь нет.

Агата отрешенно пожала плечами, и Кнорус понял, что она по-прежнему не могла отделаться от каких-то своих тайных мыслей. Впрочем, он догадывался, что она все ещё переживала расставание с Москвой и с Юрайтом.

Поезд наконец тронулся. Кнорус с облегчением вздохнул и сразу скрутил пробку. Налил, не обижая, себе, затем поднес бутылку к её стакану. Но не успел плеснуть и двадцати граммов, как она, молча, накрыла стакан ладонью, как бы говоря, что ей достаточно. * Ну, - сказал он, - чтобы все плохое осталось позади...

Она, не приняв предложение чокнуться, выпила водку и откинулась на стенку купе. Больше она не пила, и Кнорус раз за разом подливал только в свой стакан. Он пробовал шутить и как-то развеселить Агату, но она лишь безмолвно смотрела на него и изредка грустно улыбалась. Через пару часов он исчерпал весь запас дежурных шуток, водка приятно пьянила, все его страхи исчезли, и он, пересев к Агате, стал рассказывать о своей жизни. Она, съежившись, смотрела в окно, а он вспоминал о своем детстве, о строгих родителях, о женщинах, которые его почему-то всегда оставляли.

Он выпил уже больше половины бутылки и, жуя бутерброд с краковской колбасой, положил ей руку на плечо. Привлек к себе - она безвольно поддалась. Он выключил верхний свет. В купе тускло горело только бра над её кроватью.