Чернее чёрного   ::   Марш Найо

— Ми-истёр Родерик Аллен с супругой!

На лице Бумера засияла широкая улыбка.

— Нас представлять не нужно, — громко заявил он и сжал руки Аллена своими лапищами, затянутыми в белые перчатки. — И тут же продолжал: — Так вот она — знаменитая женщина! Мне так приятно! Потом поговорим. Я вас хотел бы кое о чем попросить. Хорошо?

Аллены отошли, осознавая, что стали предметом всеобщего внимания.

— Рори?

— Знаю. Силён, верно?

— Фи.

— Что-что?

— Фи. Удивлённое посвистывание.

— Тяжело состязаться с Гилбертом и Салливаном.

Они перешли с большой зал. Музыканты на галерее, незаметно дополненные несколькими агентами Гибсона, вспомнили «Гондольеров», весело и едва слышно пиликая на своих инструментах.

По залу странствовали подносы с шампанским. Шутки о грубых полицейских башмаках и оттопыривающихся подмышкой ливреях были неуместны. Людей Гибсона невозможно было отличить от других официантов.

Интересен был аромат этого гигантского сборища. В фантастической смеси косметики, парфюмерии, цветов, лосьонов для волос, еды и алкоголя поражало ещe что-то особенное, что для таких случаев казалось несколько необычным. Где-то в доме курились благовония, возможно, сандал. Да, именно он. Последний раз Аллен принюхивался к нему в президентском дворце в Нгомбване. Сандал и неопределённый чуждый запах людей с другим цветом кожи. Французские окна скрывали шторы, но воздух в большом зале оставался прохладным.