Говорит седьмой этаж   ::   Алексин Анатолий

— Ночью нельзя…

— А утром можно? Занятия в школе отменим — так, что ли? Все домашние задания и книги сразу забросим?

От Таниных слов Ленька всегда, как говорится, приходил в себя, остывал. Так было и сейчас. Выражение его подвижного, худощавого лица мгновенно изменилось: восторг уступил место минутной растерянности, а потом — задумчивости.

— Ну-у… тогда по вечерам будем, — медленно проговорил Ленька. И сразу вновь оживился:— Это даже лучше! Все с работы приходят, все будут слушать!

Мы докажем! Мы докажем этому несчастному виолончелисту, что повесить репродуктор на столб — это еще не все! Это — ерунда! А вот передачи устраивать — другое дело. Пе-ре-да-чи!.. БОДОПИШ всегда что-нибудь придумает! Правда?

— Еще бы! — торопливо поддакнул Владик.

— «Еще бы»! — передразнил его Ленька. — А самого главного-то ты и не узнал!

— Чего это?

— А того — откуда они пластинки запускают. Не с чердака же, в самом деле!

— На чердак я не лазил…

— И не полезешь: испугаешься!

— Я?.. Я?! Я полезу! — внезапно расхрабрился Владик.

— Ладно уж! Все вместе туда пойдем. А по дороге и Фимку захватим.

Ребята подошли к дому и стали на разные голоса кричать:

— Фимка-а! Фима-а!

В окне, на пятом этаже, показалось бледное небритое лицо:

— Фима сейчас спустится!

— Когда протрезвится, всегда добрый! — процедил Ленька. — Рукой закрывается, стыдно!..

Фима был невысоким, худеньким пареньком.