--------------------------------------------- Брэдбери Рэй И времени побег Рэй Брэдбери ...И времени побег Пер. - Д.Смушкович Ветер проносил годы мимо их разгоряченных лиц. Машина времени остановилась. - Год тысяча девятьсот двадцать восьмой, - объявила Дженет, и мальчишки отвели глаза. Мистер Филдс прокашлялся. - На забудьте - вы прибыли для изучения обычаев древних. Будьте внимательны, вдумчивы, наблюдательны. - Так точно, - отозвались двое мальчиков и девочка в отглаженных защитных мундирчиках. Одинаковые стрижки, сандалии, часы, глаза, волосы, зубы и цвет кожи - как у близнецов, которыми они не были. - Тшш! - прошептал мистер Филдс. Они глядели на маленький иллинойский городок давней весной. Над улицами висел холодный предрассветный туман. Последние лучи мраморно-сливочной луны осветили бегущего по улице мальчугана. Вдалеке отбили пять ударов часы. Оставляя на лужайке следы теннисных туфель, мальчуган пробежал мимо невидимой Машины времени и окликнул кого-то в темном окне. Окно отворилось. Оттуда выпрыгнул другой мальчишка, и оба умчались в утреннюю прохладу, дожевывая бананы. - Следуйте за ними, - прошептал мистер Филдс. - Изучайте их обычаи. Быстро! Дженет, Уильям и Роберт поспешили, уже видимые, по холодным мостовым, через дремлющий город, через парк, а вокруг них вспыхивали огни, хлопали двери, и другие дети, поодиночке и парами, мчались сломя голову к подножью холма, к блестящим синим рельсам. - Вот он! Крик донесся перед самым рассветом. Вдали вспыхнул огонек, отражаясь в рельсах, и тут же вырос, грянув громом. - Что это? - взвизгнула Дженет. - Поезд, глупая, ты же видела фотографии! - крикнул в ответ Роберт. Дети будущего смотрели, как спускаются огромные серые слоны, поливая мостовые дымящимися струями, вопросительными знаками поднимая хоботы в зябкое утреннее небо. С платформ грузно скатывались ало-золотые фургоны. В темноте клеток рычали и нетерпеливо прохаживались львы. - Да. . . да это же. . . цирк! - вздрогнула Дженет. - Ты так думаешь? А что с ними стало? - То же, что и с Рождеством. Просто вымерли давным-давно. - Дженет огляделась. - Кошмар какой. Мальчики ошеломленно озирались. - Верно. С первыми лучами зари закричали грузчики. Из окон спальных вагонов выглядывали опухшие лица. Копыта лошадей горным обвалом гремели по мостовой. За спинами детей внезапно вырос мистер Филдс. - Отвратительное варварство - держать зверей в клетках. Если бы я знал об этом, никогда не позволил бы вам смотреть. Гнусный обряд. - О да. - Но во взгляде Дженет сквозило недоумение. - И все же, знаете, это как клубок червей. Я бы хотела изучить его. - Не знаю, - отозвался Роберт: пальцы дрожат, глаза бегают. - Это безумие какое-то. Возможно, мы могли бы написать реферат на эту тему, если мистер Филдс позволит. . . Мистер Филдс кивнул. - Я рад, что вы проникаете в суть вещей, ищете мотивы, изучаете этот ужас. Ладно. Посмотрим на цирк после полудня. - Наверное, меня стошнит, - прошептала Дженет. Машина времени загудела. - Так это и есть цирк, - серьезно удивилась Дженет. Смолкли фанфары. Последним, что увидели дети, были антраша леденцово-розовых акробатов и ужимки обсыпанных мукой клоунов. - Надо признать, психовидение куда лучше, - медленно проговорил Роберт. - Эта звериная вонь, это возбуждение. . . - Дженет моргнула. - Это ведь вредно для детей, не так ли? И с детьми рядом сидели взрослые, которых называли "папы" и "мамы". Как это все странно. Мистер Филдс пометил что-то в классном журнале. Дженет помотала головой. - Хочу еще раз посмотреть на это. Я где-то упустила мотив. Я хочу еще раз пробежать по городу ранним утром. Холодный воздух на щеках. . . мостовая под ногами. . . подъезжающий цирковой поезд. Что заставило детей вскочить и мчаться поезду навстречу - воздух или ранний час? Почему они так возбуждены? Я упустила ответ. - Они все столько улыбались, - заметил Уильям. - Маниакально-депрессивный психоз, - объяснил Роберт. - Что такое "летние каникулы"? - Дженет глянула на мистера Филдса: Дети говорили о них, я слышала. - Они проводили каждое лето, бегая по округе и колотя друг друга, как идиоты, - серьезно пояснил мистер Филдс. - Я предпочитаю наши организованные государством летние трудовые лагеря, - тихо пробормотал Роберт, глядя в пустоту. Машина времени остановилась снова. - Четвертое июля, - объявил мистер Филдс. - Год тысяча девятьсот двадцать восьмой. Древний праздник, когда люди отстреливали друг другу пальцы. Путешественники стояли напротив того же дома, на той же улице, но уже теплым летним вечером. Свистели фейерверки, и ребятишки на каждом крыльце швыряли в воздух штуковины, взрывавшиеся - бум!!! - Не бегите! - вскрикнул мистер Филдс. - Это не война! Не бойтесь! Но лица Дженет, и Роберта, и Уильяма розовели, и голубели, и белели под светом струй ласкового огня. - Мы в порядке, - прошептала Дженет, застыв. - К счастью, - объявил мистер Филдс, - фейерверки были запрещены сто лет назад и подобные взрывоопасные развлечения прекратились. Дети плясали, как эльфы, выписывая бенгальскими огнями в ночном летнем небе свои имена и судьбы. - Я бы тоже так хотела, - прошептала Дженет. -Написать свое имя в небе. Ясно? Хотела бы. - Что? - Мистер Филдс отвлекся и не слышал. - Ничего, - отозвалась Дженет. - Бумм!! - шептали Уильям и Роберт, стоя в тени ласковой летней листвы, глядя вверх, на алые, зеленые, белые огни в прекрасном ночном небе над лужайками. - Бумм! Октябрь. Машина времени остановилась в последний раз, в поздний час, в месяце огненных листьев. Люди вбегали в дома с тыквами и кукурузными початками. Плясали скелеты, порхали летучие мыши, в темных дверных проемах покачивались яблоки. - Хэллоуин, - сказал мистер Филдс. - Средоточие ужаса. Это, как вы знаете, была эпоха суеверий. Потом братьев Гримм, призраков, скелеты и прочую чепуху запретили. Вы, дети, слава Богу, выросли в чистом мире, где нет духов и привидений. У нас есть пристойные праздники - день рождения Уильяма С. Чаттертона, День труда, День машин. Глухой октябрьской ночью они шли мимо того же дома, глядя на треугольноглазые тыквы, на маски, что щерились из темных чердаков и сырых подвалов. А в доме сидели, сбившись в кружок, дети и смеялись над страшными сказками. - Я хочу быть внутри, с ними, - промолвила наконец Дженет. - В социологическом смысле? - спросили мальчики. - Нет, - ответила она. - Что? - переспросил мистер Филдс. - Нет. Просто хочу к ним, хочу остаться здесь, хочу жить здесь, здесь и нигде больше, хочу хлопушек и фонарей и цирк-шапито, хочу Рождество и Валентинов день и Четвертое июля, хочу все, что мы видели. - Это уже слишком... - начал было мистер Филдс. Но Дженет уже не было. - Роберт, Уильям, за мной! Она побежала, и мальчишки кинулась за ней. - Стойте! - заорал мистер Филдс. - Роберт! Уильям, не уйдешь! - Он схватил второго мальчика, но первый уже умчался. - Дженет, Роберт, вернитесь! Вас не переведут в седьмой класс! Вы провалите экзамен, Дженет, Боб - Боб!! Октябрьский ветер бушевал на улице и вместе с беглецами мчался к стонущей роще. Уильям бился и изворачивался. - Нет, Уильям, нет, тебя я верну домой. Мы покажем этим двоим, так покажем, что они не забудут. Им, значит, в прошлое захотелось? Ладно. Дженет, Боб! - прокричал мистер Филдс. - Оставайтесь в этом кошмаре, в этом хаосе! Через пару недель вы ко мне с плачем приползете! Но меня тут уже не будет, нет! Я оставлю вас здесь сходить с ума! Он поволок Уильяма к Машине времени. - Только не надо меня больше брать сюда на экскурсии, мистер Филдс, всхлипывал мальчик. - Больше не надо, мистер Филдс, пожалуйста. . . - Заткнись! Машина времени ринулась в будущее, к подземным городам-ульям, стальным зданиям, стальным цветам, стальным лужайкам. - Прощайте, Дженет, Боб! Холодные вихри октября промывали город, как воды потопа. И когда стих ветер, он вынес всех ребят, приглашенных или нет, в масках или без, к гостеприимным дверям домой. Двери закрылись, и в ночи больше не слышалось шагов - только ветерок ныл в голых ветвях. А в большом доме, при свечах, кто-то наливал холодный яблочный сидр всем, всем и каждому, кем бы они ни были.