---------------------------------------------


 Гопман Владимир
 Лес за деревьями

 В. Гопман 
 ЛЕС ЗА ДЕРЕВЬЯМИ 
 В I960 году в Москве увидела свет невзрачная книжонка в бумажной обложке, на которой значилось: "Научно-фантастические рассказы американских писателей". Так состоялось наше первое знакомство с фантастикой США. Мы узнали Азимова, Брэдбери, Саймака, Шекли, еще три-четыре имени. И так уж сложилось по тем временам, что в течение многих лет внимание издателей привлекали почти одни и те же американские писатели, работающие в научно-фантастическом жанре, и с их именами связывалось представление широкого читателя о фантастике США. 
 Однако шли годы, появлялись переводы новых и новых американских фантастов, и становилось очевидным, что привычные для нас корифеи творили в густозаселенном литературном пространстве, что отнюдь не умаляет их достоинств - оказывается, они вовсе не "лес", а только "деревья", за которыми "лес" начинается. 
 Мак Рейнолдс - один из таких литературных современников Азимова и Брэдбери, писатель, которого отечественные любители фантастики не знают (два-три рассказа в сборниках - не в счет). 
 Мак Рейнолдс - один из псевдонимов Далласа Маккорда Рейнолдса (1917-1983). У него яркая судьба. Он долго работал в журналистике - сначала на родине, в Калифорнии, потом за рубежом, объездил практически весь мир - по словам писателя, он "побывал более чем в семидесяти пяти странах на всех континентах и ввязывался там в войны, революции, военные перевороты, за что неоднократно оказывался в тюрьмах", отчего стал persona поп grata в Марокко, Алжире, Сирии, Ливии, Египте, Иордании и Саудовской Аравии. 
 Первый фантастический рассказ Рейнолдс напечатал в 1950 году, а первый роман, "Дело о маленьких зеленых человечках", - в 1951. 
 Незадолго до смерти Рейнолдс так вспоминал о начале своего пути в литературу: "... начав писать фантастику (а обратился я к ней, движимый интересом к будущему нашей цивилизации), я скоро понял, что если заниматься ею серьезно, то надо иметь .основательный научный багаж. Я был мало знаком с естественными дисциплинами, тогда как социальные науки - и особенно политическая экономия - привлекали меня всегда. Многие фантасты впечатляюще описывают путешествия, превышающие скорость света, колонизацию галактик, превращение материи - и мир, возникающий в результате этих событий. Но какова социоэкономическая сущность такого гипотетического будущего (чаще всего оно изображается как феодализм - галактические императоры, графы и бароны с лазерными мечами)? Практически никто не пишет о средствах производства, финансовой системе, классовой структуре этого общества. Американская фантастика становится близорукой, когда речь заходит о таких материях. Впрочем, советская фантастика страдает тем же: ее авторы убеждены, что их коммунистический рай наступает как будто сам собой, сразу после капитализма (или же минуя его). Если же советский автор попытается экстраполировать в будущее политической экономии, то шансов на публикацию у него практически не бывает. И то, что мы, фантасты, живущие в свободном мире, не используем такой прием, на мой взгляд, весьма обедняет жанр". 
 Такой, прямо скажем, не совсем обычный для американского фантаста интерес к социально-политическим проблемам во многом объясняется происхождением Рейнолдса. Его родители - а в последствии и он сам - были членами Американской социалистической партии, а отец писателя дважды баллотировался от нее на пост президента США. Однако Рейнолдсу, по его собственному признанию, было тесно в рамках социалистического учения, он не разделял догматические прокоммунистические взгляды родителей, а после посещения СССР, как писал позже, преисполнился неприятия коммунизма. 
 "Я писал рассказы и повести, защищающие и отвергающие самые разные социо-экономические системы: социализм, капитализм, коммунизм, анархизм, теократию, технократию. В каждом случае я хотел показать, что существует альтернатива любой современной системе, а потому утверждать, что право на существование имеет только одна - фанатизм", - так определял сам Рейнолдс смысл своего творчества. 
 У Рейнолдса нет ни одного ярко выраженного про- или антикоммунистического произведения. Вот что писал он в предисловии к новелле "Революция": "Долгое время я размышлял, что же может сменить советскую систему? Царизм? Бросьте! Капитализм - такой, каким мы видим его в развитых странах Запада? Это было бы едва ли возможно после десятилетий государственного монополистического владения средствами производства, распределения, связи. Так что же?.. На этот вопрос я попытался дать ответ с помощью фантастики". 
 Герой новеллы - агент американской спецслужбы - прибывает в Советский Союз, чтобы помочь революционному подполью. Но, оказавшись впервые в жизни в этом гигантском тоталитарном государстве, задумывается, смогут ли демократические силы после свержения коммунистического режима удержаться у власти, смогут ли провести необходимые демократические реформы ведь население страны так долго жило под идеологическим прессом, не разучились ли люди работать, не сломлены ли они многолетним террором? Удивительно, что это написано в 1960 году... 
 Сам Рейнолдс избегал давать четкие и однозначные ответы на подобные вопросы. Вот, например, одна из лучших новелл писателя, "Адаптация" (1960). На земном космическом корабле во время длительного полета вспыхивают жаркие политические дискуссии, приводящие к тому, что экипаж делится на две "партии" (действие происходит в далеком будущем, когда человечество объединилось и благоденствует в условиях одной социоэкономической системы - какой, не сказано). Для решения теоретических споров они выбирают две планеты в звездной системе Ригеля, на которых ставят широкомасштабный социальный эксперимент. На одной планете, население которой находится на уровне империи инков перед вторжением Писарро, насаждаются социалистические порядки в сталинской модификации: проходит ускоренная индустриализация, связанная с милитаристской внешней политикой под прикрытием демагогических партийных лозунгов (однопартийность и культ вождя - основа строя). На второй планете, развитие которой было схоже с положением Италии эпохи Возрождения, стимулируются капиталистические отношения. Однако эксперимент с треском проваливается: обитатели обоих миров, протестуя против того, чтобы ими манипулировали как марионетками, объединились и изгнали "экспортеров революций". 
 Рейнолдс не отдает никакого предпочтения той или другой из предложенных аборигенами моделей общественного развития, он просто смеется над нелепостями, присущими как капитализму, так и социализму. Тем не менее вывод рассказа и написанного на его основе романа "Соперники-ригелианцы" (1967) одного из лучших произведений писателя - серьезен: невозможно искусственно создать никакой общественный строй, история не терпит над собой насилия и жестоко мстит за него. 
 У Рейнолдса есть разные произведения о Советском Союзе: и такие, в которых ЦРУ побеждает КГБ, и такие, где все оказывается наоборот. А в известной новелле "Русские, убирайтесь домой!" (1960) СССР предстает как страна, обогнавшая США и завалившая американский рынок своими дешевыми товарами, а советские туристы, жадные и вульгарные, наводняют Европу и проникают в Америку. Герой рассказа разрабатывает план спасения Запада, о чем узнает КГБ. Но, к удивлению американцев, советское правительство с энтузиазмом встречает этот план дело в том, что советские города начинают захлестывать первые волны... туристов из Китая. 
 Расцвет творчества Рейнолдса - 60-е годы, когда он печатался очень широко, но главным образом - в знаменитом журнале Analog, издаваемом Джоном Кемпбеллом (Кемпбелл - фигура прямо-таки легендарная в американской фантастике: он был главным редактором ведущих научно-фантастических журналов, совершив поистине революцию в жанре). 
 Шестидесятые годы явились для англо-американской фантастики временем испытаний. Именно тогда возникла так называемая "новая волна" - самое радикальное и, бесспорно, самое значительное течение в мировой фантастике XX века. "Новая волна" выступала с требованием актуализировать жанр, максимально, приблизить его к современности, писать не о космических путешествиях и галактических империях, а о реальной жизни и реальных проблемах. "Сердитые молодые фантасты" (в основном это были англичане) объединились вокруг издаваемого в Лондоне Майклом Муркоком журнала New Worlds, самыми известными авторами которого были вожди "новой волны" Брайан Олдисс и Джеймс Грэм Боллард. 
 Многое в программе этого течения для пятидесятилетнего Рейнолдса было не просто непривычным, а неприемлемым, хотя он и разделял опасения "новой волны" по поводу бесконтрольного развития науки и техники. В частности, Рейнолдс достаточно скептически относился к факту наступления компьютерой эры в развитии человечества и считал, что она может принести ему немало бед. Его роман "Компьютерная война", вышедший в 1967 году, противостоял эйфории, охватившей ученых и многих фантастов, видевших в компьютеризации панацею от социальных недугов. 
 Широкая известность Рейнолдса основывается на нескольких циклах повестей и рассказов. Один из них посвящен недалекому будущему - 2000 году: писатель рассматривает, как будут развиваться различные общественные формации на рубеже тысячелетий. Центральное место в цикле занимают два романа, написанные как продолжение и развитие знаменитой социалистической утопии Эдварда Беллами "Взгляд назад" (1888) и примыкающего к этому роману трактата "Равенство" (1897): "Взгляд назад из 2000 года" (1973) и "Равенство в 2000 году" (1977). 
 Популярностью пользовалась "африканская серия" Рейнолдса (самое известное произведение - роман "Бремя белого человека", 1972) - о борьбе капитализма и социализма в специфических условиях Африки. 
 Центральное место в творчестве Рейнолдса занимает цикл об отделе "G" Организации Объединенных Планет. Этот цикл впрочем, как и другие, - одна из глав в "галактической истории" человечества, которую американская фантастика пишет вот уж которое десятилетие. Примечательно, как-то язвительно заметил Рейнолдс, что галактические империи, столь полюбившиеся многим авторам, существуют в далеком будущем, а построены они часто по образцу Римской империи или иных государств далекого прошлого (как, например, трилогия "Установление" Азимова). 
 Действие рейнолдсовского цикла происходит в будущем, когда в обжитой переселенцами с Земли галактике возникли различные социальные и экономические системы. Стабильность галактического содружества поддерживается Организацией Объединенных Планет, в которой имеется тайный отдел "G", чья цель - следить за соблюдением интересов ООП. По мысли Рейнолдса, в мире будущего хороша любая социоэкономическая система, если только она помогает развитию прогресса на данной планете, и плоха - если препятствует ему. Вот кредо отдела: "Мы стремимся поддерживать перемены, которые приводят к росту научного прогресса, а следовательно, появлению передовой промышленной технологии, росту образования членов общества, более полному раскрытию их интеллектуального и нравственного потенциала. Для нас критерий уровня цивилизации - положение личности". Вряд ли в фантастике соцреализма найдется больше пяти произведений, где герои воодушевлялись бы подобными идеями... 
 Такая же цель - исправление "дурной" цивилизации - ставится и перед героями повести "Фиеста отважных". Как тут не вспомнить роман Хемингуэя "Фиеста". Параллель эта не случайна: Рейнолдс заселяет планету выходцами из Испании, до такой степени обожающими бой быков, что лучший матадор этого мира становится его каудильо. 
 Победа дается героям повести ("Рейнолдс изобретателен в описании "шпионской команды") как бы играючи и предопределена, казалось бы, законами жанра. Но не только поэтому. Агенты отдела "G" не могут не победить, потому что "их дело правое". И эту мысль Рейнолдс выражает не с помощью пространных социологизированных рассуждений, а в форме фантастического боевика (погони, схватки, засады). При этом надо отметить, что повествование этой остросюжетной повести окрашено иронией - а то и самоиронией. Ироничность - важный компонент фантастической прозы Рейнолдса, всегда выступавшего против "осерьезнивания" фантастики (недаром он еще в 1953 году вместе с Фредериком Брауном издал сборник юмористической фантастики, до сих пор считающийся одной из лучших книг такого рода). 
 Повесть "Тайный агент" построена на первый взгляд по традиционной схеме боевика, более того, комикса. Но такое впечатление обманчиво, ибо повесть не только далека от традиционной схемы, но и отвергает ее. Герой - хотя и частный детектив, но вовсе не супермен и не обладатель небывалых способностей, которые обычно герою комиксов позволяли спасти мир. Рекс Бадер не похож на героев приключенческо-детективной фантастики - это отнюдь не Джеймс ди Гриз, "крыса из нержавеющей стали", агент космической секретной службы, главный герой цикла повестей Гарри Гаррисона. 
 Облик Бадера подчеркнуто негероичен. "Глядя на вас, не скажешь, что вы принадлежите к числу рыцарей плаща и кинжала, - говорит один из героев. - Слишком уж добродушное у вас лицо". И действует он не героически: не побеждает как бы между делом десятки противников, не ускользает мастерски от погони, не участвует в перестрелках с применением всех видов оружия (вообще герой лишь однажды рукоприкладствует, да и то от справедливого омерзения). Успешное выполнение задания - а оно опять же не носит глобального характера, это просто сбор информации - происходит не за счет суперменских качеств Бадера (как это случается порой с героями комиксов), а благодаря его порядочности, здравому смыслу и... знанию политической экономии. 
 Социально-экономические принципы мира будущего изложены подробно, прямо-таки детально. Для Рейнолдса важно не только показать, каков этот мир, но и рассказать, как он возник. Оттого-то столь весома доля популяризаторских лекций, которые читают герои друг другу. Такой элемент повествования (характерный для Жюля Верна) имеет для Рейнолдса большое значение, потому-то чувство меры порой изменяет писателю. Но в отсутствии вкуса Рейнолдса упрекнуть нельзя - достаточно вспомнить, что в повести нет обычной для космических боевиков любовной линии: нет прекрасной длинноногой блондинки, которую надо спасать - и не раз. 
 Существенно и то, куда Рейнолдс отправляет героя. 
 Это Советский комплекс - объединение государств стран социалистического содружества (знал бы Рейнолдс, как будет выглядеть карта Восточной Европы в начале 90-х годов!), о котором Рейнолдс пишет с большой симпатией. При этом в повести отсутствует "клюква". Например, Илья Симонов, глава резидентуры КГБ в Нью-Йорке, хотя и лишен каких-либо моральных принципов (это, по мнению Рейнолдса, характерно для агентов любой секретной службы, на кого бы они ни работали), но изображен вполне нормальным человеком. 
 На реалиях жизни "Советского комплекса" построен и рассказ "Толкач". Напечатанный в 1963 году, он и сегодня звучит актуально, точно и язвительно показывая политическую и экономическую сущность социализма (думаю, нет необходимости особо останавливаться на том, почему у нас до сих пор не печатали Мака Рейнолдса...). Актуально сегодня звучат и многие другие произведения писателя, хотя история уже дала ответ на вопрос, может ли социализм (и коммунизм) быть столбовой дорогой мировой цивилизации. Ответы на другие, аналогичные вопросы также, без сомнения, даст время. Хотелось бы только, чтобы на этот раз человечество за эти ответы не платило ту цену, какую пришлось заплатить нашей стране... 
 О широте тематического диапазона творчества Рейнолдса можно судить по этому первому на русском языке его сборнику. Здесь и тема контакта - "Внутренний враг", изящный рассказ о путешествии во времени - "Эксперт", философская новелла о бессмертии - "Пройдем со мной рядом". Рассказ "Случай с инопланетянином" может занять достойное место в мировой "холмсиане" - обширном круге произведений как сугубо детективных, так и фантастических, в которых главным героем является знаменитый сыщик. 
 Итак, знакомство состоялось. Наконец любители фантастики нашей страны смогут в полной мере оценить Мака Рейнолдса писателя, бесспорно, незаурядного, хотя и неровного, но в лучших своих вещах демонстрирующего сюжетную изобретательность, богатство фантазии, мастерство рассказчика - "родовые качества" научно-фантастической литературы США. 
 В. Гопман