Аннотация: • Леденец • Затейники • Замазка • Ступеньки • Заплатка • Огурцы • На горке Для дошкольного возраста. --------------------------------------------- Николай Носов СТУПЕНЬКИ Леденец Мама уходила из дому и сказала Мише: – Я ухожу, Мишенька, а ты веди себя хорошо. Не шали без меня и ничего не трогай. За это подарю тебе большой красный леденец. Мама ушла. Миша сначала вёл себя хорошо: не шалил и ничего не трогал. Потом он только подставил к буфету стул, залез на него и открыл у буфета дверцы. Стоит и смотрит в буфет, а сам думает: «Я ведь ничего не трогаю, только смотрю». А в буфете стояла сахарница. Он взял её и поставил на стол. «Я только посмотрю, а ничего трогать не буду», – думает. Открыл крышку, видит – там что-то красное сверху. – Э, – говорит Миша, – да это ведь леденец! Наверно, как раз тот самый, который мне обещала мама. Он запустил в сахарницу руку и вытащил леденец. – Ого, – говорит, – большущий! И сладкий, должно быть. Миша лизнул его и думает: «Пососу немножко и положу обратно». И стал сосать. Пососёт, пососёт и посмотрит, много ли ещё осталось. И всё ему кажется – много. Наконец леденец стал совсем маленький, со спичку. Тогда Мишенька положил его обратно в сахарницу. Стоит, пальцы облизывает, смотрит на леденец, а сам думает: «Съем я его совсем. Всё равно мне мама отдаст. Ведь я хорошо себя веду, не шалю и ничего такого не делаю». Миша достал леденец, сунул в рот, а сахарницу хотел на место поставить. Взял её, а она прилипла к рукам – и бух на пол. Разбилась на две половинки. Сахар рассыпался. Мишенька испугался: «Что теперь мама скажет?» Взял он две половинки и прислонил друг к дружке. Они ничего, держатся. Даже незаметно, что сахарница разбита. Он сложил сахар обратно, накрыл крышкой и осторожно поставил в буфет. Наконец мама приходит: – Ну, как ты себя вёл? – Хорошо. – Вот умница! Получай леденец. Мама открыла буфет, взяла сахарницу… Ах!.. Сахарница развалилась, сахар посыпался на пол. – Что ж это такое? Кто сахарницу разбил? – Это не я. Это она сама… – Ах, сама разбилась! Ну, это понятно. А леденец-то куда девался? – Леденец… Леденец… Я его съел. Я себя вёл хорошо, ну и съел его. Вот… Затейники Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры. Один раз мы читали сказку «Три поросёнка». А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали: – Нам не страшен серый волк! Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала: – Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке. Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно! Валя говорит: – Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним. Я говорю: – Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно! – Ничего, – говорит Валя. – У поросят ведь домики бывают без окон. Я спрашиваю: – А ты меня видишь? – Нет. А ты меня? – И я, – говорю, – нет. Я даже себя не вижу. Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной. – Чего ты? – спрашивает. – Меня, – говорю, – кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк? Валя испугалась и бегом из комнаты. Я – за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули. – Давай, – говорю, – дверь держать, чтобы он не открыл. Держали мы дверь, держали. Валя и говорит: – Может быть, там никого нет? Я говорю: – А кто же тогда меня за ногу трогал? – Это я, – говорит Валя, – я хотела узнать, где ты. – Чего же ты раньше не сказала? – Я, – говорит, – испугалась. Ты меня испугал. Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет! Я говорю: – Пойди сними одеяло. А Валя говорит: – Нет, ты пойди! Я говорю: – Там же никого нет. – А может быть, есть! Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит: – Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит! Так и не стали больше в «три поросёнка» играть. Замазка Однажды стекольщик замазывал на зиму рамы, а Костя и Шурик стояли рядом и смотрели. Когда стекольщик ушёл, они отковыряли от окон замазку и стали лепить из неё зверей. Только звери у них не получились. Тогда Костя слепил змею и говорит Шурику: – Посмотри, что у меня получилось. Шурик посмотрел и говорит: – Ливерная колбаса. Костя обиделся и спрятал замазку в карман. Потом они пошли в кино. Шурик всё беспокоился и спрашивал: – Где замазка? А Костя отвечал: – Вот она, в кармане. Не съем я её! В кино они взяли билеты и купили два мятных пряника. Вдруг зазвонил звонок. Костя бросился занимать место, а Шурик где-то застрял. Вот Костя занял два места. На одно сел сам, а на другое положил замазку. Вдруг пришёл незнакомый гражданин и сел на замазку. Костя говорит: – Это место занято, здесь Шурик сидит. – Какой такой Шурик? Здесь я сижу, – сказал гражданин. Тут прибежал Шурик и сел рядом с другой стороны. – Где замазка? – спрашивает. – Тише! – прошептал Костя и покосился на гражданина. – Кто это? – спрашивает Шурик. – Не знаю. – Чего ж ты его боишься? – Он на замазке сидит. – Зачем же ты отдал ему? – Я не давал, а он сел. – Так забери! Тут погас свет и началось кино. – Дяденька, – сказал Костя, – отдайте замазку. – Какую замазку? – Которую мы из окна выковыряли. – Из окна выковыряли? – Ну да. Отдайте, дядя! – Да я ведь не брал у вас! – Мы знаем, что не брали. Вы сидите на ней. – Сижу?! – Ну да. Гражданин подскочил на стуле. – Чего ж ты раньше молчал, негодный? – Так я ведь говорил вам, что место занято. – Когда же ты говорил? Когда я сел уже! – Откуда же я знал, что вы сядете? Гражданин встал и принялся шарить на стуле. – Ну, где же ваша замазка, злодеи? – проворчал он. – Постойте, вот она! – сказал Костя. – Где? – Вот, на стуле размазалась. Мы сейчас счистим. – Счищайте скорей, негодные! – кипятился гражданин. – Садитесь! – кричали на них сзади. – Не могу, – оправдывался гражданин. – У меня тут замазка. Наконец ребята соскоблили замазку. – Ну, теперь хорошо, – сказали они. – Садитесь. Гражданин сел. Стало тихо. Костя уже хотел смотреть кино, но тут послышался шёпот Шурика: – Ты уже съел свой пряник? – Нет ещё. А ты? – Я тоже нет. Давай есть. – Давай. Послышалось чавканье. Костя вдруг плюнул и прохрипел: – Послушай, у тебя пряник вкусный? – Угу. – А у меня невкусный. Мягкий какой-то. Наверное, растаял в кармане. – А замазка где? – Замазка вот, в кармане… Только постой! Это не замазка, а пряник. Тьфу! В темноте перепутал, понимаешь, замазку и пряник. Тьфу! То-то я гляжу, что она невкусная! Костя со злости швырнул замазку на пол. – Зачем же ты её бросил? – спросил Шурик. – А на что мне она? – Тебе не нужна, а мне нужна, – проворчал Шурик и полез под стул искать замазку. – Где же она? – сердился он. – Вот ищи теперь. – Сейчас я найду, – сказал Костя и тоже исчез под стулом. – Ай! – послышалось вдруг откуда-то снизу. – Дядя, пустите! – Кто это там? – Это я. – Кто – я? – Я, Костя. Пустите меня! – Да я ведь не держу тебя. – Вы мне на руку наступили! – Чего ж ты полез под стул? – Я замазку ищу. Костя пролез под стулом и встретился с Шуриком нос к носу. – Кто это? – испугался он. – Это я, Шурик. – А это я, Костя. – Нашёл? – Ничего не нашёл. – И я не нашёл. – Давай лучше кино смотреть, а то все пугаются, в лицо ногами тыкают, думают – собака. Костя и Шурик пролезли под стульями и уселись на свои места. Перед ними на экране мелькнула надпись: «Конец». Публика бросилась к выходу. Ребята вышли на улицу. – Что это за кино мы смотрели? – говорил Костя. – Я что-то ничего не разобрал. – А я, думаешь, разобрал? – ответил Шурик. – Какая-то чепуха на постном масле. Показывают же такие картины! Ступеньки Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот. – А я уже считать умею! – похвастался Петя. – В детском саду научился. Вот смотри, как я сейчас все ступеньки на лестнице сосчитаю. Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает: – Одна, две, три, четыре, пять… – Ну, чего ж ты остановился? – спрашивает Валя. – Погоди, я забыл, какая дальше ступенька. Я сейчас вспомню. – Ну вспоминай, – говорит Валя. Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит: – Нет, я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнём сначала. Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься. – Одна, – говорит Петя, – две, три, четыре, пять… И снова остановился. – Опять забыл? – спрашивает Валя. – Забыл! Как же это! Только что помнил и вдруг забыл! Ну-ка, ещё попробуем. Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала: – Одна, две, три, четыре, пять… – Может быть, двадцать пять? – спрашивает Валя. – Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придётся опять сначала. – Не хочу я сначала! – говорит Валя. – Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ножки болят. – Не хочешь – не надо, – ответил Петя. – А я не пойду дальше, пока не вспомню. Валя пошла домой и говорит маме: – Мама, там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит. – А дальше шесть, – сказала мама. Валя побежала обратно к лестнице, а Петя всё ступеньки считает: – Одна, две, три, четыре, пять… – Шесть! – шепчет Валя. – Шесть! Шесть! – Шесть! – обрадовался Петя и пошёл дальше. – Семь, восемь, девять, десять. Хорошо, что лестница кончилась, а то бы он так и не дошёл до дому, потому что научился только до десяти считать. Заплатка У Бобки были замечательные штаны: зелёные, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался: – Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские! Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зелёных штанов не было. Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошёл поскорее домой и стал просить маму зашить. Мама рассердилась: – Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна? – Я больше не буду! Зашей, мама! – Сам зашей. – Так я ведь не умею! – Сумел порвать, сумей и зашить. – Ну, я так буду ходить, – проворчал Бобка и пошёл во двор. Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться. – Какой же ты солдат, – говорят, – если у тебя штаны порваны? А Бобка оправдывается: – Я просил маму зашить, а она не хочет. – Разве солдатам мамы штаны зашивают? – говорят ребята. – Солдат сам должен уметь всё делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить. Бобке стало стыдно. Пошёл он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зелёной материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать её к штанам. Дело это было нелёгкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой. – Чего ты колешься? Ах ты, противная! – говорил Бобка иголке и старался схватить её за самый кончик, так, чтобы не уколоться. Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушёный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче. – Ну, куда же это годится? – ворчал Бобка, разглядывая штаны. – Ещё хуже, чем было! Придётся наново перешивать. Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил её, приложил снова к штанам, хорошенько обвёл вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать её снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и всё время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту. Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда всё сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами. Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его. – Вот молодец! – говорили они. – А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал. А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил: – Эх, мне бы ещё пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвётся – обязательно сам пришью. Огурцы Один раз Павлик взял с собой Котьку на реку ловить рыбу. Но в этот день им не повезло: рыба совсем не клевала. Зато когда шли обратно, они забрались в колхозный огород и набрали полные карманы огурцов. Колхозный сторож заметил их и засвистел в свисток. Они от него бежать. По дороге домой Павлик подумал, как бы ему дома не досталось за то, что он лазит по чужим огородам. И он отдал свои огурцы Котьке. Котька пришёл домой радостный: – Мама, я тебе огурцов принёс! Мама посмотрела, а у него полные карманы огурцов, и за пазухой огурцы лежат, и в руках ещё два больших огурца. – Где ты их взял? – говорит мама. – На огороде. – На каком огороде? – Там, у реки, на колхозном. – Кто ж тебе позволил? – Никто, я сам нарвал. – Значит, украл? – Нет, не украл, а так просто… Павлик брал, а мне нельзя, что ли? Ну, я и взял. Котька начал вынимать огурцы из карманов. – Постой, постой! Не выгружай! – говорит мама. – Почему? – Сейчас же неси их обратно! – Куда ж я их понесу? Они на грядке росли, а я сорвал. Всё равно они теперь уже расти не будут. – Ничего, отнесёшь и положишь на той же грядке, где сорвал. – Ну, я их выброшу. – Нет, не выбросишь! Ты их не садил, не растил, не имеешь права и выбрасывать. Котька стал плакать: – Там сторож. Он нам свистел, а мы убежали. – Вот видишь, что делаете! А если б он поймал вас? – Он не догнал бы. Он уже старенький дедушка. – Ну как тебе не стыдно! – говорит мама. – Ведь дедушка за эти огурцы отвечает. Узнают, что огурцы пропали, скажут, что дедушка виноват. Хорошо будет? Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал: – Не пойду я! У дедушки ружьё. Он выстрелит и убьёт меня. – И пусть убьёт! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор! – Ну, пойдём со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь. – А брать не боялся? Мама дала Котьке в руки два огурца, которые не поместились в карманах, и вывела его за дверь. – Или неси огурцы, или совсем уходи из дому, ты мне не сын! Котька повернулся и медленно-медленно пошёл по улице. Уже было совсем темно. «Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнёс, – решил Котька и стал оглядываться вокруг. – Нет, отнесу: ещё кто-нибудь увидит, и дедушке из-за меня попадёт». Он шёл по улице и плакал. Ему было страшно. «Павлику хорошо! – думал Котька. – Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему небось не страшно». Вышел Котька из деревни и пошёл полем. Вокруг не было ни души. От страха он не помнил, как добрался до огорода. Остановился возле шалаша, стоит и плачет всё громче и громче. Сторож услышал и подошёл к нему. – Ты чего плачешь? – спрашивает. – Дедушка, я принёс огурцы обратно. – Какие огурцы? – А которые мы с Павликом нарвали. Мама сказала, чтоб я отнёс обратно. – Вот оно какое дело! – удивился сторож. – Это, значит, я вам свистел, а вы всё-таки огурцы-то стащили. Нехорошо! – Павлик брал, и я взял. Он мне и свои огурцы отдал. – А ты на Павлика не смотри, сам понимать должен. Ну, больше не делай так. Давай огурцы и иди домой. Котька вытащил огурцы и положил их на грядку. – Ну, все, что ли? – спросил старик. – Нет… одного не хватает, – ответил Котька и снова заплакал. – Почему не хватает, где же он? – Дедушка, я один огурец съел. Что теперь будет? – Ну что ж будет? Ничего не будет. Съел, ну и съел. На здоровье. – А вам, дедушка, ничего не будет за то, что огурец пропал? – Ишь ты какое дело! – усмехнулся дедушка. – Нет, за один огурец ничего не будет. Вот если б ты не принёс остальных, тогда да, а так нет. Котька побежал домой. Потом вдруг остановился и закричал издали: – Дедушка, дедушка! – Ну что ещё? – А этот вот огурец, что я съел, как будет считаться – украл я его или нет? – Гм! – сказал дед. – Вот ещё какая задача! Ну чего там, пусть не украл. – А как же? – Ну, считай, что я тебе подарил его. – Спасибо, дедушка! Я пойду. – Иди, иди, сынок. Котька во весь дух помчался по полю, через овраг, по мостику через ручей и, уже не спеша, пошёл по деревне домой. На душе у него было радостно. На горке Целый день ребята трудились – строили снежную горку во дворе. Сгребали лопатами снег и сваливали его под стенку сарая в кучу. Только к обеду горка была готова. Ребята полили её водой и побежали домой обедать. – Вот пообедаем, – говорили они, – а горка пока замёрзнет. А после обеда мы придём с санками и будем кататься. А Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся. Ему ребята кричат, чтоб шёл горку строить, а он только руками за окном разводит да головой мотает, – как будто нельзя ему. А когда ребята ушли, он быстро оделся, нацепил коньки и выскочил во двор. Чирк коньками по снегу, чирк! И кататься-то как следует не умеет! Подъехал к горке. – О, – говорит, – хорошая горка получилась! Сейчас скачусь. Только полез на горку – бух носом! – Ого! – говорит. – Скользкая! Поднялся и снова – бух! Раз десять падал. Никак на горку взобраться не может. «Что делать?» – думает. Думал, думал – и придумал: «Вот сейчас песочком посыплю и заберусь на неё». Схватил он фанерку и покатил к дворницкой. Там – ящик с песком. Он и стал из ящика песок на горку таскать. Посыпает впереди себя, а сам лезет всё выше и выше, взобрался на самый верх. – Вот теперь, – говорит, – скачусь! Оттолкнулся ногой и снова – бух носом! Коньки-то по песку не едут! Лежит Котька на животе и говорит: – Как же теперь по песку кататься? И полез вниз на четвереньках. Тут прибежали ребята. Видят – горка песком посыпана. – Это кто здесь напортил? – закричали они. – Кто горку песком посыпал? Ты не видал, Котька? – Нет, – говорит Котька, – я не видал. Это я сам посыпал, потому что она была скользкая и я не мог на неё взобраться. – Ах ты, умник! Ишь, что придумал! Мы трудились, трудились, а он – песком! Как же теперь кататься? Котька говорит: – Может быть, когда-нибудь снег пойдёт, он засыплет песок, вот и можно будет кататься. – Так снег, может, через неделю пойдёт, а нам сегодня надо кататься. – Ну, я не знаю, – говорит Котька. – Не знаешь! Как испортить горку, ты знаешь, а как починить, не знаешь! Бери сейчас же лопату! Котька отвязал коньки и взял лопату. – Засыпай песок снегом! Котька стал посыпать горку снегом, а ребята снова водой полили. – Вот теперь, – говорят, – замёрзнет, и можно будет кататься. А Котьке так работать понравилось, что он ещё сбоку лопатой ступеньки проделал. – Это, – говорит, – чтоб всем было легко взбираться, а то ещё кто-нибудь снова песком посыплет!