---------------------------------------------


 Брэдбери Рэй
 Научный подход

 Рэй Брэдбери 
 Научный подход 
 - Он высокий, - сказала семнадцатилетняя Мэг. 
 - Темноволосый, - добавила Мари, на год старше сестры. 
 - Красивый. 
 - И сегодня вечером он придёт к нам в гости. 
 - К обеим? - воскликнул отец. 
 Он всегда восклицал. За двадцать лет супружества и восемнадцать лет отцовства он почти разучился разговаривать иначе. 
 - К обеим? - повторил он. 
 - Да, - подтвердила Мэг. 
 - Да, - повторила Мари, улыбаясь бифштексу на тарелке. 
 - Не хочется есть, - сказала Мэг. 
 - Не хочется, - отозвалась Мари. 
 - За это мясо, - воскликнул отец, - платили больше доллара за фунт! И сейчас вы ХОТИТЕ его есть. 
 Дочери умолкли и стали жевать, но явно проявляли признаки беспокойства. 
 - Hе ёрзайте! - воскликнул отец. 
 Девушки посмотрели на дверь. 
 - Не вертитесь! Попадёте вилкой в глаз. 
 - Такой высокий, - сказала Мэг. 
 - Такой темноволосый. 
 - И красивый, - завершил отец, обращаясь к матери, которая вошла с кухни. - Скажи, пожалуйста, в какое время года женщины чаще сходят с ума? Весной? 
 - Как правило, лечебницы переполнены в июне, - ответила та. 
 - Сегодня с четырёх часов дня наши дочери как-то странно себя ведут, сказал отец.- Юношу, который придёт сегодня вечером, они собираются поделить на двоих, словно торт. А можно сравнить это с бойней, где ещё минута, и бычка стукнут по башке, а потом разрежут пополам. Интересно, мальчик знает, что его ждёт? 
 - Мальчики друг друга предупреждают, насколько я помню, - сказала мать. 
 - Мне легче не стало, - продолжал отец, - я знаю, что мужчина в 17 лет идиот, в 18 - болван, к 20 развивается до придурка, в 25 он простофиля, в 30 ни то ни сё, и только к славному 40-летнему возрасту становится обычным дураком. И сердце моё обливается кровью при мысли о "бычке", которого эти девицы принесут вечером в жертву, как древние инки. 
 - Ты прямо из себя выходишь, - сказала мать. 
 - Они не воспринимают. Сейчас для них всё пустой звук. Кроме отдельных слов. Хочешь убедиться? - Отец наклонился к дочерям, безучастно уставившимся в свои тарелки и произнёс: 
 - Любовь. 
 Девушки очнулись. 
 - Настоящий роман. 
 Встрепенулись. 
 Июнь, - произнёс отец, - свадьба. 
 Лёгкая конвульсия передёрнула его дочерей. 
 - А теперь передайте мне подливку. 
 - Добрый вечер, - сказал отец, открывая парадную дверь. 
 - Здравствуйте, - ответил парень, высокий, темноволосый и красивый, - меня зовут Боб Джонс. 
 "Редкое имя, ничего не скажешь", - подумал отец и сказал: 
 - Пожалуйста, проходите. Мои дочери наверху, меряют все свои платья. Хотят произвести на вас впечатление. 
 - Спасибо, - ответил Боб Джонс, который возвышался над отцом, как башня. 
 - Вас довольно много, Боб, - сказал отец. - Чем вы занимались, когда вам был месяц от роду? Толкали вагоны? 
 - Не совсем, - улыбнулся Боб. Здороваясь с отцом, он так тряс его руку, что тому пришлось сплясать что-то вроде танца шотландских горцев. 
 С обречённым видом отец провёл "бычка" в любовно разукрашенную "бойню". 
 - Садитесь, - пригласил он, - нет, не на этот стул: он современный, больше одного человека не выдерживает. Лучше вот на этот. С которой из девушек вы встречаетесь? 
 - Они ещё этого не решили. Боб улыбнулся. 
 - А у вас что, нет права голоса? Надо постоять за себяю 
 - Одна мне нравиться больше, но, честно говоря, я боюсь об этом даже заикнуться: растерзают. 
 - Да, сказал отец, - и ногтями, и пилками для ногтей. Жуткая смерть. Позвольте дать вам один совет. Впрочем, скажите сначала, чем вас угостить, ведь это ваша последняя трапеза. Сандвичи, фрукты, сигареты? 
 - Я съем немножко фруктов, - сказал парень. Он сгрёб охапку персиков с кофейного столика; отец не успел глазом моргнуть, как их поглотила доменная печь в образе человека. 
 - Что же вам посоветовать? - начал отец. - Мэг красивее, зато у Мари есть индивидуальность. Это лотерея. Впрочем, любая из них будет прекрасной женой. 
 - Э-э-э-э, не торопите меня со свадьбой. 
 - А я и не тороплю. Хорошенько подумав, вы можете жениться в любой день на этой неделе. Интересно, как мои дочери решат, которой из них вы достанетесь? 
 - Они устроят мне экзамен. 
 - Экзамен? 
 - Ну да, устный и письменный, как в школе. 
 - Боже милостливый, никогда про такое не слыхал. 
 - Да, суровое испытание. Я дрожу как кролик. 
 - И вы считаете это правильным? 
 - Видите ли, сэр, нельзя заставить баскетбольного болельщика встречаться с тем, кто баскетбол терпеть не может. Мы подошли к вопросу научно, как нас учили на уроках психологии. 
 - Звучит не так уж и глупо. 
 - Совершенно верно, - ответил серьёзно Боб Джонс. - Итак, девушки будут задавать вопросы мне, вопросы друг другу, а я им, а потом мы все вместе сделаем вывод. 
 - Вот это да! - воскликнул отецю 
 - А вы не знаете, сэр, - юноша смутился, какого рода вопросы они будут мне задавать? За столом не обсуждали? 
 - Боб, с моей стороны это было бы нечестно : 
 - Вы правы. - Боб нервно хихикнул и уничтожил ещё один персик, куснув пару раз. 
 - Хотя, честно говоря, я действительно ничего не видел и не слышал, сказал отец, - эти ведьмы варили своё зелье без свидетелей. Впрочем, скоро они спустятся сюда и принесут перстни Борджиа (Примечание: такие перстни применялись для отравления ядом при дворе Борджиа (Италия XV - XVI веков) или что-нибудь в этом роде. Съешьте ещё персик. 
 - Съем, если вы не против. 
 Дом задрожал, предвещая бурю. 
 - Живи мы в Калифорнии, - сказал отец, глядя на пляшущую люстру, - я решил бы, что начинается землетрясение или на дне океана произошёл геологический сдвиг. Но поскольку мы в Иллинойсе, я думаю, что просто мои дочери спускаются по лестнице. 
 Так оно и было. 
 - Боб! - воскликнули обе девушки ещё в дверях и сразу умолкли. Как последний ружейный залп, на который ушли все патроны. Они смотрели на Боба, на отца, друг на друга. 
 - Я, пожалуй, пройдусь по саду, - сказал отец. - Или даже по улице. А может мне быть вашим рефери? 
 - Как хочешь, - сказали дочери, и отец поспешил выскользнуть на улицу, обойдя девушек и гостя, занятых рукопожатиями. 
 Вернувшись с прогулки, отец застал мать в гостиной. 
 - Как продвигается большой любовный экзамен? - спросил он. 
 - Сидят в саду под лампой и почти всё время молчат, - ответила та. Только и делают, что смотрят друг на друга. 
 - А что, если я немного подслушаю? 
 - Нет, что ты, это нечестно. 
 - Милая жёнушка, не так часто приходится присутствовать при грандиозном явлении природы. Я может никогда не доберусь до Парикутина или Кракатау (Парикутина - вулкан в Центральной Мексике, Кракатау - вулканический остров в Зондском проливе, между островами Ява и Суматра.), не увижу Большого Каньона,но уж если в моём собственном саду происходит расщепление атомного ядра : стоит взглянуть хотя бы на дым. Я останусь незамеченным. 
 Он вошёл в тёмную кухню и стал внимательно слушать. 
 - Итак, сколько вам лет? - спросила Мэг. 
 - Восемнадцать ему, глупая, вмешалась Мари. 
 - Что вы любите больше всего: баскетбол, бейсбол, танцы, плавание, или хай-алай? (испанская игра на открытом воздухе) 
 - Да не так! - запротестовала Мари. - Ты бери спорт отдельно от развлечений! Если ты всё смешаешь, любой парень скажет тебе, что любит бейсбол, и замолчит. Нужно спросить, например: вы любите больше танцы или кино? Что вы скажете, Боб? 
 - Танцы, - ответил Боб. 
 Взвизгнув от восторга, девушки сделали пометки в своих карточках, где вели счёт очкам. ДИПЛОМАТ, подумал отец, ничего не скажешь. 
 - Плаванье или теннис? - спросила Мари. 
 - Плаванье. 
 Девушки взвизгнули снова. ГЕНИЙ, подумал отец. 
 Сёстры порхали вокруг Боба, словно птички, строящие гнездо. Любит ли он пиво, или пломбир, спрашивали они, свидания в пятницу или в субботу, с одной девушкой или с несколькими, какой у него рост, нравится ли ему больше английский или история, спорт или общественная работа? 
 Боб Джонс уже начал отвлекаться и поглядывать в сад. Девицы, однако, писали без устали, шуршали листками, слагали и вычитали очки. 
 Отец хотел было оторваться от волнующего зрелища - и как раз в этот момент раздался звонок у парадной двери. Когда он её отрыл, в дом впорхнула Пери Ларсен, подвижная хорошенькая блондинка со сверкающими глазами. Смотреть на Пери было всё равно, что наблюдать море в солнечную погоду: всё время что-то происходит, меняется то тут, то там - и всюду сразу. 
 - Это я! - воскликнула Пери. 
 - Действительно, это вы, - сказал отец. 
 - Меня позвали судить. 
 - Не может быть. 
 - Да-да, Мэг и Мари позвонили мне и сказали, что не могут доверить друг другу подсчёт очков. А Боб уже здесь? 
 - А вон та гора в саду, вокруг которой кружаться две птицы. 
 - Бедный Боб. Жуть как интересно! - Пери прыгнула мимо отца, пролетела сквозь кухню; хлопнула дверь, ведущая в сад. 
 - Отец стоял, держась за подбородок: он пытался вспомнить как выглядит Пери. Потом повернулся к жене. 
 - Ты знаешь, меня терзают предчувствия, - сказал он, - надвигается трагедия. Наши дочери будут рыдать, стенать и рвать на себе волосы. 
 - Увидим сцену из "Медеи"? 
 - Или из "Грозового перевала" (роман английской писательницы Эмилии Бронте). Ты когда-нибудь приглядывалась к Пери Ларсен? Я, к сожалению, её рассмотрел. Если у нашей Мэг внешность, а у Мари индивидуальность, то у Пэри и то и другое, плюс голова на плечах. И всё в одном человеке! Так что будь уверена: разразиться буря. 
 Она разразилась довольно скоро. 
 В саду раздался истошный крик, потом пререкания. Женские голоса спорили на всё более высоких нотах. Снова подсчитывали очки, слагали, вычитали, делили и выражали алгебраической формулой. Отец стоял не двигаясь в центре гостиной и "переводил" матери вопли, доносившиеся из сада. 
 - Пери говорит, что по очкам Боб достаётся Мари. - В саду кто-то взвыл. Поясняю: воет Мэг. 
 - Боже, - вздохнухнула мать. 
 - Так, немного изменилась расстановка сил. - Он подвинулся в сторону кухни. - Пери ошиблась: если взять за основу футбол, хоккей и молочные напитки, то Боба получает Мэг. 
 Из сада донёсся рык раненной львицы. 
 - А это Мари. Глотает муравьиный яд, не сходя с места. 
 - Стоп! - раздался голосю 
 - Стоп! - Отец поднял руку, призывая к вниманию гостиную и всё, что в ней находится в ней, вплоть до каждого стула. 
 - Проверяют снова? - спросила мать. 
 - Именно, - сказал отец. - Теперь получилось, что количество очков одинаковое, значит Бобу придётся встречаться с обеими. 
 - Не может быть. 
 - Да, да. 
 - По саду прокатилось, как гром, рычание попавшего в капкан медведя. 
 - А это Боб Джонс. 
 - Пойди, посмотри, какое у него лицо, - сказала мать. 
 - Милая Пери Ларсен, я думаю она : 
 - Дверь, ведущая из сада, распахнулась, Мэг и Мари влетели в дом, размахивая карточками: 
 - Папа, подсчитай, вычисли сам, папа. Помоги, пожалуйста! 
 - Ну хорошо, хорошо. - Отец оглянулся на дверь, ведущую в сад, где Пери и Боб остались наедине. Он прикрыл глаза, прочистил горло, словно собираясь что-то сказать, потом взял в руки карандаш. 
 - Пока я тут подсчитываю, почему бы вам не вернуться в сад и : 
 - Мы здесь подождём. 
 - Вам бы лучше : 
 - Считай же, мы подождём. 
 - Однако : 
 - О господи, папа! 
 - Ну ладно, начнём. Два очка за футбол, два очка за коктейль, дайте-ка подумать: 
 Он стоял какое-то время, а дочери стояли рядом, дрожа от нетерпения. В саду царила зловещая тишина. Отец поднимал глаза, говорил "м-м-м", ошибался в расчётах. Наконец дверь чёрного хода распахнулась, и Пери Ларсен, улыбаясь, пересекла дом. 
 - Как дела? - спросила она на ходу. - Идут? 
 - Медленно, - ответил отец. - А может быть и быстро. Это как смотреть. 
 - Я вспомнила: есть работа на дому. Надо бежать! - В мгновенье ока Пери была на парадном крыльце. 
 - Пери, вернись! - вскричали девушки, но она уже далеко. 
 За дверью чёрного хода было тихо. К концу подсчётов эта дверь отворилась, и великан Боб Джонс ввалился в дом, как-то глупо мигая. 
 - М-да, неплохо было : навестить вас, - сказал он с таким видом, словно ему дали по голове, и при этом хихикнул. 
 - Боб, вы уходите?! 
 - Только что вспомнил! Сегодня вечером тренировка по бейсболу. Ну прямо вон из головы! Спасибо за персики, мистер Файфилд. 
 - Скажите спасибо моей жене, это она их вырастила. 
 Боб Джонс - он всё ещё выглядил так, словно его оглушили чурбаном, бродил по комнате, прощаясь со всеми, натыкаясь на предметы и бормоча извинения, пока наконец не скрылся за парадной дверью. Было слышно, как он свалился со ступенек, а потом со смехом поднялся. 
 - Папа! - воскликнули сёстры. 
 - Ну и ну, - сказала мать. 
 - Отец снова погрузился в расчёты: он боялся смотреть вверх, на бледные лица своих дочерей. А они наблюдали, как он расставляет последние знаки в своих вычислениях. 
 - Папа, - спросили девушки, - что у тебя получилось? 
 - Дети мои, - сказал он, набравшись решимости, - сдаётся мне, что Мэг набрала полный красивый нуль, а у Мари символ примерно той же формы и содержания. Другими словами, девочки, ни одна из вас не получит этого мужественного юношу. Вы забыли о двух простых вещах. 
 - Каких? 
 Отец молча пошёл в спальню и вернулся с сумочкой матери, из которой извлёк флакончик духов и тюбик красной губной помады. 
 - Вот об этом вы забыли, - сказал он. - И ещё: видели вы, какое было у Боба лицо, когда он выбирался из дома? 
 Сёстры молча кивнули. 
 - Это выражение вам следует запомнить: оно обозначает, что вам давным-давно следовало замолчать. Не думаю, что вы увидите мистера Джонса ещё раз. 
 Девушки тихо застонали. 
 - А теперь, - сказал отец, взглянув на часы, - ровно через пятнадцать минут в "крематории" позади нашего дома состоится небольшая церемония, на которую вас просят явиться, захватив учебники по психологии, а также результаты тестов, экзаменов, конкурсов. Совершать обряд сожжения буду я. Потом мы все направимся в ближайший кинотеатр, посмотрим удлинённую программу и выйдем оттуда обновлёнными. Мы осознаем, что жизнь продолжается, что Боб Джонс не так уж высок, темноволос и красив, как нам когда-то казалось. 
 - Есть, - сказала Мэг. 
 - Есть, - сказала Мари. 
 Написав поперёк карточек для подсчёта очков: "Пери Ларсен - 1, семейная команда - 0", отец добавил: 
 - А теперь одеваться! Одна нога здесь, другая там. 
 Девушки медленно поднимались по лестнице и лишь на самом верху побежали. Отец сел в кресло, раскурил свою трубку и сделал несколько затяжек с видом философа. 
 - Научаться, - сказал он наконец. 
 Мать кивнула, не произнося ни слова. 
 - Тебе придётся дать им несколько уроков, - продолжал он. 
 Она снова молча кивнула. 
 - Ну и вечерок, - сказал отец. 
 Мать снова ничего не сказала, ведь она была из тех женщин, какими её муж надеялся увидеть дочерей. 
 Так же молча она встала со своего стула, улыбаясь, подошла к мужу и поцеловала его в щёку. Потом тихо ступая и не произнося ни слова, оба пошли в другие комнаты, чтобы собраться в кино.