Страница:
50 из 270
Мелкая пыль, лежавшая толстым слоем на дороге, медленно поднималась в воздух, и так как мы шли самыми последними, то глотали ее килограммами.
Колонна втянулась в лес. Под высокими желтыми соснами было прохладно и так хорошо пахло хвоей, что невольно вспоминалось наше житье в Золотой Долине. Сосны устилали бурой хвоей всю почву, на которой не видно было ни кустика, ни травки, ни валежника.
– Смотри, Молокоед, – толкнул меня Димка. – Кресты!
Влево от нас, на небольшой полянке, действительно, возвышалось много крестов. Одни уже почернели и наклонились, другие стояли совсем еще новенькие – наверно, недавно уложили под ними покойников. Против кладбища, у самой дороги, виднелась деревянная будочка, а в ней, склонив набок голову, застыла каменная женщина с ребенком на руках.
Из колонны выскочил небольшой полячок, упал на колени перед женщиной и, сложив руки над головой, стал молиться.
– Матка боска! – разобрал я в его шепоте.
Поляки остановились и ждали, когда кончится молебствие. Я внимательно смотрел на маленького полячка. Продолговатое, с легким шрамом у правого глаза, лицо на первый взгляд выглядело забитым и потерянным. Но когда поляк встал и оглянулся, взор его был враждебен.
Легкие серые брюки и серая же куртка с желтой повязкой говорили о том, что он поляк, но во всем обличье проглядывало что-то немецкое.
Я почему-то сразу невзлюбил этого человека и, когда он споткнулся, невольно бросил ему:
– Иди, иди, чего спотыкаешься?
Поляк оглянулся, и опять в его серых глазах промелькнула враждебность.
|< Пред. 48 49 50 51 52 След. >|