---------------------------------------------


 Брэдбери Рэй
 Убить полюбовно

 Рэй Брэдбери 
 Убить полюбовно 
 Переводчик: Е. Петрова 
 Джошуа Эндерби проснулся среди ночи, ощутив у себя на шее чьи-то пальцы. 
 В густой тьме он скорее угадал, нежели разглядел невесомое, тщедушное тельце, нависшее прямо над ним: его благоверная пристраивалась так и этак, норовя трясущимися руками сдавить ему горло. 
 Он широко раскрыл глаза. До него дошло, что она задумала. Это было так нелепо, что он едва не расхохотался! 
 Его половина, дряхлая и желтушная, в свои восемьдесят пять годков отважилась на убийство! 
 От нее несло ромом с содовой, усевшись пьяной мухой ему на грудь, она трепыхалась и приноравливалась, словно под ней был манекен. При этом она досадливо отдувалась, костлявые руки вспотели, и тут у нее вырвалось: 
 - А сам-то ты что? 
 "При чем тут я?" - лениво подумал он, не поднимая головы. Он сглотнул слюну, и этим еле заметным движением кадыка освободился от ее немощных клешней. "Что ж я сам не _сдохну_? Так надо понимать?" - безмолвно вскричал он. Еще несколько мгновений он гадал, хватит ли у нее духу его прикончить. Не хватило. 
 А может, взять да резко включить свет, чтобы застигнуть ее врасплох? Дура-дурой, тощая курица, оседлала постылого мужа, а ему хоть бы что - вот смеху-то будет! 
 Джошуа Эндерби промычал что-то невнятное и зевнул. 
 - Мисси? 
 Ее руки так и застыли у него на ключице. 
 - Ты уж, будь добра... - он повернулся на бок, словно в полусне, того... сделай одолжение... - еще один зевок, - отодвинься... на свой край. Что? Ох, как хорошо-то. 
 Мисси заворочалась в темноте. Он услышал, как звякнули кубики льда. Это она нацедила очередную порцию рома. 
 Назавтра, в ясный теплый полдень, ожидавшие гостей старики - Джошуа и Мисси - устроились на террасе и протянули друг другу бокалы. Он предложил ей "дюбонне", а она ему - херес. 
 Наступила пауза: каждый внимательно изучал спиртное и не торопился подносить его к губам. Когда Джошуа вертел свой бокал в руках, у него на скрюченном пальце сверкнул и заиграл крупный бриллиантовый перстень. Старика передернуло, но в конце концов он собрался с духом. 
 - Знаешь, Мисси, - начал он, - а ведь ты уже одной ногой в могиле. 
 Мисси высунулась из-за букета нарциссов, стоявшего в хрустальной вазе, и бросила взгляд на усохшего, как мумия, супруга. У обоих затряслись руки, оба это заметили. Сегодня, по случаю прихода гостей, она натянула густо-синее платье, на которое ледяными нитями легло тяжелое колье, вдела в уши искрящиеся шарики-серьги и ярко накрасила губы. "Вавилонская блудница на склоне лет", - неприязненно подумал он. 
 - Как странно, милый, просто уму непостижимо, - манерно проскрипела Мисси. - Не далее как минувшей ночью... 
 - Ты то же самое подумала обо мне? 
 - Надо бы кое-что обсудить. 
 - Вот и я о том же. - Подавшись вперед, он застыл в кресле, как восковая фигура. - Дело не срочное. Но на тот случай, если я тебя прикончу или ты - меня (в принципе, разницы нет), нам нужно друг друга обезопасить, верно? И нечего на меня таращиться, голубушка. Думаешь, я не видел, как ты ночью надо мной суетилась? Примеривалась, как бы ловчее ухватить за горло, звенела стаканами, уж не знаю, что еще. 
 - О господи. - Напудренные щечки Мисси вспыхнули. - Выходит, ты не спал? Какой ужас. Извини, я должна прилечь. 
 - Потерпишь. - Джошуа преградил ей путь. - Случись мне первым отправиться на тот свет, тебя нужно оградить от подозрений, чтобы комар носу не подточил. То же самое нужно организовать и для меня - на случай твоей кончины. Какой смысл планировать... _устранение_... другого, если за это самому придется болтаться на виселице или жариться на электрическом стуле? 
 - Резонно, - согласилась она. 
 - Так вот, я предлагаю... как бы это сказать... время от времени обмениваться любовными записочками. Не скупиться на нежные слова в присутствии знакомых, делать друг другу подарки, и так далее, и тому подобное. Я буду оплачивать счета за цветы и бриллиантовые браслеты. Ты, со своей стороны, можешь приобрести для меня кожаный бумажник, трость с золотым набалдашником и прочую дребедень. 
 - Надо признать, голова у тебя варит неплохо, - сказала она. 
 - Если мы будем изображать безумную, проверенную временем любовь, ни у кого не возникнет и тени подозрения. 
 - Положа руку на сердце, Джошуа, - устало произнесла Мисси, - мне совершенно все равно, кто из нас первым отправится в мир иной. Есть только одна загвоздка: дожив до седых волос, я решила напоследок хоть что-то в этой жизни провернуть с блеском. Ведь моим уделом всегда было дилетантство. Кроме всего прочего, ты мне никогда не нравился. Да, я была в тебя влюблена - сто лет назад. Но ты так и не стал мне другом. Если бы не дети... 
 - Не умствуй, - перебил он. - Мы с тобой - вздорные старые развалины, нам только и осталось, что устроить похоронный балаган. Но игра со смертью будет куда увлекательнее, если договориться о правилах и создать друг другу равные условия. Кстати, давно ли ты надумала меня укокошить? 
 Она заулыбалась. 
 - Помнишь, на прошлой неделе мы ездили в оперу? Ты поскользнулся, рухнул на мостовую и едва не угодил под машину. 
 - Боже праведный! - Он расхохотался. - Я-то подумал, это случайный прохожий толкнул _нас обоих_! - Его согнуло от смеха. - Ну, ладно. Зато ты месяц назад грохнулась в ванне. А ведь это я смазал дно жиром! 
 Она инстинктивно ахнула, пригубила "дюбонне" и замерла. 
 Угадав ее мысли, он покосился на свою рюмку. 
 - Это, случаем, не отравлено? - Он понюхал содержимое. 
 - Вот еще, - ответила она и, как ящерица, быстро и боязливо тронула кончиком языка сладкий напиток. - При вскрытии в желудке найдут следы яда. Ты лучше душ проверь. Я установила предельную температуру, чтобы тебя хватил удар. 
 - В жизни не поверю! - фыркнул он. 
 - Ну, допустим, _замышляла_, - призналась она. 
 В парадную дверь позвонили, но трель получилась не радостной, а похоронной. "Чушь!" - подумал Джошуа. "Жуть!" - подумала Мисси, но тут же просияла: 
 - Совсем вылетело из головы: у нас же сегодня гости! Это Гаури с женой. Он, конечно, ужасный пошляк, но ты прояви терпение. И ворот застегни. 
 - Не сходится. Чересчур туго накрахмален. Очередная попытка меня задушить? 
 - Жаль, не додумалась! Ну, шагом марш! 
 И они, взявшись под ручку, с фальшивым хохотом направились к порогу встречать супругов Гаури, о которых чуть не забыли. 
 Начали с коктейлей. Старые развалины сидели рядышком, держась за руки, как школьники, и натужно смеялись незатейливым анекдотам мистера Гаури. Сверкая фарфоровыми улыбками, они приговаривали: " Надо же, как забавно!" И тут же - друг другу на ухо: "Какие есть задумки?" - "Электробритву в ванну?" - "Неплохо, неплохо!" 
 - А Пэт ему и говорит... - рокотал мистер Гаури. 
 Стараясь не шевелить губами, Джошуа прошептал жене: 
 - Знаешь, моя неприязнь к тебе уже бьет через край, как первая любовь. А теперь, в довершение всего, ты склоняешь меня к тяжкому преступлению. Как тебе это удается? 
 - Учись, пока я жива, - так же тихо ответила Мисси. 
 В гостиной зазвучали раскаты смеха. Обстановка разрядилась, стала непринужденной и даже легкомысленной. 
 - А Пэт ему и говорит: "Майк, давай сначала ты!" - торжествующе закончил Гаури. 
 - Ой, умора! - Раздался новый взрыв хохота. 
 - Ну-ка, дорогой мой, - Мисси повернулась к старику-мужу, - теперь ты что-нибудь расскажи. Но прежде, - со значением добавила она, - спустись в погреб, милый, принеси бренди. 
 Гаури - сама любезность - вскочил с кресла. 
 - Позвольте, я схожу! 
 - Ах, что вы, мистер Гаури, ни в коем случае! - Мисси отчаянно замахала руками. 
 Но Гаури уже выскочил из комнаты. 
 - О боже, боже, - ужаснулась Мисси. 
 В тот же миг из погреба донесся отчаянный вопль, а затем оглушительный грохот. 
 Мисси засеменила на помощь, но через мгновение вернулась, сдавив рукой горло. 
 - Бетси, крепитесь, - простонала она. - Надо спуститься и посмотреть. Кажется, мистер Гаури упал с лестницы. 
 На следующее утро Джошуа Эндерби, шаркая, переступил через порог; он прижимал к груди обтянутый бархатом футляр размером примерно метр на полтора, с закрепленными в гнездах пистолетами. 
 - Вот и я! - прокричал он. 
 Ему навстречу, позвякивая браслетом, вышла Мисси: в одной руке она держала ром с содовой, а другой опиралась на тросточку. 
 - Это еще что? - недовольно спросила она. 
 - Сначала ответь, как здоровье старика Гаури? 
 - Порвал связки. Жаль, что не голосовые. 
 - Надо же, как некстати подломилась эта верхняя ступенька. - Он повесил футляр на свободный крючок. - К счастью, слазать в погреб вызвался Гаури, а не я. 
 - Скорее к несчастью. - Мисси залпом осушила бокал. - Теперь объясни, что это значит. 
 - Я ведь коллекционирую старинное оружие. - Он указал на пистолеты в кожаных гнездах. 
 - Ну и что?.. 
 - Оно требует ухода. Пиф-паф! - ухмыльнулся он. - Коллекционер застрелил жену во время чистки дуэльного пистолета. "Я не знал, что он заряжен", - повторяет безутешный вдовец. 
 - Один-ноль в твою пользу, - сказала Мисси. 
 Через час он принялся чистить коллекционный револьвер и едва не вышиб себе мозги. 
 Жена прибежала, стуча тросточкой, и застыла в дверях. 
 - Подумать только. Ничто тебя не берет. 
 - Заряжен, мать честная! - Трясущейся рукой он поднял револьвер. - Он же не был заряжен! Неужели... 
 - Неужели что? 
 Он выхватил три других экспоната. 
 - Все до единого заряжены! Это ты! 
 - Конечно я, - не стала отпираться Мисси. - Пока ты обедал. Наверно, чаю хочешь. Пошли. 
 В стене зияло пулевое отверстие. 
 - Какой, к дьяволу, чай? - взвился он. - Неси джин. 
 Настал _ее_ черед делать покупки. 
 - В доме завелись муравьи. - Что-то со стуком перекатывалось у нее в сумке. По всем комнатам без промедления были расставлены ловушки для муравьев; на подоконники, чехлы с клюшками для гольфа и оружейные футляры лег слой белого порошка. Из пакетов были извлечены различные сорта крысиного яда, приманки для мышей и средства от домашних насекомых. - Теперь ползучим тварям спасенья нет, - заявила она, щедрой рукой рассыпая отраву на полках со съестными припасами. 
 - Роешь мне яму, - заметил Джошуа, - и сама же в нее попадешь. 
 - Не дождешься. И вообще, жертве должно быть все равно, как отдать концы. 
 - Но такой садизм - это уж слишком. Мне вовсе не светит лежать в гробу с перекошенной физиономией. 
 - Пустое. Чтобы тебя навеки перекосило, милый мой, достаточно подмешать тебе в какао одну-единственную щепотку стрихнина! 
 - Имей в виду, - выпалил он в ответ, - у меня есть рецепт гремучей смеси, от которой тебя и вовсе разнесет в клочья! 
 Она присмирела. 
 - Помилуй, Джош, не стану же я подсыпать тебе стрихнин! 
 Он поклонился: 
 - Тогда и я не стану подсыпать тебе гремучую смесь. 
 - Договорились, - сказала она. 
 Смертельные игры не прекращались. Он купил самые большие крысоловки, чтобы расставить в закутках коридора. 
 - Привыкла расхаживать босиком - вот и получай: увечье невелико, а заражение крови обеспечено! 
 Тогда она усеяла все диваны булавками для чехлов. Стоило ему провести рукой по обивке, как из пальцев начинала сочиться кровь. 
 - О черт! - Он зализывал ранки. - Это что, отравленные стрелы из джунглей Амазонки? 
 - Нет, что ты: самые обычные ржавые иглы от противостолбнячных инъекций. 
 - Ну и ну, - только и сказал он. 
 Несмотря на быстро подступающую немощь, Джошуа Эндерби оставался заядлым автомобилистом. Его частенько видели за рулем, когда он со старческим азартом гонял вверх-вниз по холмам Беверли, раскрыв от напряжения рот и моргая выцветшими глазами. 
 Как-то вечером он позвонил из Малибу. 
 - Мисси? Представляешь, я чуть не рухнул в пропасть. Правое переднее колесо отлетело на ровном месте! 
 - Я рассчитывала, что это произойдет _на повороте_! 
 - Ну, извини. 
 - В "Экшен-Ньюс" показывали, как это делается: ослабляешь болты - и дело с концом. 
 - Ладно, я - старый осел, - сказал он. - А у тебя-то что новенького? 
 - На лестнице оторвалась ковровая дорожка. Горничная чуть копчик не сломала. 
 - Бедняжка Лайла! 
 - Я ведь теперь ее всюду посылаю вперед. Скатилась кубарем, все ступеньки пересчитала. Ее счастье, что накопила жирку. 
 - Неровен час, она по нашей милости отправится на тот свет. 
 - Ты шутишь? Лайла мне - как родная! 
 - В таком случае дай ей расчет, а сама подыскивай новую горничную. Окажись она между двух огней, ее, по крайней мере, будет не так жалко. Страшно подумать, что на Лайлу может упасть абажур или, к примеру... 
 - Абажур, говоришь? - вскричала Мисси. - А ведь ты возился с хрустальной люстрой из дворца Фонтенбло, что досталась мне от бабушки! Вот что я вам скажу, господин хороший: руки прочь от этой люстры! 
 - Каюсь, каюсь, - пробормотал он. 
 - Нет, надо же было додуматься! Этим хрустальным подвескам нет цены! Да если они, упав, не укокошат меня на месте, я и на одной ноге доскачу, чтобы прибить тебя тростью, а потом откачаю и еще раз прибью! - Телефонная трубка яростно придавила рычаг. 
 Как-то вечером, отужинав, Джошуа Эндерби вышел на террасу с сигаретой. Вернувшись в комнату, он обвел глазами стол: 
 - А где же твой пончик с клубникой? 
 - Угостила новую горничную. Мне не хотелось сладкого. 
 - Ты соображаешь, что делаешь? 
 Она вперилась в него ненавидящим взглядом: 
 - Не хочешь ли ты сказать, старый черт, что пончик был отравлен? 
 В кухне что-то с грохотом обрушилось на пол. 
 Джошуа отправился посмотреть, в чем дело, и очень скоро вернулся. 
 - Новая горничная свое отслужила, - сообщил он. 
 Тело новой горничной взволокли на чердак и спрятали в сундуке. Ее исчезновение осталось незамеченным. 
 - Даже обидно, - сказала Мисси, выждав неделю. - Я все ждала, что прибудет высокий, суровый человек с блокнотом, набегут фотографы, защелкают вспышки. Кто бы мог подумать, что у бедняжки не было ни родных, ни близких. 
 В доме что ни день толпились гости. Так задумала Мисси. 
 - Под шумок легче провернуть дело. Чем не стрельба по движущейся мишени! 
 К ним опять зачастил мистер Гаури, который сильно хромал после падения с лестницы, хотя с той поры прошла не одна неделя. Он все так же сыпал анекдотами и надсадно хохотал, а однажды едва не отстрелил себе ухо из дуэльного пистолета. Гости помирали со смеху, но сочли за благо убраться пораньше. Гаури поклялся, что ноги его больше не будет в этом доме. 
 Потом вышел казус с одной дамочкой по имени мисс Каммер, которая, оставшись у них ночевать, решила воспользоваться электробритвой хозяина и получила если не смертельный, то поистине сокрушительный удар током. Унося ноги, она растирала правую подмышку. Джошуа не долго думая стал отращивать бороду. 
 Вскоре после этого пропал некий мистер Шлейгель. А вслед за ним мистер Смит. В последний раз несчастных видели по субботам в гостях у Эндерби. 
 - В прятки играете? - подтрунивали знакомые, дружески похлопывая Джошуа по спине. - Признайтесь, что вы с ними сделали? Отравили мухоморами? Пустили на удобрение? 
 - Скажете тоже! - сдавленно посмеивался Джошуа. - Ха-ха, при чем тут мухоморы! Один полез в ледник за мороженым, не смог выбраться и за ночь сам превратился в эскимо. Другой зацепился за обруч для крокета и пробил головой стекло в оранжерее. 
 - Превратился в эскимо! Пробил стекло! - подхватывали гости. - Ну, Джошуа, вы и шутник! 
 - Это чистая правда! - настаивал Джошуа. 
 - Чего только люди не придумают! 
 - Нет, серьезно, куда запропастился старик Шлейгель? А этот прохиндей Смит? 
 - И в самом деле, куда подевались Шлейгель и Смит? - спросила Мисси через пару дней. 
 - Надо подумать. Историю с мороженым подстроил я сам. А вот обруч?.. Не ты ли подбросила его в самое неподходящее место, чтобы я споткнулся и угодил головой в стекло? 
 Мисси застыла. Он попал в точку. 
 - Так-так, - сказал Джошуа, - значит, настало время кое о чем потолковать. Пирушкам надо положить конец. Еще одна жертва - и сюда примчится полиция с сиренами. 
 - Верно, - согласилась Мисси. - Наши маневры рикошетом ударят по нам самим. Что же касается обруча... Перед сном ты всегда прогуливаешься по оранжерее. Но за каким чертом туда понесло Шлейгеля - в два часа ночи? Поделом этому болвану. Долго он будет преть под компостом? 
 - Пока я его не перетащу к замороженному. 
 - Силы небесные! Отныне никаких гостей. 
 - Будем коротать время наедине - ты да я, да еще... гм... люстра. 
 - Не дождешься! Я так запрятала стремянку - вовек не отыщешь. 
 - Проклятье! - не сдержался Джошуа. 
 В тот вечер, сидя у камина, он наполнил несколько рюмок самым лучшим портвейном из домашнего погреба. Стоило ему выйти из комнаты, чтобы ответить на телефонный звонок, как она бросила в свою собственную рюмку щепоть белого порошка. 
 - Какая гадость, - пробормотала она. - Банально до неприличия. Зато расследования не будет. На похоронах люди скажут: он в последнее время ужасно выглядел, краше в гроб кладут. 
 С этими словами она - для верности - добавила еще чуть-чуть смертоносного зелья. Тут вернулся Джошуа, опустился в кресло и взял со стола рюмку. Повертев ее перед глазами, он с ухмылкой перевел взгляд на жену: 
 - Шалишь! 
 - Ты о чем? - с невинным видом спросила она. 
 В камине уютно потрескивай поленья. На полке тикали часы. 
 - Не возражаешь, дорогуша, если мы поменяемся рюмочками? 
 - Уж не думаешь ли ты, что я подсыпала тебе яду, пока ты говорил по телефону? 
 - Тривиально. Избито. Но не исключено. 
 - Ох уж, бдительность-подозрительность. Ну, будь по-твоему. Меняемся. 
 На его лице отразилось удивление, однако рюмки перешли из рук в руки. 
 - Чтоб тебе пусто было, - буркнули они в один голос и даже рассмеялись. 
 Каждый с загадочной улыбкой опорожнил свою рюмку. 
 С видом беспредельного блаженства они поудобнее устроились в креслах, обратив к огню призрачно-бледные лица, и наслаждались ощущением тепла, которое разливалось по их тонким, если не сказать, паучьим жилам. Джошуа распрямил ноги и протянул пальцы к тлеющим углям. 
 - Ах, - выдохнул он. - Что может быть лучше доброго портвейна! 
 Мисси склонила седую головку, пожевала ярко накрашенные губы и начала клевать носом, то и дело исподволь поглядывая на мужа. 
 - Жалко горничную, - вдруг прошептала она. 
 - Да уж, - так же тихо отозвался он. - Горничную жалко. 
 Огонь разгорелся с новой силой, и Мисси, помолчав, добавила: 
 - Мистера Шлейгеля тоже жалко. 
 - Нет слов. - Он подремал. - Да и Смита, между прочим, тоже. 
 - И тебя, старичок, - после паузы медленно выговорила она, хитро сощурившись. - Как самочувствие? 
 - В сон клонит. 
 - Сильно? 
 - Угу. - Он остановил на ней взгляд совершенно ясных глаз. - А ты, дорогуша, сама-то как? 
 - Спать хочется, - ответила она, смежив веки. Тут оба встрепенулись. К чему эти расспросы? 
 - В самом деле, - насторожился он. - К чему это? 
 - Видишь ли... - Она долго разглядывала носок черной туфельки, медленно отбивавшей ритм, - я полагаю, хотя до конца не уверена, что у тебя скоро откажут желудочно-кишечный тракт и центральная нервная система. 
 Он еще немного посидел с сонным видом, безмятежно поглядывая на огонь в камине и прислушиваясь к тиканью часов. 
 - Отравила? - дремотно произнес он, и тут неведомая сила подбросила его с кресла. - Что ты сказала? - Упавшая на пол рюмка разлетелась вдребезги. 
 Мисси подалась вперед, словно прорицательница. 
 - У меня хватило ума подсыпать яду в свою же порцию - я знала: ты захочешь поменяться рюмками, чтобы себя обезопасить. Вот и поменялись! - Она захихикала дребезжащим смешком. 
 Откинувшись на спинку кресла, он схватился обеими руками за лицо, словно боясь, как бы глаза не вылезли из орбит. Потом вдруг что-то вспомнил и разразился неудержимым взрывом хохота. 
 - В чем дело? - вскричала Мисси. - Что смешного? 
 - Да то, - задохнулся он, кривя рот в жуткой ухмылке и не сдерживая слез, - что я тоже подсыпал яду в свою собственную рюмку! Искал удобного случая, чтобы с тобой поменяться! 
 - Боже! - Улыбка исчезла с ее лица. - Что за нелепость? Почему мне это не пришло в голову? 
 - Да потому, что мы с тобой слишком умные! - Он снова откинулся назад, сдавленно хохотнув. 
 - Какой позор, какое непотребство, надо же так оплошать, о, как я себя ненавижу! 
 - Будет, будет, - проскрипел он. - Лучше вспомни, как ты ненавидишь меня. 
 - Всем истерзанным сердцем и душой. А ты? 
 - Прощенья тебе не дам и на смертном одре, женушка моя, божий одуванчик, старая вешалка. Не поминай лихом, - добавил он совсем слабо, откуда-то издалека. 
 - Если надеешься и от меня услышать "не поминай лихом", то ты просто рехнулся. - Ее голова бессильно свесилась набок, глаза уже не открывались, она едва ворочала языком. - А впрочем, чего уж там? Не поминай ли... 
 У нее вырвался последний вздох. Поленья в камине сгорели дотла, и одно лишь тиканье часов тревожило ночную тишину. 
 На следующий день их обнаружили в библиотеке. Оба покоились в креслах с самым благодушным видом. 
 - Двойное самоубийство, - решили все. - Их любовь была так сильна, что они просто не смогли уйти в вечность поодиночке. 
 - Смею надеяться, - произнес мистер Гаури, опираясь на костыли, - моя дражайшая половина, когда настанет срок, тоже разделит со мной эту чашу.