JК
Где ночуют призраки :: Дубчак Анна
Страница: 142 из 159 — Какая работа?
О чем ты, если сейчас в подземелье освобождают ваших пленниц, а твоего отца наверняка арестовали и повезли в Бутырку? Думаешь, мои родители бездействуют? Ты их просто не знаешь! Никита знает, где я была, и догадывается, что меня могут прятать только здесь, на вашей даче… Ты думаешь, почему я отсюда сбежала? Да потому, что когда ты меня бросил, умчавшись на мотоцикле, я набрела вот на такую же теплицу. И я почувствовала запах супа. Противного супа, который вы варите для своих рабов. Я же не слепая, я сразу поняла, что на вашей даче трудятся десятки людей. Ты оглянись, какая кругом красота…
Она замерла, вдыхая чудесный запах свежих гвоздик, которых здесь, в теплице, было тысячи… Их кроваво-красные густые соцветия составляли такой контраст всему, что творилось в душе стоящего перед ней подростка с красивым именем Кирилл, что Маша даже зажмурилась, в который раз мечтая открыть глаза и оказаться у себя дома.
—… такая красота, — продолжила она, — но создана она ценой страданий многих людей. Они тоже хотят жить по-человечески, и, если они приехали в Москву на заработки, значит, их заставила жизнь.
— Будь они поумнее и посильнее духом, уж давно выбрались бы отсюда, — неожиданно сказал Кирилл. — Но это люди низшего сорта. Так говорит мой отец.
— А что говорит твоя мама? Она такая же жестокая, как и ты?
— Моя настоящая мама давно уехала из Москвы. Отец ее выгнал. А та, что живет с нами, никакая мне не мать. Ладно, хватит говорить. Пошли отсюда.
О чем ты, если сейчас в подземелье освобождают ваших пленниц, а твоего отца наверняка арестовали и повезли в Бутырку? Думаешь, мои родители бездействуют? Ты их просто не знаешь! Никита знает, где я была, и догадывается, что меня могут прятать только здесь, на вашей даче… Ты думаешь, почему я отсюда сбежала? Да потому, что когда ты меня бросил, умчавшись на мотоцикле, я набрела вот на такую же теплицу. И я почувствовала запах супа. Противного супа, который вы варите для своих рабов. Я же не слепая, я сразу поняла, что на вашей даче трудятся десятки людей. Ты оглянись, какая кругом красота…
Она замерла, вдыхая чудесный запах свежих гвоздик, которых здесь, в теплице, было тысячи… Их кроваво-красные густые соцветия составляли такой контраст всему, что творилось в душе стоящего перед ней подростка с красивым именем Кирилл, что Маша даже зажмурилась, в который раз мечтая открыть глаза и оказаться у себя дома.
—… такая красота, — продолжила она, — но создана она ценой страданий многих людей. Они тоже хотят жить по-человечески, и, если они приехали в Москву на заработки, значит, их заставила жизнь.
— Будь они поумнее и посильнее духом, уж давно выбрались бы отсюда, — неожиданно сказал Кирилл. — Но это люди низшего сорта. Так говорит мой отец.
— А что говорит твоя мама? Она такая же жестокая, как и ты?
— Моя настоящая мама давно уехала из Москвы. Отец ее выгнал. А та, что живет с нами, никакая мне не мать. Ладно, хватит говорить. Пошли отсюда.