Аннотация: Роксана Адамс борется с искушениями. Борется изо всех сил. А когда сил не хватает — пытается убежать. Бегство приводит ее в маленький захолустный городок, где ее ждет новое испытание. В лице местного шерифа Люка Хермана. Может быть, с этим соблазном не стоит бороться?


---------------------------------------------


 Мара Фокс
 Поддайся соблазну

 Она оголила плечи и опустила простыню ниже, к груди. Люк не отрываясь следил за ее движениями. Казалось, он прикасается взглядом к каждому сантиметру ее кожи. Только Роксане было нужно больше, чем взгляд.
 — Подойди поближе.
 Люк не отводил глаз от ее едва прикрытой груди, Рокси не сомневалась, что тонкая простыня не скрывает, как напряжены ее соски.
 Люк сглотнул.
 — Боюсь, мне придется задержать тебя в целях обеспечения твоей безопасности.
 — И от кого ты будешь меня защищать?
 — От себя.
 Люк смотрел, как она садится в машину, и не мог не восхищаться ее великолепной фигурой, фантастически длинными стройными ногами, которых совершенно не скрывали коротенькие шорты. Еще немного, и у него, пожалуй, свесится язык и потечет слюна. В таком настроении ему трудно будет вести машину. Он готов заняться с ней любовью прямо тут, на сиденье.
 Все-таки Люк сел за руль и поехал. Он был рад необходимости все время смотреть на дорогу, потому что ему надо было срочно на что-нибудь отвлечься. Эта Рокси была та еще штучка. Шериф подозревал, что она может стать одной из тех проблем, безболезненно решить которые не удается.




 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Роксана Адамс открыла глаза и облизнула пересохшие губы.
 Я снова справилась, черт побери.
 Она осторожно подняла голову и убрала руки с рулевого колеса. Перед глазами промелькнула кошмарная сцена из прошлого, которую никак не удавалось забыть.
 Тогда она сильно перебрала. Пьяный мужчина, едва подняв голову, невнятно пробормотал что-то вроде: «Какая красотка», и она, совершенно голая, посмотрела в его мятое лицо и вдруг поняла, что в скором времени станет такой же.
 Потом была наркологическая клиника и множество новых друзей в Обществе анонимных алкоголиков. Это продолжалось более двух лет.
 Я могу справиться с этим. Я справлюсь. Мне придется справиться.
 Роксана взглянула в зеркало заднего вида и увидела на своем лбу отпечаток от руля. Этот след — сколько раз он появлялся на ее лбу, и не сосчитать.
 Когда она была навеселе, ей становилось смешно.
 Но не сегодня.
 Сегодня Роксана была трезва. Она справилась.
 Стук по оконному стеклу привлек ее внимание.
 Девушка повернула голову и встретилась взглядом с человеком в форме. Похоже, это он ее разбудил.
 До боли знакомая ситуация!
 — Пожалуйста, откройте дверь. Я больше повторять не буду.
 Что он, интересно, собирался сделать? Разбить окно? Вытащить ее из машины за волосы? Этот «порше» был совершенно легально зарегистрирован на ее имя. Подарок любящего отца за то, что она целый год совсем не пила. Сейчас она скажет этому огромному копу пару ласковых… Вежливо, разумеется.
 — Медленно выходите из машины.
 С некоторыми подвидами копов лучше не спорить. Похоже, этот как раз к таким и относится взгляд как у акулы.
 Рокси осторожно опустила ногу и нащупала землю. И вдруг на нее нахлынул знакомый страх потерять равновесие.
 Она сделала глубокий вдох, набрав в легкие как можно больше воздуха. Медленно выдыхая, она покосилась на полицейского. Кажется, он начинал выходить из себя.
 — Прошу прощения, офицер. Сегодня я не очень устойчиво стою на ногах. Я приняла лекарство и забыла позавтракать. Закончился бензин. Не утро, а сплошное разочарование.
 Роксана вовсе не старалась произвести хорошее впечатление на этого копа. Вот уж чего она не умела и не любила, так это подлизываться, хотя порой это могло бы выручить ее из очень неприятных ситуаций.
 Полицейский смотрел на нее так, если бы она на его глазах задавила насмерть беспомощную старушку.
 — Как вы думаете, вы сможете пройти медэкспертизу? — спросил он.
 Конечно, что еще может подумать доблестный шериф? Только самое худшее.
 Роксана, повернувшись на сиденье, опустила на землю правую ногу. Теперь она сидела лицом к полицейскому, ее лодыжки щекотала трава. Рокси подавила в себе внезапно появившееся желание поправить слишком короткие шорты. Это только привлечет его внимание к ее голым ногам. Наверняка в этих краях все, кто не носит джинсы и ковбойские сапоги, подвергаются задержанию за создание аварийной ситуации на дороге.
 — Я не пила. — Она попыталась улыбнуться и поправила волосы. Пусть думает, что хочет, только подвезет ее до ближайшей заправки. В багажнике есть пустая канистра.
 Полицейский оглядел ее с головы до ног.
 — Какое лекарство вы принимаете?
 Он, несомненно, обратил внимание и на круги под глазами, и на немытые и нерасчесанные рыжие волосы. Наблюдательный коп попался.
 — Здесь можно найти апельсиновый сок? У меня падает уровень сахара в крови.
 — Вы хотите сказать, что вы диабетик? — Его тон звучал скептически.
 — Да, я диабетик. И у меня закончился бензин.
 Поэтому я поеду вместе с вами. Помогите мне встать и отвезите в ближайший город. — Роксана сделала паузу. — Если, конечно, в этих богом забытых местах есть города.
 — Вы даже не знаете, где находитесь? Вы не знаете, что это очень опасно, когда у вас кончается бензин в Западном Техасе в разгар самого жаркого за последние десять лет июля? Да вы бы изжарились в своей машине за несколько часов, а здесь нет ни воды, ни тени на десятки километров в обе стороны.
 Роксана поморщилась. Он крайне неоригинален.
 Все копы любят читать лекции.
 — Да, я проделала весь этот путь только для того, чтобы начать ловить попутки здесь на дороге. Она откинула назад волосы. — С вашей стороны нехорошо лишать меня такой блестящей перспективы.
 — То, что вы знаете такие длинные слова, вовсе не говорит о том, что вы умны. Вы могли погибнуть от теплового удара.
 Роксана облизнула пересохшие губы, представив, что она могла бы торчать здесь в полном одиночестве, и пить бы ей хотелось еще больше, чем сейчас.
 — Я просто не подумала о том, что может произойти.
 Она говорила правду. Ее приятель Джо полгода держался без выпивки, а потом попытался покончить жизнь самоубийством. Эта новость повергла Роксану в шок, и ей срочно потребовался допинг.
 Она чувствовала, что ей просто необходимо что-нибудь выпить.
 Но вместо этого она схватила ключи и поехала куда глаза глядят, лишь бы подальше от центральных улиц, ярко освещенных неоновым светом вывесок баров и кафе.
 — Мэм, не могли вы бы показать мне свои документы. Вы откуда?
 — Из Далласа. Сейчас найду права. Они где-то здесь.
 Рокси посмотрела на сиденье рядом с собой и опустила руку на пол, чтобы найти сумку под ним.
 Она всегда клала свою сумочку на переднее сиденье справа. Потом она заглянула назад. Вне всяких сомнений, сумки в машине не было. Она так торопилась сбежать подальше от цивилизации и алкоголя, что не вспомнила ни про сумку с документами, ни про мобильный телефон.
 — Черт побери!
 Роксана снова повернулась к полицейскому и пожала плечами.
 — Простите, не могу найти сумку.
 — Мисс из Далласа, вы не можете ответить мне ничего конкретного и у вас нет документов?
 — Я могу ответить на множество вопросов. Просто вы мне пока ни одного не задали.
 — Хорошо, начнем. Вы часто ездите, не имея с собой прав?
 Роксана снова пожала плечами.
 — Когда я выехала их дома, я была немного расстроена. — Как мило это звучит. — И я их забыла.
 — У меня не остается выбора. Вам придется проехать со мной в Редвинг и провести некоторое время в отделении, пока я установлю вашу личность.
 — Редвинг?
 — Городок в десяти милях отсюда. Вам повезло, что у меня в этих краях были дела, а то бы вам пришлось несладко. По этому участку дороги мало кто ездит.
 — А там есть апельсиновый сок и заправка? — попыталась съязвить Роксана.
 Коп кивнул в ответ.
 Сарказм излишен, подумала она. Этот тип его даже не замечает.
 — Мне нужны ключи от вашей машины. Я ее закрою. — Полисмен смотрел на Роксану выжидающе.
 Не сразу до Рокси дошло, что он ждет, пока она встанет. Понимая, что самостоятельно подняться ей вряд ли удастся, она протянула руку.
 — Если вы не хотите поднимать меня с земли, лучше помогите. Мне дурно, и я не могу встать.
 Полицейский взял ее за руку с таким видом, как будто это самое отвратительное, что ему когда-либо приходилось делать.
 — Спасибо, — сквозь зубы произнесла Роксана.
 Ей показалось, что он с большим удовольствием взял бы за лапу дохлую кошку.
 Коп кивнул, опустил ключи себе в карман и подхватил ее за локоть. Рокси попыталась встать, но от этого у нее закружилась голова. Ей пришлось опереться на его руку, и коп повел ее, словно древнюю старушку, к своей машине.
 Ну и черт с ним! Его безучастное поведение совершенно меня не задевает, убеждала себя Роксана, мне совершенно наплевать, как относится ко мне красавец-коп из этой дыры — как к женщине или как к бродяге. Скорее всего, на ранчо его ждут жена и семеро детей.
 Самое главное, что она смогла себя пересилить.
 Что она сдержалась и не выпила ни капли, когда, казалось, устоять невозможно. Этим она доказала себе… Да ничего она себе не доказала! Ей двадцать шесть лет, и ей приходится бежать от самой себя, потому что у нее не хватает силы воли справиться со своими желаниями. После двух лет абсолютной трезвости она все еще боится сорваться.
 Я все равно буду бороться, так же, как и раньше, день за днем. Сегодня будет еще один хороший день, день без выпивки.
 Подходя к полицейской машине, Рокси тихо шептала что-то себе под нос.
 Шериф Люк Херман завел машину и вырулил на трассу из-за лимонно-желтой «Порше». Раньше Люк не видел таких машин, но почти не сомневался, что в таком цвете они продаются только на заказ.
 Машинка была просто конфетка. И ее хозяйка тоже.
 Они ехали молча, и Люк не пытался завести разговор с этой рыжеволосой штучкой, назвавшей себя мисс из Далласа. Херман давно уже не робел в присутствии красивых женщин. Просто сейчас он был на работе, а женщины, которые спят в своих машинах, не бывают стройными высокими красотками.
 Люк покачал головой.:
 Бесполезно гадать, что именно она натворила.
 Тем более, что у нее с собой нет ни прав, ни других документов. Скоро он все выяснит.
 — Как вас зовут? — спросила она.
 Ее голос звучал, как у курильщика с сорокалетним стажем. А на вид ей никак не больше тридцати.
 Люк взглянул на девушку. Она улыбнулась ему так широко, что сразу стало понятно, как она «любит» копов. Если бы она высказала все, что о нем думает, это была бы целая речь. Но она осторожно выбирала слова.
 — Меня зовут шериф Херман.
 Девушка кивнула и снова замолчала. Потом откинулась на спинку и, казалось, заснула. Люк настороженно косился в ее строну — от этой дамы можно ждать любых сюрпризов.
 Вообще-то, он не любитель сюрпризов. По этой причине он и остался жить в городке, где родился и вырос. Люк знал здесь каждого — кто из какой семьи, чем живет и насколько предрасположен нарушать закон. Как правило, причиной всех неприятностей было пьянство, и Люк мог предвидеть проблему и предотвратить ее.
 Всегда. Или — почти всегда.
 Он, конечно, не герой, но он отчаянно защищал то, что было ему дорого.
 Но почему-то эта длинноногая мадмуазель не вызывала в нем защитных инстинктов. Ее огненно-рыжие волосы и припухшие губы будили иные чувства.
 Полегче, сказал он себе. Ты умеешь и будешь думать головой, а не другим местом.
 Девица на соседнем сиденье пошевелилась. Значит, не спит.
 — Мне нужно знать ваше имя. — Хотя, может, ему и не надо спрашивать — документов у нее нет, так что она может назваться кем угодно. Но стоит попробовать.
 — Меня зовут Рокси. Роксана Адамс.
 Шериф кивнул. В любых других обстоятельствах он ответил бы: «Рад с вами познакомиться». И действительно так бы думал. Но не сейчас.
 — Вы немногословны, мисс Адамс.
 — Угу Люк снова покачал головой. Он понятия не имел, что ему теперь с ней делать.
 — Как вы себя чувствуете?
 Рокси повернулась к нему, не отрывая головы от подголовника. Люк только сейчас заметил, что глаза у нее голубые. Голубые, как вода в озере рядом с Комстоком, куда он ездит на рыбалку. И ясные, как весеннее небо. Непохоже на похмелье или отходняк после наркотиков.
 И машину она не угоняла. В этом он был уверен на все сто: эта женщина и эта желтая машина абсолютно подходили друг к другу.
 — Хорошо. — Сказав это, она отвернулась и уселась поглубже, правым коленом опираясь на бардачок.
 Люк украдкой взглянул на ее ноги.
 Да, ножки были что надо. Он даже не сделал ей замечание за то, что она ногами касается панели его машины. У него пересохло во рту, и он подумал, что хорошо бы достать баночку «Доктора Пеппера» из загашника за его сиденьем. Барабаня пальцами по рулю, Люк пытался представить, как можно такие длинные ноги уместить в маленькой спортивной машинке.
 Пока он исподтишка наблюдал за ней, Роксана заснула. Она провалилась в сон легко, как ребенок, будто у нее был выключатель. Люк уже смело оглядел ее. Ее фигура была столь же хороша, как и ноги. Шериф с неудовольствием понял, что с трудом отводит взгляд от ее высокой красивой груди.
 Эта штучка может стать для него проблемой. У нее явно какие-то неприятности, и ему придется это выяснить. Люк отвел глаза от Роксаны и попытался сконцентрироваться на дороге. Но при ее каждом едва слышном вздохе шериф крепко сжимал руль руками.
 Он подъехал к местной больнице и, остановившись, осторожно потряс девушку за плечо. На ее побледневшей коже были отчетливо видны веснушки, как будто на ее лицо просыпались крошки темного тростникового сахара.
 Херман с сожалением наблюдал, как она возвращается к действительности. Еще секунду назад девушка была сонной и трогательно беззащитной. Затем она узнала его, и выражение ее лица стало жестким. Да, у нее явно какие-то неприятности. А он пялится на длинные ноги.
 Роксана, моргнув, выпрямилась на сиденье и посмотрела в окно.
 — О, черт! Больница. Единственное, что может быть хуже медпункта при полицейском участке.
 — У вас такой богатый опыт?
 Рокси обернулась к полицейскому. Ее глаза улыбались.
 — А вы сомневаетесь?
 Люк неопределенно пожал плечами. Что он мог ответить? Эта женщина интриговала его до безумия.
 — Мне нужно позвонить папе. Он будет волноваться.
 — Мисс Адамс, я дам вам возможность связаться с отцом, когда мы будем внутри.
 Пусть ее посмотрит кто-нибудь из врачей. И скажет, что у нее за проблема с лекарством — может, привычка их принимать?
 Рокси кивнула.
 — Да, это хорошая идея. Лучше будет, если я буду разговаривать с ним в более вменяемом состоянии, а то он сразу помчится в аэропорт к своему самолету.
 Интересно, подумал Херман, каково это, когда у тебя есть твой собственный самолет. Что же все-таки за птичка залетела в его скромный огород?
 — Ну что ж, пошли? Буду сдавать кровь из вены? Роксана потерла руку, словно иголка уже коснулась ее.
 — Тест.
 — На наркотики? — Она высоко вскинула брови.
 Брови были такого же цвета, что и волосы. Люк все время ждал подтверждения, что где-то в ней скрывается фальшь. Но цвет волос, во всяком случае, был настоящим.
 — Тест на содержание сахара в крови.
 Роксана одарила его широкой улыбкой, меткой, как удар в челюсть.
 — Надо же, у вас делают такие сложные анализы.
 А я была уверена, что вы лечитесь заговорами да пиявками.
 Херман отвернулся и открыл дверь. Он должен опередить ее, а то еще сбежит куда-нибудь. Но Рокси вышла из машины раньше, чем Люк успел приблизиться к ней. Вышла и закачалась, как камыш на ветру. Херману пришлось поспешить, чтобы обогнуть машину и, схватив ее за плечи, не дать ей упасть.
 — Поймал.
 Роксана Адамс попробовала освободиться.
 — Ну вас к черту. Я могу дойти до больницы сама. Если я пообещаю ногам, что скоро смогу угостить их апельсиновым соком, то они вполне смогут сделать несколько шагов. Там точно можно найти апельсиновый сок?
 Она была очень хороша — такое целеустремленное, решительное лицо, огненные локоны… Но Люк запретил себе думать об этом. Ей прежде всего нужна помощь.
 — Я настаиваю. Мне не очень хочется, чтобы вас здесь зашивали после падения вниз головой с какой-нибудь лестницы. — Шериф почти тащил ее на себе. Вот оно — преимущество быть выше и сильнее любой самой высокой представительницы прекрасного пола. — А то еще потом предъявите полиции обвинение в жестоком обращении.
 — Жестокое обращение — это то, как вы меня держите. Вы боитесь, что я сбегу или затеряюсь в толпе? — Рокси окинула взглядом пустынную улицу.
 Люк усмехнулся и слегка ослабил хватку.
 Опыт полицейского подсказывал Люку, что с этой женщиной нужно держать ухо востро, но мужчина в нем противоречил полицейскому. Роксана была чертовски привлекательна, и его тело отчаянно сигнализировало об этом. В любом случае мисс из Далласа была проблемой, как на нее ни смотри.
 Ему стоило не забывать о Карле, с которой они встречаются уже столько лет.
 Внезапно девушка обмякла и буквально повисла у него на руках. Люка пронзило острое чувство тревоги. Реакции Хермана многократно подвергались проверке в самых разных ситуациях, но такое было с ним впервые. Он бережно подхватил Рокси и понес на руках в здание больницы, от всей души желая знать, какое испытание ждет его на этот раз.
 — Что вы так на меня смотрите? — У нее не хватило сил, чтобы поддержать раздраженный тон до конца фразы. Но взгляд был выразителен.
 Наверное, родители провели бессонную ночь, волнуясь о ней, подумал Люк. Он не мог справиться с тревогой, ожидая заключения врача, и сильно нервничал.
 Ему срочно надо увидеться с Карлой. Они почти ежедневно встречаются уже несколько лет, но сейчас он не может вспомнить даже запах ее духов.
 Зато весь день его не оставляет память о ванильном освежителе воздуха в салоне «Порше».
 — Ну что, мисс из Далласа, когда последний раз вы делали остановку, чтобы выпить хотя бы стакан воды? Вы сильно обезвожены. Вы два часа пролежали под капельницей, помните?
 Рокси откинула волосы с лица.
 — Я помню, что врач разговаривал со мной, но не помню, что он делал. Я спала, как убитая.
 — Вы совсем не спали, вы даже отвечали ему.
 — А вы ждали, пока я очухаюсь, чтобы отвезти меня в участок? Вам так необходимо общество? Наверное, в этом городке не так уж много девушек младше восьмидесяти лет.
 — А вы считаете, у меня есть причины для того, чтобы везти вас в участок? — Шериф смотрел на нее испытующе. — Может быть, вы хотите мне в чем-то признаться?
 — Чувство юмора, как у похоронных дел мастера. Вы знаете, мне периодически снятся кошмары.
 И мне кажется, что в некоторых из них вы принимали участие.
 Люк очаровательно улыбнулся в ответ.
 — Придется вас немного попасти, чтобы убедиться, что вы никому не доставите неприятностей.
 — Да вы, оказывается, беспокоитесь обо всех, кроме несчастной женщины, остановившей машину на обочине из-за плохого самочувствия. Я потрясена вашим великодушием. — Роксана попыталась сесть на кушетке, борясь с воротником душившего ее больничного халата. Дурацкие подозрения этого деревенского копа были осязаемы, можно сказать, материальны.
 Шериф сделал такое движение руками, будто пытался осадить вставшую на дыбы лошадь.
 — Спокойнее. Лучше прилягте. Думаю, вам надо подождать прихода врача, который решит, готовы вы встать или еще нет. — Он вытянул руки в предупреждающем жесте, словно боясь, что она заразна.
 — Я хочу писать, дорогой фермер, и не собираюсь дать себя подвесить к какому-нибудь катетеру.
 От всех этих штук мне чертовски больно. — Рокси схватилась за спинку кровати и смогла наконец-то принять сидячее положение.
 Люк Херман отступил на шаг назад. Еще одно усилие, и Роксана встала на ноги. Боль исказила ее лицо. Полегче, сказала она себе. Она не сможет устоять, если пол не перестанет раскачиваться у нее под ногами. Рокси пробурчала под нос какое-то ругательство. Собравшись с силами, она сделала два шага на трясущихся ногах и обернулась через плечо.
 Взгляд шерифа был прикован к ее голым ногам.
 Рокси слабо улыбнулась и ободряюще помахала рукой, отчего лицо Хермана вспыхнуло не хуже красной мигалки на крыше его патрульной машины. Очевидно, ему вовсе не хотелось быть пойманным за созерцанием ее ножек.
 Шериф практически выскочил из палаты, громко захлопнув за собой дверь.
 Рокси едва доковыляла оставшийся метр до дверей в ванную. Рядом больше не было мужчины, чье ошалевшее от восхищения лицо придавало ей сил.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


  — Что здесь делает Тед? — шериф Херман вопросительно указал на доктора, выходящего из ее палаты с папкой в руке.
 — Он безнадежно в меня влюблен, но, честное слово, мне нравятся мужчины совсем другого типа, — улыбнулась Рокси и надела сандалии.
 После того, как шериф выскочил из ее палаты, она готова была спорить на любые деньги, что он больше к ней не зайдет. И проиграла.
 — Кажется, вам уже лучше. Вы мне сами расскажете, что от вас было нужно Теду, или мне пойти спросить у него?
 Роксана вздохнула. Он всегда такой нервный?
 — Он был здесь в качестве консилиума, решающего вопрос о выписке. Я собираюсь уйти отсюда, и они не хотят нести за меня ответственность.
 Шериф смотрел не на нее, а на какую-то точку на скучно-серых обоях над ее головой.
 — Я слышал, вы наделали тут много шума.
 «Много шума» было ее вторым именем. Когда-то родители, воспитатели и учителя пытались вылепить из Роксаны милую девицу, предназначенную для семейного счастья с выгодным супругом, но у них ничего не вышло.
 — Вы приехали, чтобы отвезти меня в полицию, фермер? — Она полностью контролировала свой голос, звучащий спокойно и почти приветливо. Пусть не думает, что она робеет оттого, что он все время сшивается где-то рядом, такой официальный, что кажется, что с минуты на минуту будет придушен собственным туго застегнутым воротничком. — Это преступление — отказаться провести ночь в больнице?
 Шериф поднял руку к воротничку.
 — Обычно люди выписываются из больницы тогда, когда они к этому готовы. Доктор хотел сделать вам как можно лучше, мисс из Далласа. — Он смотрел на нее без тени улыбки. — Когда мы сюда приехали, вы соображали не слишком хорошо, чтобы созвониться с кем-нибудь, кто мог бы переслать вам денег. А сейчас все банки закрыты. Где собираетесь ночевать?
 — Вы отвезете меня в полицию или нет? — повторила вопрос Роксана.
 Ее машину уже успели перегнать, и она стояла в городе. Все документы нашлись в бардачке и были в полном порядке. Шериф нашел и ее страховую карточку. Ничего незаконного Херман обнаружить не смог.
 — Сколько раз вы собираетесь меня об этом спрашивать? Закон вы не нарушали. Просто вам было нехорошо. Доктор сказал, что из-за низкого сахара и обезвоживания у вас могли путаться мысли.
 — Вы ему верите? — Похоже, сарказм слетал с ее языка незаметно для нее самой.
 Херман сделал вид, что не замечает этого.
 — У меня нет никакой причины везти вас в участок.
 Роксана вскочила на ноги.
 — Вы правы, черт побери.
 — Просто я подумал, раз я еду мимо, может, подвезти вас к мотелю «Уютный приют»? Там в чистом номере пару дней поживете, придете в себя.
 Рокси подошла ближе к шерифу. У него были широкие плечи, он вообще был великолепно сложен, но во всем его облике было что-то очень полицейское.
 И несмотря на это, а может быть именно поэтому Роксане нравилось дразнить его, он так смешно краснел, прямо как мальчик из церковного хора, глядя на ее фривольный наряд. Ей определенно становилось все лучше и лучше.
 — Вы так спешите меня выпроводить из города?
 И не хотите дать мне возможность задержаться здесь, чтобы полюбоваться окрестностями?
 — Уверен, вам здесь не понравится. Послушайте, у вас с собой ничего нет, ни сумки, ни кошелька.
 Поэтому я подумал, что мог бы вам помочь — одолжить некоторую сумму.
 — Сумму? Вам не кажется, что вы излишне официальны? — Роксана подошла вплотную к шерифу, грациозно покачивая бедрами. — А вы можете предложить мне приют на ночь с уютной кроватью и утренним кофе?
 У шерифа заметно порозовели щеки.
 — Я могу дать вам взаймы, пока вы не получите денег из дома.
 — Как же я смогу получить деньги? Ведь для этого мне надо связаться с ними, а у меня ни кредитной карточки, ни чековой книжки. — Роксана доверительно наклонилась к шерифу.
 — Но я готов помочь вам, — кивнул Люк.
 — С чего бы это? — Рокси дотронулась до верхней пуговицы на его форме.
 Шериф отступил назад так поспешно, словно ее прикосновение обожгло его.
 — Просто вам нужна помощь. А больше вы в городе никого не знаете.
 — Вас я тоже не знаю. Сегодня утром вы смотрели на меня с таким выражением, будто я склизкий червяк, выползший из грязи. А сейчас вы изо всех сил торопитесь отправить меня обратно, туда, откуда я приехала. Я кажусь вам настолько опасной?
 — Ну, во-первых, я не смотрел на вас, как на грязь. Мне просто не хотелось, чтобы вы умерли от теплового удара. Сегодня днем, между прочим, было сорок градусов в тени. Я лишь выполнял свою работу.
 Роксана сделала еще шаг вперед, преодолев ту дистанцию, которую он установил между ними. Люк сжал губы, но на этот раз не двинулся с места. Рокси хищно улыбнулась. Протянув руку, она коснулась капельки пота, выступившей на его лбу. Его темные волнистые волосы были в нескольких сантиметрах от ее пальцев, и Роксане вдруг захотелось провести по ним рукой. Она глубоко вздохнула. От этого мужчины пахло потом и чем-то еще. Чем-то очень мужским, очень волнующим. От этих давно забытых ощущений у Роксаны вдруг защемило сердце.
 — Мне кажется, что… очень жарко.
 Он не пошевелился, когда Рокси прижалась голой ногой к его бедру. Люк только облизнул пересохшие губы, и его ноздри на мгновение расширились, когда он уловил ее запах.
 — Да, правда, очень жарко…
 Роксана от всей души надеялась, что шериф не чувствует, как у нее дрожат ноги. Она не испытывала такого откровенного влечения уже тысячу лет.
 Не позволяла себе сбиться с пути истинного, избранного в целях самосохранения. Рокси вдруг показалось, что этот коп для нее гораздо опаснее, чем кажется.
 — Вы меня спасли… — На этот раз ее голос заметно дрожал. Из-за этого деревенского шерифа было потеряно устойчивое равновесие. В ней проснулись чувства и ощущения.
 — Я всего лишь выполнял свою работу. — Он повторил эти слова внезапно охрипшим голосом, и его взгляд скользнул по ее телу.
 Роксана резко отодвинулась назад. Для нее сейчас любая интрижка — только помеха на пути. Ей необходимо мыслить ясно и четко.
 — Ваша миссия выполнена, шериф-фермер.
 Больше обо мне можете не волноваться. Я уже позвонила папе, он перешлет деньги. Так что я, пожалуй, поеду, пока не втянула ваш милый тихий городок в свои темные делишки.
 — Во всяком случае, тут никому не приходится посылать за папочкой, чтобы он помог деньгами, чтобы выбраться из ситуации, в которую попадают из-за собственной безответственности. — Судя по тону Люк разозлился.
 До Роксаны медленно дошла суть его тирады.
 — Да, не сомневаюсь, что вам никогда не приходилось просить у папы денег, чтобы решить свои проблемы.
 — Ни разу с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
 — Что вы говорите? Ну, я не столь совершенна. — Роксана грустно усмехнулась, подумав, как мило звучит эта фраза. — Но я вполне могу позаботиться о себе. Так что не надо ни о чем беспокоиться. Твоему любимому городишке я совершенно ничем не угрожаю. Я не собираюсь оставаться здесь дольше, чем на день или на два.
 — Прекрасно. Вы осчастливите весь Редвинг — не знаю, как мы переживем эту внезапно обрушившуюся на нас радость. В любом случае позвольте отвезти вас в «Уютный приют».
 — Насколько мне известно, моя машина стоит на стоянке возле заправки. Я очень благодарна тому, кто пригнал ее в город. Так что я пойду и заберу ее оттуда.
 — На улице очень жарко.
 — Я из Далласа. Там тоже на улице очень жарко.
 — До сих пор не меньше тридцати пяти градусов в тени.
 Рокси посмотрела на шерифа с искренним удивлением на лице.
 — Правда? Я думала, будет прохладнее.
 — У меня шины прилипали к дороге, когда я ездил за вашей машиной — асфальт расплавился под солнцем.
 — Нашли там еще что-нибудь интересное? Койотов, скорпионов, заблудившихся женщин?
 — Нет. Сегодня вы — единственная. Так вас подвезти или нет?
 — Пожалуй, подвезти. — Она опустила руки, пытаясь прикрыть ими шорты. Почему вдруг она почувствовала себя такой уязвимой? Может быть, потому что не хотела никому доверять? Особенно ему? — Сегодня какой день недели? — Рокси стала накручивать на палец длинный локон, лежавший на ее плече. Пусть посмеется над ее рассеянностью.
 Вот тогда она и разделает его под орех.
 Но селянину-шерифу и в голову не пришло ее высмеивать.
 — Вторник. Банк откроется завтра рано утром.
 Роксана едва заметно улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, как часто она приходила в себя, не зная ни какое сегодня число, ни день недели. Дни летели для Роксаны незаметно, теряясь в тумане, пока она находилась в пьяном забытье. Если бы только этот коп знал об этом, он бежал бы от нее куда подальше, переполненный отвращением.
 Они вместе вышли из больницы и направились к стоящей рядом патрульной машине. Херман открыл дверцу и придерживал ее, пока Рокси садилась с таким видом, будто это было романтическое свидание. Девушка не могла сдержать улыбки.
 — Спасибо, шериф Херман.
 — На здоровье, мисс Адамс, — усмехнулся в ответ Люк.
 Роксана уселась на переднее сиденье. Перед ней была панель с рацией и какими-то неизвестными ей техническими приспособлениями.
 — Можешь звать меня Рокси.
 Херман отрицательно покачал головой.
 — А вам больше нравится «сельский шериф» или вы хотите, чтобы я обращалась к вам официально «офицер»? Вам родители вообще при рождении имя дали?
 — Когда я на работе, я работаю. И никаких фамильярностей, — ответил Люк, игнорируя сарказм.
 — А я-то думала, что вы просто оказываете мне услугу. Рабочий день давно закончился. Или вы таким образом за мной наблюдаете — на всякий случай? Может, вы внесли мое имя в черный список, или как вы там это делаете? — Роксана с удовольствием дала бы ему пинка.
 — Нет, это действительно услуга человеку, случайно попавшему в наш город. Я не делал о вас никаких запросов, потому что не нашел в вашем поведении нарушения закона. А так как в данный момент вы без денег и без машины, я решил, что вы примете протянутую руку помощи. Любезно примете.
 — Вы не хотите назвать мне свое имя и при этом ждете от меня любезностей? — Роксана отвернулась от него и уставилась в окно, нервно накручивая волосы на палец и изо всех сил стараясь скрыть то облегчение, с которым она услышала, что он не посылал о ней запросов.
 Хотя официально за ней числились всего лишь пара-тройка пьяных дебошей. Ее собутыльники всегда соглашались помочь и выгораживали ее — у ее папочки достаточно денег, чтобы у дочки было как можно меньше неприятностей.
 — Меня зовут Люк.
 Благодарная, что он отвлек ее от этих ужасных воспоминаний, Рокси обернулась к шерифу и мило улыбнулась:
 — Видишь, Люк, это не так уж трудно.
 — Ты всегда такая?
 Театральным жестом Рокси с размахом прижала руки к сердцу и трагическим голосом произнесла:
 — О боги, он назвал мне свое имя, и теперь его репутация полицейского с сердцем, закованным в броню, безвозвратно потеряна.
 Шериф снова вспыхнул.
 Его способность краснеть была просто очаровательна, но Роксана не собиралась прекращать издевательство.
 — Может быть, я арендую рекламный щит в центре города, чтобы рассказать всем, какой ты душка.
 Люк прошипел что-то сквозь зубы, но через секунду не выдержал и рассмеялся. Роксана решила оставить его в покое, отвернулась к окну и стала разглядывать город. Его архитектуру никак нельзя было назвать однообразной, напротив, это была совершенно безумная смесь построек в разных стилях и из разных материалов. В большинстве домов свет не горел, видимо, их владельцы уже легли спать. Рокси смогла разглядеть какой-то магазин и ресторан, возле которого были припаркованы несколько пикапов и джип.
 Бары и прочие увеселения, по всей видимости, расположены за пределами города, отметила про себя Роксана. Ей не попалась на глаза ни одна неоновая вывеска с рекламой алкоголя. Рокси вспомнила лицо Джо, искаженное гримасой боли. В том городе тоже не было ни одного питейного заведения.
 — Да, у вас тут куда ни глянь — сплошные тусовки, — протянула она.
 — Мы любим, чтобы было тихо.
 Люк повернул на запад, и прямо перед собой они увидели небо, ярко раскрашенное заходящим солнцем в огненные цвета. У Роксаны перехватило дыхание при виде этого грандиозного зрелища.
 — Потрясающе!
 — Да, красиво. У нас нет ни небоскребов, ни высоких деревьев, закрывающих небо. Эта часть штата вообще славится своим высоким небом. Обязательно посмотри, когда взойдут звезды.
 Они повернули к небольшому мотелю.
 Роксана почувствовала некоторое беспокойство.
 — Я думала, мы сначала заедем на стоянку за моей машиной.
 — Я сам пригоню твою машину завтра. У тебя очень усталый вид.
 — Я не устала. Я же весь день проспала. — На самом деле ей очень хотелось зевнуть, и пришлось прикрыть рукой рот, который грозился выдать ее с головой. — Без машины я чувствую себя раздетой.
 Роксана не смогла понять, покраснел ли шериф снова, или это просто отблеск заката, окрасивший его лицо в розовый цвет. Ее начала раздражать эта приторно-сентиментальная стыдливость. Кто он такой? Почему заставляет ее чувствовать себя так, точно он может своей чистотой очистить от пятен и ее душу?
 Способность краснеть еще не доказывает его чистоту. Наверняка, не дурак выпить и с девицами у него все в порядке. Просто я сегодня устала, как собака.
 Люк протянул руку, как будто намереваясь коснуться ее лица, и это движение заставило Роксану вздрогнуть.
 — Не знаю, о чем ты думаешь, но чувствуешь ты себя неважно.
 — Что?
 — Когда тебе становится нехорошо, у тебя темнеют веснушки.
 Роксана закрыла нос рукой.
 — Это невежливо указывать женщинам на их недостатки. Тем более, что со мной нет никакой косметики, чтобы сделать макияж.
 — Тебе не нужна косметика.
 Такого поворота Рокси не ожидала.
 Шериф вышел из машины, а она осталась сидеть с открытым ртом. Постепенно приходя в себя, она выбралась вслед за ним и пошла, пытаясь понять, что это ее так обескуражило. Что шериф Люк Херман испытывает слабость к женщинам с веснушками?
 Люк вошел в гостиницу. Роксана сквозь окно видела, как он заговорил с каким-то мужчиной. Похлопав по карманам шорт, Роксана повернулась к закату. Солнце уже скрылось, и небо начинало темнеть.
 Это было очень странное чувство — быть трезвой и в то же время абсолютно без денег. Рассчитывать на Люка или кого-нибудь еще ей не хотелось.
 После выписки Роксана собиралась забрать машину со стоянки и переночевать где-нибудь на обочине дороги. Оставаться в больнице на ночь было для нее слишком тяжелым испытанием — запах этого заведения напоминал ей очень печальные времена.
 Отдам ему деньги завтра, когда получу перевод.
 Насколько Рокси понимала, выбора у нее не было. Если бы Люк опять обнаружил ее завтра, спящей в машине, он наверняка бы разослал запрос в другие штаты. Роксана больше не смогла бы смотреть этому человеку в глаза, если бы он узнал, что ей не раз приходилось сидеть под арестом за пьяные выходки. Ни один нормальный человек не в состоянии был представить тот образ жизни, который она когда-то вела. И уж конечно, не этот добропорядочный фермер-шериф.
 Он никогда не сможет понять, какую борьбу ей приходилось вести день за днем, заставляя себя продолжать жить. Этот человек был слишком далек от таких вещей, чтобы понять человека, чью репутацию нельзя назвать незапятнанной.
 Даже если ему очень нравятся веснушки.
 — Ллойд сказал, ты можешь разместиться в четырнадцатом номере. Он разрешает тебе пользоваться бассейном в любое время. Ключ от номера подходит к двери в бассейн.
 Роксана была благодарна шерифу за то, что он вернулся к ней так быстро. Тревога и беспокойство сразу же пропали.
 — Спасибо. Уверена, что сегодня ночью прекрасно высплюсь. — Сказав это, Рокси повернулась к шерифу, их взгляды встретились.
 Он стоял в луче света, разрезавшем сумерки.
 Его глаза были темны и, казалось, полны теней.
 — Твоя комната там, ближе к концу здания. Бассейн сразу за последним номером.
 Роксана последовала за ним по тропинке, по бокам которой росли кактусы. Ее взгляд был прикован к его ногам и к тому, что над ними. Рокси следила, как под одеждой двигаются его сильные, крепкие мышцы.
 Нет, ты только подумай, все это досталось копу!
 Они прошли мимо трех стоящих рядом с входом машин. На крыше мотеля то вспыхивала, то гасла огромная неоновая вывеска в виде танцующего кактуса ядовито-зеленого цвета, и от этого зеленого мерцания в темноте все вокруг казалось странным и нереальным.
 Молча они дошли до нужного номера. Шериф остановился возле двери и протянул Рокси ключ с брелоком в виде кактуса.
 — Тебе не кажется, что хозяева гостиницы переборщили с кактусным стилем? — проговорила Роксана, решив, что эта тема наиболее безопасна. Она никак не могла понять, почему ей так хочется пригласить этого копа к себе. Единственное объяснение, которое приходило ей в голову, — это то, что на фоне плохого самочувствия с ней случилось еще и временное помешательство. Нужно было, чтобы он ушел. — Могу поспорить, стены в комнате оранжевые.
 — Не буду спорить, наверняка проиграю. Мне, кажется, Ллойд дальтоник.
 Роксана попыталась сконцентрироваться на открывании двери. Она чувствовала себя неуютно, стоя с едва знакомым мужчиной перед этой комнатой мотеля, где уже неоднократно стояли чужие друг другу люди в поисках места, где они могли бы сблизиться.
 Ее обычно ловкие и послушные пальцы никак не могли справиться с замком.
 Люк осторожно забрал ключ из ее рук, и сразу все пришло в порядок. Только пальцы немного вздрогнули от прикосновения. Чтобы открыть дверь, он наклонился над ней, и от этого простого движения Роксана почувствовала какую-то необычную тоску.
 И желание.
 Его крепкая рука сжала дверную ручку. У Рокси перехватило дыхание — и тут же восстановилось уже в одном ритме с его. Ее тело словно медленно вспоминало движения давно забытого танца.
 Чувствовал ли Люк то же самое? Воздух стал как будто плотнее. Вокруг стояла абсолютная тишина. Затишье перед бурей. Когда он прикоснется к ней, он будет так же тих и ласков или все вдруг взорвется вокруг них?
 «« С мучительным спокойствием он вставил ключ в скважину. Роксана замерла. Как у него получалось одним-единственным движением довести ее до такого состояния?
 — Ключ застрял.
 Роксане пришлось прикусить губу, чтобы удержать нервный смешок. Что бы он подумал, если бы смог прочитать мысли, которые роились в ее голове? Что она бы, не раздумывая, пригласила его к себе в комнату, в постель, прояви он хоть малейший интерес? Мужчину, которого она совершенно не знала.
 Неужели она совсем не изменилась?
 — Похоже на то.
 — У тебя снова кружится голова? Да.
 — Нет. Все нормально. Просто устала. — Это продолжительное воздержание вызвало у нее такую реакцию, говорила себе Роксана. И ничто другое.
 Люк не двигался. Ураган бушевал вокруг них, не удаляясь и не приближаясь. Если здесь действительно высокое небо, то она увидит, что будет дальше.
 Рокси нервно поежилась. Люк склонился ниже.
 Она закрыла глаза. Он прикоснулся губами к ее щеке или, может быть, ей просто почудилось. Роксана распахнула глаза.
 — Ты поцеловал меня, да? — В ее голосе сквозила паника.
 Наверное, все из-за этого освещения, думал про себя Люк. Ее кожа казалась мертвенно-бледной, и это напомнило ему ту глупую детскую сказку, в которой спящей девушке, чтобы ожить, нужен был поцелуй.
 — Нет, я не целовал тебя, — запротестовал он, от всей души надеясь, что он не краснеет, потому что именно об этом он и думал. О том, что она женщина, а не случайный приезжий, попавший в беду… Это не входит в мои служебные полномочия. Я просто поправил волосы на щеке.
 Роксана сжала губы. Она слишком много думает об этом полицейском.
 Увидев выражение ее лица, Люк рассмеялся. На ее лице были одновременно и ужас, и какое-то упрямое противостояние. Ему нравилась ее насмешливая дерзость. И, несмотря на немытые волосы, на темные круги под глазами и неустойчивую походку, она была дьявольски привлекательна. И хотя она совершенно ясно дала понять, что у них нет и не может быть ничего общего, Люк хотел ее…
 Что это, интересно, на него нашло? Эта мадемуазель целый день насмехалась над ним и высмеивала его родной город. Мало того, она умудрилась заставить его сомневаться в том, в чем, ему казалось, он был твердо уверен — что он хочет всегда жить в Редвинге с Карлой и кучей ребятишек.
 Не с этой же рыжеволосой девицей, постоянно ищущей в его словах и поступках какой-то подвох.
 — У меня складывается впечатление, что для тебя имидж безупречного полицейского — самое главное. Очень жаль, если под форменной одеждой вместо сердца — пустота.
 Очевидно, едкие замечания были ее любимым оружием. Но Люк не собирался позволять ей задевать себя за живое.
 — Большую часть нашего знакомства ты была в бессознательном состоянии. Так что вряд ли у тебя есть основания судить обо мне.
 — Ты прав. Но я наблюдательна. Могу поклясться, для тебя нет ничего важнее работы. — Рокси облизнула бледно-розовые губы. — Боже, я готова убить за стакан воды.
 Она хотела стакан воды.
 Мисс из Далласа проникла ему в душу, подвела итог его жизни, а теперь хочет стакан воды.
 Люк замер.
 Нет. Она не знает ничего ни о нем, ни о Карле.
 Люк не помнил, есть ли веснушки у Карлы. Возможно, есть, но она скрывает их под макияжем. Он также не мог вспомнить, дрожит ли у Карлы нижняя губа, когда ей приходится оправдываться.
 Зато я могу по памяти написать фамилии всех преступников, за что я их арестовал, и какого числа они вышли из тюрьмы, подумал Люк. Интересно, в какой момент работа стала самым главным в его жизни?
 Люк распахнул дверь, внезапно почувствовав необходимость куда-нибудь скрыться, уйти подальше, чтобы больше не видеть эту девушку.
 Роксана осторожно заглянула внутрь.
 — Возможно, это не то, к чему вы привыкли, но, во всяком случае, Милли убирает здесь чисто — настолько, что с пола можно есть.
 Рокси вошла в комнату и включила настольную лампу, стоящую у кровати. Потом огляделась и улыбнулась.
 — Стены коричневые. Ненамного симпатичнее оранжевых, но это лучше, чем ночевать на улице.
 В мягком свете ее огненно-золотистые волосы, собранные вверх, напоминали царскую корону. Как они будут выглядеть распущенные, лежащие на подушке? А ее кожа? Окажется ли она такой мягкой, как ему все время кажется?
 — Кто такая Милли? — спросила Рокси, наклоняясь, чтобы снять сандалии.
 Люк не мог отвести глаз от соблазнительной округлости ее бедер. Он хотел войти в комнату, но ноги отказывались ему повиноваться.
 — Милли убирает в номерах уже лет двадцать. Говорят, она умеет делать неплохое виноградное вино…
 — Слухи, слухи. В вашем городишке их наверняка любят посмаковать. Например, кто-то наткнулся где-нибудь на броненосца, и это становится главной темой для бесед на полгода.
 — Нам есть что обсудить.
 Роксана приблизилась к двери, в проеме которой стоял шериф. Не похоже, чтобы она умирала от жажды. Она скорее была похожа на человека, которому совершенно некуда и незачем спешить.
 Умела ли Карла так же двигаться? Обладала ли она такой же грацией? Люк переступил с ноги на ногу, думая, как хорошо было бы вдруг оказаться где-нибудь в другом месте.
 — Что вы обсуждаете? Чем занимаешься ты? Хулиганские выходки? Пропавшее мороженое из городского гастронома?
 Он не сразу смог ей ответить, отвлекаясь на каждое ее движение. О чем они говорят? Собравшись с мыслями, Люк все-таки вспомнил. Они говорили о его работе. О работе он никогда не забывал.
 — Самые настоящие преступления.
 Роксана присела на порог, где причудливо лежали тени, и ее длинные ноги оказались в нескольких сантиметрах от его ботинок.
 Люк сглотнул.
 — Кажется, перегорела лампочка на террасе. Надо пойти сказать Ллойду. Спокойной ночи, мисс Адамс.
 — Неужели ты не расскажешь мне, какие ужасные преступления совершаются в этом городе?
 В глубоких глазах Роксаны была какая-то загадка. Люк не сомневался, что если заглянуть в них повнимательнее, он найдет там лишь насмешку. Ему не стоит забывать, что перед ним мисс Язвительность из Далласа.
 — Везде, где есть люди, совершаются преступления. Беда маленьких городов в том, что здесь преступления совершают люди, которые хорошо знакомы между собой.
 — Преступления на почве страсти?
 Ее хриплый голос проник в те части его тела, про которые Люк старался сейчас не думать. Он выпрямился в дверном проеме.
 — Мне пора идти. С тобой все в порядке? Ничего плохого не случится?
 — Да, я чувствую себя прекрасно. Разве что немного одиноко.
 Люк опустил руку в карман и достал оттуда две двадцатидолларовые банкноты.
 — Возьми. Мало ли что тебе может понадобиться. Банк откроется только завтра утром. — Люк очень надеялся, что она забудет про гордость и возьмет у него деньги.
 Роксана заколебалась.
 — Я беру их у тебя в долг. Пока не пришел перевод, — повторила она.
 — Конечно.
 Она взяла деньги и положила их в задний карман шорт. Люк смотрел ей прямо в лицо, но это было ничуть не безопасней, чем скользить взглядом по волосам.
 — Ты можешь завезти деньги и оставить их в участке, если мы с тобой не увидимся до твоего отъезда. Просто оставь их у секретаря при входе.
 Ее зовут Берта.
 Понимая, что это отчаянная попытка с ней распрощаться, Люк взглядом ласкал ее лицо, волосы, тело.
 — Может, ты все-таки зайдешь? — Рокси помедлила секунду, точно размышляя, не забрать ли свои слова обратно. Она переступила с ноги на ногу. Потом заглянула шерифу в лицо. — Хоть я и из Далласа, но я не говорю этого каждому встречному, — сказала она тихо.
 Прикосновение к ее залившейся краской щеке заставило Люка затрепетать. Ее глаза были бездонны, как омут. Почему-то он доверял ей. Может быть, потому что ее волнение казалось искренним, несмотря на мальчишескую смелость и даже нахальство?
 Она — сплошное противоречие.
 И искушение.
 — Я не могу.
 Роксана усмехнулась.
 — Ну конечно. Это же не входит в твои служебные обязанности. И вообще непрофессионально. Я поняла. — Она дразнила его.
 — Я не могу. Я встречаюсь с другой женщиной.
 И собираюсь на ней жениться.
 Роксана вздернула голову.
 И посмотрела Люку в лицо.
 — Спасибо, что сказал мне об этом. Жаль, что я попала в такую дурацкую ситуацию, но я сама виновата.
 — Не переживай. У тебя просто был тяжелый день.
 Рокси кивнула в ответ, опустила голову и протянула руку, чтобы закрыть дверь.
 — Спокойной ночи.
 В последний момент Люк поднял руку и остановил почти захлопнувшуюся дверь. Он протянул руку к Рокси, но не дотронулся до нее.
 — Я не могу.




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 Телефонный звонок вырвал ее из кошмара, который ей снился. Вздрогнув всем телом, Роксана трясущейся рукой сняла трубку. Сильно прижав ее к уху, она хрипло спросила:
 — Алло?
 — Рокси, это ты?
 — Да, папа, это я.
 — Что случилось? — спросил отец. — У тебя ужасный голос.
 Роксана потерла заплаканные глаза.
 — Мне опять снился кошмар.
 — Девочка моя, хочешь, я приеду к тебе? — В его голосе была боль человека, который пытался помочь, но не смог. Боль мужчины, который позволил работе поглотить себя настолько, что не смог уследить за женой, погибшей от пристрастия к алкоголю, и чуть не потерял дочь. — Это займет всего пару часов. Где-то недалеко от тебя муниципальный аэропорт.
 — Не надо, спасибо. Это хорошо, что я одна. У меня есть время подумать.
 Роксана знала, что отец согласится с любым ее решением. Задолго до того, как она пристрастилась к выпивке, ее отец уже знал, что дочь предпочитает жить своей головой и учиться на своих ошибках.
 Она никогда не была примерным ребенком.
 Каждый раз, когда он пытался заставить Роксану поступить согласно его воле, начиналась война.
 Она боролась с любым давлением. Так было до последней ее пьянки. Тогда она практически приползла просить его о помощи, и отец помог ей. Он знал о ней такие вещи, которые многих родителей заставили бы отвернуться от своих чад. И сколько бы он ни сделал ошибок как отец, он всегда был рядом с дочерью, когда ей это было нужно.
 — Что я могу сделать для тебя, Рокси? Чем я могу тебе помочь?
 — Со мной все в порядке. Мне просто надо было уехать из Далласа. Вот и все. Мне там все напоминает… Я приехала сюда не выпить, просто ехала куда глаза глядят. Понимаешь, папа?
 — Да, детка. Я горжусь тобой.
 Он говорил, словно у него комок в горле. От этого глаза Рокси наполнились слезами.
 — Я люблю тебя, папа.
 — Я тоже тебя люблю. Будь осторожнее, детка.
 — Не волнуйся, папа. В этой дыре очень трудно найти неприятности.
 Рокси вылезла из постели. Голова раскалывалась, заплаканные глаза болели, будто их терли наждачкой. Этой ночью ее кошмары были особенно правдоподобны и осязаемы. Тени прошлого преследовали ее и здесь. Вряд ли было бы мудрым решением оставаться еще на одну ночь в этом забытом богом поселке.
 Роксана посмотрела на серый воротник своей рубашки, которую она надела еще в понедельник вечером, когда и началось ее путешествие.
 Мне нужна другая одежда.
 Она поправила мокрые после душа волосы.
 И расческа.
 Затем она приблизила лицо к зеркалу и в резком свете ламп увидела веснушки.
 И хорошо бы какую-нибудь косметику.
 Даже в такой дыре, как эта, должны быть магазины.
 В желудке заурчало, и Рокси похлопала себя по животу. Хорошо, сначала завтракать, потом в банк и потом — по магазинам. Она достала сорок долларов, одолженные ей вчера Люком и посмотрела на них с интересом, будто они могли хранить информацию о своем бывшем хозяине. Интересно, что в нем такого? Роксана встречала в своей жизни разных мужчин, иногда богатых и преуспевающих, иногда длинноволосых и мятежных, выставляющих на показ свою сексуальность. Но почему-то впервые ей захотелось, чтобы о ней заботились, и это заставил ее почувствовать застегнутый на все свои форменные пуговицы провинциальный шериф.
 Интересно, когда он занимается любовью, он так же внимателен к деталям, как и во время работы?
 Роксана сделала кисточку из кончиков волос.
 Надеюсь, у него не сложилось впечатление, что я пригласила его в комнату в благодарность за помощь. Я и так чувствую себя униженной.
 Она провела кисточкой по щеке.
 Хотя все это не важно. Мы все равно больше не увидимся.
 Вздохнув, Рокси засунула двадцатки обратно в карман и взяла с тумбочки ключи от номера. Когда она ехала в машине Люка, она смогла более-менее разглядеть и запомнить местоположение ресторана.
 Рядом были какие-то магазинчики, где наверняка можно купить новую майку, а в аптеке напротив должна быть какая-нибудь косметика.
 Утро было жарким, и зайдя в ресторан, где работал кондиционер, Роксана вздохнула с облегчением. Стены небольшого зала были украшены чучелами животных — охотничьих трофеев. Возле барной стойки висело объявление о вакансии для официантки. Нехватку работниц Рокси заметила сразу, хотя пончики и кофе ей принесли довольно быстро.
 За завтраком Роксана думала о том, что ехать домой пока не стоит. Она чувствовала себя трусихой.
 Бегство из Далласа подтверждало тот факт, что в ней еще недостаточно сил, чтобы спокойно встретиться лицом к лицу со своей старой тусовкой, любящей повеселиться и выпить.
 Хотя, может, все не так уж плохо? Может, теперь я могу справиться с собой? А если у меня ничего не получится, я смогу убежать.
 Потому что в этот раз, когда она не смогла бороться с искушением, она схватилась не за рюмку, а за ключи от машины.
 Это был прогресс. Довольно ничтожный, но все-таки прогресс.
 Роксана лениво наблюдала, как беременная официантка обслуживает столики вокруг нее. Ей нужно было как-нибудь убить время, до тех пор пока она не захочет поехать обратно домой. Время тянулось изматывающе медленно. Вдруг Роксане в голову пришло неожиданное решение. Повинуясь импульсу, она подозвала официантку.
 Ее приняли на работу и повязали фартук быстрее, чем посетитель мог бы сказать: «Суп дня, пожалуйста». Лайза, беременная официантка, чуть не расцеловала Рокси, когда та сказала, что хочет устроиться на работу, хотя сразу предупредила, что надолго не останется. Лайза пришла в полный восторг, когда узнала, что у ее новой коллеги есть опыт в этом деле. Ничего удивительного в этом не было.
 Когда Роксана пристрастилась к выпивке, она стала избегать своего отца и не принимала от него денег.
 Ей поневоле пришлось научиться зарабатывать на жизнь самыми разными способами.
 Посетительница с двумя детьми подозвала Рокси к себе.
 — Что будете заказывать?
 Один ребенок заныл, другой молча схватил со стола салфетку и начал рвать ее на кусочки.
 — Два «Доктора Пеппера» и диетическую «Кока-колу». — Женщина выглядела измученной.
 Рокси кивнула и прошла к следующему столику за заказом, чтобы принести все напитки сразу. Внезапно она осознала, что машинально кивает клиенту, не слыша, что он ей говорит, — в зал вошел шериф Люк Херман в компании очаровательной миниатюрной блондинки. Они заняли столик рядом с женщиной с детьми.
 Рокси стиснула зубы и изобразила на лице улыбку. Записав заказ, она не спеша направилась к столику, где сидел шериф.
 Люк возвышался над своей невысокой спутницей, будто взрослый человек над маленьким ребенком. Девушка была натуральной блондинкой с абсолютно прямыми волосами. Смешно даже подумать, что у этой Барби есть хотя бы намек на темперамент. Да она даже понятия не имеет, зачем нужны мужчины и что с ними делать. «Да, Люк», «Нет, Люк» и «Как тебе нравится. Люк» — вот и все, что она может ему сказать. Роксана еще крепче стиснула зубы.
 «Да, Люк» и «Нет, Люк» было совсем не тем, что хотела сказать ему сама Рокси. Хотя шериф честно предупредил ее, она почувствовала болезненный укол, увидев их вместе.
 Люк пребывал в не меньшем изумлении, обнаружив ее здесь в роли официантки. Этого нельзя было не заметить. Приободренная его реакцией, Рокси направилась к их столику. Надо преодолеть себя и справиться с ситуацией. Она с самого начала не сомневалась, что обязательно встретится с ним до отъезда. Куда же он денется?
 — Привет, Люк. Готов заказывать? Что будешь пить? — К счастью, в этом ресторане в меню не было алкогольных напитков.
 — Привет, мисс Адамс, — проговорил шериф, запинаясь. — Как самочувствие?
 — Прекрасно. — Рокси ослепительно улыбнулась.
 В эту минуту Люк был похож на ребенка, уминающего конфеты, которые ему нельзя.
 — Ты что здесь делаешь? — перешел в наступление шериф. — Ты перевод получила?
 — Да, получила. Просто у меня есть немного свободного времени, а Лайзе требуется помощь. Твои сорок баксов я оставила в участке. Спасибо, что одолжил.
 Подруга шерифа молча переводила взгляд с Роксаны на Люка и обратно.
 — Люк, ты не хочешь нас познакомить? — спросила она с нетерпением.
 Может быть, она и не настоящая блондинка.
 Люк указал на Рокси рукой.
 — Карла Рэй Суини, это Роксана Адамс. Вчера утром у нее возникли проблемы со здоровьем, и я возил ее в больницу.
 Карла вежливо улыбнулась Роксане, но улыбка не затронула ее холодных глаз.
 — Он всегда всех спасает, правда, дорогой? — Жестом собственницы она положила ладонь на руку Люка.
 Роксана покосилась на красивые длинные ногти Карлы, покрытые элегантным розовым лаком. Какая скука. Но если это то, что ему нужно…
 — Карла — твоя невеста?
 Разговоры вокруг вдруг стихли. Карла выпрямилась и застыла в неподвижности. Роксана сначала не поняла, почему. Девушка явно заявляла о своих притязаниях на мужчину и вдруг повела себя так, словно мир перевернулся.
 — Невеста? — эхом повторила Карла.
 Похоже, все стереотипы, касающиеся блондинок, относились и к Карле. Что именно ей непонятно в слове «невеста»?
 На Люка было страшно смотреть. У него было такое лицо, будто он только что целиком проглотил мясной рулет «по-особенному», наполовину состоящий из жгучего перца. Шериф был красный, как свекла.
 И тут до Рокси дошло.
 Люк не остался с ней вчера вечером, потому что у него была назначена встреча с этой девушкой. О том, что они встречаются, похоже, никто не знает. А она только что заявила об их связи на глазах у всей почтенной публики.
 Краем глаза Рокси заметила, как по залу пробежала волна шепота. Люк смотрел на нее со злостью. Роксана вдруг вспомнила о кетчупе, которого давно ждал другой клиент, и отправилась за ним на кухню.
 Там никого не было. Похоже, повар и его помощник вышли на перекур. Рокси пришлось искать, где они хранят кетчуп. Наконец она нашла бутылки на нижней полке. Ей нужно было снова обрести душевное равновесие. Похоже, шериф наврал ей, как бойскаут. У него не было никаких обязательств перед этой женщиной. Это был просто предлог для того, чтобы уйти.
 — Какого черта ты назвала Карлу моей невестой?
 Рокси резко выпрямилась, ударившись о верхнюю полку головой.
 — Люк, так можно человека заикой сделать. Ты меня напугал.
 — Я тебя напугал? Ты понимаешь, в какое положение ты меня поставила? Если бы я знал, что из-за тебя будут такие проблемы, я бы сам отвез тебя в Даллас.
 От удивления Рокси чуть не выронила бутылку с кетчупом, только что извлеченную из шкафа.
 — Ты мне сам сказал, что у тебя есть женщина и ты собираешься на ней жениться. Ты хочешь сказать, что тебя так разозлило то, что я просто повторила твои слова?
 — Это было сказано тебе, а не всему городу.
 — Люк, это не кружка пива. Это серьезное заявление. Раз уж ты говоришь, что собираешься жениться, в чем проблема? Такие бойскауты, как ты, не говорят того, что не имеет значения. Я тебя уверяю, вчера ты мог просто сказать, что я недостаточно привлекательна для тебя. Совершенно необязательно было придумывать такое объяснение, чтобы не оставаться со мной.
 — Это не придуманное объяснение. А я не бойскаут, — ответил шериф громко и резко.
 В его цивилизованных манерах образовалась прореха, и Рокси неожиданно поняла, что перед ней вовсе не тот спокойный и добродушный коп, которого она видела вчера. В его темных глазах горел огонь, от которого у нее подгибались колени. От исходящей от него мужской силы в Роксане зарождались желания, смущавшие ее душу.
 — Я знал, что ты мне предлагаешь. Но у меня существуют отношения с Карлой, хотя мы их не афишируем, и я не могу об этом забыть. Как бы ты не смотрела на меня своими голубыми глазами.
 Сейчас шериф совсем не был похож на бойскаута. Он выглядел опаснее и сексуальнее, чем когда бы то ни было. Роксана сделала шаг назад.
 — Ты не можешь обвинять меня в том, что я просто повторила твои слова.
 — Я не хотел вчера вдаваться в долгие объяснения.
 — Ну почему же? Мне было бы приятно твое общество. Мне хотелось, чтобы ты немного побыл со мной.
 Занялся любовью со мной. Ласкал меня. Это было бы так же, как сейчас? Яростная схватка? Дикая борьба? Или невыносимо нежно и медленно?
 — У нас бы не получилось невинной беседы, эхом повторил ее мысли Люк. — Когда ты коснулась меня ногой в больнице, я чуть не умер от желания. Я только и думал о том, как ты обовьешь меня своими дивными ногами. Я с самого начала знал, что, если я войду в твою комнату, я не остановлюсь, пока не получу тебя. Пока не попробую, какова ты на вкус.
 Роксана залилась краской от удовольствия. Он очень умело вытащил ядовитое жало из раны, оставленной его отказом.
 «Дивными ногами». Роксане понравилось, как это было сказано.
 — Ну и о чем мы тогда разговариваем?
 — Мы встречаемся с Карлой несколько лет.
 — Я поняла. Я не собиралась встревать в ваши отношения.
 — Я тоже думал, что все понимаю… До тех пор, пока не появилась ты. Теперь я не знаю, почему мне хотелось быть с Карлой. — Он провел рукой по темным волосам, и голос его зазвучал так тихо, словно он разговаривал сам с собой. — Теперь я думаю, мы просто привыкли друг к другу. А Карла не заслуживает того, чтобы к ней просто привыкли. Она заслуживает большего.
 Роксана пожала плечами с таким спокойствием, словно ее не пронизывали электрические разряды, исходящие от него.
 — Ты прав, мы все заслуживаем того, чтобы кто-нибудь был без ума от нас. Но я тебе не подхожу.
 Наши отношения не могут длиться долго. Я не останусь здесь.
 Люк, казалось, был полностью погружен в себя, но последняя фраза Рокси вывела его из этого состояния.
 — Мне не интересны случайные связи, — ответил он ей раздраженно.
 Для меня это не было бы случайной связью. У меня два года вообще никого не было.
 Но вслух Роксана этого не произнесла. Вместо этого она решила его подразнить.
 — И ты говоришь мне, что ты не бойскаут.
 — Не очень-то любезно язвить после того, как ты меня поставила в такое положение. Мне вовсе не хотелось бы задеть чувства Карлы, а тем более унизить ее.
 Рокси с размаху опустила бутылку кетчупа на полку. Она зацепила мельницу для черного перца, мельница опрокинулась, и перец просыпался. От острого облака защекотало в носу.
 — Вот и не обижай Карлу. Будем рассматривать этот случай как возможность укрепить ваши отношения.
 Роксана схватила мельницу. В ней был черный перец горошком, такой безобидный с виду, пока его не размололи. Если бы она могла почувствовать, какая страсть скрывается под спокойной внешностью Люка, она бы ни за что не стала его дразнить или приглашать к себе в номер тем вечером.
 Он был слишком опасен.
 — Я бесконечно благодарен за то, что ты открыла глаза мне на мое самовлюбленное поведение и спасла меня от отношений с женщиной, которые были для меня просто удобны. — Люк остановился.
 Роксана выпрямилась и заглянула ему в глаза.
 Что она слышит? Он прекрасно знает, что ему нужно. А она?
 — Но мне не нравится, что ты лезешь не в свое дело, — заговорил Люк снова. — Особенно, когда это происходит на глазах у других людей.
 — Не волнуйся. Буду счастлива избавить тебя от моего вмешательства, шериф. Вылезу из твоих дел и уберусь так далеко, что меня не будет видно.
 — Я тебя прошу не об этом. Я же сказал… Черт побери… — Он опустил руку, словно хотел поправить кобуру на поясе. Только сегодня он был не в форменной одежде. На нем были узкие джинсы, сидевшие на нем, словно вторая кожа.
 Роксана, проследив за его жестом, судорожно сглотнула и подняла глаза, уставившись ему в лицо.
 Он снова покраснел, или это просто со злости?
 — Ты всегда, черт тебя возьми, такая наглая?
 — Ага, — смело подтвердила Роксана, выдвигая перед собой поднос, будто бы он мог ей помочь сохранить равновесие. Стоящая на нем мельница для перца снова упала набок. — Ты же видишь, я рыжая.
 Поэтому я всегда выхожу из любого положения, каких бы глупостей я ни наделала. Папа терпеть не может меня отчитывать. Он обычно объясняет мне, почему нельзя делать то, что я сделала, или говорить то, что я сказала, а потом покупает мне шоколадку. Боюсь, изменить эту его привычку уже невозможно.
 — Если бы у меня была маленькая девочка с рыжими волосами и веснушками, я бы, наверное, вел себя точно так же. — На лице Люка неожиданно появилась удивленная улыбка, будто он мог представить ее маленькой девочкой.
 И в этот момент Роксана поняла, что ей надо срочно бежать от него. Было безумием желать этого мужчину. Этого замечательного мужчину со слабостью к рыжим волосам и веснушкам.
 Мне нечего бояться. Стоит только открыть ему мой секрет, он собственноручно выкинет меня из города.
 Если Люк узнает о ее прошлом, он начнет презирать ее. Он думает, что неловкая ситуация — это когда вслух объявили о его несуществующей помолвке. Что бы он сказал про ее последнюю пьянку?
 — Люк, я не стараюсь затащить тебя в постель на одну ночь. И я видела, как Карла на тебя смотрит, ее жесты собственницы. Ты ей нужен. Или для тебя это все лишь отговорки, потому что ты не готов еще к семейным обязательствам? — добавила она легкомысленным тоном, надеясь, что он либо поймет ее, либо разозлится и уйдет.
 — Обязательства. — Люк кивнул головой. — Я об этом и говорю. Когда Карла превратилась для меня просто в обязательство? Это несправедливо ни для нее, ни для меня.
 — Это такой период. Все встанет на свои места, как только я уеду из вашего города.
 Он подошел к Рокси вплотную и, нависая над ней, спросил:
 — Значит, ты скоро уедешь? Ты сбегаешь или просто притворяешься, что тебе это не нужно?
 Роксана не смогла выдержать его взгляд. Она отвела глаза в сторону и снова взяла в руки бутылку кетчупа.
 Конечно, сбегаю.
 — Мне это не нужно.
 — Знаете, мисс из Далласа, с тех пор, как я нашел вас спящей на обочине, от вас одни неприятности.
 Он явно превышал свои полномочия. Такое отношение разозлило Рокси, она поставила бутылку на полку и отступила назад. Между ними снова образовалась дистанция. Затем она уперлась пальцем в его широкую грудь.
 — Почему? Потому что я не собираюсь наблюдать, как ты раздумываешь, разрывать тебе отношения с твоей девушкой или нет. Ты настолько высокого о себе мнения, что даже не можешь предположить, что мне от тебя нужно только, чтобы ты сделал заказ, и больше ничего?
 — Я вижу, что вокруг тебя пожароопасная обстановка, и делаю то, что должен делать.
 — Я — не спички. — Хотя она очень легко могла представить, как она загорается в его сильных руках. Как соприкасаются его смуглая и ее белоснежная кожа. Как он касается ее груди руками. На ладонях у него грубоватая кожа и, наверное, немного шершавая. Чтобы успокоить воображение, Роксане пришлось глубоко вздохнуть. Лучше думать о чем-нибудь другом. — Я не отсюда. Я из Далласа. Ты не живешь моей жизнью, а я не живу жизнью маленьких городов, где даже нет более-менее приличного универмага. Гормоны или любопытство, можешь называть это как хочешь. Я скоро уеду.
 Сразу после того, как ты узнаешь о моем прошлом.
 Он снова склонился к ней, его глаза были так близко, что Роксана могла видеть, какие длинные у него ресницы и какой золотистый огонек мерцает в его карих глазах.
 Роксана отодвинулась.
 — Уходи. Тебя там ждет твоя Барби.
 — Я не там. Я здесь. — Карла стояла прямо у Люка за спиной.
 Люк замер на месте. Но не обернулся. Рокси почувствовала, что у нее начинается клаустрофобия.
 Интересно, все остальные посетители тоже собираются к ним присоединиться?
 — Люк, оставь ее в покое. — Карла посмотрела Рокси в глаза. — Он легко заводится, но не бойтесь, он вас не тронет.
 Это самый классный мужик из всех, что я видела, а ты говоришь о нем, как о домашней зверюшке.
 Люк положил руку на плечо Карлы.
 — Карла, вернись, пожалуйста, в зал. Я просто пришел помочь мисс Адамс найти пакетики сахарозаменителя для твоего чая. Будешь пить охлажденный, как всегда?
 Карла мило улыбнулась ему.
 Роксане захотелось встряхнуть ее за плечи. Неужели до нее никак не дойдет? Мужчина, которого она считала чуть ли не своей собственностью, готов целоваться с новой официанткой в ресторане.
 Все-таки она настоящая блондинка.
 — Он злится на вас, мисс Адамс, потому что вы испортили ему сюрприз.
 Роксана воззрилась на девушку. Ее трудно было назвать юной. Теперь Рокси разглядела тонкие морщинки на лице и проницательный взгляд. Она все прекрасно понимала, но ей нужен был Люк, и она была готова на любые уловки.
 — По-моему, это было сюрпризом для него самого, — ответила ей Рокси.
 — У нас полное взаимопонимание. Теперь это известно всем. Жаль, что вы не можете задержаться, чтобы прийти к нам на свадьбу.
 Люк очень тихо, незаметно для них обеих, подошел к Карле сзади и положил руку ей на плечо.
 — Нам нужно поговорить. Наедине.
 — Значит, заказ мясного рулета отменяется? спросила Рокси с невинным лицом.
 Люк выразительно посмотрел на нее и вывел Карлу в зал. Роксана глубоко вздохнула, от души надеясь, что они уйдут из ресторана.
 Джуниор, помощник повара, похлопал ее по плечу, заставив подпрыгнуть от неожиданности.
 — Они только что вышли на улицу, — сообщил он.
 Лицо этого парня с ярко-синими глазами почему-то напомнило Роксане античные статуи, а что-то в его взгляде выдавало внутреннюю боль или глубокую тоску.
 Роксана поправила на себе передник.
 — Хорошо. Мне еще кучу столиков надо обслужить.
 — Лайза уже с некоторыми разобралась.
 Роксана промолчала, но дальнейших объяснений не последовало.
 — Ты немногословен, — улыбнувшись, сказала она.
 — Не создавай ему проблем.
 — Почему? — Рокси удивилась — что общего могло быть у Люка и этого мальчика. — Он — представитель власти. Я думала, что такие ребята, как ты, недолюбливают полицейских.
 — У меня, что — на лбу написано, что я хулиган?
 Нет, но я вижу это и без надписей на лбу.
 — Разве я сказала, что ты хулиган? Просто мне казалось, что все мальчишки не любят копов. Уверена, что тебя не раз ловили, когда ты писал гадости на заборе.
 — Если ты называешь это хулиганством, то я просто исчадие ада. А шериф меня отмазал. И помог мне поступить в колледж. Начать жить заново.
 Послушай меня, оставь его в покое. — Парень повернулся и, не сказав больше ни слова, ушел на кухню, где уже вовсю трудился повар.
 Роксана еще раз поправила фартук.
 А он, оказывается, герой. Даже для худенького мальчика, наделавшего дел. Такого мужчины я не заслужила. И вряд ли заслужу, даже если больше никогда не буду пить.
 Я правильно сделала, что оставила его Карле.
 Карла — как раз та самая женщина, которая нужна Люку. А Роксана Адамс — та, которая не нужна. Хулиганки и бойскауты никогда не идут по жизни вместе.




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


  — Я же сказала тебе, иди домой и закинь ноги повыше. У тебя ноги, как у слоненка. — Роксана удивленно покачала головой. — Думаешь, я не смогу сама протереть столы и закрыть дверь?
 Лайза потерла поясницу. Она была на последнем месяце беременности, во всяком случае, казалось, что она может в любую минуту начать рожать.
 — Ладно, иду. Я просто хотела извиниться перед тобой за то, что тебе в первый же день пришлось так вымотаться. И жаль, что у вас с Люком вышло недоразумение, он в самом деле отличный парень.
 — Это не было недоразумением. Он правда говорил мне, что у него есть невеста, — настойчиво повторила Рокси.
 Интересно, весь город относился к шерифу как к любимому сыну?
 — Он, наверное, растерялся. Он хотел ей сам сказать об этом. У него уже, наверное, и кольцо было приготовлено и все такое. — Лайза действительно так думала. На ее лице появилось мечтательное выражение, как будто она вспомнила тот день, когда ей самой сделали предложение.
 Интересно, подумала Роксана, как ощущает себя человек, романтичный настолько, что даже распухшие лодыжки не мешают предаваться грезам любви.
 И в этот момент дверь распахнулась, и к ним ворвался угрожающего вида высокий худощавый мужчина, оказавшийся мужем Лайзы. Он был в панике.
 — Лайза, отдай ей ключ и скорее домой. Тебе срочно надо лечь и поднять ноги повыше. Врач сказал, тебе еще надо проносить как минимум две недели, хотя я не представляю, куда ему еще расти.
 Лайза нежно похлопала себя по огромному животу.
 — Думаю, что рожу самого крупного мальчика на планете.
 Рокси улыбнулась, глядя, как эти влюбленные смотрят друг на друга. Это было так трогательно.
 Она проводила их до дверей, но запирать их не стала. Улицы были пустынны. Словно наступил комендантский час, и даже собаки не смели ходить по главной улице Редвинга после одиннадцати. Люк, наверное, наказывает их за это.
 Роксана опустила руку в карман передника, где лежали чаевые за день. Она выбрала двадцатипятицентовые монеты и подошла старинному музыкальному автомату, стоящему в углу. Это был настоящий шедевр. Его фасад был выкрашен золотой краской, и просвечивающие сквозь нее огоньки светили мягко и расплывчато. Стекло в небольшом окне, сквозь которое можно было наблюдать, как автомат выбирает диск, было зеленоватым. Весь вечер Рокси хотелось взглянуть на подборку старых песен, но в ресторане было слишком много посетителей. Зато сейчас все было в ее распоряжении.
 Монет набралось на четыре доллара, и так как спешить в «Уютный приют» Роксане было незачем, она все их скормила музыкальному аппарату.
 Первым делом она выключила верхний свет. Конечно, ей стоило быть повнимательней в первый день, убирая со столов, но ей так хотелось послушать музыку в золотом мерцающем свете музыкального автомата. Здесь, в Редвинге, была совсем другая жизнь. И Роксане очень хотелось пожить этой незнакомой для нее жизнью прежде, чем она вернется домой и снова начнет свою борьбу с призраками из прошлого.
 Ритмично двигаясь в такт музыке, Рокси погрузилась в состояние, подобное легкому трансу. Она кружила по залу, отдавшись мелодичной песне. Закончив работу, она вышла в кухню, чтобы замочить на ночь тряпку в мыльной воде. Там она проверила, закрыты ли все замки и выключен ли свет, и после этого вернулась обратно в зал. И вскрикнула от неожиданности.
 Потому что возле музыкального автомата стоял Люк. Темные очертания его фигуры таили опасность, и инстинкт подсказывал Рокси, что ей надо бежать как можно скорее, пока она еще может тронуться с места. Но Люк повернул голову, и ее ноги приросли к полу.
 — Я добавил монет. Лайза заказывала эти песни специально для меня. — Он сказал это тихим низким голосом, в звуках которого Роксана могла бы утонуть. Она снова удивилась, каким разным мог быть этот мужчина, казавшийся ей сейчас таким незнакомым и опасным.
 — Лайза от тебя без ума. Все, о чем она могла сегодня говорить — это о тебе и Карле, и как она за вас волнуется.
 — Она мне сказала, что ты отпустила ее домой отдыхать. Ты тоже ей очень нравишься.
 — Разве я могла поступить по-другому?
 Что ты тут делаешь? Пришел меня проконтролировать? Или подразнить тем, чего я не могу получить?
 — Она сказала, тебе еще нужно убрать здесь. Рад, что застал тебя. Я очень надеялся, что ты не захочешь сразу же уехать.
 — Я вытирала со столов. Уже все сделала.
 И лепечу тут бог знает что, как идиотка. Он, наверное, думает, что я глупа как пробка. А мне кажется, что я встретила мужчину своей мечты.
 Черт, только не это.
 — Могу поспорить, у; тебя сегодня было много работы. Очень устала?
 — Да нет, ни капельки. — Роксана как будто оправдывалась. — Тебе не обязательно за мной присматривать. Я уже совершеннолетняя.
 Люк оглядел ее с головы до ног.
 — Да, ты в самом деле совершеннолетняя. Но почему ты считаешь, что это должно мешать мне навещать тебя время от времени?
 Его оценивающий взгляд ничего не значит.
 — Не смотри на меня так.
 Люк усмехнулся.
 — Как? — …
 — Восхищенно. Думаю, я вообще не в твоем вкусе;; .
 — В моем. Ты мне нравишься. Я бы с удовольствием познакомился с тобой поближе.
 Воздух вокруг раскалился до предела. Эта фраза могла быть сказана с весьма невинными намерениями, но звучала очень соблазнительно.
 У меня просто разыгралось воображение.
 — Зачем ты пришел?
 Люк не отводил взгляда от ее глаз.
 — Может, я просто не мог не прийти?
 — Почему? Тебя же не интересуют случайные связи, помнишь?
 — То, что происходит между нами — не случайность.
 — То, что происходит между нами — просто обычная гормональная реакция.
 — Тогда почему я умираю от желания обнять тебя?
 Роксана вскинула руки, будто собираясь оттолкнуть его.
 — Гормоны. Инстинкты. Откуда я знаю? Представь просто, что мы никогда не встречались. Возвращайся к своей Карле.
 — Я хочу тебя. Я хочу узнать, кто ты на самом деле. Открой мне свои секреты.
 Роксана на мгновение перестала дышать.
 Мои секреты. Вот как можно окончить эту дурацкую игру. И я это сделаю. Но я могу себе позволить побыть с тобой. Хотя бы один день. Точнее, одну ночь.
 Он протянул ей руку, как будто прочитав ее мысли.
 — Иди сюда, потанцуй со мной.
 — Не надо. Нам не стоит этого делать. — Рокси еще надеялась спастись. — А как же Карла? Ты даже не пытаешься сопротивляться искушению?
 — Я проводил Карлу до дома, и мы поговорили.
 Нам пришлось выяснить отношения. Я сказал, что никогда не считал ее своей невестой.
 Роксана отступила и встала за кресло.
 — Так, так. А как насчет «сопротивляться искушению»?
 — Это ты придумала, а не я.
 — Я не здешняя, и не собираюсь здесь долго оставаться.
 — Я просто прошу тебя потанцевать со мной.
 — Почему?
 — Что «почему»?
 — Почему ты просишь меня потанцевать с тобой? — серьезно спросила Роксана, как будто от его ответа что-то зависело.
 — Я хочу потанцевать с тобой, потому что я еще никогда не видел девушек с такими длинными ногами.
 Что тут можно ответить? Роксана вышла из-за кресла и подошла к нему. Теми самыми ногами, которые уже потеряли способность сопротивляться.
 — Это не самая лучшая идея, — прошептала она, приближаясь к Люку в мягком сиянии ламп музыкального автомата.
 Люк склонился над ней, обняв, и Роксана опустила голову ему на грудь. Она испытывала при этом странное ощущение — ей казалось, что она наконец-то вернулась домой. Тихо звучащий голос и нежная мелодия песни звучали то невыразимо грустно, то нежно и романтично, и пара медленно двигалась в танце.
 Он вел ее осторожно и уверенно. Зал со столиками куда-то исчез. Остались только они, и никого больше не было на всем белом свете.
 Песня закончилась, и началась следующая. Роксане казалось, что время остановилось, и от мистической красоты происходящего у нее кружилась голова.
 Люк провел рукой по ее волосам, и у нее прервалось дыхание. Сильные руки очень нежно перебирали ее волосы, прикасались к коже, гладили, ласкали. Роксана подняла голову. Ее губы жаждали поцелуя. И Люк не обманул ее ожиданий. Мир ушел у них из-под ног. Роксана прильнула к нему, отвечая на поцелуй со всей страстью.
 Но Люк, не задерживаясь на губах, скользнул по ее щеке и начал целовать шею, не останавливаясь, словно нежными поцелуями прокладывал путь дальше, к груди, которая изнывала от сладкой боли предвкушения. Роксане показалось, что еще немного, и она не сможет устоять на ногах, и Люк тут же сжал ее в объятиях, словно угадывая каждое ее чувство.
 Наверное, так оно и было.
 Люк опустил руки ей на бедра и притянул к себе. Они остановились. Он поцеловал ее шею, сначала возле мочки уха, потом под подбородком.
 — Твои веснушки, как капельки меда. Такие же сладкие. Мне хочется попробовать каждую.
 Рокси повела плечами.
 — Это займет всю ночь. У меня сотни веснушек.
 — Какое приятное занятие, — прошептал он. Роксане почудилось, что она услышала в его голосе урчание. — Я хочу видеть тебя. Без одежды.
 Роксана послушно кивнула.
 — Я хочу чувствовать тебя.
 Рокси снова кивнула, ощущая себя беспомощной и всесильной одновременно перед лицом той опасной страсти, которую он пока еще сдерживал внутри себя.
 Как будто ожидая ее позволения. Люк положил ладони ей на ноги чуть ниже подола ее короткой джинсовой юбки. Понемногу они скользили вверх, к соблазнительным округлостям. Добравшись до тонких трусиков, Люк с силой прижал Роксану к себе, и она ощутила скопившееся в нем напряжение.
 Ей внезапно стало жарко, и мурашки побежали по телу. Желание нестерпимо жгло изнутри. Люк без малейшего усилия держал ее практически на весу, покачивая в такт музыке в танце, древнем, как мир, но таком новом для них обоих.
 — Я хочу тебя.
 — Где? — отозвалась Рокси шепотом.
 Люк поднял ее на руки и положил на стол, покрытый видавшей виды, но чистой скатертью. На мгновение Роксана задумалась, как это выглядит, когда ее ноги свисают со стола, но Люк не дал ей на этом сконцентрироваться. Он продолжал ее ласкать, и Роксана застонала.
 — Люк…
 Она не могла больше контролировать себя, а он, казалось, дразнил ее, почти доводя ее до экстаза и потом останавливаясь.
 — Люк, пожалуйста…
 — Ты всегда так нетерпелива?
 Роксане показалось, что он улыбается.
 И он приник к ней таким долгим поцелуем, что у нее захватило дух. Он словно превратился в зверя. Его зрачки расширились, глаза были черны от желания.
 Стол заходил под ними. Воздух был наполнен рок-н-роллом Пресли и их жаркими стонами.
 Ярость и наслаждение захлестнули их одной волной. И они были унесены этой волной в бесконечность…
 Только несколько минут спустя Роксана осознала, что лежит на столе, распластанная, словно поданный обед. Она тихо рассмеялась, чувствуя, как в обессиленное тело возвращается разум.
 Боже, я чуть не умерла.
 Люк провел рукой по ее телу, пережившему большее, чем она когда-либо могла себе представить. Его прикосновение было так же нежно, как и до их неистовых объятий.
 Роксана закрыла глаза, целиком доверившись незнакомцу, пробудившему в ней женщину, которую, как казалось Роксане прежде, она потеряла навсегда.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Роксана проснулась оттого, что к бесконечному ощущению легкости и комфорта добавилось еще одно приятное ощущение — запах свежезаваренного кофе. Кофе? Это еще сон? Распахнув глаза, Рокси уставилась на занавески с орнаментом из золотых кактусов и рогатых лягушек. Нет, вне всяких сомнений она проснулась в своей комнате в мотеле «Уютный приют».
 Она лениво подняла голову с подушки. Люк стоял у кровати, держа в руках две чашки, над которыми поднимался ароматный пар.
 Это правда? Он все-таки остался со мной на всю ночь?
 Она смутно помнила, как он привез ее в мотель на своем старом пикапе с открытым верхом. Он даже задержался ненадолго, чтобы попробовать ее веснушки на вкус. От его поцелуев Роксана совершенно потеряла разум. Но потом, несмотря на все уговоры, он ушел. Рокси, повернув голову, посмотрела на вторую подушку. Этой ночью никто не нарушил ее идеальной формы. Значит, он не остался на ночь, а вернулся утром.
 Это было приятно. Даже лестно.
 — Почему на тебе так много одежды? — возмутилась Роксана. Мысли потекли дальше. — А как ты попал в мой номер?
 — Милли дала мне ключ. Нам надо поговорить.
 — Милли? Королева сплетниц этого города?
 Рокси была счастлива, что в сумеречном свете она не может разглядеть выражение его лица.
 — Что за катастрофа могла произойти, чтобы ты попросил Милли впустить тебя в мою комнату? Я не замужем и я не лесбиянка. Все остальное могло бы подождать пока я встану.
 — Ты еще кофе не пила, а уже так нахально разговариваешь.
 — Ага, а ты пришел рассказать мне о неприятностях. Потому что если мужчина говорит «Нам надо поговорить», да еще таким тоном, это значит, что он пришел рассказать о неприятностях. Может быть, подождешь пока я приму душ?
 — Ну кто тебе сказал, что у меня плохие новости?
 Рокси все произошедшее видела в таком свете, что любые новости могли быть только плохими.
 Вчера этот человек стал частью ее самой, и теперь Роксана ломала голову над вопросом, сколько еще времени ей отпущено до того ужасного момента, когда придется расстаться с Люком. Это будет очень тяжело.
 Но разве у нее есть выбор? Каждая секунда, проведенная рядом с ним, стоила любого испытания в будущем. Для Роксаны это был возврат к тому времени, когда она еще была чиста и невинна.
 Их тянуло друг к другу с такой безудержной силой, как бывает разве что в подростковом возрасте.
 По телу Рокси пробежала дрожь. Она только начала вспоминать, каково это быть женщиной и любить мужчину. Но все закончится сразу, как только Люк узнает, что за сокровище ему досталось. Тогда ей придется отправляться на все четыре стороны.
 Но у нее останутся восхитительные воспоминания, которые помогут ей изгнать из памяти тот кошмар, того пьяницу, сказавшего ей: «Какая красотка».
 Люк обязательно поможет мне избавиться от этой мерзости. Мне уже так хорошо и легко.
 Люк вскинул голову.
 — О чем ты думаешь?
 О тебе.
 — Ни о чем. Я с утра не могу ни о чем думать, пока не выпью кофе.
 — Слава богу, что я его принес.
 Тут Роксане в голову пришла очень неприятная мысль.
 — Ты снова собрался на ком-то жениться? Если это так, не бросай меня до завтрака. Это будет несправедливо.
 — Я же сказал тебе вчера. Я не собираюсь ни на ком жениться.
 Но Роксана ни тогда, ни сейчас не придала особого значения этой фразе. Ей было очень неприятно, что она вмешалась в отношения между Карлой и Люком. Хотя, с другой стороны, почему это должно ее беспокоить? Барби снова захомутает его, как только Рокси выберется за пределы Редвинга.
 Роксана, завернувшись в простыню, села на кровати. И тут в ее голову пришла другая мысль.
 — А, ты пришел рассказать мне про машину? В мой «Порше» въехала старушка с сиреневыми волосами?
 — Да нет, не про машину. — Его голос звучал устало, как будто он всю ночь провел в раздумьях. Просто надо поговорить. — Люк подошел к Рокси и поставил чашки на тумбочку. Он был в высшей степени серьезен.
 — Ну, давай поговорим.
 Люк повернулся к ней и посмотрел на нее так, словно хотел проникнуть в ее душу.
 Роксана провела рукой по волосам. Сегодня утром у нее на голове, наверное, что-то невообразимое. Колтуны. И зубы не мешало бы почистить.
 — Если ты не хочешь начать прямо сейчас, может быть, я схожу в душ?
 — Давай прямо сейчас.
 — Тогда почему ты никак не начинаешь? — воскликнула она со злостью.
 Люк опустил руки, чтобы поправить кобуру, но сегодня он был в гражданской одежде. Пришлось положить руки на пояс. Роксана подтянула простыню повыше, чтобы скрыть улыбку. Какая забавная привычка. Этим движением он все время привлекает внимание к своему «пистолету». Роксана хихикнула.
 — Тебе весело?
 — Чего бы ты ни хотел мне сказать, это не может быть так трудно.
 — Я не могу сосредоточиться, когда ты лежишь голая.
 От этих слов Рокси воспряла духом. Люк умел явно общаться с дамами.
 — Откуда ты знаешь, что я голая?
 — Я тебя вчера укладывал. Поэтому я знаю точно.
 — Я решила не покупать здесь ночнушку. Они все были ужасно старомодными. — Тут ей в голову пришло хорошее решение. — Раздевайся, запрыгивай ко мне. Покажешь мне свой пистолет.
 — Нет, Рокси, я не хочу.
 Роксана соблазнительно вытянулась на постели, одна нога до самого бедра, как будто нечаянно, показалась из-под простыни.
 — Перестань.
 Обнажилась другая нога. Теперь она была едва укрыта. Малейшее движение рук — и ему станут видны самые интимные части ее тела. Роксана потерла одну ногу о другую.
 — Я разрешу тебе их побрить. У меня есть один приятель, гомик, он всегда просит меня, чтобы я разрешила ему побрить свои ноги. Он даже говорил, что готов заплатить мне за эту честь.
 Люк поднес руку ко лбу, на этот раз пытаясь поправить отсутствующую шляпу.
 — Что я хотел сказать? Ты не женщина, а просто безумие какое-то.
 — Ну, иди сюда, выпиши мне штраф. — Роксана потянула за простыню. — Штраф за появление в непристойном виде.
 Люк покачал головой.
 — Ты ведешь себя, как отвязная малолетка. — Но его взгляд был прикован к ее телу. Неожиданно он дернул за край простыни, укрыв Роксану до колен. Я хочу поговорить с тобой.
 — Тогда хватит меня мучить. Дай мне кофе. — Роксана похлопала ладонью по тумбочке со своей стороны. — Поставь сюда.
 — Кто кого мучает? Оденься, тогда я дам тебе кофе и апельсиновый сок.
 — Ты мне принес сок?
 Какой он предусмотрительный. Надо его вознаградить. Прямо сейчас.
 Рокси было весело, она чувствовала душевный подъем. И так хотела его. Она оголила плечи и опустила простыню ниже, к груди. Люк, не отрываясь, следил за ее движениями. Казалось, он прикасается взглядом к каждому сантиметру ее кожи. Только Роксане было нужно больше, чем взгляд.
 — Подойди поближе.
 Люк не отводил глаз от ее едва прикрытой груди, Рокси не сомневалась, что тонкая простыня не скрывает, как напряжены ее соски.
 Люк сглотнул.
 — Боюсь, мне придется задержать тебя в целях обеспечения твоей безопасности.
 — И от кого ты будешь меня защищать?
 — От себя.
 Их взгляды встретились. Воздух сгущался.
 По-моему, я сейчас загорюсь от нетерпения. Погибну в дыму и пламени, но счастливой.
 Неожиданно раздался звук, который нельзя было не узнать, — щелкнул открываемый замок.
 Роксана натянула простыню до подбородка.
 Люк тихо выругался. И оба посмотрели на дверь, которая в этот момент открылась.
 В комнату вошла Карла.
 Роксана обернулась к Люку:
 — Надо было повесить не дверь табличку «Не беспокоить».
 — Не думаю, что она бы нам помогла, — возразил Люк.
 Карла положила руки на тощие бедра.
 — Мне совершенно безразличны любые знаки на ваших дверях. Люк со мной. Я не позволю ему бросить меня из-за такой, как вы.
 — Вы всегда входите без стука? — Роксана не удивилась, что Карла следит за Люком. Трудно было вообразить, что такого мужчину можно отдать без борьбы.
 Рокси вообще не могла представить, что с ним можно расстаться по доброй воле. Если бы она была его достойна, она бы надела на него наручники и приковала к себе цепями.
 — Люк, я хочу, чтобы ты пошел со мной. — Голос Карлы звучал очень требовательно.
 — Почему вы думаете, что он хочет того же? спросила ее Роксана.
 — Потому что вы для него не самая подходящая компания, — театрально провозгласила белобрысая Барби. — Однодневная симпатия к приезжей обречена на гибель. Люку надо беречь репутацию. Хотя я понимаю, что вам до этого нет никакого дела, но такое происшествие запросто может похоронить все его надежды на переизбрание шерифом.
 Замечание насчет однодневной симпатии не попало в цель, потому что Люк вернулся к ней утром и, судя по всему, был готов продолжить с того места, на котором они остановились. Переизбрание было более серьезным ударом.
 — В шерифы выбирают? — удивилась Роксана вполголоса.
 — Великолепно. Вы начинаете понимать, во что вмешались.
 — Не уверен, что народ меня сильно осудит, спокойно проговорил Люк.
 — Но ты же не знаешь наверняка! — искренне возмутилась Карла. — Может, я тебе не сильно нужна, но карьера значит для тебя все.
 Роксане и в голову не могло прийти, что их отношения с Люком могут привести к осложнениям на службе. Ему не стоило рисковать карьерой из-за того, что ей захотелось провести пару дней в его обществе. Она его не заслуживала, это точно. А он не заслуживал неприятностей из-за нее.
 — Никто не знает, что он пришел сюда сегодня утром, так что на его репутации это не должно никак отразиться.
 Карла обратила к Люку торжествующий взор.
 — Весь город знает, что ты был вчера в ресторане до очень поздней ночи. Все видели твой пикап.
 Мне звонили шесть человек.
 — Весь город знает, — повторила Рокси. Ей стало ясно, почему Люк так легко получил запасные ключи от ее номера. Уж кто-кто, а Милли была к этому готова.
 Словно читая ее мысли. Люк кивнул головой.
 — И вы готовы его простить, несмотря на такое унижение на глазах у всего города? — спросила Рокси.
 — Да. — Карла сказала это так, что все услышали:
 «Я уже простила». — Я все понимаю, — быстро заговорила она. — Мы с Люком очень долго тянули, не назначая даты свадьбы. Но сейчас, я думаю, самое время, чтобы назвать вещи своими именами и объявить всем о наших отношениях. У нас с Люком очень много общего, мы оба хотим создать семью, растить детей. Мы оба любим наш город. — Карла протянула руки вперед, словно собираясь обнять Люка.
 — Извини, но просто хорошие отношения меня больше не устраивают. То, что мы оба любим город, не значит, что мы любим друг друга. — Люк выглядел очень решительно.
 — У нас возникли недоразумения, потому что я не хотела понять, что тебе нужно. Но я готова выслушать тебя. Я изменюсь, — настаивала Карла.
 Роксану передернуло. Ей нужно срочно сваливать отсюда. Этот парень, Люк, заслуживает лучшую подругу, чем она.
 Карла как-то странно сглотнула, может быть всхлипнула, и кивнула Роксане.
 — Пожалуйста, уезжай. Ты из большого города.
 Здесь тебе неинтересно. А слухи иногда способны убить человека. — Она попыталась незаметно смахнуть внезапно набежавшие слезы.
 Люк приблизился к Карле, чтобы утешить ее. На его лице было написано такое сожаление, что Рокси невольно поежилась. Она чувствовала себя по-настоящему виноватой.
 — Карла, мне никогда не хотелось, чтобы ты… Люк запнулся, потому что не мог отыскать подходящие слова. А может, просто не знал, что сказать?
 Но Карла даже не посмотрела в его сторону. Похоже, она завелась не на шутку.
 — Сейчас весь город только о тебе и говорит.
 Джози услышала, что играет музыкальный автомат, и позвала сестру. Сестра рассказала все Милдред.
 Потом они начали звонить мне. Могу вообразить, где она соблазнила тебя в этой забегаловке, — прошипела она с презрительной миной.
 Вся симпатия Роксаны к ней мгновенно испарилась.
 Если ты, зараза, будешь в таких выражениях говорить о том, что было между мной и Люком, я тебе все твои белесые волосенки повыдергиваю.
 — Карла. — В голосе Люка зазвучали предостерегающие нотки.
 Неожиданно Карла бросилась ему на: грудь и разрыдалась.
 — Как ты только можешь так рисковать своей работой еще и из-за такой, как она?
 Люк обнял ее.
 — Речь сейчас идет не о моей работе.
 Посмотрите-ка на них.
 Глядя, как они обнимаются, Роксана почувствовала, что у нее заныло сердце. Они подходили друг другу. Бойскаут и хорошая девочка.
 Карла ткнула пальцем в сторону Рокси.
 — Посмотри же, это богатая бездельница, ей плевать на всех. Она думает, это очень весело — соблазнить шерифа, которого уважает весь город, просто для собственного развлечения. Она просто использовала тебя. А потом она вернется домой и расскажет своим дружкам, как весело она провела лето.
 — Не стоит навешивать на меня ярлыки. — Рокси начинала злиться. — То, что случилось между Люком и мной, — наше личное дело.
 Наверняка Карла была неплохой женщиной, просто ее взбесило поведение Люка. Рокси могла это понять. Но ей совершенно не хотелось выслушивать оскорбления.
 — Может, продолжишь? Сломаешь ему жизнь и карьеру?
 — Карла, ты не о том думаешь. Тебе больно, я знаю. Но будь повежливей с Рокси. Если хочешь на кого-нибудь наорать, то лучше ори на меня.
 — Я не могу кричать на тебя. Я тебя люблю.
 Браво. Первоклассное представление.
 Карла смогла привлечь к себе все его внимание.
 Но привлекать чужое внимание с детства было любимым занятием Рокси, и она делала это мастерски.
 Люк повернулся к ней, все еще держа в объятиях Карлу, и Роксана дала простыне немного сползти вниз. Карлу трудно было назвать пышногрудой.
 Одежда на ней сидела отменно — ее фигура была хороша в качестве вешалки. Но мужчинам нравятся в женщинах округлости, которых у Карлы — увы — не было. Простыня соскользнула еще ниже, открывая Роксанину грудь на всеобщее обозрение.
 Карла тоже повернулась в ее сторону и покраснела, как рак.
 — Прекрати. Прекрати сейчас же!
 Роксана улыбнулась ей улыбкой победителя и указала на дверь.
 — Вы вошли в мою комнату без приглашения и начали меня оскорблять. К сожалению, у меня не было времени одеться и подготовиться к беседе. Простыня спустилась до талии. Роксана терпеть не могла, когда кто-то указывал ей, что делать.
 Казалось, Карлу сейчас хватит удар. Она отшатнулась от Люка.
 — Это то, что тебе нужно? Эта шлюха? Смотри, у нее нет ни капли стыда!
 — Разве мне должно быть стыдно? Я не вваливалась в вашу комнату и не обзывала вас последними словами.
 Карла затрясла головой.
 — Люк, подумай дважды. Ты готов наплевать на свое будущее, а я сомневаюсь, что эта девица достойна такого поступка.
 — Милая, укройся, пожалуйста.
 Рокси снова закуталась в простыню, потому что, во-первых, он смотрел на нее с восхищением и, во-вторых, был с ней вежлив. Он даже назвал ее милой. Это было приятно. Она чувствовала себя виноватой, но все равно ей было приятно.
 Люк похлопал Карлу по плечу.
 Роксана снова почувствовала болезненный укол в области сердца. Не отбросить ли к черту эту простынку, подумала она, но все-таки решила довериться Люку.
 — Запомни мои слова, она разобьет тебе сердце и укатит на своем желтом «Порше», а ты останешься здесь и проведешь остаток жизни на заправке или в автомастерской.
 Роксана тихо теребила угол простыни. Она могла себе представить, как тяжело здесь с хорошей работой.
 Люк бросил на нее извиняющийся взгляд. Потом снова повернулся к Карле.
 — Тогда я буду работать на заправке. И Рокси тут не при чем.
 — Да, конечно. Она просто случайный наблюдатель.
 — Считай, что она катализатор. Я вдруг понял, мы с тобой должны были пожениться и создать образцовую семью. — Люк пожал плечами. — Но мы оба знаем, что нам кое-чего не хватает.
 Катализатор? Рокси не была уверена, что ей нравится это слово.
 — Я не хочу быть катализатором. — Мог бы сказать что-нибудь вроде «потрясающая» или «восхитительная».
 — Закрой рот, — огрызнулась Карла. — Речь не о тебе.
 — Не надо закрывать мне рот, — уверенно сказала Рокси. Простыня опустилась на несколько сантиметров.
 Люк отвел взгляд.
 Карла зарделась.
 Роксана ухмыльнулась.
 — Карла, ты только все усложняешь. Может, лучше пойдешь домой?
 — Но, Люк, — залепетала Карла с жалобными интонациями, — нам с тобой было так хорошо вместе столько лет. Я люблю тебя.
 — Любишь меня? Ты никогда не говорила об этом. Или тебе просто хочется быть женой шерифа?
 — Ты несправедлив ко мне. Я всегда любила тебя.
 Рука Роксаны, державшая простынку, ослабла.
 Люк сглотнул.
 — Люк, пусть она перестанет!
 Он с трудом оторвал глаза от Роксаны и посмотрел на Карлу.
 — Если ты так хочешь ее — что ж, пожалуйста, можешь забыть о своих принципах. Когда она бросит тебя или ты ее, возвращайся. Я буду ждать. Мне будет больно, но я приму тебя обратно. — После этой душещипательной тирады Карла, высоко подняв голову, прошла через комнату и поставила громкую точку, захлопнув за собой дверь так, что задрожали стекла.
 С уходом Карлы Роксана испытала смешанное чувство облегчения и разочарования. Люк ободряюще кивнул ей головой, он вообще вел себя просто идеально. Именно это и злило Роксану больше всего. Краска залила ее шею и плечи. Она ненавидела себя за все те ошибки, которые она успела наделать за свою недолгую жизнь. Теперь они будут стоять прочной стеной между ней и ее любимым мужчиной. Между ней и Люком.
 И так же внезапно, как появилась, злость вдруг пропала. Карла была права. Рокси и Люк изначально обречены на расставание. Хотя бы потому, что она не могла остаться в этом городе, а Люк никуда не хотел отсюда уезжать. Роксана обхватила себя за плечи, отчего простынка туго очертила ее грудь.
 Люк хищно улыбнулся, прикусывая губы.
 Я хочу побыть с ним еще чуть-чуть. Чтобы осталось побольше восхитительных воспоминаний.
 Разве я прошу о многом?
 Люк подошел к ней и хозяйским движением опустил руку на ее колено.
 — Может, все-таки послушаешь, что тебе говорит Карла?
 — Мне не нужна Карла. — Он медленно провел рукой по ее ноге.
 — Тебя совершенно не заботит, как это может отразиться на твоей работе? — Голос Роксаны прозвучал слишком резко.
 Люк наклонился к ней, лицом к лицу.
 — Меня больше заботит, что Карла убедила тебя в том, что я считаю встречу с тобой короткой и случайной. Но это не так. Я сейчас объясню тебе, что я считаю на самом деле. Очень подробно. Очень близко. И понятно.
 Боже, он просто сводит меня с ума.
 — С минуты на минуту сюда может войти Милли, чтобы убрать в комнате. — Откуда столько благоразумия?
 Люк кивнул, соглашаясь.
 — Я хочу взять тебя куда-нибудь.
 При словах «взять тебя» Роксана чуть не застонала. Люк смотрел на простынку, но, казалось, видел сквозь нее, как настоящий супермен.
 — Хорошо. Куда? — Что плохого в том, что она задержится здесь еще на один день?
 — Сюрприз. — Он продолжал гладить ее по ноге, понемногу продвигаясь вверх.
 Роксана едва дышала, но, собрав волю, вцепилась в простыню, не давая ей опуститься ни на миллиметр.
 — Ты приглашаешь меня на свидание?
 — Да, на свидание.
 — Хорошо. Что мне надеть?
 — Что-нибудь сексуальное.
 После этого он встал, пересек комнату и вышел.
 Роксана услышала, как он снаружи поворачивает дверную ручку, проверяя, закрылась ли дверь на замок.
 — Слишком все хорошо, чтобы быть правдой, — пробормотала Рокси, оставшись одна в комнате.
 Она сидела, обняв себя руками, не решаясь расстаться с тем ощущением безопасности, которое дарила ей укрывшая ее простыня.
 Помни, помни о том, как он опасен. Он вызывает привыкание похлеще самого страшного наркотика.
 Нет. Я контролирую ситуацию. Я могу побыть с ним еще немного. И я найду в себе силы уехать.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 Все время, пока Рокси стояла под душем, она прислушивалась — не щелкнет ли дверной замок.
 Милли вполне могла впустить Люка еще раз.
 Ну что поделаешь, легкая паранойя, сказала она женщине, смотревшей на нее из Зазеркалья.
 Рокси взяла расческу. Расчесывать спутанные волосы было куда менее болезненно, чем наводить порядок в собственных мыслях.
 Пристрастие к алкоголю — легко предсказуемое явление. В ее жизни было несколько лет, когда она училась в колледже, и никто не подозревал, что она пьет каждый день. Просто для того, чтобы поддержать себя в течение дня… Так она объясняла самой себе, и ее это очень долго устраивало. А потом умерла мама. И ей внезапно потребовалось гораздо больше спиртного, чтобы поддерживать себя.
 Пристрастие к алкоголю значит, что ты не можешь без этого жить.
 Женщине, отражавшейся в зеркале, хотелось выпить. Так было все время. Начиная с девятнадцатого ноября, дня, когда она решила больше не пить, она все время думала о выпивке. Ей оставалось только молить бога, чтобы он дал ей спокойно прожить еще один день и не сорваться.
 И вдруг в ее жизни появился Люк.
 Чего ему будет стоить еще день в ее компании?
 Казалось, он совершенно убежден, что город простит ему его проступки и забудет о них.
 А через пару дней я помчусь отсюда со всей скоростью, на которую способен мой «Порше».
 « Женщина смотрела на нее из зеркала глазами, по которым невозможно было бы определить ее возраст. Ей нельзя забывать, что все это временно. Он не может принадлежать ей. Этот легко краснеющий юноша с близлежащей фермы слишком чист. Он из другого мира.
 И к тому же у него есть Карла.
 Хотя совершенно очевидно. Карла ему не нужна.
 Но ведь Рокси еще ничего не рассказывала ему о своем прошлом. А Карла обещала простить… Рокси уедет, а она останется рядом.
 Сердце заныло, и Роксана потерла кожу на груди.
 Один день. Я пробуду с ним еще один день. Он будет мой — весь, целиком. Привыкание не возникает за один день.
 Роксана взбила волосы. Выглядит она просто роскошно, но ее веснушки слишком ярко и весело рассыпались по лицу, шее, плечам. Это ужасно.
 Впрочем, Люк уже видел их все. Мало того, они ему нравились. Вот безумец!
 Роксана провела золотистой помадой по губам.
 Немного темно-коричневых теней, чтобы взгляд пронизывал глубже, тушь на ресницы — и все. Просто, но со вкусом.
 Из теплого пара ванной Роксана вышла в тишину пустой комнаты, огляделась, не зная, что ей делать дальше, — свидание не было для нее обычным делом. Постояв с минуту посреди комнаты, она решительно вздохнула и отправилась навстречу новому дню.
 Люк сидел в своем пикапе, припаркованном в жидкой тени чахлого деревца. Хотя было раннее утро, на улице стояла жара. Роксана порадовалась, что не стала накладывать более основательный макияж, ей казалось, что она тает под горячим солнцем. Люк вышел из машины и двинулся ей навстречу.
 — Как самочувствие? — спросил он, внимательно глядя Рокси в лицо.
 — Прекрасно, — пропела она в ответ. — Не спрашивай меня об этом. Я с трудом сохраняю спокойствие. Я схожу с ума от счастья, когда я рядом с тобой, и от ужаса, когда думаю про все остальное. Отвлеки меня от этих мыслей. Сделай так, чтобы я забыла обо всем на свете.
 Роксана окинула его взглядом с ног до головы.
 — Я решила ни о чем не думать. Я в отпуске. И мне очень хочется, чтобы меня очаровывал симпатичный парень, проникший сегодня утром в мой номер.
 — Правильно. Ты выбрала прекрасное место для отпуска. Залезай в машину, я покажу тебе все самые расчудесные достопримечательности наших краев.
 — Все-все? — промурлыкала Рокси.
 Ее голос действовал на Люка безотказно. Он игриво улыбнулся — перед Рокси он совершенно не скрывал реакций своего тела. Он хотел ее. Хотел все время.
 Люк распахнул дверцу машины, и вся смелость Рокси куда-то пропала. Ей показалось, что сейчас она собирается дать обещание, которое не сможет сдержать.
 А у Люка было ощущение, что ему снова шестнадцать лет, и перед ним девочка из группы поддержки, которая ему нравится так безнадежно. Ему понабилось три долгих года, чтобы завоевать ее.
 На что я обрекаю себя на этот раз, думал он.
 Рокси, собиравшаяся сесть в машину, вдруг повернулась к нему.
 — Могу поспорить, у тебя ко мне куча вопросов.
 Но я поеду с тобой, только если ты обещаешь меня просто накормить. Никаких вопросов. Просто завтрак и… десерт.
 Пожалуй, она была шустрее, чем девочка из группы поддержки.
 — Значит, в таком порядке?
 Роксана улыбнулась. Сегодня она хорошо выглядела — просто красавица, но в ней было что-то еще.
 Что-то, что беспокоило Люка с самого начала. Ее что-то терзало изнутри, и это был отнюдь не диабет. Он бы многое отдал, чтобы узнать, в чем ее секрет.
 Люк смотрел, как она садится в машину, и не мог не восхищаться ее великолепной фигурой, фантастически длинными стройными ногами, которых совершенно не скрывали коротенькие шорты. Еще немного, и у него, пожалуй, свесится язык и потечет слюна. В таком настроении ему трудно будет вести машину. Он готов заняться с ней любовью прямо тут, на сиденье…
 Все-таки Люк сел за руль и поехал. Он был рад необходимости все время смотреть на дорогу, потому что ему надо было срочно на что-нибудь отвлечься. Эта Рокси была та еще штучка. Шериф подозревал, что она может стать одной из тех проблем, безболезненно решить которые не удается.
 Когда все следы цивилизации остались позади, Роксана дала волю своему любопытству.
 — Могу я узнать, куда мы едем?
 — Я хочу сам приготовить тебе завтрак.
 Что-то внутри Рокси предательски зашевелилось. Что такого в этом мужчине в старой машине?
 Так, так, девочка моя. Не позволяй ему затащить тебя в постель за какую-то несчастную яичницу.
 Пусть добавит еще ветчину и гренки.
 Роксана отвернулась и стала смотреть в окно на однообразный пейзаж. Уж лучше она помолчит. Неизвестно, что может сорваться с ее языка при такой ударной работе гормонов.
 К тому времени, когда они въехали на горку и остановились возле старого дома, Роксана уже выстроила линию защиты. Рядом с домом стояла другая машина — полицейская патрульная. Рассмотреть что-нибудь еще у Роксаны времени не было, потому что в этот момент две громадные собаки подскочили к окну с ее стороны и стали горячо дышать ей прямо в лицо.
 Роксана замерла, боясь открыть дверь перед этими тварями с огромными зубами. Но Люк, не замечая ее испуга, обошел машину и открыл дверцу.
 Рокси даже рта не успела раскрыть, как он взял ее за руку и, не замечая сопротивления, вытащил из машины.
 Собаки вежливо обнюхали гостью. Похоже было, что они не собирались завтракать ею. Или они были сытыми?
 — Что это за порода? Они размером с пони.
 — Это подвид овчарок. Мне оставил их один парень, ему пришлось ненадолго уехать. Не бойся, они не тронут тебя, они дрессированные.
 — Они гигантские.
 — Ты боишься собак?
 — Не знаю. У меня никогда не было собаки.
 Иногда ей приходилось менять жилье раз в несколько месяцев — каждый раз, когда она пропивала деньги, отложенные, чтобы заплатить за квартиру.
 И даже если она задерживалась на одном месте, там вряд ли выжило бы даже растение — если, конечно, оно не привыкло бы к поливу водкой или джином.
 — Я забыл, у богатых людей собаки живут в вольерах, так что дети их совсем не видят.
 — Ты знаешь, у меня была лошадь, но собак не было. Вообще. Извини, что разочаровала.
 Люк повел ее к дому.
 — Ты любишь лошадей?
 — Я любила скакать на лошади по высохшему дну реки. Ты не представляешь, чего только не найдешь после того, как уйдет вода. Один раз я нашла окаменевшие следы какого-то древнего животного.
 А еще — старинные индейские украшения. Я отдала их в музей в Биг-Спринг.
 Люк посмотрел на нее с удивлением.
 — А на каких лошадях ездят богатые девушки?
 — На Феликсе.
 — Феликс — это порода?
 Они подошли к дверце в ограде. На ней не было ни замка, ни задвижки. Люк толкнул ее, и она открылась. Роксана рот разинула от изумления.
 — Ты не запираешь дверь? Дом охраняют собаки?
 Люк пожал плечами.
 — Думаю, что они бы никого чужого не пустили, но здесь никого и не бывает, ради кого стоит запираться на замок. Сюда приезжают только те, кто здесь живет.
 Роксана обернулась кругом, чтобы осмотреться.
 Вокруг, до самого горизонта, лежала равнина, поросшая высокой бурой травой. В нестерпимо голубом небе плыли пушистые облака.
 — Эти облака пропадут еще до полудня. И небо станет абсолютно чистым, прозрачным и глубоким. — Неожиданно для Рокси его голос раздался прямо у нее за спиной. Она чувствовала его теплое дыхание. — Если ты внимательно посмотришь на него, тогда ты поймешь его красоту.
 — Я знаю, — почему-то вспыхнула Рокси. — Закаты здесь потрясающие.
 Люк дотронулся до ее волос.
 — Что это за лошадь — Феликс?
 Рокси стояла, не шевелясь, боясь, что он перестанет перебирать пряди. Это было волшебно.
 — Это не порода. Это имя моего коня.
 — У тебя был собственный конь? Приятно слышать. Теперь твое воспитание не внушает мне ужаса.
 Роксана порадовалась, что стоит к нему спиной и Люку не видно ее лица. Сейчас Феликс был почетным производителем, но в те годы он считался неплохой скаковой лошадью. Роксана обожала ездить на нем. Она и сейчас могла вспомнить ощущение полета, которое она испытывала, несясь на нем во весь опор.
 — Когда я была маленькая, я мечтала стать знаменитым жокеем.
 Люк приподнял ее волосы и подул на разгоряченную кожу. По телу Роксаны пробежала дрожь.
 — Да, представляю, как Феликсу приходилось носиться, когда ты считала его скаковой лошадью.
 Рокси хихикнула.
 — Именно так и было. Под нами дымились все дорожки.
 Люк провел кончиками пальцев по ее шее. Роксана отстранилась.
 — Не надо. У меня потеет шея.
 — Я вижу. Мне нравится.
 — Тебе нравятся веснушки и пот? Ты ненормальный.
 К счастью, он сделал шаг в сторону, оторвавшись от нее, потому что еще секунда — и Роксана, растаяв, распласталась бы у его ног, умирая от желания заняться с ним любовью.
 — Заходи в дом и рассказывай, почему ты не стала знаменитым жокеем. — Люк жестом пригласил ее войти в дом, манящий прохладой.
 — Ну, кроме того, что я на десять дюймов выше, чем надо… Ах, у тебя кондиционер! — Последние слова были сказаны с невыразимым блаженством.
 — Конечно, все прелести цивилизации, стоит только протянуть руку.
 Роксана с любопытством огляделась вокруг. Мебель была нетипична для небогатого дома, ее даже можно было бы назвать изящной, если бы не следы времени. На кровати лежало некогда цветастое, а сейчас заношенное и посеревшее покрывало с крупными синими розами.
 — Я знаю, это выглядит странно, но оно принадлежало маме. Сестра не захотела взять его себе.
 Она уехала сразу после школы, еще и чернила на аттестате не высохли как следует. Мне не хватило решительности выбросить его, хотя оно затерто уже почти до дыр. Можешь забираться на него с ногами. — Он положил очки на красивый стол с гранитной столешницей. — Чувствуй себя как дома.
 — Что? — переспросила Роксана, водившая пальцем по граниту с отсутствующим видом. В замысловатом каменном узоре сплелись оттенки красного, оранжевого и желтого, с вкраплениями черного и какими-то золотистыми точками. Он смотрелся как часть Большого Каньона. — Какая красота.
 — У меня этот стол появился после того, как у предыдущего сломалась нога. Он попался мне как-то в Хилл-Кантри. Почти что на высохшем дне реки.
 М-м, он проводит аналогии. Как поэтично.
 Она млеет от мужчины, который купил красивый стол и вписал его в интерьер рядом со старыми стульями и покрывалом, принадлежавшим когда-то его матери. И ничего с этим не поделаешь. Чем больше Роксана узнавала его, тем сильнее он становился нужен ей.
 Все равно она уедет. То, что возникло между ними, никак нельзя назвать привязанностью или тем более любовью. Он просто умел завести ее. Разве не так? И она вполне сможет обойтись без него.
 Надо было на что-нибудь отвлечься. Желудок Роксаны что-то невнятно пробурчал. Прекрасный повод, чтобы сменить тему. Люк, правда, посмотрел на нее так, что желудок жалобно сжался в комок, а самой Роксане вдруг стало жарко.
 — Кажется, мне пора вспомнить о моем обещании накормить тебя завтраком.
 — Да, пора, пожалуй. — Со всей непринужденностью, на которую только была способна, Рокси опустилась на один из ужасных стульев, чтобы скрыть ту слабость и дрожь в коленях, которую у нее вызывало присутствие Люка рядом. — Что у нас сегодня на завтрак? Пончики?
 Люк состроил обиженную мину.
 — Зря сомневаешься, я отлично готовлю. Сама увидишь.
 Роксана провела пальцем по извилистому рисунку на граните.
 — А что ты готовишь?
 — Яичницу с беконом, гренки и мясной рулет.
 — Мы будем есть мясной рулет на завтрак?
 — Нет, но я умею его готовить, — гордо сказал Люк.
 — Вместе мы могли бы состряпать целый обед.
 — А ты что умеешь готовить?
 Наверное, Люку хотелось сравнить ее с Карлой, супер-домохозяйкой. Что ж, его ждет разочарование.
 — Десерты. Единственное, что я умею готовить — это десерты.
 — Да? А почему?
 — Когда я была маленькой, мама почти все время находилась в больнице. У нас был ужасный повар.
 Он считал, что я должна смотреть и учиться готовить у него. Но мне ничего не было интересно, кроме сладкого. Назови любое блюдо с шоколадом могу поспорить, я знаю, как его делать.
 — Пирожное «картошка»? С какао и орехами?
 — Я умею делать «картошку», — подтвердила Роксана с улыбкой. — Много разных вариантов. И шоколадный кекс. И даже шоколадное суфле.
 Люк помахал сковородкой в воздухе.
 — Тогда займись делом и принеси яйца. Женщина, которая умеет готовить суфле, вполне может мне в этом помочь.
 Доставая продукты из холодильника, который, к ее удивлению, оказался прилично заполненным едой, Роксана пыталась справиться с эмоциями.
 Пора уже начать контролировать свои желания и темы бесед.
 Потому что в домашней обстановке этот человек сводил ее с ума еще сильней.
 — Где сейчас живет твоя сестра? — Эта тема показалась Роксане наиболее безопасной.
 — В Хьюстоне. Она замужем, у нее дочь. — Он разбил яйца над миской, нимало не заботясь о том, что кусочки скорлупы падают внутрь.
 Роксана вымыла руки и, взяв ложку, попыталась выудить скорлупу из яичницы. Подняв глаза, она обнаружила, что их лица совсем близко, и отшатнулась, испугавшись, что он поцелует ее. На щеках Люка была темная щетина. За последние сутки у него не было времени ни для того, чтобы выспаться, ни для того, чтобы побриться.
 — Ты всегда забираешься к женщинам в гостиницу по утрам или я какая-то особенная? — спросила Рокси первое, что пришло ей в голову.
 — Ты особенная.
 Снова возникла пауза. Роксана не знала, чем ее заполнить. Она плотно сжала губы и попыталась что-нибудь придумать. Люк спокойным движением поставил сковороду на огонь.
 — Ты работаешь? — спросил он, глядя на сковородку, точно ему было безразлично, что она ответит.
 — Что бы ты подумал, если бы я сказала тебе, что я — ленивая бездельница, проживающая деньги, заработанные отцом?
 — Не знаю. Если бы мне не нужно было работать, чтобы обеспечивать себя, я занимался только своими хобби.
 — Да? Какими?
 — Археологией или чем-то типа того. Мне нравится копать, тут в некоторых местах попадаются всякие индейские древности. Думаю, здесь можно раскопать целый клад.
 — Интересно.
 Люк перевернул бекон на сковородке.
 — А ты? У тебя есть хобби или ты целыми днями бездельничаешь, валяясь на шезлонге возле бассейна? — Он окинул ее взглядом с головы до ног. — У тебя, наверное, есть личный тренер. У тебя фантастические ноги.
 Роксане показалось, что она покраснела под его взглядом целиком — с головы до «фантастических» ног. Его смелые и незаезженные комплименты вызывали у нее чуть ли не слюноотделение. Если она сейчас же не найдется, что ему ответить, то через секунду она просто потащит его в спальню, так и не попробовав яичницы с беконом.
 — Ну, вообще-то у меня есть одно хобби. Мне всегда нравилась школа, и после ее окончания я поступила в колледж.
 Потом я стала пить так, что отец выгнал меня из дома, и как я выжила — неизвестно. К счастью, я попала в хороший реабилитационный центр.
 — Я тоже учился в колледже. В Хьюстоне.
 — В Хьюстоне? Не могу себе представить. Наверное, тебе там не нравилось.
 Люк пожал плечами.
 — Мне нравилось учиться. Я был лучшим по юриспруденции и немного изучал археологию. А ты? Что у тебя получалось лучше всего?
 — Я была лучшей по математике.
 Лучше всего у меня получалось напиваться до полусмерти. — Мне казалось, что цифры просты и откровенны. Они не обманут.
 Бекон поджарился до нужной кондиции, и Люк вылил в сковородку яйца.
 — Ты закончила колледж?
 — Да, в конце концов.
 После того, как провалялась в реабилитационной клинике, после того, как побывала в такой алкоголической яме, что уже и не верила, что смогу оттуда выбраться.
 — Где взять тарелки?
 — Там, в буфете. — Он указал лопаткой направление. — И что, диплом тебе пригодился?
 — Ну, в общем… — Роксана поборола желание заглянуть Люку в глаза. Пусть думает, что они совсем разные — ведь так оно и есть на самом деле.
 — Уверен, ты любишь заниматься всякой благотворительностью, например организовывать экскурсии для детей, концерты в больницах, и все такое. Твой отец, наверно, гордится тобой.
 Рокси с недоверием подняла на него взгляд.
 — Что? Ты считаешь, что я из тех, кто разгуливает по всяким богоугодным заведениям и не пропускает ни одной светской вечеринки? — Нет, это хуже, чем если бы он думал о ней именно то, что она хочет скрыть.
 Люк подошел к столу, держа в каждой руке по тарелке. Его взгляд обжигал сильнее любого кипятка.
 — Я бы очень хотел увидеть тебя в маленьком вечернем черном платье.
 — Я — преподаватель математики в старших классах, — выдохнула Роксана. — Я никогда не прихожу на уроки в маленьком черном платье.
 Люк опустил тарелки на стол и на секунду задержал взгляд на ее лице. Он выглядел таким же серьезным, как тогда, когда впервые постучал в окошко ее машины. Неужели это действительно было всего лишь два дня назад?
 — Ты полна противоречий. Каждый раз, когда мне кажется, что я смог подколоть тебя, ты умудряешься меня удивить.
 Роксана пожала плечами.
 — Извини.
 Что бы ты сказал мне, если бы узнал, что единственная работа, которую я смогла найти, — это место в самой бедной школе в округе Далласа, где катастрофически не хватает учителей? Только туда меня согласились принять с моей бурной биографией. И конечно, очень кстати оказалось отцовское пожертвование этой школе.
 — Я преподаю уже два года. И мне очень это нравится.
 Люк сел за стол только после того, как усадил Роксану.
 — Не надо оправдываться. Мне нравятся неожиданности. В моей профессии быстро начинаешь уставать от однообразия. Поэтому я люблю сюрпризы. — Он кивнул головой в сторону тарелок. — Ты мне доверяешь?
 Роксана посмотрела на свою тарелку. Еда выглядела весьма заманчиво. Но это был вопрос с подвохом. Она сделала маленький глоток кофе.
 — Думаю, да.
 — Тогда ешь. У меня сегодня выходной. Может быть, покатаемся на лошадях. Недалеко отсюда есть соленое озеро, и там можно классно отдохнуть. И немного охладиться.
 Раздетыми? Этот вопрос чуть не сорвался с языка, которому сигналы посылал мозг, работающий только в одном направлении.
 — Соленое озеро?
 — Здесь когда-то был океан. И почва содержит много соли. Поэтому в некоторых местах, где бьют подземные родники, соленость воды близка к океанской.
 — Как это странно.
 — Это вода, а у нас ее мало, так что выпендриваться не приходится.
 Роксана подцепила на вилку большой кусок яичницы и положила его в рот. И неосторожно подняла глаза на Люка. В них горела страсть. Он не ел, а сидел и смотрел на нее. Интересно, смогут ли они дотерпеть до озера?
 Внезапно ей представилось, как она лежит на этом столе. Люк не даст ей замерзнуть на прохладном граните.
 Роксана поперхнулась.
 Зазвонил телефон. Люк немного помедлил, но все-таки протянул руку к допотопному аппарату.
 — Да? — Он стал слушать, что ему говорят на том конце провода, потом посмотрел на часы. — Мне нужно двадцать минут — это как минимум. Давайте, держитесь. — И повесил трубку.
 — Что случилось? Срочный вызов? — Роксана вжалась в сиденье. У нее было чувство, что из нее выпустили весь воздух, и одновременно, что она спаслась от чего-то, казавшегося неизбежным. — Тебе надо ехать?
 Люк был уже на ногах. Из кармана джинсов он вытянул ключи.
 — Держи. Это от пикапа. Возвращайся в город. Я заеду к тебе позже.
 Рокси кивнула. Потом поднялась со стула, желая и не находя возможности ему помочь.
 — Ты сможешь сама доехать до города? — спросил Люк.
 — Да. Там только два поворота, — ответила она. Один направо с шоссе, а второй — налево возле заброшенной фермы.
 — Хорошо. Молодчина. — Он подошел к Рокси и притянул ее к себе. Это был обжигающе горячий поцелуй, хотя он всего лишь прикоснулся к ее губам. — Думай об этом, — велел он ей и выбежал из дома.
 Рокси устало опустилась в неудобное кресло.
 Больше у нее не было сил.




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Рокси доехала до мотеля на старом пикапе Люка без приключений. Проверила уровень сахара в крови. Все было в норме. Тогда Рокси схватила купальник и отправилась в бассейн. Она плавала от бортика к бортику, чтобы хоть как-то заглушить разгоряченные желания. На это ушло немало времени. Люк не просто будоражил ее, он доводил ее до неистовства. Выбившись из сил, Роксана вылезла из воды и легла на стоящий в тени шезлонг. Лежать на солнце было бесполезно — она все равно не загорала. Просто веснушки становились крупнее и сливались друг с другом.
 Где он сейчас? Как долго ему придется там оставаться? Почему он не рассказал ей, в чем там дело?
 Он не доверял ей? Разгоряченная и озабоченная не только растущей на улице температурой, Рокси направилась в свой номер. Было так жарко, что казалось, бетон плавится у нее под ногами.
 Быстро умывшись и расчесав волосы, Рокси решила где-нибудь перекусить. Кондиционер в пикапе работать не хотел, и холодный воздух подул только когда она подъехала к ресторану.
 Пора забирать «Порше».
 Хотя ездить в пикапе было приятно. Это была некая связь с Люком.
 Ты не справляешься, дорогуша. Пора садиться в свою машину и отправляться в Даллас, где немного прохладнее. Пора остудить разгоряченную голову.
 Нужно куда-нибудь поехать — в Италию, Париж или на Багамы, понырять с аквалангом. Все, что угодно. Это лучше, чем сохнуть по этому не То шерифу, не то фермеру в здешнем Аиде.
 К сожалению, ни в Италии, ни на Багамах нет никого похожего на него. Она уже проверяла.
 Войдя в прохладный зал ресторана, Роксана заметила царящее здесь оживление. Она схватила за руку проходившую мимо Лайзу.
 — Что случилось?
 Несмотря на кондиционер, лоб Лайзы был покрыт капельками пота.
 — Сумасшедший дом. Мы пакуем сухие пайки для добровольцев. Огонь почти под контролем, но Они еще не могут уехать оттуда. Скорее всего они только к вечеру смогут все потушить.
 — Какой огонь?
 — Ты что, с Луны свалилась? Сегодня утром случилась авария. С шоссе на обочину упал грузовик, перевозивший что-то очень горючее. Водителя едва успели вытащить из кабины, как грузовик взорвался. Загорелась трава. Ветер погнал огонь в сторону Вальтер-Грина, и понадобились добровольцы для тушения — пожарные не справляются.
 — Люку позвонили еще перед завтраком…
 Кажется, я догадываюсь, чем он был занят все то время, когда я сидела и жалела себя.
 Лайзины брови поползли вверх.
 — Да, ему всегда все сообщают первому, — сказала она медленно. — Наверное, сначала позвонили ему, а потом начали собирать добровольцев. Мне очень жаль, если это доставило тебе неудобство… Это, вне всяких сомнений, был вопрос.
 Рокси поспешно помотала головой.
 — Да нет, ничего страшного.
 — В это время года, когда кто-то сообщает о пожаре, идут почти все. Когда все такое раскаленное, много времени не требуется, чтобы огонь вышел из-под контроля.
 — Конечно. Надеюсь, никто не пострадал.
 — Я ничего такого не слышала. Ты очень переживаешь за Люка?
 — Нет, с чего ты взяла? — попробовала отречься Рокси. Хотя было глупо и бесполезно пытаться что-то скрывать после того, как Милли впускала в ее комнату всех желающих. — Я ни за что не переживаю.
 Зато Лайза выглядела озабоченной.
 — Рокси, я понимаю, что ты не желаешь никому зла, но Люк и Карла помолвлены. И я бы не хотела, чтобы ты сожалела потом о чем-нибудь.
 — Все в порядке. Я не тешу себя никакими иллюзиями насчет Люка. Сегодня утром он и Карла приходили ко мне в гостиницу узнать… не нужно ли мне чего-нибудь. И я вижу, как они друг к другу относятся.
 — Как мило, что они заботятся о тебе. Тебе нравится Карла? Я ее просто обожаю. — Быстро продолжила Лайза, словно боясь, что Рокси может ответить. — Надеюсь, что вы с ней станете настоящими друзьями.
 — Да-да. — Рокси огляделась по сторонам в поисках спасения. — Может, я могу чем-то помочь?
 Зазвонил стоящий недалеко от входа телефон.
 Это был сигнал к бегству. Лайза рассеянно кивнула.
 — Ты можешь заняться бутербродами. Джуниор покажет тебе, как их делать. Повар тоже на пожаре в числе добровольцев. — И Лайза бросилась к телефону.
 Рокси глубоко вздохнула. Она не лгала Лайзе, просто немножко исказила факты.
 А что мне оставалось делать? — спросила она себя. Вчера ночью мы занимались на одном из этих столов любовью, и это лучшее, что случилось в моей жизни. Не могу поверить в то, что ты — единственная в городе, кто еще не знает об том.
 Люк — уже большой мальчик и может сам о себе позаботиться. Если ему захотелось побыть с ней, то надо просто понять, что все это временно. Смешно даже думать, что они смогут жить вместе или что-то в этом роде. Он ничего не знает о ее прошлом, но он отлично знал, кто она. Она — мисс из Далласа, а он — провинциальный шериф. И никаких долгосрочных отношений между ними быть не может.
 Он был слишком хорош для нее, и это навсегда.
 Рокси потерла глаза и отправилась на поиски Джуниора. Хватит жалеть себя, надо попытаться сделать что-нибудь полезное.
 Юноша в кухне раскладывал ломтики говядины на хлеб, невнятно напевая под нос какую-то мелодию. Услышав шаги Рокси, он взглянул на нее без энтузиазма.
 — Я думал, после этой ситуации с Карлой ты уедешь домой.
 Какой именно ситуации?
 — Меня не так легко напугать.
 — Ты всего два дня в городе, а уже устроила такой переполох. Даже когда я тут хулиганил, такого шума не было.
 — Честно говоря, не понимаю, о чем ты. Я пришла помочь чем-нибудь. — Рокси постучала носком сандалии по полу. Этот малыш ее не испугает.
 — Да не нужна тут твоя помощь.
 Роксана уперлась руками в бока. Ей целыми днями приходилось общаться с юнцами с характером. И этот паренек вел себя точно так же, как ученики в ее классе, которые либо ставили ее авторитет под сомнение, либо просто пытались игнорировать ее. И Рокси знала, как надо действовать.
 — Послушай, у Лайзы совершенно измученный вид. Она послала меня сюда, чтобы я тебе помогала.
 Если тебе не нужна моя помощь, я могу уйти и поваляться где-нибудь возле бассейна. Действительно, какое мне дело, начнутся у нее роды раньше времени или нет? — И Рокси развернулась на каблуках, как будто действительно собиралась уйти.
 На какой-то момент ей показалось, что она переиграла. Парень позволил сделать ей несколько шагов по направлению к двери, прежде чем заговорил.
 — Ну что ж, лишняя пара рук не помешает.
 Роксана остановилась. Это было не совсем извинение, но Рокси все равно приняла его.
 — Хорошая мысль.
 Она понаблюдала, как Джуниор укладывает мясо и зелень на хлеб. Все необходимое лежало на столе. Он завернул бутерброд в бумагу и положил его в пакет.
 Рокси надела фартук и перчатки.
 — Я буду укладывать бутерброд или резать мясо?
 — Резать мясо буду я. Ты укладывай.
 Роксана низко наклонилась над столом, чтобы скрыть улыбку, которую вызвала у нее эта короткая команда.
 Кажется, мое обаяние пропадает.
 К счастью, Люк так не думает.
 Они работали в тишине минут двадцать. Пакет уже наполнился доверху. Тогда Джуниор закончил резать мясо и отнес все, что нарезал, в огромный холодильник, больше похожий на комнату. Роксана посмотрела на холодильник с тоской.
 — Представляю, как там внутри хорошо.
 Паренек даже не посмотрел на нее, но Рокси почувствовала, что атмосфера немного разрядилась.
 — Я когда первый раз вошел туда, чуть не умер от ужаса. За мной захлопнулась дверь, а я не знал, открывается ли она изнутри. Думал, мне придется здесь умереть.
 Роксана ободряюще улыбнулась. Никогда еще этот мальчик не был с ней столь многословен.
 — Я бы вообще побоялась туда зайти. Думаю, у меня что-то вроде легкой формы клаустрофобии.
 — Если у тебя клаустрофобия, как ты можешь ездить в такой маленькой машине?
 — Ты видел мой «Порше»?
 — Мимо заправки ездит весь город, особенно пацаны. Думаю, что Ларри за последние два дня на бензине и газировке заработал больше, чем обычно за месяц.
 — Значит, ему повезло, — рассмеялась Рокси.
 — Почему ты еще не забрала машину?
 — Потому что она мне пока не нужна.
 Джуниор отвернулся.
 — Я видел здесь вчера вечером машину Люка. Я так понял, он тебя и подвозит.
 Рокси покраснела. Как себя вести в такой ситуации?
 — Люк ехал мимо и зашел проверить, хорошо ли я себя чувствую. Он обнаружил меня на обочине у меня были проблемы со здоровьем.
 — И ты его отблагодарила — поссорила с его девушкой.
 Роксана вздрогнула. Весь город защищал от нее шерифа.
 — Не думаю, что тебя это как-то касается.
 — Ты останешься здесь? Или собираешься в ближайшем будущем уезжать?
 Роксана поправила передник.
 — Я должна скоро ехать домой.
 — Да, ты не очень-то вписываешься в нашу компанию.
 — Мне кажется, ты несправедлив. Только я не понимаю, почему ты пытаешься защищать Люка. На мой взгляд, он вполне в состоянии позаботиться о себе сам.
 — Я ему должен.
 — Что?
 — Неважно.
 Ладно. Разговор явно бессмысленный.
 — Почему бы нам не отвезти бутерброды пожарным?
 — Для этого мне твоя помощь не нужна.
 — Я тебе разрешу повести мой «Порше».
 — Он не поедет по полю. Там слишком рыхлая почва.
 — Значит, покатаешься по городу. Хочешь, можешь пригласить свою девушку.
 Джуниор выглядел таким упертым, что Рокси почти сдалась, но вдруг он кивнул.
 — Почему ты хочешь туда поехать?
 — Хочу убедиться, что с Люком все в порядке.
 — Хорошо, поедем вместе. Но обещай, что будешь осторожна.
 Рокси поняла, что он советовал ей быть осторожнее не возле огня, а возле Люка. Парень действительно переживал за шерифа.
 — Не знаю, поймешь ли ты меня, — тихо сказала Роксана, — но я так же уязвима, как и Люк. Он мне в самом деле нравится.
 Юноша несколько секунд изучал ее лицо. Потом опустил взгляд на ее сандалии.
 — У тебя есть более закрытая обувь?
 Роксана утвердительно кивнула. Это было глупо, но она чувствовала себя польщенной его молчаливым принятием.
 Джуниор протянул ей пакет с бутербродами.
 — Закинь их в багажник зеленого пикапа. Он стоит во дворе. Я захвачу чай.
 Роксана радостно бросилась на улицу. Это было очень приятно — найти общий язык с человеком, который хорошо знал шерифа. К тому же она скоро увидит Люка.
 Вокруг простиралась выжженная равнина. Поля и до этого были не очень веселого бурого цвета, но теперь они почернели и стали абсолютно безжизненными. Люди, стоявшие небольшими группами, устало склонились под тяжестью навешенного на них оборудования.
 Люк выглядел изможденным.
 Роксана таяла. Одежда липла к ее мокрому телу.
 С Люка пот лился ручьями, которые все же не могли смыть гарь с его лица. Улыбка на этом фоне казалась ослепительно-белой. Он был похож на трубочиста.
 — Рокси, что ты тут делаешь? — спросил он. Он не прикоснулся к ней, но Рокси чувствовала, что ему очень хочется это сделать.
 Копоть на коже и одежде не помешала бы Роксане обнять его, но они были окружены людьми, которые бросились к пакету с бутербродами, искоса бросая взгляды на Рокси и Люка.
 — Я зашла ресторан, помогла Лайзе делать бутерброды и привезла их твоим парням. Ты никогда не рассказывал мне, что умеешь играть с огнем. — Она дразнила его.
 — Как себя чувствует Лайза? С ней все в порядке? — спросил Лайзин муж хрипло, будто обжег горло горячим воздухом.
 — Рокси, — Люк схватил его за руку. — Этот безрассудный человек — настоящий герой, муж Лайзы, Билли.
 — Мы виделись вчера вечером, — кивнула Роксана.
 — Что с Лайзой? — настойчиво переспросил Билли.
 — Она просто устала. Она обещала, что пока мы не вернемся, она будет сидеть и спокойно ждать. Я сегодня вечером отработаю еще одну смену. Джуниор согласен помочь мне. Ей останется только сидеть за кассой.
 Майка на Роксане стала полосатой от ручейков пота. Она опустила глаза и увидела, как ткань липнет к груди, будто она купалась. Люк мог разглядеть узор на кружеве ее лифчика. Билли, казалось, ничего не замечал. Роксана скрестила на груди руки.
 Вдруг в группе людей, находящихся в поле, раздался крик, и несколько человек побежали к ним, на ходу допивая чай и дожевывая сэндвичи.
 Люк выбросил бумагу, в которую был завернут бутерброд, в мешок для мусора, висевший на борту пикапа Джуниора. Не обращая внимания на тех немногих, кто остался доедать. Люк поднял руку и провел пальцами по щеке Рокси.
 — У тебя сейчас больше веснушек, чем было утром.
 — Нет. Просто пудра стерлась.
 — Утром на твоем лице не было пудры. Только немного туши на ресницах и помада. — Люк поднял с импровизированного стола чашку с горячим чаем.
 — Откуда ты знаешь? — Роксана была рада, что от жары она раскраснелась так, что не могла покраснеть еще сильнее. Двое мужчин с нескрываемым любопытством наблюдали за их беседой.
 — Знаю, потому что все утро смотрел на тебя. Кажется, я не могу забыть о тебе ни на секунду.
 Даже в такой обстановке, окруженная чужими людьми, Роксана не могла выдержать его взгляд.
 Она опустила голову. Все жители города заметили, что она ему не пара. Почему он сам не видел этого?
 Люк поднял за подбородок ее лицо. В его глазах промелькнул огонек.
 — Увидимся позже, мисс из Далласа. — И салютовал ей чашкой с чаем.
 Роксана не могла не ответить в том же тоне.
 — Я буду ждать, фермер. Будь осторожнее.




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 Стоя перед зеркалом в огромной мужской рубашке, Роксана застегивала пуговицы на голой груди. Ее немного покачивало. Если бы она только что не проверяла уровень сахара в крови, она могла бы подумать, что это из-за диабета. Но нет, голова у нее кружилась от предвкушения того, что она собиралась сделать. Роксана всмотрелась в свое отражение.
 Неужели мне хватит смелости снять с себя это?
 А может быть, следует спросить себя, стоит ли это делать?
 Люк целый день был на пожаре. Вполне вероятно, что у него не будет даже настроения для того, что она задумала.
 Рокси повернулась к зеркалу боком. Рубашка доходила ей до середины бедра. Любой, кто увидит ее, решит, что под рубашкой надет купальник. Никто не догадается, что на ней ничего нет — только кожа, чувствительность которой обострена до предела.
 Конечно, нельзя назвать совращением то, что она задумала. С самого утра Люк всячески показывал ей, что она нужна ему, что он хочет ее. Не может быть, чтобы она поняла его не правильно.
 Приободрив себя, насколько это было возможно, Рокси выключила в комнате свет, оставив только ночник в ванной, и высунула голову в дверной проем. Записка, прилепленная к внешней стороне двери, была на месте. Сияла полная луна, все вокруг было неподвижно.
 В свете лампочек у входа Роксана разглядела еще три машины кроме старого пикапа Люка. Она видела одну пару из постояльцев отеля. Им было лет по семьдесят, и вряд ли они захотят поплавать в бассейне после полуночи.
 Если кто-нибудь там появится, она всегда может сделать вид, что забыла полотенце, и вернуться в номер.
 Рокси вышла из комнаты. Ей казалось, что на ней ничего нет. Это было очень странное ощущение. Будто она шла раздетой по оживленной городской улице, а не возле бассейна в маленькой гостинице забытого богом городка. В полночь. Здесь, где мотыльки медленно кружились вокруг ламп, и ящерицы, оцепенев, лежали под кактусами.
 Вокруг нее не было ни души.
 К ощущению уязвимости и одиночества примешивался необыкновенный эротизм этого момента.
 Как будто Роксана вдруг стала знать и понимать больше, чем раньше, как будто ее разум и чувства стали более утонченными.
 Она шла босиком к бассейну по горячей бетонной дорожке. Воздух был густым и тяжелым. Рокси чувствовала, что внутри тоже становится все горячее. Он скоро придет.
 Ей пришлось повозиться с замком высокой ограды вокруг бассейна. Неоновая вывеска заливала окрестности ярким светом, танцующий кактус творил с темным пустынным ландшафтом удивительные вещи.
 В конце концов замок все-таки открылся. Она распахнула дверь и ступила на пол, выложенный плиткой. Дверцу за собой она оставила слегка приоткрытой, чтобы Люк мог войти без лишнего шума.
 Бассейн подсвечивался снизу, вода мерцала зелено-голубым светом, вокруг дрожали блики. Это было очень красиво, но в планы Роксаны не входила такая яркая иллюминация. Легко найдя на ближайшей стене выключатель, она погасила подсветку.
 Неоновые огни плясали на водной глади. В абсолютной тишине громким казался даже едва слышный шорох водяных фильтров. Высокая ограда и отсутствие какого бы то ни было шума и движения вокруг навевали чувство совершенного спокойствия, В этот момент Роксана вдруг ощутила себя на острове тишины и одиночества.
 В безмолвии она уловила звук приближающейся машины. Это был он.
 Роксана схватила шезлонг и перетащила его подальше от входа. Конечно, она не собиралась прятаться, но ей могло понадобиться время для того, чтобы собраться и принять тот вид загадочной городской девушки, который был необходим для выполнения ее плана.
 Разместив шезлонг слева от входа, Роксана улеглась на нем и закрыла глаза. Воздух давил на нее раскаленным тяжелым прессом. В этой душной атмосфере ей вдруг с головокружительной отчетливостью вспомнился их танец с Люком.
 Скрипнули петли, хлопнула входная дверь. Эти звуки показались Рокси частью музыки, звучащей в ее голове.
 Вошедший решительно закрыл за собой дверь, Рокси слышала, как щелкнул замок. Он тоже жаждал уединения?
 От этой мысли дрожь пробежала по ее телу.
 — Спасибо, что оставила записку на двери. — Его голос был ниже и тише обычного. Напоминание о том, что сегодня был нелегкий день. Свет неонового кактуса падал на темную фигуру в футболке и джинсах.
 — Я рада, что ты пришел. Я и не надеялась. Ты ведь устал до чертиков.
 — Да, как собака. Но я не мог тебя не увидеть.
 Роксана мягко улыбнулась ему.
 — Ты совсем не стеснялся, когда я привезла тебе обед, — на глазах у всей толпы.
 — Не могу вспомнить, когда у тебя была возможность подумать, что я стеснительный.
 Подул легкий ветерок и отогнал прочь тяжесть раскаленного воздуха.
 — Ты краснеешь, как мальчик, прислуживающий у алтаря. Я думала, что ты стеснительный.
 Люк присел, чтобы их лица оказались на одном уровне.
 — Просто я не очень красноречив в присутствии красивых женщин.
 Он так пристально смотрел на Роксану, будто не хотел видеть ничего вокруг.
 — Что ж, тогда я рада, что я некрасивая.
 — Ты ужасно некрасивая. При таком освещении ты похожа на марсианку.
 Роксана рассмеялась. Она просто не могла сдержать смех.
 — Ты сам-то как из фильма ужасов.
 Люк придвинулся ближе.
 — Знаешь, у меня возникают интересные фантазии насчет тебя в этом свете. Интересно, каково это — прикасаться к бледно-зеленой коже? — Он улыбнулся вопросительно-удивленно, но в глазах горела страсть.
 Роксана подняла воротник рубашки и запахнула его, как будто это помогло бы ей противостоять влиянию Люка.
 — Знаешь, если прикоснуться к женщине с зеленой кожей, могут наступить страшные последствия.
 Люк спросил медленно, будто действительно был озадачен:
 — Какие страшные последствия?
 Роксана вытянула ноги, рубашка обнажила ее бедра.
 — У тебя хватит смелости выяснить это?
 Люк, не отрывая взгляда, смотрел на ее ноги.
 — Что же может быть такого ужасного? — Его голос стал почему-то хриплым.
 Роксане едва хватало сил продолжать эту игру, жаждущее близости тело отказывалось ей повиноваться. Но в ее шутке была лишь доля шутки.
 Я же хочу предупредить тебя.
 Разве ему нужны ее предупреждения?
 — Зеленый цвет… это цвет отравы. — Роксана расстегнула верхнюю пуговицу. — Ради твоей же безопасности тебе стоит соблюдать дистанцию.
 Люк провел ладонью по ее ноге — от колена по округлости бедра. Рокси чувствовала, как ускоряется ее пульс. Похоже, этому мужчине неведом страх.
 Его рука остановилась, и вместе с ней у Роксаны замерло сердце. Люк смотрел на ее грудь — на застежки на груди.
 — Я лучше погибну, но преодолею эту дистанцию.
 Сердце снова бешено заколотилось. Люк прикоснулся к верхней пуговице. Роксана взяла его руку в свои и заглянула в его глаза.
 — Я не хочу быть причиной твоей гибели, во всяком случае сегодня.
 Другой рукой Люк провел по ее ногам вдоль края прикрывавшей их рубашки. Роксана сидела, не шевелясь, думая только о том, когда же он приподнимет край ее одежды.
 — Ты так прекрасна, что я не смог бы противостоять искушению, даже если бы и захотел. Но я не хочу ему противостоять.
 — Тогда ты рискуешь. Вдруг ты тоже позеленеешь? — Роксана изо всех сил пыталась не показать ему, какие глубокие чувства он затрагивает в ней.
 Люк пробежал пальцами выше по ее ноге и уперся в то место, где выступает тазовая кость. Вот он и раскрыл ее секрет. Его рука пропутешествовала по животику и добралась до симметричного выступа с другой стороны.
 — Ты, может, еще не догадалась, но мне очень нравится зеленеть.
 — Да, тебе это нравится, — рассмеялась Рокси. Но ты не позеленеешь, потому что, похоже, у тебя иммунитет. — У нее перехватило дыхание, потому что рука Люка снова начала двигаться по ее животу.
 От этих движений невозможно было концентрироваться на чем-то, кроме желаний своего тела. — Люк!
 — Кажется, я догадался, откуда ты к нам явилась. Он приподнял рубашку повыше. — Если не ошибаюсь, такие девушки водятся на Венере.
 Он дразнил ее.
 Послышался шум приближающейся машины.
 Машина остановилась, хлопнула дверь. Они замерли, затаив дыхание. Минуту спустя дверь хлопнула снова, и машина уехала прочь.
 — Наверное, цена за номер показалась слишком высокой.
 — Да, дороговато для секса, о котором станет известно всему городу.
 Люк приблизился к ней вплотную и заглянул в глаза.
 — Я готов заплатить любую цену за то, чтобы быть с тобой.
 У Рокси перехватило дыхание. Слишком сильные чувства он будил в ней. Надо было как-то разрядить ситуацию.
 — Надеюсь, зеленые женщины в твоем вкусе.
 Люк не ответил, даже не улыбнулся. Он медленно поднял руки к пуговицам на ее рубашке и так же мучительно медленно расстегнул их одну за другой. Рокси не препятствовала ему. Ей хотелось кричать, чтобы он взял ее.
 Быстрее!
 Но он медлил. От этой медлительности сердце готово было выпрыгнуть из груди.
 И тогда он поцеловал ее. Этот поцелуй длился целую вечность. Руки Люка нашли ее грудь, поцелуй становился все горячее…
 — Пойдем, — выдохнул Люк.
 — Что? — Пойдем в воду. Сегодня обжигающая погода.
 Рокси облизнула пересохшие губы.
 — К тому же я тушил пожар.
 — Да.
 — Мне надо нырнуть.
 — Да. — Роксана разжала руки, обвившие его шею, и они вместе встали на ноги.
 — Поглубже. — Люк подвел ее к краю бассейна. И я возьму тебя с собой.
 Вода была такой же теплой, как и воздух. Рубашка намокла и стала тяжелой. По телу Роксаны пробежала дрожь.
 Люк остановился и прижал ее к стенке бассейна, вода доходила ему до плеч. Рокси не могла удержаться на ногах, и ей было совершенно все равно, происходит это из-за слабости в ее коленях или просто здесь слишком глубоко для нее. Без малейшего усилия Люк держал ее на весу и целовал.
 Вода ласкала тело и будила в ней самые удивительные фантазии. Люк касался ее, дразнил, гладил, пока Роксана не взмолилась:
 — Люк, Люк, пожалуйста!
 Он прижал ее крепко к стенке, и вода вокруг переняла их страстный ритм. Тело Роксаны наполнилось теплом, она выдохнула свой крик наслаждения, и опустила голову на плечо Люку.
 На ослабевших ногах Роксана вышла из бассейна. Она чувствовала себя такой расслабленной. По лицу блуждала блаженная улыбка. Люк вел ее под руку. Только тепло его сильной руки могло удержать ее на дорожке. Если бы он не держал ее, Роксана просто улетела бы в небо.
 Но во всем этом счастье была капля яда. Ей нельзя было забывать ни на секунду, что это блаженство останется лишь в ее воспоминаниях на долгие вечера одиночества. Роксана несколько раз быстро моргнула.
 — Ты устала? — заботливо спросил ее Люк.
 — Я готова лечь и уснуть прямо здесь, на дорожке.
 У Роксаны совсем не осталось сил, чтобы поднять голову, и поэтому она разглядывала узоры из капель воды, возникающие на дорожке под ее еле двигающимися ногами. Мокрая рубашка облепила ее тонкую фигуру, и от этого было прохладно, но теплые руки Люка согревали ее.
 — Эй, девушка, не останавливайтесь. А то нам придется устраивать себе ночлег прямо на этой дорожке. Не думаю, что хозяин это оценит.
 — Хорошо, — вздохнула Рокси, — иду. — Она выпрямилась и с нежностью заглянула в его лицо. Конечно же, оно было ядовито-зеленого цвета. — Ты знаешь, мне начинает нравиться такое освещение.
 Когда я приеду домой, я, пожалуй, куплю себе пару таких лампочек. Они будут напоминать мне…
 Люку показалось, что он идет по тропинке посреди минного поля.
 — Ты уже собираешься ехать? Школа будет закрыта еще месяц. — Он от души надеялся, что его слова прозвучат непринужденно. Девушка была своенравна, как молодая лошадка, особенно когда речь шла о ее жизни, и Люк боялся ее спугнуть. Если бы она поняла, что он чувствует, она бы моментально сбежала. А у Люка в планах было стреножить ее как можно крепче.
 — Учителям надо появляться в школе за две недели до начала учебного года, кроме того у меня еще есть дела, которые надо сделать.
 Она отошла на шаг в сторону. Люк предвидел это. Роксана была независима — на сто процентов.
 Эта ее черта, как и все остальные, впрочем, интриговали его безмерно. Люк был готов приковать ее к себе наручниками и оставить рядом с собой навсегда.
 — Даллас не так далеко отсюда. Я мог бы наведываться к тебе время от времени.
 — Ты? Приезжать ко мне в гости? — В голосе Рокси послышался страх, и она зашагала быстрее.
 Люк чуть не рассмеялся, видя, как она запаниковала. Интересно, что она скрывает? Ему казалось, что Роксана абсолютно откровенна с ним только в те моменты, когда они занимаются любовью. Все, что она позволяла ему узнать о себе, было удивительно. И подозрительно. Он должен узнать, что она пытается скрыть от него.
 Она недавно выпуталась из каких-то неприятностей? Странно, она не похожа на тех, кто попадает в неприятные истории. Но было в ней что-то, выдававшее пережитые ей тяжелые времена. Более тяжелые, чем она того заслуживала. Люку было больно думать, что кто-то мог обидеть ее.
 — Тебя дома ждет кто-то очень важный для тебя? Люк понимал, как беспомощно звучит этот вопрос.
 Между ними не было даже намека на взаимные обязательства. Любые попытки получить какие-нибудь обещания только ускорят расставание с ней.
 Не говоря уже о том, что на днях он сам объявил ей, что у него есть невеста. Она ему не поверит, даже если он попытается ей что-либо обещать.
 — Мой папа. Я должна вернуться к папе. Он будет волноваться.
 — Я говорю не об этом. — Женщина с такой потрясающей внешностью не может быть одинока. У нее наверняка кто-то есть.
 — У меня много друзей, которые любят меня, но никого… особенного. Никакой романтической мишуры.
 Интересно, а он тогда кто? Мишура? Она, наверное, и представить себе не может, — что можно жить с мужчиной из маленького заштатного городишки.
 Люк не собирался ее щадить.
 — Мне нравится быть твоей мишурой.
 Рокси остановилась на месте. Помедлив секунду, подошла к нему ближе.
 — Мне тоже очень хорошо с тобой. На самом деле не могу придумать ничего более интересного, чем быть с тобой. Ты останешься сегодня? Я не хочу, чтобы ты уезжал. Еще одна сплетня ничего не испортит.
 Это была хорошая идея, но Люк уже все решил для себя. Он легко подтолкнул Рокси к дверям ее номера.
 — Мне надо домой, выспаться. Я хотел завтра пригласить тебя на прогулку верхом. Когда станет жарко, мы съездим к соленому озеру.
 — Мне надо взять с собой купальник?
 — Мне больше всего нравится тот, в котором ты сейчас.
 Роксана подошла к Люку вплотную и взяла его за руку.
 — Звучит очень заманчиво. Но после верховой езды мне нужен массаж.
 — Думаю, я справлюсь. — До Люка донесся ее слабый запах, и он подумал, так ли он устал, как говорит.
 Роксана вдруг качнулась и сделала шаг в сторону, чтобы вернуть равновесие.
 — Чего это тебя штормит? — спросил Люк шутливо.
 — Я не пила, — резко оборвала его Рокси.
 Люк схватил ее за руку и притянул к груди.
 — Тс-с! — Он пригладил ее волосы и зашептал в ухо:
 — Мне нравится представлять тебя немного пьяной, после того как мы занимались любовью.
 Необходимо же поддерживать мужское самомнение.
 Роксана снова улыбнулась ему зеленозубой улыбкой. Неожиданно она протянула руку и дотронулась до молнии на его джинсах.
 — Думаю, что поддерживать нужно не только мужское самомнение.
 — Нет, ну надо же — слышать такие непристойности от молодой девушки! И эта та самая юная леди, которая с возмущением отвергла мысль о том, что она могла немного выпить! Никакого стыда.
 — Достаточно стыда, чтобы отпустить тебя наконец-то домой отдохнуть после тяжелого дня. — Роксана с трудом смогла оторваться от него.
 Люк кивнул головой, стараясь убедить самого себя, что так и должно быть. Он не мог остаться на ночь. Это было бы слишком вызывающе. Его отношения с женщиной не должны обсуждаться всем городом. Он был на службе у этих людей. Ему стоило сохранять их уважение к нему.
 Они подошли к ее двери вместе, и Люк забрал из рук Роксаны ключи. Он сам открыл дверь. В тусклом свете горевшего ночника было хорошо видно, что в комнате убрано.
 — Тебе что-нибудь надо? Я принесу. Хочешь есть?
 Или сока?
 — Ничего не надо, — отозвалась Роксана отсутствующим голосом, идя к кровати. Она сняла мокрую рубашку, повесила ее на спинку стула и забралась под простыню, служащую одеялом.
 Люк отвел взгляд от кровати и потер ладони, чтобы справиться с искушением прикоснуться к тому, к чему не следовало прикасаться.
 — Сдерни, пожалуйста, покрывало с кровати, мне очень жарко, — попросила Рокси, вытягиваясь на кровати.
 Люк подошел к кровати на негнущихся ногах, стянул на пол покрывало и снова сжал руки, отступая на относительно безопасную территорию у двери.
 — С этого места мы и начали сегодня утром, произнесла Рокси, высвобождая ногу из-под простыни.
 Люк покачал головой.
 — Ничего не получится. Я не буду играть в эти игры. Мне надо домой.
 — Хорошо. Тогда просто поцелуй меня на ночь. Рокси, как маленькая девочка, вытянула губы трубочкой.
 — Нет, Рокси. Я зайду за тобой завтра утром. Часов в десять. Поспи немного.
 — Прошлым вечером ты меня поцеловал, — капризно запротестовала она.
 — Ты с каждым днем все опасней и опасней. Люк повернулся и вышел, твердо закрыв за собой дверь.




 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


 Роксана проснулась посреди ночи. По ее щекам текли потоки слез. Ей не надо было напрягаться, чтобы вспомнить подробности приснившегося ей кошмара. Она искала кого-то и никак не могла найти его. Этот человек был нужен ей. Больше выпивки, больше жизни. И когда она наконец-то нашла его, он превратился в Люка. Люк отверг ее, узнав, кто она на самом деле, узнав грязные подробности ее прошлого. Люди на улицах смеялись над ней и тыкали в нее пальцем.
 — Это был всего лишь сон, дурацкий глупый сон. Звук ее голоса немного успокоил Роксану, но тоска не уходила. Сон был осязаемым, как реальность.
 Кто был нужен ей больше всего на свете? Люк?
 Когда она успела пристраститься к нему?
 Я сошла с ума. Я до сих пор не уехала из этого города, хотя делать мне здесь совершенно нечего.
 Это не она становилась опасней с каждым днем.
 Все более и более опасным становился Люк. Он вызывал привыкание быстрее, чем алкоголь, и это до смерти пугало Роксану.
 Мне нельзя поддаваться новой зависимости, когда приходится бороться со старой.
 По ее щекам снова побежали слезы. Утром она заберет со стоянки машину. Надо отправляться домой, пока она совсем не увязла.
 Она не может скакать верхом по холмам бок о бок с Люком, это будет несправедливо по отношению к нему. Он и не подозревает, с кем связался, а у нее не хватает сил рассказать ему, из какой пропасти она вылезла. Он бы даже смотреть в ее сторону не стал, если бы узнал про нее всю правду.
 А может, рассказать ему обо всем? Дать ему этот шанс?
 Зачем? Он принадлежит своей работе. Он законно избранный шериф. Что бы сказали жители города, узнав, с кем общается их избранник?
 Ей пора уезжать отсюда. Это единственный выход. Если бы Люку пришлось выбирать между ней и работой, то Роксана — не лучший выбор.
 На завтрак Рокси заказала кофе, который не смогла проглотить, и бутерброды, к которым не притронулась.
 — Ты можешь подвезти меня до стоянки? Я хочу забрать машину. — Эти слова оставили во рту нехороший привкус, что было странно и неприятно, ведь она любила свою машину. — Мне надо ехать домой. — Рокси пыталась убедить саму себя.
 Люк поднес вилку ко рту, невозмутимый, будто она говорит о погоде.
 Это было решение Роксаны — встретиться с ним в ресторане и сказать, что она не поедет с ним на конную прогулку. Лучше всего было сообщить ему об этом где-нибудь в людном месте, где Люк не попытается убедить ее остаться. Больше всего Роксана боялась, что он прикоснется к ней.
 — Чего это тебе взбрело в голову так внезапно отправиться домой? — спросил он небрежно. — Ты не можешь остаться до конца выходных?
 Сегодня пятница? Он ее совсем запутал, как будто она снова начала пить. Роксана открыла рот, чтобы придумать оправдание, но, не сказав ни слова, закрыла его. Ей совсем не хотелось обманывать Люка.
 — У тебя есть какая-то причина? — посмотрев на нее, спросил Люк. — Потому что мне кажется, что между нами все хорошо.
 Роксана вспыхнула. Все хорошо? Для него дела обстояли так — все хорошо? Для нее это больше напоминало стихийное бедствие. А она знакома с ним всего три дня. Ей надо либо победить эту стихию, либо стихия поглотит ее — и сломает.
 — Это наилучший выход. — Роксана взяла с тарелки печенье, потому что ей надо было занять чем-то руки. — То, что происходит между нами…
 Мне очень повезло. Мне надо поехать домой и привести в порядок мозги, пока мы не наделали ошибок, которые могут стоить нам очень дорого.
 Люк ел бекон, разрезая его на маленькие кусочки. Роксана старалась не смотреть на него. Потом он взял чашку с кофе и сделал маленький глоток. И пристально посмотрел на Роксану, изучая ее.
 Она склонилась над своей чашкой, пытаясь спрятать лицо. Ее веки опухли от слез. Нос покраснел, а под глазами лежали темные круги, будто она забыла смыть тушь перед сном. В ее голове царил такой хаос, что она даже не подумала скрыть следы бессонных споров с самой собой. Впрочем, это было бы совершенно невозможно.
 — Хорошо.
 Рука дрогнула, и кофе пролился на стол.
 — О, ч-черт. — Рокси смахнула жидкость ладонью со стола, и горячий кофе обрызгал ее ноги.
 — Что с тобой? — Люк протянул ей салфетку.
 — Все нормально, — ответила она, пытаясь стряхнуть коричневые капли с ног и со стола. — Просто я недотепа.
 — Ты не недотепа, — мягко произнес Люк. — Ты самая грациозная женщина на свете. Я люблю следить за твоими руками, когда ты жестикулируешь.
 И смотреть, как двигаются твои длинные красивые ноги, когда ты идешь.
 Роксана еле сдержалась — ей захотелось грохнуть чашкой об стол.
 — Зачем ты это делаешь со мной?
 — Что я делаю?
 — Как ты можешь так спокойно сидеть и отпускать мне комплименты, если я только что сказала тебе, что еду домой? А ты ответил «хорошо», как будто я попросила подать мне сахар!
 — Ты думаешь, что все это так просто закончится, если ты уедешь домой? Даже и не мечтай, очень спокойно произнес Люк.
 Рокси с недоверием покачала головой.
 — Чуда не будет, шериф.
 — Езжай домой, если тебе надо. Врачи мне рассказали, что у тебя за диабет. Тебе хуже, когда ты нервничаешь. Езжай домой, ты сможешь отдохнуть там. А потом позвони мне, когда вспомнишь про нас. И я приеду.
 — Диабет совершенно ни причем. Я не больна. Я просто рассуждаю логично. Я не могу остаться здесь, а ты быстро возненавидишь Даллас. — Это беспокоило Рокси меньше всего, но в данной ситуации годились любые оправдания.
 — Я хочу еще побыть с тобой. Я думаю, что то, что между нами происходит, заслуживает попытки быть вместе.
 — Ты ведешь себя не по правилам, — фыркнула Рокси.
 — Я соблюдаю правила… только когда я на работе, — улыбнулся Люк ей в ответ.
 Роксана изо всех сил старалась не расплакаться.
 — Извини, может, выйдем на улицу до того, как я устрою дурацкую сцену?
 Люк поднялся, оставив на столе несколько купюр. Они вышли на улицу, где их ждало настоящее пекло.
 Люк медленно шел за ней к машине.
 — Мне кажется, что ты все-таки не выдержишь и позвонишь, несмотря на все различия между нами.
 Потому что между нами есть кое-что еще. Кое-что очень серьезное.
 — Не знаю, о чем ты говоришь. — Рокси открыла дверцу и проворно запрыгнула на сиденье. Люк смотрел на нее с усмешкой.
 — Я думаю, что когда стемнеет, ты, сидя дома, вспомнишь, как прижималась ко мне всем телом.
 Как обнимала меня.
 В открытые окна задувал пыльный ветер. Этого было явно недостаточно, чтобы охладить то яростное желание, которое снова росло в ней.
 Спокойно, детка, спокойно. Ты уже приняла решение этой ночью. Единственно правильное решение.
 К счастью, Люк отошел от ее окна и направился к водительскому сиденью.
 Он, конечно, прав. Она будет скучать по нему. И не только тогда, когда на улице будет темно. Она будет вспоминать его теплые руки, его хрипловатый голос, который проникал в самую ее душу.
 Люк завел машину и вырулил со стоянки на дорогу, ведущую к заправке Ларри.
 Роксана начинала понимать, что он действительно превратился для нее в наваждение. Надо было как-то возвращаться к действительности.
 — Ты знаешь, у меня есть своя личная жизнь. И если я когда-нибудь позвоню тебе, чтобы узнать, как у тебя дела, то только потому, что хорошо воспитана.
 Думаешь, я признаюсь тебе, что значит для меня слышать твой голос?
 — Я с удовольствием оценю твое воспитание. Ты ведь скажешь мне, если я что-то смогу для тебя сделать? — Люк говорил так, словно это была для него легкомысленная болтовня. Роксане хотелось ударить его.
 Они подъехали к стоянке. Ее «Порше» стоял в крайнем ряду, сияя лимонно-желтым цветом.
 — Очень милая тачка. Такая праздничная. У вас с ней много общего.
 — Папа сказал мне то же самое, когда подарил ее.
 Это был подарок по особому случаю.
 Триста шестьдесят пять дней без выпивки. Ни один праздник мы не отмечали так, как это событие.
 — Скажи, как твои ноги помещаются в такую маленькую машинку?
 Роксана надеялась, что не сильно покраснела.
 — Сиденье отодвигается назад. Ты бы тоже с легкостью уместился там, и тебе было бы удобно.
 Люк повернулся к Рокси.
 — Ты не возражаешь, если я попробую? Хотя, кажется, ты спешишь.
 Роксана знала, что слишком медлит. Что ей придется заплатить за каждую минуту, которую она сейчас проведет с Люком. И все-таки она не могла торопить его.
 — Хорошо, я только куплю воды.
 Избегая касаться горячей руки Люка, она осторожно опустила ключи ему на ладонь. И поспешила в магазинчик у заправки. Кондиционера там не было, но Роксана не торопилась выходить, делая вид, что выбирает себе еду из весьма ограниченного ассортимента. Но случайно перехватив любопытный взгляд Ларри, Роксана направилась к кассе.
 — Вы с шерифом за вашей машиной приехали? спросил Ларри, подсчитывая стоимость бензина и воды. Он аккуратно, монету за монетой, отсчитал ей сдачу. Рокси не возражала бы, если бы он считал до вечера.
 — Да, спасибо, что присмотрели за ней.
 Ларри снял кепку и вытер пот, выступивший капельками над бровями.
 — Да пожалуйста. За последние дни я продал больше колы и чипсов, чем обычно продаю за месяц. Пацанам нравится твоя игрушечная тачка.
 — Все мальчишки любят спортивные машины.
 Их прервал рев двигателя «Порше». Рокси посмотрела в окно. Что он там себе думает? Что он в «Форде»?
 — Да, шерифу тоже нравится.
 Роксана улыбнулась широкой фальшивой улыбкой.
 — Думаю, ваш шериф ничуть не лучше мальчишки.
 — Наш шериф сам немного мальчишка. — Ларри махнул рукой в его направлении. — Но он очень достойный человек. Если бы не он, город выглядел бы совсем по-другому. Отнеси ему «Доктор Пеппер». Он снова махнул рукой у нее перед носом, очевидно, указывая на холодильник за ее спиной, где стояли банки с напитками. — Он пьет эту бурду, как воду.
 Снова взревел двигатель. Пора попросить Люка вести себя поспокойнее, подумала Рокси.
 — Если он захочет, он сам сможет купить себе «Доктор Пеппер», — сказала она Ларри. — Спасибо за помощь.
 Люк подогнал «Порше» к своему пикапу. Он что-то перекладывал в ее багажник. Наверное, это была ее сумка. Шериф вел себя как джентльмен даже когда она бросала его.
 Я смогу расстаться с ним. Я знаю его всего три дня.
 — Ну что, готова? — Люк был похож на подростка.
 Рокси кивнула. Она подошла к пассажирскому месту и лишь на мгновение задержалась, прежде чем открыть дверь. Что она делает? Она должна попросить его освободить машину и отправляться на восток. Но Люк смотрел на нее, улыбаясь так широко, что Рокси не могла противостоять ему.
 Она слабо улыбнулась в ответ и уселась на сиденье. Из-за ограниченности пространства обстановка была очень напряженной. Люк мог коснуться ненароком ее груди, если бы, например, решил включить радио. Рокси сама не могла понять, хочет ли она, чтобы он включил радио, или нет. Его прикосновения были нужны ей. Вне всяких сомнений. Но ей нужно было уехать из Редвинга.
 — Куда мы поедем?
 — Помнишь тот поворот?
 Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть его.
 — Да, помню.
 Они выехали из города и оказались на шоссе.
 — Мне нравится эта машина. Управлять ею одно удовольствие. — Казалось, Люк не замечает, как растет напряжение между ними.
 Машина плавно набирала скорость. Роксане было срочно необходимо переключиться на что-нибудь другое — она только и думала о том, как близко они сидят друг к другу.
 — Ты так быстро едешь! Надеюсь, здесь нет полицейских.
 Люк обернулся к ней, широко улыбаясь.
 — Не переживай, у меня с собой шерифский значок.
 — Какой цинизм! — Значит, не такой уж он и принципиальный. Но это почему-то только усилило его привлекательность.
 О чем бы ни думала Роксана, ее мысли неизменно перескакивали на то, как им могло быть хорошо вместе.
 — Значит, ты думаешь, что… — начал Люк, прерывая ее фантазии.
 — Ты мне скажи, ты всегда так ездишь? Или только со мной? Мне бы не хотелось думать, что я толкаю шерифа Редвинга на служебные преступления, особенно с тех пор, как я поставила твою карьеру под угрозу.
 — Когда это ты успела поставить под угрозу мою карьеру?
 Роксана откинулась в кресле и стала смотреть на дорогу, которая пролетала мимо с неимоверной скоростью. Она испытывала одновременно самые противоречивые чувства.
 Разве она могла уехать?
 Разве она могла остаться?
 Эта езда с безумной скоростью очень напоминала их отношения. Они словно мчались со скоростью двести километров в час. Всякий раз, когда они занимались любовью, это было похоже на мгновенное возгорание. И при этом они даже не были как следует знакомы. Конечно, они уже не были совсем чужими друг другу. Но…
 Она водила «Порше», но сама была не очень похожа на «Порше», красоту без изъянов. Скорее она напоминала видавший виды пикап.
 Отчего он так уверен в них? Что бы он подумал, если бы она ему все рассказала?
 Надо срочно сморозить какую-нибудь глупость, до того как я скажу что-нибудь, о чем мы оба пожалеем.
 — Я люблю эту машину. Она — символ того» что я смогла достичь за последние два года.
 Люк снизил скорость.
 — Твой отец, наверное, очень гордится тобой.
 — Да.
 — А в честь чего он ее тебе подарил? Ты закончила колледж?
 У Роксаны похолодели руки. Она растерла их о шорты. Она не может ему ничего рассказать. У нее никогда не хватит смелости.
 — Я сделала несколько вещей. Закончила колледж. Получила работу. В конце концов у меня получилось все это.
 И я цепенела от ужаса всякий раз, когда понимала, что в любой момент могу сорваться и потерять все это.
 — Наверное, это было здорово. Он упаковал ключи или завязал бант вокруг всей машины?
 — Он упаковал ключи в коробочку от ювелирных украшений. Я не знала, что там внутри, а когда открыла, нашла ключи от машины с брелоком, на котором был символ «Порше». А машина стояла рядом, припаркованная за окнами ресторана, где мы обедали. Я уже успела ее заметить и позавидовать хозяину.
 — Наверное, ты почувствовала себя ребенком, который получил щенка в подарок на Новый год.
 Гораздо лучше. Машина была знаком того, что она смогла завоевать расположение отца. Ничто не могло сравниться с этим.
 Ничто, кроме встречи с Люком.
 — Ну, на что это было похоже? — спросил Люк.
 — Это было не похоже ни на что. Потому что папа понял, как мне пришлось поработать. Я тогда расплакалась, и ему самому пришлось вести ее к дому.
 Он даже выкрасил ее на заказ в мой любимый цвет.
 — Не могу сказать, что разделяю твою любовь к этому цвету. Но в нем есть что-то дерзкое, так что он тебе подходит. — Люк еще снизил скорость.
 Интересно, куда они едут, думала Рокси. На несколько километров вперед ничего не было видно, кроме дерева с причудливо искривленным стволом.
 — Твой папа всегда делает такие щедрые подарки? У тебя, наверное, гараж на десять машин?
 — О чем ты хочешь узнать, приятель?
 — Ты богатая, да? — Он дразнил ее, но серьезные нотки явно сквозили в его голосе.
 — Да. Собственный трест и все такое. Тебя это беспокоит? — Она старалась казаться легкомысленной. Роксане хотелось, чтобы ответ на этот вопрос для него ничего не значил. Это было еще одно серьезное различие между ними.
 — Конечно, но все-таки это не помешает мне приехать за тобой в Даллас.
 У Рокси упало сердце.
 — Ты уверен?
 — Даже если мне придется карабкаться по отвесным стенам, отбиваться от бешеных собак, отключать охранные системы и сражаться с сердитыми ухажерами, членами местных элитных клубов.
 Роксана на секунду представила его появление в Далласе. Думать об этом было так приятно. Люк был бы очень удивлен, увидев, насколько просто она живет. А вот дом отца, наоборот, был очень большим, как раз таким, как описывал Люк.
 — Именно в таком порядке тебе и придется преодолевать препятствия. И про собак ты угадал. Мой папа — тоже испытание. Перед ним надо будет отчитаться о твоих победах на бирже.
 Люк еще сильнее замедлил ход. Он снова улыбался.
 — Думаю, отчет не займет много времени, а к остальным испытаниям я готов.
 Он свернул с шоссе на мощеную дорожку, они ехали по ней, пока не остановились возле какого-то чахлого деревца.
 — О, тень. Это единственное дерево на километры вокруг. — Люк перевел передачу в режим парковки и подъехал к дереву.
 — Ты куда? — Рокси могла только догадываться, зачем он привез ее сюда и встал возле этого дерева.
 Может, он взял с собой одеяло? И собирался соблазнить ее здесь, посреди пустыни?
 Люк повернулся к ней так медленно, как будто в его распоряжении было все время на свете.
 — Хочешь выпить? У меня с собой есть.
 Я все время хочу выпить. Поэтому я так хочу побыстрее с тобой попрощаться.
 — Нет, спасибо.
 Люк внимательно смотрел на Роксану, и этот взгляд казался ей невыносимо тяжелым. Она чувствовала, что Люк пытается заглянуть в ее самые сокровенные мысли.
 Ты можешь смотреть на меня, сколько вздумается, шериф, но я не расскажу тебе ничего, что может быть использовано против меня.
 — Ты не передумала? Ты все еще хочешь сегодня уехать домой?
 Роксане показалось, что у нее окаменело все тело, но ей все же удалось кивнуть. Ей надо было ехать домой. Она должна была сделать это ради него самого, чтобы не разрушить его жизнь и его карьеру.
 Чтобы не разрушить свою жизнь.
 — Как я понял, мы прощаемся. Ненадолго. — Люк протянул к ней руку, но Роксана отшатнулась от него. Тогда он поднял руки — он сдавался.
 — Да. — Рокси отвернулась и уперлась лбом в стекло. Отодвинулась, насколько позволяло ограниченное пространство внутри машины.
 Мы прощаемся навсегда.
 — Дай мне свой номер телефона. У меня скоро будет небольшой отпуск.
 — Не думаю, что это удачная мысль.
 — Что?
 — Приехать ко мне. — Рокси избегала смотреть на него. — Мы с тобой живем в разных мирах.
 — Я не позволю уйти тебе из моего. Я не хочу пользоваться своими служебными возможностями для того, чтобы узнать о тебе то, что ты не хочешь мне сказать. Но, похоже, мне придется. Я не вижу выхода. Ты мне слишком дорога, чтобы я вот так просто позволил тебе уйти.
 Рокси закрыла глаза. Он собирается сделать запрос о ней. Ну и пусть. Это лучше, чем если ей придется все рассказывать самой.
 — Это нечестно, — услышала она свой голос.
 — Я не могу играть честно в таких условиях. Ты нужна мне. И я буду за тебя бороться.
 — Да ладно тебе, сейчас все-таки не средневековье. Рыцарь, стремящийся завоевать сердце дамы.
 Я знаю, что мне нужно, и ты не можешь оставаться частью моей жизни, начиная с завтрашнего дня.
 Молчи, предупредил себя Люк. Будь терпелив.
 Пусть брыкается. Она скоро устанет. Люк знал, как усмирять норовистых кобылиц. В конце концов она привыкнет к нему.
 — Люк, я никогда ничего тебе не обещала.
 Он знал, что стоит ему прикоснуться к Рокси, и она тут же поддастся. Она источала такое болезненное напряжение, что его можно было потрогать руками.
 — Отвези меня обратно в Редвинг. Пожалуйста. Я хочу домой. — В ее голосе и глазах были слезы.
 — Давай посидим одну минуту, — Руки Люка дрожали от желания обнять ее, утешить и защитить.
 — Зачем? — закричала Рокси. — Нам больше не о чем говорить!
 — Мне есть что сказать тебе.
 — Нет, не пытайся меня переубедить. Лучше так.
 Быстро. Сразу. Подумай о своей карьере.
 Люк не смотрел в ее сторону.
 — Причем тут моя карьера? — спросил он.
 — Наверное, весь город говорит о том, как ты бросил женщину, с которой встречался много лет, ради короткой интрижки с другой, которая через день собирается уехать их твоего города навсегда.
 Тебя и не выберут шерифом после этого. — Рокси шмыгнула носом.
 — Да, ситуацию ты описала — хуже не придумаешь.
 — Тебя простят, если ты вернешься к Карле. — Рокси шмыгнула громче.
 Люк обернулся к ней. Ее нос покраснел. Глаза расширились. Она накручивала на палец свои потрясающие волосы. Все, что он хотел сейчас, — это целовать ее до потери сознания. А она говорит то, что интересует его меньше всего на свете.
 — Я никогда не вернусь к Карле. И никогда не пожалею о том времени, которое мы провели вместе.
 — Поехали обратно в Редвинг. Мне надо домой.
 Люк пожал плечами.
 — Хорошо. Ты победила. Сейчас я отвезу тебя обратно. И прошу тебя по дороге подумать над тем, что я тебе говорил. И может быть ты все-таки расскажешь мне, что тебя так беспокоит все время.
 Преградой нашим отношениям может быть только факт, что ты замужем. Или ограбила банк и скрываешься. — Люк улыбнулся ей. — Хотя на ограбление я мог бы посмотреть сквозь пальцы.
 Люк повернул ключ зажигания. Мотор заработал. Как жаль, что женщинами нельзя управлять так же, как машинами.
 — Если я подумаю над тем, что ты сказал, обещаешь не делать обо мне запросов? Мне будет очень неприятно. И я не хотела бы, чтобы ты приезжал в Даллас, до тех пор пока я не буду готова тебя видеть.
 — Тогда обещай, что позвонишь мне в течение двух недель, даже если это будет последнее «прости». И поговоришь со мной — лично.
 — Хорошо, обещаю.
 — Прекрасно. — Люк сосредоточился на дороге.
 Похоже, обещание позвонить его успокоило.
 А если она не позвонит, он напряжется и вспомнит номер ее машины. Он не всегда играет по правилам. И уж точно не тогда, когда хочет что-нибудь так сильно, как Роксану Адамс.




 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


 Сидя в машине, летящей на восток, Рокси поздравляла себя с тем, что наконец-то решилась уехать. Каждый километр был длиной в бесконечность. Она делала остановки каждые сорок-пятьдесят минут в небольших грустных городках с пустеющими домами и заколоченными окнами.
 Я просто вношу свой вклад в местную экономику, объясняла себе Роксана.
 В очередной раз сев в машину, она посмотрела в зеркало заднего вида на свой обгоревший нос. В следующий раз надо будет купить солнцезащитный крем, придумала она себе еще один повод остановиться.
 Городок, где она сделала следующую остановку, выглядел не таким запущенным. Она бы остановилась там в любом случае.
 Мне ведь нужен солнцезащитный крем и бейсболка.
 Рокси вышла из машины и увидела, как из стоящего рядом обветшалого — совсем как у Люка — пикапа выходит фермер. Она быстро вернулась за руль и рванула с места. Включила радио и стала громко подпевать.
 Постепенно местность менялась. Равнину сменили холмы, трава стала сочной и высокой, появились деревья. Рокси даже показалось, что небо из-за обилия всей этой зелени, которую она так любила когда-то, стало меньше. У Роксаны защемило сердце. Казалось, она чего-то лишилась.
 Это просто что-то с уровнем сахара в крови.
 Роксана остановилась у магазина на заправке, чтобы купить апельсинового сока. Но сок не помог.
 Примерно через час она сделала еще одну остановку. Рокси просто сидела в машине, не выключая мотор. Разум сражался с сердцем. Она всего лишь возвращалась домой.
 И это было ужасно.
 Роксана сидела и кусала ногти.
 У этого мужчины есть все, что ей нужно. Ну и что? Надо потерпеть, и все пройдет. Если бы она осталась еще на пару дней, она наверняка бы выяснила, что у него есть дурацкие, раздражающие ее привычки, и спокойно отправилась бы домой.
 Роксана обняла себя за плечи. Просто ей надо было остаться еще несколько дней. А потом бы она вернулась в Даллас, в школу, и навсегда бы забыла про маленький и никому не известный городок Редвинг.
 Она не сомневалась, что добрые жители Редвинга сделали бы вид, что ничего не случилось. И Карла поступила бы именно так. Люку ничего не угрожало. Он сам говорил, что город простит ему что угодно. А она осталась бы незнакомкой, которая ненадолго останавливалась у них в июле.
 Это абсолютно идиотская идея, сказала себе Роксана.
 Через секунду маленькая желтая машина мчалась вслед за заходящим солнцем.
 Было все еще жарко, несмотря на то, что солнце давно скрылось. Роксана стояла на пороге дома Люка. К счастью, собак было не видно, наверное, их привязали.
 Что я здесь делаю?!
 Помедлив, Рокси постучала в дверь.
 Где-то позади дома залаяли собаки. Дверь открылась. Люк стоял на пороге. Он вел себя странно совсем не так, как ожидала Рокси. Он ни о чем ее не спрашивал. Даже наоборот.
 — Ничего не говори, — сказал он ей.
 И махнул рукой, словно отметая все возражения, которые она все равно не смела произнести.
 Люк откинул противомоскитную сетку — это был всего лишь один из барьеров, разделявших их, шагнул ей навстречу и крепко сжал ее руку. Закрыв за собой дверь, Люк потянул ее к своему старому пикапу.
 — Садись, — велел он ей охрипшим голосом. — Я хочу тебе кое-что показать.
 Роксана послушно взобралась на сиденье.
 Люк сел за руль и обернулся к ней. Он улыбался так широко, что Роксана могла видеть его улыбку даже в темноте. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя как дома.
 Она смотрела в открытое окно, как они удаляются от искусственного освещения ранчо. Звезды светили невероятно ярко, но луны не было, и света все равно было явно недостаточно ни для конных прогулок, ни для обзорных экскурсий.
 Рокси нащупала его ладонь, и еще пять минут они ехали в темноте и в полном молчании. Потом машина на чем-то подскочила, и шум колес стал совсем иным. Похоже, закончился асфальт. Рокси крепче схватилась за Люка. Еще через пару минут началось настоящее бездорожье. Машину мотало из стороны в сторону. Люку пришлось отнять у нее руку, чтобы крепче держать руль.
 — Похоже, здесь никто не следит за трассой.
 — Это короткий путь.
 Машину снова мотнуло. У Рокси появилось ощущение, что она катается на американских горках, только у нее нет никакой страховки.
 — Ты уверен, что это хорошая идея?
 — Держись за что-нибудь. Оно того стоит.
 Роксана изо всех сил стала вглядываться вперед, чтобы разглядеть, куда же везет ее Люк. Они ехали среди пыли и грязи, и в свете фар казалось, что идет крупный снег.
 — Как ты видишь, куда ехать?
 — А чего тут видеть? Единственная опасность это попасть в яму.
 — В яму? Да тут ничего нет, кроме ям!
 — Не переживай. Я хорошо знаю местность.
 Машину снова мотнуло из стороны в сторону, и Рокси вскрикнула. Воздух был густой и тяжелый.
 Рокси казалось, что она никогда не избавится от засевшей в легких пыли.
 — Н-да, вот оно — настоящее использование полного привода. Причем никакого комфорта нет и в помине. Значит, ты думаешь, оттого, что ты знаешь местность, я должна чувствовать себя лучше. Кто-нибудь в состоянии предположить, что ты можешь сломать здесь ось?
 — У нас все в порядке.
 — Кое-кто мне рассказывал, что температура здесь зашкаливает за сорок градусов в тени. Что человек, заблудившийся здесь, вполне может погибнуть. Что случается с теми, кто забредает в эти пустоши?
 — Успокойся. — Ни голос, ни интонации у него совершенно не менялись. — Если мы сейчас пешком отправимся отсюда домой, то мы вернемся еще до рассвета. Просто закрой окно, если тебя раздражает пыль.
 Интересно, он хотя бы замечает сарказм в ее голосе?
 Машина подскочила на очередном ухабе, и Рокси упала на Люка. Она прильнула к его плечу, устало глядя на рычаг переключения скоростей. Чтобы как-то отвлечься, она сосредоточилась на мелких обидах.
 — Я не хочу идти домой пешком.
 — Хорошо, я тебя отнесу.
 Сердце замерло на секунду. Когда у тебя высокий рост, мужчины редко предлагают отнести тебя домой на руках, особенно если идти придется долго.
 Роксана не знала, как разбить эту вдруг возникшую, почти осязаемую тишину. С трудом она разглядела, что они снова едут по дороге — очень длинной и как-то странно петляющей.
 — Ты пожалел меня и снова вернулся на настоящую дорогу?
 — Это не дорога. Это пересохшее русло реки.
 Они едут по настоящему речному дну?
 — Мы едем поплавать? — У Рокси что-то затрепетало внутри при мысли о том, как они могли бы плавать в ночи. Этот парень знал толк в таких видах спорта. — А койоты здесь не водятся? Я бы не хотела встретиться с койотом. — Рокси передернула плечами.
 — Койоты нас не побеспокоят. А когда мы выйдем на прогулку, мы можем создать достаточно шума, чтобы распугать всех змей в округе. — Он так спокойно сказал это, что Рокси сначала даже не обратила внимания на его слова.
 — Змеи? — вдруг вздрогнула она. — Какие змеи здесь водятся? Я люблю змей.
 — Ты боишься койотов, но любишь змей?
 — Да, я считаю, что змеи великолепны. Я даже хотела дома завести змею в качестве домашней зверюшки, но ведь их надо кормить живыми мышами, а мне всегда было жалко мышей.
 — Ты не перестаешь меня удивлять.
 В его голосе звучало восхищение. Это было почти так же приятно, как если бы Люк обнял ее и прижал к себе. Но почему-то он этого не делал. Он вообще держался как-то отстранение и даже холодно.
 Неужели она испортила отношения между ними, уехав из города так поспешно? Но если это так, то зачем он везет ее так далеко?
 — Да что мы вообще здесь делаем?
 — Здесь есть кое-что, что я хочу тебе показать.
 Рокси согласно кивнула. Но настроение у нее упало. Наверное, он хотел поговорить — по-настоящему поговорить, — а ей этого хотелось меньше всего на свете. Она даже не смогла бы объяснить, зачем вернулась назад. Просто ей казалось, что так будет правильно, хотя перед этим она сама же приняла решение уехать.
 В конце концов Люк остановил свой пикап. Без предупреждения он выключил двигатель, и ночь внезапно окружила их. Было настолько темно, что Роксана не могла разглядеть даже собственные руки. До этого момента Рокси и представить не могла, что значит «абсолютный мрак».
 — Люк? — жалобно позвала она.
 Люк нежно обнял ее и притянул к себе. Не отпуская ее, он осторожно спустился на землю, опустив Рокси спиной на сиденье.
 — Смотри вверх, — сказал он.
 Роксана посмотрела вверх, и у нее захватило дух.
 Она еще никогда не видела такого звездного неба.
 — Их миллионы, — выдохнула она. Это зрелище было прекрасно и в то же время внушало ужас.
 Люк усмехнулся.
 — Подожди, пока глаза привыкнут к темноте, и ты увидишь еще больше.
 — Это нечестно. У нас в Далласе нет такого неба.
 — Да нет, у вас то же самое небо. Просто здесь оно наполнено светом, который льется со звезд.
 Роксана лежала и смотрела в небо. Время исчезло, и она не знала, прошли часы или только минуты. Она не могла видеть Люка, но точно знала, что он стоит рядом. О чем он думает? О чем он хочет спросить у нее? И что она может ему ответить? Что она вообще делает в этом городке?
 — Я рада, что ты привез меня сюда. Я никогда не забуду то, что увидела здесь.
 — Идем со мной. — Его рука опустилась на ее плечо, и Рокси вздрогнула.
 Неуверенно двигаясь, она выбралась из машины.
 — Стой здесь, я кое-что достану.
 Удивляясь тому, как он мог хоть что-то различать в такой тьме, Роксана неподвижно стояла у борта пикапа. Она обнаружила, что может легко проследить его действия по тем звукам, которые их сопровождали. С протестующим скрипом откинулся задний бортик. Люк запрыгнул в кузов, и под его подошвами скрипнул гравий. Роксана представила это так ясно, будто видела его ботинки.
 Люк тихо чертыхнулся, шаря в углу в поисках чего-то, и это вызвало у Рокси улыбку. Конечно, он не хотел бы, чтобы Рокси слышала, как он ругается, ведь он всегда такой джентльмен.
 До нее доносились шорохи, из которых она заключила, что Люк пытается как-то обустроить кузов, чтобы превратить его в удобную наблюдательную площадку, как вдруг Люк оказался рядом с ней.
 — Можешь нащупать, где я опустил борт?
 Рокси кивнула, но сразу вспомнила, что Люк ее не видит.
 — Да, я нашла. — Она уперлась в пол руками, подпрыгнула и, закинув ноги, влезла в кузов.
 Она опустилась на пол. Люк сел рядом так уверенно, как будто видел ее.
 — Садись поближе, — попросил он ее. — Я хочу, чтобы ты увидела все эти звезды близко, как будто они твои и лежат у тебя на ладони. Я должен показать тебе, чего вы лишены в больших городах.
 — Я не хочу, чтобы у тебя возникали какие-то надежды. Я не останусь.
 — И как долго…
 — Только эту ночь.
 — Тогда надо провести ее так, чтобы мы запомнили ее.
 Роксана вздохнула.
 — В машине ты даже не дотрагивался до меня.
 — Я боялся, что я ничего не смогу показать тебе, если я дотронусь до тебя во дворе своего дома.
 От такого признания пульс Роксаны участился;
 Люк потянул ее за руку. Его ладони были теплыми.
 Он провел по ее рукам снизу вверх, коснулся плеч, дотронулся до волос. Он осторожно потянул их, пытаясь распутать, потому что хвостик, в который Рокси собрала волосы перед поездкой, превратился в клубок.
 Роксана подняла руки, чтобы ему помочь, и из груди Люка вырвался стон, когда ее грудь соприкоснулась с его. Ее руки дрогнули, но спустя секунду рыжие волосы уже рассыпались тяжелыми волнами по плечам, подобно тяжелому воздуху, опустившемуся на медленно охлаждающуюся землю.
 — Я не люблю ходить с распущенными волосами, когда жарко.
 — Да, сейчас будет очень жарко, — предсказал Люк, водя по ее нежной коже шершавыми кончиками пальцев.
 — Это звучит, как обещание. — Роксана расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Потом повела ладонь вниз, пытаясь нащупать следующую. В густой темноте все было необычно и ново.
 Все ее чувства неимоверно обострились, компенсируя бесполезность зрения. Ее пальцы ощущали каждую нитку в ткани его рубашки. Его дыхание ласкало ее лоб, шепот терялся в ее волосах. Во рту пересохло от пыли и предвкушения. Руки Роксаны медленно скользили по его груди.
 — Нет. — Он вдруг перехватил ее кисть.
 — Почему?
 — Если ты не перестанешь, я брошу тебя на этот спальный мешок, и через пять минут все будет кончено. Я хочу по-другому. Я хочу изучить каждую твою клеточку. Я хочу познать тебя.
 Роксана придвинулась ближе и поцеловала его.
 Кажется, это была часть шеи возле уха.
 — Да, хорошо, — прошептала она, чувствуя, как внутри разлилось блаженное тепло.
 — Можно, я раздену тебя?
 Роксана смогла лишь простонать в ответ.
 Она закрыла глаза. Воображение рисовало ей картину, где она стоит обнаженная, освещенная только светом звезд, а Люк ласкает ее.
 Он снял с нее шорты. Роксана едва могла шевельнуться, чтобы помочь ему. Потом пришлось немного повозиться с сандалиями, которые увязли в складках ткани на полу. И вот она уже стояла, почти раздетая, и легкий ветерок, посмевший нарушить неподвижную безжизненность пустыни, овевал ее живот, бедра и ноги. Ночь что-то шептала вокруг них на своем древнем языке.
 По телу Роксаны побежали мурашки.
 Люк провел пальцами по ее ноге.
 — Я знаю, что тебе не холодно.
 Люк опустился на колени и повел рукой по ее ногам вверх. У Рокси прервалось дыхание.
 — Стой, — едва слышно прошептала она. — Я тоже хочу тебя чувствовать.
 Роксана за руки потянула Люка к себе. Она расстегнула пуговицу, потом еще одну и еще, пока рубашка не упала с его плеч. Рокси не могла преодолеть искушения провести, кончиками пальцев по его груди.
 Ей не нужны были никакие слова, она все понимала, чувствуя, как сильно бьется его сердце.
 — Как будто в мире больше никого нет, — тихо проговорила она.
 — Как будто мы в раю.
 Ночь в пустыне была тепла, и им было хорошо стоять под звездным небом. И только в раю могло быть такое небо. Но Роксана не поднимала головы.
 Ее ладони гладили его плечи, запоминая каждый изгиб, каждый мускул.
 — Еще, — попросил Люк. Его дыхание коснулось ее уха.
 Потом он осторожно потянул ее майку вверх.
 Волосы тоже поднялись — и упали на плечи. Люк провел по ним ладонью.
 Рокси хотелось кричать.
 — Я хочу…
 — Что? — Люк играл ее волосами так, как это делает ветер.
 — Я хочу… — Роксана ждала, что он закончит эту фразу за нее.
 — Ну, скажи.
 Роксана расстегнула верхнюю кнопку его джинсов.
 — Я хочу больше прикасаться к тебе. — И она расстегнула их совсем.
 Люк как будто сомневался в чем-то.
 — Что случилось? — спросила его Рокси дрогнувшим голосом.
 И в это мгновение она поняла, как сильно Люк ее хочет. Не помня как, они сорвали остававшуюся на нем одежду.
 — Да, медленно и нежно у нас это вряд ли получится, — прошептала Рокси.
 Люк притянул ее к себе и поцеловал, дразня языком и покусывая.
 — Пожалуйста, — простонала Рокси, когда вновь обрела возможность дышать. Это была бесстыдная мольба.
 Люк отвел ее руки в стороны.
 — Подожди, еще рано, моя хорошая.
 Целуя ее лицо, Люк нежно гладил и ласкал ее грудь. Потом он обнял ее и прижал к себе. Рокси открыла глаза и увидела, как падает звезда.
 Люк приподнял ее и уложил на спальные мешки на полу.
 — Пожалуйста, — стонала Роксана.
 — Надо же, ты совсем не привыкла к тому, что бывает так жарко.
 Рокси услышала, как открывается крышка его переносного холодильника. Через мгновение что-то пронзительно холодное коснулось ее соска. Она попыталась увернуться, но Люк удержал ее и языком слизнул холодные капли. Потом все повторилось с другим соском. Роксана застонала.
 — Какой холодный.
 — Тебе нравится?
 — Да, — выдохнула она.
 Лед прокатился по ее груди и животу и растаял в ямочке пупка. Роксана вздрогнула, и холодная влага выплеснулась на живот. Люк поймал капли ртом прежде, чем они успели стечь на спальник.
 — Осторожнее.
 — Осторожнее? Я уже дымлюсь!
 — Тогда мне придется еще раз попробовать тебя охладить. — И новый кубик льда начал путешествие по ее телу.
 Капли стекали по животу и ногам, Люк ловил их языком. Обжигающий холод и горячие поцелуи это было мучительно приятно. Как долго он собирался терзать ее?
 — Тебе нравится? — дразнил он. — Я готов делать это всю ночь. Тебе станет так жарко, что ты попросишь кусочек льда вовнутрь тебя.
 — Иди ко мне! — Рокси притянула его к себе, лицом к лицу. — Люк, я хочу тебя, я так хочу тебя!
 И он подчинился, для того чтобы вдвоем с ней закончить этот безумный танец, уносящий их к звездам.




 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


 Рокси разбудил комариный писк. Насекомое кружило над ее лицом. Пытаясь поймать его, Рокси обнаружила, что лежит на спальных мешках в пикапе Люка абсолютно без одежды.
 Наверное, уже наступает утро, подумала она.
 Воздух пустыни был свеж, Рокси почувствовала, что замерзла. Обняв себя за голые плечи, она внезапно осознала свою женственность, и это наполнило ее радостью. Люк смог вернуть ей тот кусочек себя, который, как ей казалось, она давно потеряла в пьяной толпе, в алкогольном беспамятстве. Переполненная благодарностью к нему и к тем звездам, что освещали их этой ночью, Рокси снова попробовала заснуть.
 Но сон не шел. Она чувствовала себя настолько переполненной жизнью и счастьем, будто смогла заново пережить свое рождение. Похоже, она могла уже не бояться, что к ней вернутся привычки ее прежней жизни. Рокси неподвижно лежала с закрытыми глазами, и ей грезились картины спокойной домашней жизни в окружении детей в домике на краю пустыни.
 Мечты были столь же призрачны, как и прохладный воздух вокруг. Люк пошевелился, и Рокси открыла глаза. Звезды гасли одна за другой. Небо на востоке начинало светлеть, и отчего-то к Роксане вернулось чувство тревоги.
 Успокойся, дурочка. Рассвет, начало новой жизни…
 Не забывай, кто ты. Поблагодари бога за то, что он подарил тебе несколько дней счастья, и возвращайся в свой мир.
 Мир бывших алкоголиков, которые проводят жизнь в борьбе с искушениями.
 — Доброе утро. — Голос Люка звучал возбуждающе хрипло. Его звуки укутали Роксану, точно запах свежего крепкого кофе.
 Я должна расстаться с ним, и у меня хватит сил это сделать. Даже если я потом умру.
 — О чем ты думаешь? — От утренней прохлады волоски на его руках стали дыбом, но от этого он почему-то сделался еще притягательнее.
 Разве Роксана могла открыть ему свои мысли?
 Наверное, Люк думает, что она — самая загадочная дама на свете.
 — Кофе, — проговорила Рокси поспешно. — О чем еще можно думать по утрам. — И она натянула на себя край спального мешка.
 Люк сел.
 — Нам надо поговорить.
 Роксана вздрогнула. Опять он собирается мучить ее. Она же не каменная!
 — Мне нечего сказать тебе.
 — Совсем нечего? Этой ночью мне так не показалось.
 — Я никогда не забуду эту ночь, Люк. Я рада, что поддалась искушению и вернулась. Но сейчас мне действительно пора.
 Люк молча смотрел на нее. От его взгляда обрывалось сердце. Роксана склонила голову, пытаясь спрятаться под водопадом волос.
 — Я из Далласа. Я собираюсь уехать к себе домой. Это преступление? Попытайся представить себе жизнь, в которой нет экстремальных температур, пожаров, пыльных бурь и непрерывных сплетен.
 Люк кивнул. Его взгляд пронзал насквозь.
 — Пожалуйста, Рокси, расскажи мне, что ты от меня скрываешь.
 — Что тебе рассказать? — Ее сердце забывало, что надо биться, и Роксане казалось, что она сейчас умрет.
 Что она может рассказать ему? Как напивалась до нечеловеческого состояния? Как неделями не приходила в себя, ночуя где придется и с кем придется? Как валялась в наркологической клинике, пытаясь выжить? Как в течение двух лет она балансирует на грани безумия, борясь с желанием выпить?
 По ее щеке неуверенно скатилась слеза.
 — Роксана, пожалуйста, доверься мне. Мне кажется, я заслужил твою откровенность.
 — Не думаю, что ты хочешь все это знать. Просто пойми, что я не твоя женщина. Что мы никогда не сможем быть вместе. И отвези меня в город.
 Люк прикоснулся рукой к груди, к тому месту, где крепился значок шерифа, когда он был в форме.
 Рокси поняла, что он ищет слова, которые могут заставить ее передумать.
 Она прикусила губу, и боль помогла ей сконцентрироваться. Пусть он узнает правду. Пусть поймет, с кем его столкнула судьба. И тогда он с радостью отпустит ее. И не будет страдать.
 Она сможет выдержать его презрительный взгляд. Она сможет перенести этот позор. Или не сможет. Какая разница?
 Главное, что Люк с легкостью выкинет ее из своей головы. Из своего сердца. Из своей жизни.
 И все встанет на свои места.
 — Люк, я не та, кем ты можешь восхищаться. Я не загадочная девушка из большого города, я бывшая алкоголичка. Зависимая. Слабая. Не умеющая себя сдерживать. — Голос Роксаны сорвался на хриплый шепот. — Большинство уличных бомжей жили гораздо приличнее меня. Я была на самом дне.
 Люк смотрел на нее, не отрываясь. В его лице было столько сочувствия, что Рокси чуть не расплакалась.
 — Ты мне очень нужна, Роксана. Ты нужна мне с того момента, как я тебя увидел. Ты не слабая. И ты ведь больше не пьешь.
 — Это ничего не значит. Если я здесь останусь, через пару дней весь город узнает о моем прошлом.
 Здесь нельзя ничего скрыть. Ты думаешь, это понравится твоим избирателям? Ты больше не сможешь быть шерифом. Начнешь продавать машины, чтобы прокормить женщину, недостойную таких жертв?
 Женщину, которой не хватало сил сдержать себя и не напиться? Ты готов потерять все, чем жил раньше?
 — Да. Ты стоишь этого. ;
 Будь он проклят. Кто дал ему право так мучить ее?
 — Не делай этого.
 — Не делать чего?
 — Не притворяйся, что твоя работа — это не главное в твоей жизни. Ты ищешь руками свой знак, даже когда на тебе обычная одежда. Ты переживаешь за людей в своем городе. Тебя нельзя лишать всего этого.
 Люк взял ее руки в свои.
 — Я никогда не потеряю тебя.
 — Я никогда не принадлежала тебе. Ты знаешь, Люк, меня не раз забирали в полицию. Я была не только пьяницей, но и… бродягой. Ты слишком хорош и не представляешь, как я жила. Я не хочу, чтобы ты касался той грязи, к которой я причастна. Я сделала много ошибок и не хочу делать новых. Я думала, это будут просто хорошие воспоминания, которые я увезу домой. Мне так жаль, что я причинила тебе боль.
 — Ты не хочешь верить в то, что я люблю тебя такую, какая ты есть? Рокси, я люблю тебя.
 Рокси уже не могла плакать. Это была слишком острая боль.
 — Ты не можешь меня любить. Ты даже не знаешь, кто я.
 Люк грустно покачал головой.
 — Очень жаль, что ты не веришь мне. Но ты мне нужна. И мне не важно, как ты жила раньше.
 — А я не уверена, что смогу выдержать, когда все в городе будут указывать на меня пальцем и шептаться за моей спиной. И в конце концов я попаду в клинику — из-за алкоголизма или диабета.
 Люк открыл рот, чтобы возразить, но Рокси не дала ему произнести ни звука.
 — Ты такой замечательный. Если я вдруг сорвусь, это будет все равно, что убить тебя. Я почти поддалась искушению, когда чуть не умер мой приятель.
 Я еще не готова для нормальной жизни, хотя и получила такой волшебный шанс.
 Люк положил на плечо Рокси руку.
 — Мне наплевать на то, что могут подумать о тебе в этом городе. Если ты думаешь, что твое прошлое что-то значит, то ты плохо знаешь меня. Но я не стану бороться с тобой. Особенно если это может повлиять на твое здоровье. Ты сама должна решиться остаться.
 Рокси кивнула. Она всегда была уверена, что Люк распрощается с ней после того, как узнает правду. Это было неизбежно. Похоже, он хотел сделать это так, чтобы ей было легче. Чтобы она могла сохранить свое достоинство. Чтобы не чувствовала себя отвергнутой. И Роксана была ему за это благодарна.
 Но ей хотелось упасть на колени и умолять, чтобы он попросил ее остаться.
 — Отвези меня в город. Прямо сейчас. И не говори ни слова.




 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


 Раздался звонок в дверь. Роксана вышла в коридор, чтобы открыть. Это, наверное, отец. Он не оставлял ее без внимания ни на минуту с тех пор, как она вернулась домой.
 Честно говоря, эта постоянная опека ей уже порядком надоела.
 Рокси решительно распахнула дверь, готовая должным образом откомментировать это навязчивое наблюдение, — и остолбенела. Она несколько раз моргнула, пытаясь отогнать странное видение.
 Но это действительно был Джуниор.
 Да нет, быть этого не может.
 Но это, без сомнений, был он. Меланхоличный опекун шерифа загадочно улыбался.
 — Какого черта ты тут делаешь? — удивленно воскликнула Рокси. — Ты почему не в своем Редвинге?
 Улыбка Джуниора померкла.
 — С чего ты взяла, что я всегда торчу в Редвинге?
 Я же рассказывал тебе, что учусь в колледже.
 — Извини, задам вопрос по-другому. Откуда ты взялся на ступенях моего дома?
 — Говоришь, совсем как училка. Только ;так не говорят женщины, у которых есть маленькие желтые тачки. Ты мне, кстати, обещала дать поводить свой «Порше».
 Рокси покачала головой.
 — Прости, но сейчас не самый подходящий момент.
 Джуниор пожал плечами.
 — Вообще-то я приехал, чтобы посмотреть, скучаешь ты по Люку или нет. Я думал, что ты его забыла на следующий день. Был уверен, что вокруг тебя толпа ухажеров, которые тебя веселят, но выглядишь ты… не очень.
 Рокси выпрямилась.
 — Нормально я выгляжу.
 — Значит, ты скучаешь по нему?
 — Я не скучаю.
 Джуниор печально вздохнул. Посмотрел по сторонам, будто не решаясь ей о чем-то сказать.
 — Зато он скучает по тебе. Тоскует. Никто не хочет общаться с ним, потому что он только рычит на всех.
 Рокси крепко схватила дверную ручку.
 Я не буду это слушать. Сейчас делаю шаг назад и захлопываю дверь перед носом у этого поганца.
 — Извини, но у меня много дел.
 — Конечно, — кивнул в ответ Джуниор. — Тебе же, роскошной богатой дамочке, надо собираться в закрытый клуб. У старика Люка из маленького городишки нет никаких шансов.
 — Люк не старик!
 — Но ведет себя, как будто ему сто лет и он в маразме. Я могу понять, почему ты от него отбрыкиваешься.
 Рокси не могла понять, была ли насмешка в его тоне настоящей или поддельной.
 — Какой у тебя любимый предмет? Сценическое искусство?
 Джуниора это ни капли не смутило.
 — Сельскохозяйственная техника. Ладно, я больше не буду обвинять тебя в том, что из-за тебя Люк превратился в злобного ворчливого старика. Должен признать, что он был гораздо приятнее, когда катал тебя по окрестностям и радовался, как подросток, несмотря на то, что это плохо влияло на его репутацию в городе.
 Рокси вспомнила тот день, когда она с Джуниором привезла бутерброды работавшим на пожаре.
 Как Люк обрадовался и выпил чаю за ее здоровье.
 Как потом они стояли вдвоем, без одежды, освещенные светом звезд.
 Выражение ее лица изменилось. Казалось, что после долгого перерыва она впервые пытается — и пока еще не может — улыбнуться.
 Но действительность стерла намечавшуюся улыбку.
 — То, что ты раньше говорил, — правда. Люк слишком хорош для меня. Мы живем в совершенно разных мирах.
 Джуниор спокойно прошел мимо нее в дом. Он огляделся и, махнув рукой в сторону, медленно произнес:
 — Да, теперь я вижу. Для тебя главное — деньги.
 Какой диванчик! Он, наверное, антикварный. Дорого стоит? Где покупали?
 Рокси с трудом сдержалась, чтобы не дать этому мальчишке подзатыльник.
 — Да, у вас, у богатых, свои запросы, — продолжал Джуниор. — Вы не успокоитесь, пока не откопаете какую-нибудь фишку.
 Ну-ну. Пусть побухтит. Все равно ему скоро уходить.
 — Я-то думал, ты хоть что-то чувствуешь к Люку. Тон был обвинительный.
 Рокси еще крепче сжала дверную ручку. Она бы с удовольствием придушила этого пацана.
 — А ты не думай. Просто езжай себе домой и все.
 С чего это ты вдруг решил, что можешь оценивать, какое отношение моя интрижка в Редвинге имеет к настоящей любви?
 — Просто я наивный очень.
 Рокси рассматривала плитку, устилавшую пол прихожей.
 — Настоящей любви не существует. Между людьми иногда возникает притяжение. Это законы биологии. Это приходит и уходит. Бывает, что двое живут в очень похожих мирах, и тогда это называют любовью. Но это не всем дано пережить.
 Джуниор осторожно присел на край дивана.
 — Я видел, как вы смотрели друг на друга тогда, на пожаре. Ты совершаешь большую ошибку, и он от этого очень страдает.
 — С какой стати ты заявляешься в мой дом, чтобы рассказать мне о том, что Люк страдает из-за меня? — Рокси с шумом захлопнула дверь. Очень жаль, но Джуниор был по эту сторону. — Какое мне дело до этого?
 — Ты врешь. Хотя врать не умеешь.
 — Джуниор, уезжай. Ты все равно не поймешь, что произошло между Люком и мной. Ты слишком юн и неопытен.
 Джуниор покачал головой.
 — Нет. Между вами было что-то очень важное.
 Просто, выходит, я слишком наивен, если думал, что это может много значить для тебя.
 — Это был просто секс. — Рокси провела кончиком пряди волос по щеке.
 — Тогда почему вы танцевали в ресторане? Почему всю ночь провели на высохшей речке? Это непохоже на ночь в «Ритце». — Джуниор, вдруг смутившись, опустил голову.
 — Об этом, что, знают все жители Редвинга? У вас нет ничего святого! — возмутилась Рокси. — Вот поэтому между нами ничего не могло быть. Слишком много людей непрерывно следят за тобой. Шагу нельзя ступить незамеченным.
 Джуниор прошелся по комнате и присел на край ее дубового кофейного столика, как будто у себя дома.
 — Ну да, в Редвинге все знают, где у кого и какие бородавки. Это естественно, когда живешь в таком маленьком городе.
 Роксана скрестила руки на груди.
 — У меня бородавок больше, чем у кого бы то ни было. И я не хочу их никому демонстрировать.
 Джуниор игнорировал ее замечание.
 — Все видят, как Люк запал на тебя.
 Рокси вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.
 — Он любит тебя. Весь город переживает за человека, который любит тебя. Ты должна вернуться.
 — Это нечестно, Джуниор, — крикнула Рокси. — Я .не могу вернуться.
 Он устало посмотрел на нее.
 — Сколько раз ты это уже говорила? Может быть ты успокоишься наконец и придешь в себя? Ты отдала все долги. В западном Техасе есть местечко, где ты сможешь жить нормальной жизнью. Может, не очень легкой, но зато рядом с тобой будет удивительный человек.
 Джуниор поднялся и направился к двери. В его действиях не было никакой наигранности, и Рокси засомневалась. Как он сумел понять все это? Ведь он был еще ребенком, пацаном. А Роксана была взрослым человеком. Да, черт возьми, она, а не этот парень. Хлопнула входная дверь, и Рокси опустилась на подушки и расплакалась.
 Постепенно успокоившись, она смогла взять себя в руки, но последние слова Джуниора не шли у нее из головы. Она почти физически ощущала душевную боль. Ей нужен был Люк. Ей необходимо было выпить чего-нибудь крепкого. Но если она хоть немного выпьет, то, скорей всего, на этом она не остановится.
 Ну и черт с ним! Что угодно, только пусть эта боль уйдет.
 Стоило Роксане перешагнуть порог бара, как сотни воспоминаний вернулись к ней, встретили на пороге, нашептывая, что здесь ей станет легче. Скоро она сможет забыть о Люке, заблудиться в алкогольном тумане, растворяющем вину и боль.
 Люк страдает?
 Ну и что? Он бы еще больше страдал без своей работы.
 Рокси мечтала оставить память о своих бедах за этой дверью. Всего лишь немного пива, только чтобы груз ее памяти стал немного легче.
 Я смогу остановиться. Я знаю, что смогу выпить немного и уйти.
 Мне хватило сил оставить Люка — для его же пользы. Значит, мне хватит сил остановиться после одного бокала пива.
 В баре было шумно и не очень чисто. Пол был липким. Люди вокруг смотрели сквозь нее. Сюда приходили не для того, чтобы разглядывать друг друга. Случайные связи, страсти без продолжения.
 Что ты делаешь здесь?
 Она пришла в гости. Она не останется здесь надолго. Просто выпьет пива, а потом уйдет. Она не могла сама справиться с ситуацией, в которой оказалась. Почему ее жизнь Стала чередой опасных зависимостей?
 Рокси подошла к широкой деревянной барной стойке. Бармен медленно наполнил несколько бокалов и лишь затем поднял на нее глаза.
 — Что будете? — спросил он.
 Колени вдруг почему-то ослабели. Рокси схватилась обеими руками за стойку, чтобы не соскользнуть в черные глубины своей души. Алкоголь всегда помогал ей не всматриваться слишком пристально в колодец ее жизни.
 — Пиво.
 Бармен внимательно посмотрел на нее. Роксана поняла, что он оценивает, сколько она уже успела выпить, и не создаст ли она проблем в его баре.
 Рокси нечего было сказать ему. Притворяться сегодня она не могла.
 Бармен кивнул. Заученными движениями он наполнил бокал.
 — С вас три пятьдесят.
 — Я заплачу перед уходом. — Слова соскользнули с языка сами, прочно заученные за годы практики в этом деле. Сердце сжалось. Рокси попыталась достать кошелек, но пальцы ее не слушались. Руки дрожали так, что ей даже не удалось открыть кошелек. Она подняла глаза, но бармен уже отвернулся.
 Тогда Рокси опустила сумку на стойку и двумя руками подняла бокал.
 Стекло было холодным. Запах пива принес мучительные воспоминания. Она не была любительницей этого напитка, но за долгие годы она привыкла ко всему, что содержало в себе алкоголь.
 Кто-то задел ее локоть. Рокси обернулась, и незнакомый мужчина пожал плачами.
 — Простите, леди.
 — Ничего.
 — Что такая красотка делает в этой дыре? — Этот человек произносил стандартный набор слов, и его лицо принимало такое же стандартное выражение.
 Внезапно перед Рокси возникло заросшее щетиной лицо со следами всех пороков, лицо из прошлого. До нее доносилось отвратительное смрадное дыхание. О себе она могла вспомнить только, что на ней не было одежды, если не считать грязи и запаха пота.
 — Ты такая красотка, — промычал человек из ее прошлого.
 Рокси покачнулась, пиво разлилось по стойке.
 — Эй, что с тобой? — Незнакомый мужчина подхватил ее сумку и попытался остановить пивной поток бумажными салфетками.
 Рокси молчала, тяжело дыша. Положила руку на грудь, уговаривая себя дышать ровнее. Она начала считать про себя, чтобы сконцентрироваться.
 Подошел бармен с тряпкой, сказал что-то успокоительное. Рокси почувствовала, что к ней возвращается сознание. Она посмотрела, как бармен вытирает пиво со стойки, потом перевела взгляд на разноцветную неоновую вывеску. Одна из букв светилась зеленым светом.
 Бармен, не задавая вопросов, налил ей второй бокал.
 Рокси потянулась за сумкой.
 — Не переживайте, я запомню. Вы себя нормально чувствуете?
 Рокси снова перевела взгляд с его озабоченного лица на зеленую неоновую букву. Пиво стояло в нескольких сантиметрах от нее. Она ощущала его запах. Рокси подняла бокал и поднесла к губам. Посидела в этом положении.
 Сейчас придет жажда.
 Рокси облизнула губы.
 Жажда пришла, но это было какое-то новое чувство. В отличие от прежнего с ним было легко справиться. Рокси поставила пиво обратно и кивнула.
 — Со мной все в порядке. Просто я должна быть в другом месте.
 — Вы ищете другой бар? Я знаю все в округе.
 Рокси улыбнулась и посмотрела на зеленый свет неона.
 — Я тоже неплохо знаю все бары в округе.
 — Ну и хорошо. Если вы уверены, что с вами все в порядке…
 — Да, я уверена, — ответила Рокси любопытному бармену. — Наконец-то со мной все в порядке.
 Ей не нужно больше прятаться в алкогольном тумане. Вместо того, чтобы безоглядно устремиться в забытье, Рокси вдруг увидела не только силу, но и желание сопротивляться. Может быть, совесть ее не была кристально чистой, но и черной ее нельзя было назвать.
 Она оказалась сильнее, чем думала, и сегодня смогла это себе доказать. Ей не нужно больше постоянно сходить с ума от страха сорваться. Ей нужно начать жить. Она заслужила это право.
 На ее лице появилась улыбка. Рокси в последний раз взглянула на зеленую букву из неона. Оставив деньги на стойке, она взяла сумку и вышла из бара.
 Она уходила в абсолютно ясном сознании, как никогда прежде. Она направлялась домой.
 Прохладный ветер дул ей в лицо, отбрасывая назад непослушные пряди. Не замечая ничего от радости, Рокси едва не врезалась в высокого мужчину, внезапно возникшего на ее пути. Их глаза встретились.
 — Люк!
 Он схватил ее за руку. Рокси прижалась лицом к его груди, вдыхая его запах.
 — Как ты нашел меня?
 Люк не отпускал ее руку.
 — Ты оставила загадочную записку на двери для отца и ярко-желтый маячок у дверей этого бара. Люк указал рукой на «Порше».
 Приехав сюда, Рокси пожалела о том, что ей пришлось поставить машину прямо перед входом бар.
 Это означало, что у нее не будет времени передумать, прежде чем она дойдет до стойки. Сейчас она поняла, что это — огромная удача. Люк нашел ее.
 Интересно, что он думает?
 Люк отстранился от нее немного, лишь настолько, чтобы заглянуть в ее глаза.
 — Что ты здесь делаешь? Ты кого-то искала?
 Боже, ему даже в голову не пришло, что она приехала сюда, чтобы напиться. Он всегда думал о ней только самое лучшее, и она не разочарует его.
 Рокси покачала головой. Люк схватил ее руку крепче.
 — Как ты?
 — Ты хочешь спросить, трезва ли я? Ты бы бросил меня, если бы я сорвалась?
 Люк вспыхнул.
 — Ты нужна мне такая, какая ты есть!
 — Не бойся, я не выпила ни капли. Я думала, что алкогольная зависимость — это то, что мне придется терпеть всю жизнь. Но жизнь без тебя еще труднее, чем бороться с желанием выпить. Я не могу жить без тебя. Я хочу быть с тобой.
 Люк на секунду закрыл глаза. Когда он их снова открыл, они влажно блестели. Но он нашел в себе силы улыбнуться:
 — Ты мне делаешь предложение?
 Рокси широко улыбнулась в ответ. Слава богу, что ей пришлось пережить все испытания, которые в итоге привели ее в маленький провинциальный городок к лучшему мужчине в мире.