Черная Орхидея   ::   Эллрой Джеймс

Потом Мадлен легла на кровать — и карикатура ее сестры была забыта.

Сбросив с себя остатки одежды, я лег к ней. Она начала бормотать: «Не стоит их ненавидеть, они не такие плохие...», но мой поцелуй не дал ей договорить. Мадлен ответила, наши губы и языки впились друг в друга, и мы лобызались до тех пор, пока не стали задыхаться и не остановились, чтобы перевести дыхание. Я положил руку на ее груди и стал их мять и массировать. Она продолжала свое бормотание про остальных Спрейгов. Чем больше я целовал и ласкал ее и чем больше ей это нравилось, тем больше она бормотала про них, поэтому я схватил ее за волосы и прошипел:

— Не надо про них. Люби меня, будь со мной.

Мадлен повиновалась и скользнула ко мне между ног — как на том рисунке Марты, только наоборот. Оказавшись в ее власти, я понял, что вот-вот кончу, поэтому, оттолкнув ее голову, я прошептал: «Я, а не они», — и стал гладить ей волосы, пытаясь сконцентрироваться на глупой рекламе, звучавшей по радио. От Мадлен у меня был такой стояк, какого не было ни от одной женщины, с которыми я трахался в боксерских раздевалках. Немного остыв и почувствовав, что готов, я перевернул ее на спину и вошел в нее.

Обычный полицейский и богатенькая шлюшка исчезли. Это было единство двух душ и тел, извивающихся, катающихся по кровати, двигающихся в унисон, быстро, но все же никуда не торопясь.

Мы двигались как одно целое, пока не затихла музыка и не закончились радиопередачи — комната для случки погрузилась в тишину — слышны были только наши вздохи.