JК
Четверо из России :: Клепов Василий Степанович
Страница: 67 из 270В центре они подходили почти к Москве, и я понял, что молодой барон был в последний раз дома еще позапрошлой осенью.
«Все оставили, как было, – подумал я, усмехнувшись про себя. – На карте осталось, как было, а на фронте уже по-другому…»
В дверь вошел высокий, тощий лейтенант и, щелкнув каблуками, доложил сидевшему за столом:
– Поляки здесь, господин капитан… Прикажите ввести?
– Обождите… Присаживайтесь к столу, Клюге… Допросим сначала этого, – кивнул немец на меня.
«Чего они хотят?» – думал я, а у самого по спине побежали мурашки. Конечно, я уже знал, что значит разговор с гестаповцами. Не то чтобы я испугался их… Я боялся одного: как бы не выдать какой-нибудь тайны, если меня начнут допрашивать под пытками. Я вспомнил нашу пионерскую клятву, которую мы читали совсем недавно, и почти успокоился.
– Трусите, молодой человек? – усмехнулся гестаповец, вытирая о платок пенсне.
– А что мне трусить? – спокойно проговорил я. – Я не сделал ничего такого, чтобы вас бояться…
– О, любопытно! рассмеялся капитан, обнажая в улыбке два золотых зуба. – Ты, верно, думаешь, что мы не знаем, какой ты фрукт?
К моему удивлению, гестаповец начал говорить о том, что я устроил в поле митинг, на котором докладывал о победах Красной Армян и агитировал против немцев.
«Все оставили, как было, – подумал я, усмехнувшись про себя. – На карте осталось, как было, а на фронте уже по-другому…»
В дверь вошел высокий, тощий лейтенант и, щелкнув каблуками, доложил сидевшему за столом:
– Поляки здесь, господин капитан… Прикажите ввести?
– Обождите… Присаживайтесь к столу, Клюге… Допросим сначала этого, – кивнул немец на меня.
«Чего они хотят?» – думал я, а у самого по спине побежали мурашки. Конечно, я уже знал, что значит разговор с гестаповцами. Не то чтобы я испугался их… Я боялся одного: как бы не выдать какой-нибудь тайны, если меня начнут допрашивать под пытками. Я вспомнил нашу пионерскую клятву, которую мы читали совсем недавно, и почти успокоился.
– Трусите, молодой человек? – усмехнулся гестаповец, вытирая о платок пенсне.
– А что мне трусить? – спокойно проговорил я. – Я не сделал ничего такого, чтобы вас бояться…
– О, любопытно! рассмеялся капитан, обнажая в улыбке два золотых зуба. – Ты, верно, думаешь, что мы не знаем, какой ты фрукт?
К моему удивлению, гестаповец начал говорить о том, что я устроил в поле митинг, на котором докладывал о победах Красной Армян и агитировал против немцев.