Черный передел. Книга II   ::   Баюканский Анатолий Борисович

Разве что Булатов, сводный братишка. Жена за время его отсутствия ушла к другому. Сын… Ни слуху ни духу, даже родичи предпочитают умалчивать об Игоре. Значит, дело у него швах.

– Оно и к лучшему! – понимающе проговорил Глызин. – А вот у меня все сложней. Жена, как меня загребли, отказалась от мужа-зека.

– Стерва! – изрек Русич со свойственной ему прямотой.

– Эй, товарищи фраера! – поднял всклокоченную башку с плоской, как блин, подушки третий обитатель камеры, уголовник по кличке «Сенька». – Чего разболтались? Тише дышите, не то вспугнете кукушку.

Оба разом замолчали, разом подумав о том, что, вероятно, и в «крытке», в камере для тех, кто шел на пересуд, имеются «уши». «Сенька», в отличие от них, был человеком лагерным. Сколько себя помнит, почти всегда, как он выражался, был «при месте». Тюрьма, лагеря для него были родным домом. Обычно после очередной отсидки «Сенька» пребывал на свободе до зимы и, как делали в прошлом каторжники, к холодам преспокойно возвращался «под крышу», совершив нарочно мелкую кражу или разбив витрину крупного магазина. Странно, но именно этот бестолковый и бесталанный малый, в жизни не проработавший ни единого месяца, за неделю научил крупных хозяйственников, прошедших школу социалистической экономики, как нужно безбедно жить, как отпугивать следствие, как в тюремной камере без хлопот занимать место «у главного подъезда», то есть у окна, а не у параши.

«Сенька», не получив ответа, снова уронил голову на подушку.