JК
Деревянные актёры :: Данько Елена Яковлевна
Страница: 191 из 233Тот быстро распечатал конверт, пробежал глазами несколько строк, кривоусмехнулся и пожал плечами. Его правая рука опустилась в карман.
– Возьми, отдай моим «землякам»! – сказал синьор Манцони, высыпая на ладонь привратника несколько мелких монет.
– Уж очень вы балуете землячков, ваша милость! – подобострастно сказал привратник. – Кто ни придёт, никому отказа нет, смею сказать!
Синьор Манцони рассмеялся, аккуратно изорвал на мелкие клочки письмо Гоцци и, проходя мимо бассейна, бросил клочки в воду. Они поплыли, как маленькие белые кораблики.
Мы не взяли у привратника денег, которые дал синьор Манцони.
– Эй, земляки, да вы никак обиделись? – смеялся привратник нам вслед.
Мы молча пошли прочь, опустив головы. Паскуале шёл сгорбившись, и длинные рукава его кафтанчика висели до колен. Он забыл, что их надо подвернуть.
«Я не сомневаюсь, что ваше благородное сердце обрадуется случаю совершить доброе и полезное дело…» – писал синьор Гоцци.
Как видно, сердце синьора Манцони было уже вовсе не такое благородное.
Метр Миньяр стоял на углу и, макая малярную кисть в ведерко, намазывал клеем забор. Мадемуазель Розали, закутанная в плащ, обеими руками прикладывала к забору афишу и хлопала розовой ладонью по её краям. Мальчишки стояли кучкой и читали по складам:
«Сегодня в доме купца Гинца знаменитый дрессировщик метр Миньяр покажет своих учёных мышей. И как мыши танцуют, стреляют из пушек и качаются на качелях.
– Возьми, отдай моим «землякам»! – сказал синьор Манцони, высыпая на ладонь привратника несколько мелких монет.
– Уж очень вы балуете землячков, ваша милость! – подобострастно сказал привратник. – Кто ни придёт, никому отказа нет, смею сказать!
Синьор Манцони рассмеялся, аккуратно изорвал на мелкие клочки письмо Гоцци и, проходя мимо бассейна, бросил клочки в воду. Они поплыли, как маленькие белые кораблики.
Мы не взяли у привратника денег, которые дал синьор Манцони.
– Эй, земляки, да вы никак обиделись? – смеялся привратник нам вслед.
Мы молча пошли прочь, опустив головы. Паскуале шёл сгорбившись, и длинные рукава его кафтанчика висели до колен. Он забыл, что их надо подвернуть.
«Я не сомневаюсь, что ваше благородное сердце обрадуется случаю совершить доброе и полезное дело…» – писал синьор Гоцци.
Как видно, сердце синьора Манцони было уже вовсе не такое благородное.
Метр Миньяр стоял на углу и, макая малярную кисть в ведерко, намазывал клеем забор. Мадемуазель Розали, закутанная в плащ, обеими руками прикладывала к забору афишу и хлопала розовой ладонью по её краям. Мальчишки стояли кучкой и читали по складам:
«Сегодня в доме купца Гинца знаменитый дрессировщик метр Миньяр покажет своих учёных мышей. И как мыши танцуют, стреляют из пушек и качаются на качелях.