JК
Это моя собака :: Лукницкий Сергей
Страница: 140 из 304 — Наверняка это было что-то очень дорогое… Может, самое дорогое на свете?
— Самое дорогое у меня — мама, — сказала Три Лепестка Чёрной Розы.
— А у меня деревня, где я живу: горы, река… Ещё друзья… — сказала Лайце, подумав.
— А у меня — время, — вдруг сказал негритёнок и заплакал.
— Ну, плакса, что случилось? — по-матерински спросила Три Лепестка Чёрной Розы, доставая платок и вытирая Ате слезы.
— Мой папа поднял восстание против колонизаторов и поработителей, — сквозь слезы, по-взрослому проговорил Ате, — и сказал, что если выиграет время, то ему на помощь придёт вся Африка. Но он не успел. Его убили. — И Ате снова заплакал. Хайди стала вытирать его глаза своим платком. Ате успокоился.
— Ате нужна свобода для родины и Мир, — сказал Гурбахш. — И мне. Я ведь хочу стать философом, а на это тоже нужен Мир.
— Послушай, Гурбахш, — сказала Хайди, — ты хочешь быть философом? Ты мудрый, может быть ты нам объяснишь, что произошло?
— А сколько сейчас времени? Уже, наверное, давно был подъем? — спросил Витя, — горна что-то не слышно…
Хайди не ответила. Она трясла часами и возмущалась.
— Лучшая фирма, лучшая фирма, а часы стоят…
Часы Хайди действительно стояли. И не только её. Витины тоже. Не двигались тени деревьев. Судя по всему, вместе с часами стояло время.
— Я думаю, — сказал Гурбахш, — что Дракон похитил у нас дерево Мира, и поскольку мы были этому свидетелями, значит сама судьба даёт нам шанс найти этот Мир и вернуть людям.
— Самое дорогое у меня — мама, — сказала Три Лепестка Чёрной Розы.
— А у меня деревня, где я живу: горы, река… Ещё друзья… — сказала Лайце, подумав.
— А у меня — время, — вдруг сказал негритёнок и заплакал.
— Ну, плакса, что случилось? — по-матерински спросила Три Лепестка Чёрной Розы, доставая платок и вытирая Ате слезы.
— Мой папа поднял восстание против колонизаторов и поработителей, — сквозь слезы, по-взрослому проговорил Ате, — и сказал, что если выиграет время, то ему на помощь придёт вся Африка. Но он не успел. Его убили. — И Ате снова заплакал. Хайди стала вытирать его глаза своим платком. Ате успокоился.
— Ате нужна свобода для родины и Мир, — сказал Гурбахш. — И мне. Я ведь хочу стать философом, а на это тоже нужен Мир.
— Послушай, Гурбахш, — сказала Хайди, — ты хочешь быть философом? Ты мудрый, может быть ты нам объяснишь, что произошло?
— А сколько сейчас времени? Уже, наверное, давно был подъем? — спросил Витя, — горна что-то не слышно…
Хайди не ответила. Она трясла часами и возмущалась.
— Лучшая фирма, лучшая фирма, а часы стоят…
Часы Хайди действительно стояли. И не только её. Витины тоже. Не двигались тени деревьев. Судя по всему, вместе с часами стояло время.
— Я думаю, — сказал Гурбахш, — что Дракон похитил у нас дерево Мира, и поскольку мы были этому свидетелями, значит сама судьба даёт нам шанс найти этот Мир и вернуть людям.