JК
Четверо из России :: Клепов Василий Степанович
Страница: 49 из 270 – А мы тоже хотим есть…
– Хлеб надо прежде заработать, – пробубнил горбун. Мы отвернулись от стола, чтобы не видеть жующих поляков.
Солнце едва взошло, и, если бы не запах коровьего навоза, можно было бы сказать, что воздух напоен свежестью.
– Молокоед, как будет по-немецки «аромат»? – ехидно спросил Димка.
Я достал из-за пазухи словарик и отыскал в нем то, что требовалось Димке:
– Дер дуфт.
– Ви гут дуфтет! [40] – восхищенно подняв голову к небу, выговорил Димка.
– Шарм! [41] – воскликнул Левка.
Стоя перед навозной кучей, мы стали знакомиться с новыми словами, которые теперь входили в наш быт. Мы узнали, что хлев – это не что иное, как «шталь», двор – «гоф», сарай – «шуппен», а стадо – «герде». Неужели наш удел отныне только чистить гофы, пасти герды и жить в шуппен?
– Арбайтен! – вдруг крикнул Камелькранц, заставив нас вздрогнуть.
Поляки медленно подходили к углу сарая, выбирали себе лопаты и молча выстраивались перед воротами.
– Идите сюда!
Управляющий стоял около вороха лопат и протягивал нам три коротких заступа.
С лопатами мы подстроились к самому концу колонны. Горбун осмотрел ряды невольников, махнул рукой. Отто раскрыл ворота, и все вышли на улицу.
Никакой улицы, собственно, не было, а была только дорога, огибавшая большой дом с уже известными нам щитами на воротах, уходившая куда-то в лес. Поляки медленно двинулись вперед, сутулясь и волоча ноги.
– Хлеб надо прежде заработать, – пробубнил горбун. Мы отвернулись от стола, чтобы не видеть жующих поляков.
Солнце едва взошло, и, если бы не запах коровьего навоза, можно было бы сказать, что воздух напоен свежестью.
– Молокоед, как будет по-немецки «аромат»? – ехидно спросил Димка.
Я достал из-за пазухи словарик и отыскал в нем то, что требовалось Димке:
– Дер дуфт.
– Ви гут дуфтет! [40] – восхищенно подняв голову к небу, выговорил Димка.
– Шарм! [41] – воскликнул Левка.
Стоя перед навозной кучей, мы стали знакомиться с новыми словами, которые теперь входили в наш быт. Мы узнали, что хлев – это не что иное, как «шталь», двор – «гоф», сарай – «шуппен», а стадо – «герде». Неужели наш удел отныне только чистить гофы, пасти герды и жить в шуппен?
– Арбайтен! – вдруг крикнул Камелькранц, заставив нас вздрогнуть.
Поляки медленно подходили к углу сарая, выбирали себе лопаты и молча выстраивались перед воротами.
– Идите сюда!
Управляющий стоял около вороха лопат и протягивал нам три коротких заступа.
С лопатами мы подстроились к самому концу колонны. Горбун осмотрел ряды невольников, махнул рукой. Отто раскрыл ворота, и все вышли на улицу.
Никакой улицы, собственно, не было, а была только дорога, огибавшая большой дом с уже известными нам щитами на воротах, уходившая куда-то в лес. Поляки медленно двинулись вперед, сутулясь и волоча ноги.