JК
Мировая история коррупции (том 1) :: Кузовков Юрий Владимирович
Страница: 638 из 88711), то получается, что на каждых троих мужчин Венеции, исключая мальчиков и стариков, приходилась одна «жрица любви». Кроме того, если учесть, что молодые женщины вряд ли могли составлять более 1/3 от женской половины Венеции, то получается, что примерно каждая вторая молодая женщина-венецианка была официальной проституткой! А по данным летописцев, было еще много неофициальных «жриц любви», подрабатывавших, так сказать, в свое свободное время.
Этим ошеломляющим цифрам можно найти лишь одно объяснение. Очевидно, Венеция в ту эпоху была своего рода центром европейского секс-туризма, поскольку вряд ли сами венецианские мужчины могли востребовать проституток в таком количестве. Поэтому не удивительно, что Венеция в европейском массовом сознании (или подсознании) стала символом разврата, правда подернутого дымкой романтичности. Она ассоциируется с гондолами на венецианских каналах, приспособленными для катания вдвоем, с Казановой, который согласно его собственным мемуарам умудрился совратить несколько сотен женщин , и с венецианскими карнавалами, прославившимися своей свободой нравов - во время которых можно было предаваться разврату, не снимая маски с лица и не раскрывая своего инкогнито. Но при всем ореоле романтичности, который окружает Венецию в связи с этой ее особенной славой, вряд ли в приведенной выше цифре (половина молодых женщин – официальные проститутки) можно найти много «романтичного», она скорее свидетельствует о безысходности, в которой жили венецианские женщины и девушки в ту эпоху.
Этим ошеломляющим цифрам можно найти лишь одно объяснение. Очевидно, Венеция в ту эпоху была своего рода центром европейского секс-туризма, поскольку вряд ли сами венецианские мужчины могли востребовать проституток в таком количестве. Поэтому не удивительно, что Венеция в европейском массовом сознании (или подсознании) стала символом разврата, правда подернутого дымкой романтичности. Она ассоциируется с гондолами на венецианских каналах, приспособленными для катания вдвоем, с Казановой, который согласно его собственным мемуарам умудрился совратить несколько сотен женщин , и с венецианскими карнавалами, прославившимися своей свободой нравов - во время которых можно было предаваться разврату, не снимая маски с лица и не раскрывая своего инкогнито. Но при всем ореоле романтичности, который окружает Венецию в связи с этой ее особенной славой, вряд ли в приведенной выше цифре (половина молодых женщин – официальные проститутки) можно найти много «романтичного», она скорее свидетельствует о безысходности, в которой жили венецианские женщины и девушки в ту эпоху.