---------------------------------------------


 Артур Кларк
 Ох уж эти туземцы!

 Летающее блюдце, пробив облака, круто спикировало вниз, на мгновение повисло футах в пятидесяти над землей и затем гулко шлепнулось на поросшую вереском лужайку.
 – Ну и посадочка, черт бы меня побрал! – ругнулся капитан Викстпфл.
 Разумеется, он не произнес в точности эти слова. Для человеческого уха его замечание прозвучало бы кудахтаньем вспугнутой наседки. Старший пилот Кртклугг снял с пульта управления три щупальца, вытянул все четыре ноги и с облегчением откинулся в кресле.
 – А при чем здесь я, если автоматика, как всегда, барахлит, проворчал он. – Впрочем, чего и требовать от корабля, который еще пять тысячелетий назад следовало отправить на свалку? Если эти крохоборы и бюрократы с Базовой планеты…
 – Ну, хватит. Все-таки мы сели, даже не разбив корабля, а я, признаться, был готов к худшему. Попросите Крайстила и Дэнстора зайти ко мне. Перед тем как они отправятся в путь, я хочу еще раз с ними поговорить.
 С первого же взгляда было ясно, что Крайстил и Дэнстор принадлежат к совершенно иной породе живых существ, нежели остальные члены экипажа. У них было всего по одной паре рук и ног, а глаз на затылке не было вовсе, не говоря уже о прочих физических несовершенствах, которые их коллеги деликатно старались не замечать. Впрочем, именно эти недостатки и делали их пригодными для выполнения порученной миссии, так как при несложном гриме – если только не рассматривать их слишком придирчиво – они вполне могли сойти за людей.
 – Уверены ли вы, что правильно поняли задание? спросил капитан.
 – Разумеется, – слегка обиженно ответил Крайстил. – Мне не впервые приходится вступать в контакт с отсталыми расами. Мои познания в антропологии…
 – Ну, ладно. А как насчет языка?
 – Это уж дело Дэнстора. Впрочем, и я владею им вполне сносно. Язык-то уж больно простенький, а ведь мы как-никак целых два года крутились на орбите, слушая их радиопередачи.
 – Вопросы есть?
 – Только один… – Крайстил замялся. – Из передач нам удалось установить, что социальная система у них крайне отсталая, а преступления и беззакония встречаются чуть ли не на каждом шагу. Многие зажиточные граждане в целях самозащиты вынуждены нанимать так называемых «сыщиков», или «частных агентов». И хотя мы знаем, что это против правил, нам все-таки хотелось бы…
 – Договаривайте.
 – Видите ли, сэр, штучка-другая аннигиляторов типа Марк III придала бы нам больше уверенности.
 – И слушать не хочу! Если только об этом узнают на Базе, мне трибунала не миновать. Вдруг вы укокошите парочку туземцев – да мне тогда вовек не разделаться с Комиссией по межзвездной политике, Обществом по охране аборигенов и еще с десятком подобных учреждений!
 – Но если нас убьют, хлопот у вас будет еще больше, – взволнованно заметил Крайстил, – в конце концов вы отвечаете за нашу безопасность.
 Вспомните радиопостановку, о которой я вам рассказывал. Там шла речь об обычной семье, однако не прошло и получаса, как были совершены два убийства.
 – Так и быть, уговорили. Но получите только аннигиляторы типа Марк II – не то вы все там разнесете с перепугу.
 – Благодарю, капитан, теперь нам куда легче. Итак, я буду докладывать вам каждые полчаса. Думаю, что часика за два мы управимся.
 Капитан Викстпфл провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись за гребнем холма.
 – Ну, почему из всего экипажа мне приходится посылать именно эту парочку? – тяжело вздохнул он.
 – Ничего не поделаешь, – ответил пилот, – первобытные народы боятся всего необычного. При виде нас они переполошатся, и мы опомниться не успеем, как нам на голову посыпятся бомбы. Тише едешь – дальше будешь.
 Капитан Викстпфл рассеянно сплетал свои щупальца в клубок, что всегда служило у него верным признаком озабоченности.
 – В конце концов, если они не вернутся, я всегда смогу улететь и объявить эту планету опасной зоной. – При этой мысли лицо его прояснилось.
 – Да, это избавит нас всех от кучи хлопот.
 – Значит, мы только зря потеряли время на ее изучение? – возмутился пилот.
 – Вовсе нет, – ответил капитан, вновь расплетая щупальца, – наш отчет пригодится следующей экспедиции. Я укажу в донесении, что ее следует послать сюда, ну, скажем, через пять тысяч лет. К этому времени планета может стать вполне цивилизованной, хотя, признаться, я в этом сильно сомневаюсь.
 Сэмуэль Хиггинсботам достал кусок сыра и бутылку сидра и собрался было заморить червячка, когда увидел на тропинке двух незнакомцев. Они направлялись к нему. Сэм вытер рот тыльной стороной ладони, осторожно поставил бутылку рядом с ящиком для садовых инструментов и с удивлением воззрился на приближающуюся парочку.
 – Доброе утро, – приветливо произнес он, дожевывая сыр.
 Незнакомцы остановились. Один из них (это был Крайстил) принялся исподтишка листать маленькую записную книжку, полную самых нужных фраз и выражений первой необходимости, вроде: «Прежде чем мы перейдем к сводке погоды, прослушайте штормовое предупреждение», «Руки вверх – ты у меня на мушке!» и «Вызываю свободные такси». Дэнстор, чья память не нуждалась в подобных вспомогательных средствах, отозвался достаточно быстро.
 – Доброе утро, достопочтенный селянин, – произнес он, в совершенстве подражая выговору диктора Би-би-си, – не соблаговолишь ли ты проводить нас до ближайшего селения, деревушки, городка и тому подобного цивилизованного обиталища?
 – Чего? – переспросил Сэм. Он подозрительно уставился на незнакомцев и только тут заметил, что с их одеждой что-то неладно. Он смутно понимал, что свитер с высоким воротом не вяжется со смокингом и брюками в полоску, популярными среди городских франтов. Что же касается второго незнакомца, все еще продолжавшего рыться в своей записной книжке, то он был одет в полный вечерний костюм, который был бы безукоризненным, если бы не красно-зеленый галстук, тяжелые солдатские башмаки и жокейская шапочка. Крайстил и Дэнстор старались как могли, но неуемное желание смотреть все телеспектакли подряд их подвело. И только то обстоятельство, что других источников информации у них не было, позволяло смотреть сквозь пальцы на их портновские просчеты.
 Сэм почесал в затылке. Инострашки какие-то, подумал он. Горожане и то так не выдрючиваются.
 Он указал им дорогу и дал подробнейшие объяснения с таким валлийским акцентом, что ни один англичанин, живущий вне зоны приема радиостанций западного Уэллса, не понял бы более одного слова из трех. Крайстил и Дэнстор, жившие так далеко, что до их родной планеты еще не долетели сигналы первых радиопередатчиков, поняли и того меньше. Однако они уловили общий смысл и поспешили ретироваться восвояси, смутно подозревая, что их знание английского языка далеко не так совершенно, как им прежде казалось.
 Вот так, без особой помпы, не попав в учебники истории, состоялся первый контакт Человечества с Пришельцами.
 – А может, следовало все ему рассказать? – задумчиво, но без большой уверенности спросил Дэнстор. – Это сильно упростило бы нам задачу.
 – Судя по одежде и выполняемой работе, этот человек не ученый и не влиятельная персона. Сомневаюсь, чтобы он вообще сумел понять, кто мы такие.
 – А вот еще один! – Дэнстор протянул руку вперед.
 – Не надо бежать к нему, еще перепугается. Пойдем не торопясь навстречу, и пусть он сам вступит в разговор.
 Прохожий решительно направился к ним и прошел между ними, даже не заметив их присутствия; прежде чем Дэнстор и Крайстил успели опомниться, он уже скрылся за поворотом тропинки.
 – Подумать только! – воскликнул Дэнстор.
 – Не расстраивайся, – философски заметил Крайстил, – уверяю тебя, что от этого было бы еще меньше проку, чем от первого.
 – Ну и дикарь!
 Они с негодованием посмотрели вслед профессору Фицсиммонсу, который в потрепанном туристском костюме совершал утренний моцион, погрузившись в размышления над одной из сложнейших проблем ядерной физики. И Крайстил впервые подумал, что, пожалуй, установить контакты вовсе не так просто, как он весьма самонадеянно полагал.
 Литтл Милтон оказался ничем не примечательной английской деревушкой, приютившейся у подножия холмов, за которыми осталось летающее блюдце. Улицы были почти безлюдны, так как мужчины отправились на работу, а женщины, благополучно завершив утомительную утреннюю процедуру собирания и выпроваживания из дому своих господ и повелителей, еще не успели привести себя в порядок. Вот почему Крайстил и Дэнстор дошли почти до самого центра деревни, прежде чем повстречали живую душу, оказавшуюся деревенским почтальоном. Почтальон, завершающий свой утренний объезд, находился в скверном расположении духа – ему пришлось две лишние мили крутить педали, чтобы завезти на ферму Доджсона грошовую открытку. В довершение всего посылка с грязным бельем, которое Гуннер Ивэнс еженедельно посылал в стирку своей любящей мамочке, оказалась гораздо тяжелее обычного; в этом не было ничего удивительного, если принять во внимание, что в белье были запрятаны четыре банки мясных консервов, позаимствованные им на хозяйской кухне.
 – Будьте добры… – учтиво обратился к почтальону Дэнстор.
 Однако тот не был расположен к болтовне.
 – Занят. Уйма работы, – буркнул он и исчез.
 – Это уж слишком! – возмутился Дэнстор. – Неужели все они ведут себя так?
 – Наберись терпения, – ответил Крайстил, – не забывай, что их обычаи совершенно отличны от наших; необходимо время, чтобы завоевать их доверие.
 Как антрополог, имеющий опыт работы с первобытными племенами, я не нахожу в их поведении ничего удивительного.
 – Тогда давай стучаться в дома, – сказал Дэнстор, – уж тут-то они от нас не убегут.
 – Попробуем, – не слишком уверенно согласился Крайстил, – только избегай всего мало-мальски похожего на церковный храм, не то не миновать беды.
 Впрочем, даже самый неопытный из космических пришельцев не принял бы домишко, предоставленный муниципальным советом престарелой вдове Томкинс, за церковный храм. Старуха Томкинс была так приятно поражена, увидав у порога своего дома двух джентльменов, что даже не обратила внимания на некоторые странности их туалета. На протяжении секунды она приняла их сначала за адвокатов, сообщающих о неожиданном наследстве, затем за газетных репортеров, берущих интервью в связи с сотым днем ее рождения (на самом деле ей исполнилось только девяносто пять, но она набавляла себе года). Взяв в руки грифельную доску, которую всегда держала у двери, она обрадованно приветствовала гостей.
 – Пишите вот здесь, – прошамкала она, протягивая доску, – вот уже двадцать лет, как я ничего не слышу.
 Крайстил и Дэнстор растерянно переглянулись. Такой оборот событий они не предвидели. К тому же с письменностью землян они до сих пор были знакомы только по объявлениям на телевизионных экранах и пока еще не сумели ее расшифровать. Но тут Дэнстора, обладавшего фотографической памятью, осенило.
 Неловко держа в руке мелок, он начертал на доске фразу, которая, по его убеждению, служила общепринятым знаком к прекращению разговора.
 Когда опечаленные незнакомцы удалились, престарелая вдова в полнейшем недоумении принялась разглядывать каракули на своей доске. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось их разобрать – Дэнстор к тому же допустил несколько ошибок, – и тут ее недоумение возросло еще больше. На доске было написано:
 ПЕРЕДАЧА ПРЕРВАНА ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ Идее Дэнстора нельзя было отказать в остроумии, но бедная старушка так никогда и не постигла всей ее глубины.
 Не более повезло им и в следующем доме. Дверь открыла молодая особа, чей словарный запас состоял в основном из смешков и хихиканий. Какое-то время она пыталась взять себя в руки, но потерпела неудачу, и тогда, изнемогая от смеха, она захлопнула дверь перед самым носом пришельцев.
 Прислушиваясь к ее приглушенному истерическому хохоту, Крайстил и Дэнстор пришли к скорбному для себя выводу, что их маскировка вовсе не столь безупречна, как им бы того хотелось.
 Миссис Смит, хозяйка третьего дома, в отличие от всех прежних собеседников была отнюдь не прочь поболтать, что и доказала на деле – она тараторила со скоростью не менее 120 слов в минуту, причем с акцентом, из-за которого в ее словах было так же трудно разобраться, как и в речи Сэма Хиггинсботама. Дэнстор, едва лишь ему удалось вставить слово, принес ей свои извинения, и они двинулись дальше.
 – Неужели никто из них не умеет говорить на том же языке, что и радио?
 – горестно изливал он свою душу. – Как же в таком случае они умудряются понимать свои собственные радиопередачи?
 – Должно быть, мы выбрали неудачное место, – ответил Крайстил, чей оптимизм заметно поубавился. В дальнейшем, когда его последовательно принимали то за сотрудника Института Гэллапа (проводящего опрос общественного мнения), то за кандидата от консервативной партии, то за коммивояжера, торгующего пылесосами, и, наконец, за спекулянта местного черного рынка, его вера в себя оказалась окончательно подорванной.
 Но вот, в шестом или седьмом по счету доме дверь им открыла не домохозяйка, а долговязый юнец. В его потной ладони был зажат журнал с изображением ракеты, летящей над изрытой кратерами планетой. Что это за планета – оставалось неясным, но уж, во всяком случае, это была не Земля.
 Через всю обложку шла надпись: «Потрясающая псевдонаучная фантастика. Цена 25 центов».
 Крайстил и Дэнстор обменялись многозначительными взглядами. Наконец-то нашелся человек, который по своему развитию способен их понять! Воспрянув духом, Дэнстор обратился к юнцу:
 – Надеюсь, вы нам поможете. Нам никак не удается объясниться с аборигенами. Видите ли, мы только что прилетели на эту планету, и нам хотелось бы вступить в контакт с вашим правительством.
 – Ага, – ответил Джимми Уильямс, который сам еще не совсем вернулся на Землю после многочисленных подвигов, совершенных им в образе бесстрашного астронавта на одной из внешних лун Сатурна. – А где же ваш корабль?
 – Там, за холмами. Нам не хотелось никого пугать.
 – Это ракета?
 – Ну что вы! Конечно, нет. Уже много тысячелетий, как ракетами никто не пользуется.
 – А как же тогда он летает? Он у вас на атомной энергии?
 – Вероятно, – ответил Дэнстор, чьи познания в физике всегда были весьма шаткими, – а что, разве существует еще какая-нибудь энергия?
 – Так мы ничего не добьемся, – нетерпеливо прервал его Крайстил, мы сами должны задавать ему вопросы. Спроси у него, где здесь поблизости живут члены правительства, которые смогли бы нас принять?
 Но прежде чем Дэнстор сумел перевести вопрос, из глубины дома раздался громогласный окрик:
 – Джимми! Кто там?
 – Двое… людей, – не без колебания ответил Джимми, – то есть они выглядят совсем как люди. А на самом деле они прилетели с Марса. Я всегда тебе говорил, что это вот-вот должно случиться.
 Послышались тяжелые шаги, и из полумрака прихожей возникла слоноподобная женщина со свирепым выражением лица. Она метнула разъяренный взгляд на незнакомцев, взглянула на обложку журнала в руках Джимми и мгновенно все поняла.
 – Постыдились бы! – завопила она, напирая грудью на Крайстила и Дэнстора. – Мало мне бездельника сына, который все свободное время тратит на чтение этой белиберды, так еще являются взрослые люди и морочат ему голову! Тоже мне марсиане! Скажите еще, что вы прилетели на летающей тарелочке.
 – Но я ни слова не сказал про Марс, – робко запротестовал Дэнстор.
 Бам! Дверь с грохотом захлопнулась, и из-за нее послышались звуки сварливой перебранки, характерный треск раздираемой бумаги и, наконец, громкий вопль, свидетельствующий о тяжких телесных и душевных Страданиях.
 Так бесславно закончилась и эта попытка.
 – Ну, – произнес наконец Дэнстор, – что же мы предпримем теперь?
 Кстати, с чего он взял, будто мы прибыли с Марса? Насколько я помню, это даже не самая близкая к ним планета.
 – Понятия не имею, – ответил Крайстил, – они, видно, считают, будто к ним могут прилететь только с какой-нибудь очень близкой планеты. Вот они поразятся, когда узнают, откуда мы. Подумать только, приняли нас за марсиан!
 Да те, если верить отчетам, еще почище здешних жителей! (Крайстил начал терять научную беспристрастность.) – Может, не стоит больше стучаться в дома, – предложил Дэнстор, должны же люди появиться и на улице.
 Не успели они сделать нескольких шагов, как убедились в справедливости этого предположения: их окружила целая ватага ребятишек, выкрикивавших что-то непонятное, но явно оскорбительное.
 – Надо задобрить их подарками, – беспокойно проговорил Дэнстор, это лучший способ войти к туземцам в доверие.
 – А ты захватил подарки?
 – Нет, но я думал, что ты…
 Однако, прежде чем Дэнстор успел закончить фразу, их мучителей словно ветром сдуло. Прямо на них двигалась внушительная фигура в голубом мундире.
 У Крайстила заблестели глаза.
 – Полицейский, – прошептал он, – верно, собирается расследовать убийство по соседству. Может, он уделит нам минутку, – без особой, впрочем, надежды закончил он.
 Констебль Хинкс с немалым удивлением осмотрел незнакомцев, однако голос его прозвучал совершенно бесстрастно.
 – Привет, джентльмены. Что-нибудь ищете?
 – Совершенно верно, – ответил Дэнстор самым миролюбивым и дружелюбным тоном, на какой только был способен. – Не могли бы вы помочь нам? Дело, видите ли, в том, что мы только что прилетели на вашу планету и хотели бы вступить в контакт с вашим правительством.
 – Вот как? – поразился Хинкс.
 Последовала долгая пауза, впрочем, не такая уж и долгая, ибо полицейский Хинкс был весьма смышленым молодым человеком и не имел ни малейшего желания до конца своих дней оставаться деревенским констеблем.
 – Только что прилетели, говорите вы? И, должно быть, на летающей тарелочке?
 – Вот именно, – ответил Дэнстор и облегченно вздохнул, не уловив в голосе полицейского ноток недоверия или даже враждебности, которые, к сожалению, слишком часто вызывались этим сообщением на более отсталых планетах.
 – Ну и лады, – дружелюбно проговорил Хинкс. (Не то чтобы он боялся, что они начнут буянить – на его взгляд, они были довольно хлипкой парочкой.) – Вы только скажите, что вам надо, и я все устрою.
 – Я очень рад, – ответил Дэнстор. – Понимаете, мы умышленно приземлились в этом глухом уголке, чтобы не вызвать паники. Желательно, чтобы о нашем прибытии знало как можно меньше людей до тех пор, пока мы не свяжемся с вашим правительством.
 – Вполне вас понимаю, – ответил констебль, украдкой озираясь по сторонам в поисках случайного прохожего, которого можно было бы отправить с донесением к сержанту в участок. – А что вы собираетесь предпринять потом?
 – Сожалею, но мы не уполномочены обсуждать вопросы нашей политики по отношению к Земле, – уклончиво ответил Дэнстор. – Могу лишь сказать, что мы совсем недавно открыли эту часть Вселенной и намерены содействовать ее прогрессу. Мы сумеем помочь вам в самых различных областях.
 – Очень любезно с вашей стороны, – с признательностью отозвался Хинкс. – Полагаю, что сейчас нам лучше всего пройти в участок и позвонить оттуда премьер-министру.
 – Безмерно вам благодарен, – ответил Дэнстор. Пришельцы доверчиво зашагали по направлению к участку, стараясь держаться поближе к констеблю, несмотря на все старания последнего идти сзади них.
 – Сюда, джентльмены, – сказал Хинкс, учтиво вводя их в комнату, которая – даже по отсталым земным стандартам – была скверно освещена и практически не обставлена. Но прежде чем Крайстил и Дэнстор успели осмотреться, раздался громкий щелчок, и они обнаружили, что их провожатый отделен от них дверью, сделанной из толстых стальных прутьев.
 – Не надо волноваться, – произнес Хинкс, – все будет хорошо. Я мигом вернусь.
 Ужасное подозрение, закравшееся в души Крайстила и Дэнстора, быстро сменилось пугающей уверенностью.
 – Мы заперты!
 – Это тюрьма!
 – Что нам делать?
 – Послушайте, ребята, – послышался откуда-то слабый голос, – не знаю, понимаете ли вы по-английски, но дайте же человеку поспать.
 Только тут пленники обнаружили, что они не одни в комнате. В самом углу на койке лежал молодой человек в потрепанном костюме и, приоткрыв один глаз, укоризненно смотрел на них.
 – Слушай, – нервно воскликнул Дэнстор, – как по-твоему, это опасный преступник?
 – В данный момент он не выглядит особенно опасным, – ответил Крайстил. (Его ответ был ближе к истине, чем он сам подозревал.) – Послушайте, кто вы такие? – спросил незнакомец, с трудом усаживаясь на койке, – Вы что, были на маскараде? О, бедная моя головушка! – и он снова растянулся на койке.
 – Подумать только, тяжелобольного человека засадили в тюрьму! – с участием воскликнул Дэнстор. Затем, повернувшись к незнакомцу, ответил ему по-английски:
 – Я не знаю, почему мы попали сюда. Мы только сказали, кто мы такие и откуда, и вот что случилось.
 – Так кто же вы такие?
 – Мы только что прилетели из…
 – Не стоит все начинать сначала, – прервал его Крайстил, – все равно никто нам не поверит.
 – Эй, вы там, – сказал незнакомец, вновь усаживаясь на койке, – на каком языке вы болтаете? Я знаю несколько, но ни один из них не похож на ваш.
 – Ладно, расскажи ему, – сказал Крайстил, – все равно до возвращения полицейского нам нечего делать.
 В этот самый момент констебль Хинкс был занят важным разговором со смотрителем ближайшей психиатрической лечебницы, который упорно настаивал на том, что все его пациенты находятся на своих местах. Он все же пообещал произвести тщательную проверку и сообщить о ее результатах.
 Хинкс положил трубку и, размышляя, не является ли вся эта история дурацким розыгрышем, тихонько подошел к камере. Трое арестованных были заняты дружеской беседой, и он так же на цыпочках отошел прочь. Всем троим не мешает немного остынуть. Он нежно погладил себя по скуле, вспомнив, какую баталию выдержал сегодня на рассвете, прежде чем ему удалось доставить мистера Грэхэма в участок.
 Вышеупомянутый молодой человек уже почти протрезвился после ночной пирушки, о которой он нисколько не жалел. (Согласитесь, если вы идете на выпускной экзамен, ожидая провала, и вдруг обнаруживаете, что сдали с отличием, – такое событие нельзя не отметить.) Однако, слушая Дэнстора, который уже не надеялся, что ему поверят, Грэхэм начал опасаться, что винные пары еще не выветрились из его головы. В подобных обстоятельствах, решил он, надо вести себя так, будто принимаешь все за чистую монету, и ждать, пока галлюцинации не развеются сами собой.
 – Если ваш корабль и в самом деле стоит здесь за холмами, – заметил он, – то вам, должно быть, ничего не стоит связаться с ним и попросить помощи.
 – Мы предпочли бы выпутаться сами, – с достоинством ответил Крайстил, – к тому же вы не знаете нашего капитана.
 Звучит довольно убедительно, подумал Грэхэм. Во всей этой истории вроде нет ни одного слабого места. И все же….
 – Знаете, мне трудно поверить, что вы умеете строить межзвездные корабли и не в состоянии выбраться из жалкого полицейского участка.
 Дэнстор взглянул на Крайстила. Антрополог беспокойно заерзал.
 – Выбраться отсюда мы можем без труда, – ответил он, – но нам не хотелось бы прибегать к крайним мерам. Вы себе даже не представляете, сколько шуму наделает подобная история и сколько объяснительных записок нам придется написать в свое оправдание. А потом, даже если мы и выберемся отсюда, полицейский патруль схватит нас, прежде чем мы сумеем добраться до корабля.
 – Только не в этой деревушке, – улыбнулся Грэхэм, – особенно если нам удастся заскочить в «Белый олень». Я оставил там свой автомобиль.
 – Ах, так, – обрадованно произнес Дэнстор и, повернувшись к своему спутнику, вступил с ним в оживленную дискуссию. Затем очень осторожно извлек из внутреннего кармана черный цилиндрик – он обращался с ним примерно с той же уверенностью, с какой нервозная старая дева впервые держит в руках заряженный пистолет. Крайстил тут же отступил в самый дальний угол камеры.
 Грэхэм с леденящей душу уверенностью вдруг понял, что он трезв как стеклышко и что выслушанная им история от начала до конца является правдой.
 Не было ни грохота, ни треска, ни снопа электрических искр, ни разноцветных лучей, но кусок стены фута три шириной вдруг исчез, оставив после себя маленькую горку песка. Яркий солнечный свет хлынул в камеру, и Дэнстор с глубоким вздохом облегчения спрятал свое таинственное оружие.
 – Идемте, – пригласил он Грэхэма, – мы вас ждем.
 Погони не было, поскольку констебль Хинкс все еще спорил по телефону со смотрителем больницы. Пройдет еще несколько минут, прежде чем этот сообразительный молодой человек вернется в камеру и испытает самое большое потрясение за всю свою служебную карьеру. В «Белом олене» ни одна душа не удивилась при виде Грэхэма – все знали, где и как он провел ночь, и не раз выражали надежду, что местный суд отнесется к нему с достаточным снисхождением.
 Крайстил и Дэнстор без особого доверия уселись на заднее сиденье потрепанного «бентли», который Грэхэм ласково окрестил «Розочкой». Но под ржавым капотом скрывался мощный мотор, и вскоре они уже удалялись от Литтл Милтона со скоростью пятьдесят миль в час. Эта поездка могла служить отличной иллюстрацией того, что всякая скорость относительна: Крайстил и Дэнстор, на протяжении последних лет путешествовавшие в космосе со скоростью многих миллионов миль в секунду, за всю свою жизнь не испытывали такого страха. Когда Крайстил вновь обрел дар речи, он вытащил миниатюрный передатчик и вызвал корабль.
 – Мы уже возвращаемся, – шум ветра заглушал его голос, и ему приходилось кричать, – нам удалось захватить вполне разумное человеческое существо, и мы везем его с собой.
 Ждите нас… уфф! черт!.. Прошу прощения, мы только что проехали через мостик… примерно через десять минут. Что? Что? Разумеется, нет. Для нас это не составило никакого труда. Все прошло на редкость удачно. Пока.
 Грэхэм лишь раз оглянулся назад, чтобы узнать, как чувствуют себя его пассажиры. Зрелище было довольно жалкое, поскольку фальшивые уши и волосы (приклеенные не слишком прочно) унесло ветром и из под грима начали проступать их собственные черты. Грэхэм с беспокойством отметил, что, кажется, у его новых знакомых, кроме всего прочего, отсутствуют носы. Ладно, со временем можно привыкнуть ко всему. А времени у него, как видно, будет предостаточно.
 То, что произошло потом, все вы, разумеется, хорошо знаете, и все же полная история первого контакта Пришельцев с людьми и те несколько необычные обстоятельства, при которых Посол Грэхэм стал представителем Человечества во Вселенной, так и остались неизвестными. Мы узнали эти подробности после долгих уговоров от самих Крайстила и Дэнстора во время нашей работы в Министерстве внеземных дел.
 Вполне понятно, что после блестящего успеха на Земле именно Крайстила и Дэнстора уполномочили установить первый контакт с нашими таинственными соседями, марсианами. Так же понятно в свете вышеприведенного рассказа, почему Крайстил и Дэнстор весьма неохотно и не без колебаний взялись за эту миссию. И, по правде говоря, мы не были чрезмерно удивлены, узнав, что с тех пор они не давали о себе знать.