JК
Деревянные актёры :: Данько Елена Яковлевна
Страница: 41 из 233Сначала пила не слушалась, и я до крови оцарапал руку её острыми зубьями, но потом я научился держать пилу прямо, и она стала легко врезываться в дерево. Мелкие опилки сыпались на пол белой струйкой.
Дядя Джузеппе сидел у окна, клеил переплеты и тихо насвистывал, не глядя на меня. Но едва я спотыкался в работе, он топал ногой и сердито говорил:
– Держи пилу прямо! Ты опять её скривил!
Он узнавал это по звуку пилы.
Когда я кончил возиться с брусками, хозяин дал мне толстую доску и велел тоже распилить её на куски. Может быть, он раздумал учить меня резанию кукол? Всё равно, я буду пилить и делать всё, что он прикажет, только бы он не прогнал меня к тётке Теренции!
Я работал весь день не разгибая спины. Плечи у меня болели, на руках натерлись мозоли. На полу лежало множество кусков дерева и большая куча опилок.
Уже совсем стемнело, когда дядя Джузеппе позволил мне бросить работу. Я был очень голоден. Мы, как вчера, поужинали при свече хлебом и луком.
– А ты знаешь, зачем это? – спросил хозяин, кивнув на распиленные бруски.
Я покачал головой. У меня был набит рот.
– Это болванки, или заготовки для кукол. Из толстых и коротких кусков мы вырежем головки и туловища, а из узких и длинных – ручки и ножки. Завтра ты вырежешь ручки твоему Пульчинелле!
– Значит, я всё-таки буду вырезывать кукол!
Дядя Джузеппе усмехнулся в первый раз за день. Глаза у него стали добрые. Я опять уснул счастливый.
С этого дня я остался жить на чердаке.
Дядя Джузеппе сидел у окна, клеил переплеты и тихо насвистывал, не глядя на меня. Но едва я спотыкался в работе, он топал ногой и сердито говорил:
– Держи пилу прямо! Ты опять её скривил!
Он узнавал это по звуку пилы.
Когда я кончил возиться с брусками, хозяин дал мне толстую доску и велел тоже распилить её на куски. Может быть, он раздумал учить меня резанию кукол? Всё равно, я буду пилить и делать всё, что он прикажет, только бы он не прогнал меня к тётке Теренции!
Я работал весь день не разгибая спины. Плечи у меня болели, на руках натерлись мозоли. На полу лежало множество кусков дерева и большая куча опилок.
Уже совсем стемнело, когда дядя Джузеппе позволил мне бросить работу. Я был очень голоден. Мы, как вчера, поужинали при свече хлебом и луком.
– А ты знаешь, зачем это? – спросил хозяин, кивнув на распиленные бруски.
Я покачал головой. У меня был набит рот.
– Это болванки, или заготовки для кукол. Из толстых и коротких кусков мы вырежем головки и туловища, а из узких и длинных – ручки и ножки. Завтра ты вырежешь ручки твоему Пульчинелле!
– Значит, я всё-таки буду вырезывать кукол!
Дядя Джузеппе усмехнулся в первый раз за день. Глаза у него стали добрые. Я опять уснул счастливый.
С этого дня я остался жить на чердаке.