---------------------------------------------


 Кукаркин Евгений
 Направление в ад

 Евгений Кукаркин 
 Направление в ад 
 Написано в 1995 - 1996 г.г. Приключения. 
 - Вы человек здоровый с крепкой психикой, - говорил мне генерал. - Так что поезжайте на новое место службы и принимайте все хозяйство. Там год службы приравнен к двум, так что рост обеспечен в два раза быстрее, чем здесь. И думаю, - он усмехнулся, - что через шесть лет вы будете самым молодым генералом в Советской Армии. 
 - Товарищ генерал, разрешите вопрос? 
 - Говорите. 
 - Почему выбрали меня? Ведь я кончил военно-политическое училище и до настоящего времени работал политработником в армии и вдруг, меня досрочно повышают и направляют командовать гарнизоном. 
 - Во-первых, там нужен не технарь, их там как собак нерезаных, а человек с сильным характером и крепкими нервами, который должен навести там соответствующие порядки. Во-вторых, вы что думаете, зря дают такие бешенные льготы? Ничего подобного. Вот общее заключение врачей, вы можете выдержать шесть лет службы на таком месте. Поезжайте майор. Наведите там порядок. 
 И вот я прибыл на новое место службы, в далекий таежный гарнизон. 
 Подполковник, мой новый заместитель, смотрел на меня угрюмо. Я его понимаю, ему обидно, почему именно назначили меня, а не его. Он стоит в небрежной позе, помятой военной форме и совсем не брит. 
 - У нас три объекта разбросанных на сотни километров, - докладывает подполковник. - Охрану, дежурных офицеров и рабочие команды приходится посылать на две точки вертолетом, третий объект связан с поселком узкоколейкой. ЧП произошло на первом объекте, где фонит гораздо сильнее, чем на остальных. Вот там то, рабочая команда отказалась разгружать вагоны. Дело в том, что только что прибыл эшелон с радиоактивными отходами из Ирана. Из газет и телевидения известно, что там произошла бомбежка израильской авиации атомной электростанции. Как назло, наши только что доставили туда твэлы, топливо выделяющие элементы, а израильтяне раскрошили их чуть ли не в пыль и вот эту жутко излучающую грязь и пригнали к нам. Внешний фон уже только вокруг вагонов был уже порядочным. 
 - Как же их гнали через Союз и другие страны? Ведь это опасно. 
 - У нас и не такие вещи возят, а другие страны дают зеленую улицу, чтобы быстрей избавиться от груза. Сирия и Турция так и поступили. 
 - Вагоны деревянные? 
 - Нет, железные. Обыкновенные железные. 
 - Но ведь сами вагоны должно быть настолько грязны, что фон должен превысить все нормы. 
 - Мы замеряли. Это так. 
 - Тогда и их нужно было захоранивать в могильнике или промывать в специальных помещениях. 
 - По инструкции, их надо было мыть и скоблить, после того как содержимое сбросят в могильник. Эти идиоты иранцы, просто экскаваторами загрузили весь мусор в вагоны и грязь вместе с обшарпанными стенками и царапинами въелась в металл. К сожалению, а может быть и к счастью, у нас нет таких промывочных станций и мы никогда вагоны не чистили. Но тут еще, какой-то чин в министерстве потребовал вернуть вагоны, так как они не наши и мы заплатим иностранцам неустойку, которая будет чуть ли не выше тех денег, которые нам дадут на захоронение. 
 - Да что там, полнейшие идиоты? 
 - Похоже. 
 - Что же произошло дальше? 
 - Прибыл командир части и приказал рабочим разгрузить вагоны, скинуть все в могильник, а вагоны промыть водой из шлангов. Они возмутились и объявили забастовку. Тогда командир приказал охране стрелять... 
 - Много было солдат? 
 - Только что сменилось шесть человек во главе с прапорщиком. Хоть объект и большой, но ближайшее жилье за сто километров, поэтому количество охранников так и мало. 
 - По рапорту, который я нашел на столе, было убито трое рабочих и трое ранено. Куда их дели? В поселке их жены и родственники сразу, как только я появился здесь, обратились ко мне с просьбой выдать тела или указать, где они лечатся. 
 - Их скинули в могильник. 
 - Что? Это приказал командир? Даже раненых? 
 - Да. 
 - Рассказывайте дальше. 
 - После расстрела часть оставшихся рабочих, под дулом автоматов, начали разгружать вагоны и скидывать отходы в могильник и конечно все..., работая почти сутки, получили высокие дозы. 
 - Они были в какой-нибудь защитной одежде, скафандрах? 
 - Ну если это так называть скафандрами. В общем, обыкновенные костюмы хим защиты. Там фон превышал свыше 1000 рентген 
 - Сколько умерло рабочих на сегодняшний день? 
 - Все. Все двадцать четыре человека. 
 - Полковник пропал после этого случая? 
 - Да. На следующий день. В поселке справляли день рождения моей жены и все офицеры были у меня дома. Потом, когда расходились, полковник ушел к себе домой, так часов в 11 вечера и... пропал. 
 - В милицию, прокуратуру сообщали? 
 - Да вы что? Ближайший милицейский пост за 300 километров и к тому же объект секретный, кого сюда пустят. Здесь один судья - начальник гарнизона. 
 - А что вы сами выяснили? 
 - Ничего. 
 - Ладно. Теперь готовьте завтра опять рабочую команду на первый объект, пришла телефонограмма, что эшелон пустых вагонов вернули для захоронения. 
 - Тех самых? 
 - Да, тех самых, из-за которых столько погибло людей. Я сам прибуду туда. 
 Подполковник пожимает плечами. 
 - Кстати, подполковник, почему вы не побриты? 
 - Виноват, не успел. Вчера до поздней ночи успокаивал жен погибших и обреченных работяг в поселке. 
 Первый объект представлял из себя пустынную песчаную площадку, по центру которой два громадных бетонных люка, на гидравлических подтяжках прижимались к земле. Две кран-балки нависли над люками, болтая своими ржавыми крюками. Выскочившая из тайги железнодорожная ветка, раздваивалась и упиралась подъездными путями в люк, другая часть в колючую проволоку, видневшегося вдали забора. У самого забора стояло кирпичное здание, в котором по внешнему виду не билась жизнь. Рядом ржавела техника: машины, краны, трактора и бульдозеры. 
 - Вот, он и есть первый объект, - сказал сопровождавший меня подполковник. 
 - Здесь сильный фон? 
 - Не очень, когда люки закрыты, он более-менее в норме. Но когда люки открыты здесь лучше находиться в защитных костюмах. Летучие радиоактивные вещества и пыль в незначительных количествах выходят все же наружу. 
 - Какова емкость могильника? 
 - Это еще было при Хрущеве. Производили подземные ядерные взрывы, но уже не для изучения ядерного синтеза, а в практических целях. Была идея создать подземные нефтяные хранилища большой вместимости, вот и взорвали три бомбы. Хранилища действительно получились колоссальные, представляете, только в диаметре около 1700 метра. Самое ценное, что они герметичны, стенки от высокой температуры оплавились и создали надежную защиту от проникновения влаги и посторонних газов. 
 - Почему же их не использовали по назначению? 
 - Стенки фонят, ученые подсчитали, что окончательный полураспад произойдет где-то лет так через 150-200. Кто же сейчас будет заливать в эти емкости нефть, а потом ждать лет 200, когда фон будет нормальный? По моему, поступили мудро, сделали крышки к могильникам и теперь за высокую плату принимаем ядерные отходы от других государств и уничтожаем свои. 
 - Зачем же тогда их передали под охрану армии? 
 - Вы думаете, что мы не хороним здесь свои отходы? Хороним, да еще как. Но что хороним? Волосы дыбом стоят когда узнаете. Колоссальные ценности: от заводов с их технологическими линиями, до оружия, пушек, самолетов, танков и кораблей. Причем экземпляры бывают в единственном числе, любая разведка мира, даже несмотря на радиоактивность, готова получить фото или чертежи такой вещи. А потом не забывайте, на третьей площадке у нас испытательный полигон и лаборатории. Здесь самые мощные в Союзе нейтронные пушки, небольшой атомный реактор. Здесь производят все виды облучения, а после окончания эксперимента выбрасывают в могильник все, что радиоактивно. 
 - Мы с вами съездим туда завтра. Вы не против? 
 - Поехали. Смотрите, состав появился, пойдемте лучше в здание. 
 Из леса выполз длинный состав крытых товарных вагонов. Мы пошли в здание. На первом этаже, переодевшись в защитные костюмы, прошли в лифт и вскоре оказались на пятом этаже, где перед наглухо закрытыми окнами сидели за пультами офицеры. Вся панорама первой площадки встала перед нами. 
 Вагоны уткнулись в бетонные люки и застыли. Тот час же появились рабочие и начали производить отцепку каждого вагона. 
 - Чего мы ждем? -спросил я подполковника. 
 - Сейчас подлетит "МИ", там груз, его примем и начнем хоронить. 
 Действительно, в небе появился вертолет и сел недалеко от вагонов, тот час рабочие сдвинули двери первого вагона, стоящего у люка и начали перевозить на тачках длинные ящики из вертолета в вагон. 
 - Чего они делают? 
 - Это гробы. 24 штуки, тех рабочих которые умерли от облучения, разгружая эти составы. 
 - Их что в могильник? 
 - Облученных запрещено хоронить в землю, что бы подземные воды не разнесли радиацию, поэтому всех сюда. 
 - Но я сам видел их могилы, только что захороненных на кладбище. 
 - Там пустые оцинкованные запаянные гробы, иногда их забивают землей, а здесь... они сами. 
 Рабочие затолкнули в вагон последний гроб, закрыли двери. Вертолет улетел. Рабочие направились к нашему зданию. 
 - Начинайте, - скомандовал подполковник. 
 Один из офицеров на пульте включил кнопку и тумблер. Бетонный люк на домкратах вздыбился и начал медленно откатываться в сторону, все больше и больше открывая темное отверстие могильника. 
 - Машинист, - сказал офицер в микрофон, - начинайте толкать, только медленно. 
 Дернулись вагоны и первый с гробами пополз к дыре и вскоре повис над отверстием. Он рухнул вниз, скребя задними колесами бетон, следом полз другой... Упал и он. Даже через стены здания, слышен звук падения на дно могильника вагонов и пошло... Состав исчез, только толкач удирал к забору подальше от невидимой смерти, вырывающейся в виде пыли из отверстия могильника. Тот час же зашевелились плиты и плотно закрыли дыру. 
 - И часто, так составами хороните? 
 - Нет. Только один раз было много, круглосуточно работали тогда. Это когда в Иркутске произошла авария, вот тогда землю и разные отходы от туда сбрасывали сюда. Тогда состав за составом подходил. 
 - Сколько же сейчас в этой емкости захоронено? 
 - Даже одной десятой хранилища не заполнено. С такой высоты все уплотняется. 
 Вертолет за нами пришел вечером и мы улетели в поселок. 
 На следующий день, маленький паровозик с пятью пассажирскими вагончиками тащил нас в тайге по узкоколейке в другую сторону. Вагоны полны гражданских и военных и все едут обслуживать третью площадку. Через час показался забор из колючей проволоки, разбросанные вышки и крыши несколько зданий. Вагончики подскочили к небольшому вокзальчику, упирающемуся в проходную зоны. Когда все стали выходить, меня поразило наличие в вагончиках женщин. 
 - Разве женщинам здесь разрешено работать? - спросил я подполковника. 
 - На не опасных работах, да. А потом в поселке надо как-то загрузить работой женщин. Рабочих мест там не хватает, вот часть их и работает здесь. 
 Мы прошли проходную.. Толпа растеклась к разным зданиям. Ко мне подбежал незнакомый майор. 
 - Товарищ майор, - начал он рапорт, - за время моего дежурства на вверенной мне площадке ничего не случилось. Только..., - он замялся. 
 - Ну что там? - не вытерпел подполковник сзади меня. 
 - Только, в могильнике датчики зафиксировали колебание почвы. 
 - Что??? 
 Подполковник даже подпрыгнул от этой новости. 
 - Когда вы узнали? 
 - Еще до меня капитан Федоров в дежурном журнале занес запись об изменении показаний самописцев. 
 - Что все же произошло? - спросил я. - Вы мне можете чего-нибудь объяснить? 
 - Пойдемте в лабораторию, там я вам все объясню, - сказал подполковник. 
 Мы двинулись к ближайшему зданию. 
 В большой светлой комнате за большим столом сидело несколько человек в белых халатах. Две женщины и четверо мужчин. Мы вошли и подполковник сразу представил меня всем. 
 - Здравствуйте товарищи. Знакомьтесь, новый командир части, майор Смирнов Игорь Федорович. А это, - рукой указывал он, - начальник исследовательского отдела Генералов Сергей Павлович. 
 Тучный человек кивнул мне в конце стола. 
 - Шарафов Ильмар, начальник вычислительного центра, - автоматом выговаривал подполковник. - Ирочка-инженер, Ковров, наш ведущий математик и теоретик, Галина Матвеевна-начальник ЦЗЛ и наконец, начальник спец тюрьмы полковник Фролов. 
 Я поздоровался с каждым. Меня очень поразило присутствие здесь начальника тюрьмы, но пока я промолчал. Мы сели и подполковник обратился к Сергей Павловичу. 
 - Вы бы не могли ввести нас в курс дела, что же произошло с могильником? 
 - Галина Матвеевна, - начал тот, осторожно поглядывая на меня, - вчера обнаружила отклонение показаний приборов с датчиков укрепленных на стенах внутри могильника. У нас появилось опасение, что стенки могильника где-то разрушены... 
 Он замолчал. Я и все остальные ждал продолжения. 
 - Конечно, надо бы обследовать эти участки и если действительно есть разрушения, то загерметизировать все щели. 
 - То есть, вы хотите сказать, - начал подполковник, - туда, в это пекло надо послать людей. 
 - Да, - Сергей Павлович кивнул головой. 
 - Что будет, если мы оставим все так как есть? -спросил я. - Что нам грозит? 
 - Когда выбирали место для взрыва атомной бомбы, то не приняли во внимание геофизическое состояние этого района, - заговорила Галина Матвеевна. - Находящаяся в 7 километрах от сюда река имеет подводные стоки, растекшиеся по всем трещинам, возникшими после взрыва от перенапряжения почвы. Я предполагаю, что часть этих вод обхватила, как артерии, внешний обвод стеклянного шарика могильника. В результате за оболочкой образовались пустоты и провалы, а колебания сбрасываемых предметов или может быть само попадание тяжелых вещей на эти места вызвало трещины, а может быть даже и разрушения. Дело в том, что вода попав внутрь могильника, станет радиоактивной и после этого, соответственно, река будет питаться радиоактивными отходами, а почва вокруг могильника начнет извергать десятки, а может и сотни рентген. 
 - Я получила только что последние данные, - вдруг сказала Ирочка-инженер. 
 Симпатичное лицо с выбивающимися кудряшками каштановых волос из под белой шапочки. 
 - Там уже зафиксировано наличие воды. Часть датчиков вышло из строя. 
 - А разве от радиации датчики не выходят из строя? - спросил я. 
 - Смотря какие. Но наши, под свинцовым покрытием, нет. 
 - Товарищ полковник, - обратился к начальнику спец тюрьмы мой заместитель, - дайте заключенных, пусть посмотрят, что там произошло. 
 - Не дам, вы уже месячный лимит расхода людей перевыполнили. Ждите следующего месяца, я тогда вам подкину человек десять. 
 Моя голова стала чего-то плохо соображать, причем здесь расход людей. 
 - Но сейчас же экстренный случай, полковник. 
 - У вас в подчинении 250 рабочих, вот и используйте их, а у меня в результате опытов, уважаемого Сергей Павловича, только за последний квартал списано 56 человек. 
 - Но это было государственное задание, - спохватился Сергей Павлович. 
 - Мне наплевать. В тюрьме сегодня только 213 человек, а пополнение происходит два раза в год. Мы только что получили 61 единицу, это полугодовой приход, а уже за три месяца потратили больше половины. 
 - Вам-то какая забота о них. Пожалели, называется, - обозлился мой заместитель. - Они должны быть покойниками давно. Государство их списало, а вы как с детьми малолетними с ними нянчитесь. И потом, поймите, обстановка в поселке такова, что рабочие, уже на взводе и могут натворить здесь безобразий больше, чем ядерное излучение и стоит ли их привлекать к такой работе. Дайте лучше смертников, которые должны умереть. 
 - Не надо было стрелять в людей, - вдруг сказал теоретик Ковров, тогда бы не было такой напряженки. 
 - А вы бы помолчали. Вы сами-то кто? 
 - Кто бы не был, но скотом не стал. 
 - Мне вас жаль, Ковров. Вы даже будучи за проволокой ничего не поняли, а теперь когда вас освободили, вам опять хочется за проволоку. 
 Наступила гнетущая тишина. Первым разорвал ее полковник Фролов. 
 - А чего мы спорим, у нас есть новый начальник гарнизона, пусть он и решит. 
 Все обернулись ко мне. 
 - Хорошо, - сказал я, - Вы полковник, предложите зекам, кто спуститься вниз и осмотрит повреждения, получит освобождение. Все будет добровольно. 
 - Но я не могу этого сделать. Мы еще никого не освобождали, мне не позволяют освободить их инструкции и приказы. 
 - Считайте, что это приказ. 
 - Слушаюсь. 
 - Все равно, это покойники, - сказал Ковров, - они получат такую дозу, что после освобождения сразу попадут в больницу, а там в могильник первой площадки или у нас. 
 - Неужели у нас нет скафандров, снижающих проникновение радиации? 
 - А их сертифицированных в России нет. Каждое учреждение делает свою защитную одежду. У нас также есть свои разработки, несколько типов экспериментальных скафандров, но они в основном не доделаны или не укомплектованы. 
 - Так сделайте, укомплектуйте. Рассчитайте, только на пределе, сколько времени должен находиться человек внизу чтобы выжить и с какой скоростью надо его опускать и поднимать. На основе полученных данных, модернизируйте конструкцию скафандра с полной системой жизнеобеспечения и организуйте его транспортировку вниз, с разведчиком. Постарайтесь так же переделать подъемник. 
 - Для переоборудования такого скафандра у нас нет времени, я и так уже не выполнил план, сорвал правительственную программу, - возразил Генералов. 
 - Если через три дня его не будет, я спущу в могильник вас и всех, кто к этому причастен, вместо зеков. 
 Наступила жуткая тишина. Шарафов неприязненно поглядел на меня. Женщины смотрели из-под лобья. 
 - Вы не имеете на это никакого права, - уже охрипшим голосом сказал начальник исследовательского центра. 
 - У меня здесь слишком много прав. Через три дня я опять у вас. В могильник ничего пока не сбрасывать. Пойдемте подполковник, покажите мне все остальное хозяйство. 
 - Вы ко мне зайдете? - спросил Фролов. 
 - Да. 
 - Здесь у нас исследование новейшей техники и вооружения, - объяснял мне подполковник. 
 Мы шли по подземному коридору и уперлись в громадный зал. По центру стоял необычный танк, без пушки, но со спаренной ракетной установкой, он был обработан непонятным серебристым составом. Вокруг него ползало несколько человек в халатах. 
 - Танки, бронетранспортеры, всех новейших разработок, проходят здесь. За тем бетонным люком мощные нейтронные пушки, занимают почти целую подземную галерею, создавая имитацию потоков при атомном взрыве. Здесь, например, вот этот танк готовят, а потом отправляют туда. Там он облучается некоторое время, а потом его прямым ходом, который, к стати, с другой стороны, отправляют в могильник. 
 - Какова цель исследования? 
 - Добиться уменьшение проникающей радиации путем усовершенствование сплавов или дополнительного покрытия брони спец материалами. Определить работоспособность экипажа при ядерном взрыве. Создается имитация облучения от 500 до 5000 метров от эпицентра. 
 - Экипаж набирают из зеков? 
 - Да, тех кого государство приговорило к смертной казни. Их обвешивают датчиками в танке, а после эксперимента вытаскивают и еще дополнительно обследуют. 
 - Живые остаются? 
 - Практически нет. 
 В этот момент появилось под охраной солдат четыре человека в наручниках с поникшими головами. Их тут же начали по одиночке заталкивать в люк танка. У экрана телевизора, скопилось несколько человек, мы подошли и увидели внутренности танка. Заключенных прикручивали к сиденьям и обвешивали датчиками. Я решил подождать и стал смотреть на эту подготовку. Вот прикручен и обработан последний зек, люк танка задраивается и сигнал сирены раздается в зале. Нас просят удалиться в защитный пост, где несколько телевизоров показывают зал с танком и внутренности танка. 
 - Начали, - сказал высокий человек в белом халате. 
 Люк стал медленно сдвигаться вдоль стены обнажив черное отверстие. Танк вдруг приподнялся и стал на невидимой платформе передвигаться к воротам. Вот он вошел в темноту и люк пошел в обратную сторону. 
 - Включить моечные системы и вентиляторы, - приказал тот же голос. 
 В уже пустом зале ударил фонтаны воды и обрушились на стены и потолок. 
 - Почему в танк заталкивают по четыре человека, а не одного или двух? -спросил я высокого человека, по-видимому руководителя. 
 - По ГОСТу. 
 Я обалдело уставился на него. 
 - Да у нас есть ГОСТ на эти испытания и масса ОСТов и инструкций. Для среднестатистической обработки данных требуется не менее четырех человек и потом толщина стенок танка различна и мы так рассаживаем людей, чтобы все они оказались в разных источниках проникающей радиации. 
 - А дегазацией техники вы не занимаетесь? 
 - Только тех экспериментов, когда предполагаем, что танк от эпицентра стоит слишком далеко и еще не успел стать источником излучения. 
 - Люди при этом остаются живы? 
 - Некоторые остаются. 
 - Сколько вам нужно танков одного типа для проведения работ? 
 - По ГОСТу не больше трех. 
 - И эта масса техники и денег потом уничтожается? 
 - Естественно. Но наши данные помогают конструкторам разрабатывать новые машины с противоатомной защитой, поэтому-то мы перегнали США и другие западные страны на лет двадцать вперед. У нас уже пущены в серийное производство танки с высокой противоатомной защитой. 
 - А нельзя ли было придумать, хорошие защитные костюмы или мощные скафандры предохраняющие людей от радиации? 
 - Ну, во-первых, любой, даже свинцовый скафандр не совсем надежен, он предохраняет человека при низкой радиации и кратковременно при высокой. Во-вторых, ни один танкист в люк или на свое рабочее место сесть и быстро работать в скафандре не сможет. 
 Я поблагодарил за полученную информацию руководителя работ и мы с подполковником пошли дальше. Где-то остались на экранах телевизора четыре унылые фигуры отбывать свое время смерти. 
 - Эта лаборатория по облучению вооружения и после того когда оно становиться источником облучения, исследуется степень работоспособности людей в боевых условиях. Например, пушка стоит на исходной позиции, а расчет в укрытии. После атомного взрыва, пушка получила какую-то дозу радиации, расчет нет, но неприятель начинает движение и расчет работает у орудия, которое имеет большой фон. 
 - Здесь учитывается скоротечность боя и степень радиоактивности оружия? 
 - Естественно. 
 - И так же зеки прикручиваются к пушке? 
 - Не совсем. Вот смотрите. Видите, зек стреляет из автомата холостыми патронами. Он не привязан, просто если повернется, его пристрелят. Автомат его дышит сотнями рентген, он не знает этого и поэтому рад, что жив. 
 - Но здесь-то живых остается больше? 
 - Нет. Они только в больнице дольше живут. 
 - Неужели для них нельзя было придумать скафандр? 
 - Извините, товарищ майор, чего вы привязались к этим скафандрам. Мы за счет этих смертников, вырабатываем формы выживания других бойцов. 
 - Так может быть дать этим бойцам скафандр и они будут дольше жить. 
 - Что бы им что-то дать, надо кого-то принести в жертву. Вы что думаете, что мы и другие институты не занимаются этой проблемой. Да полно. Нам присылают десятки скафандров на испытание, большинство их в могильнике. Есть предел, когда в них еще можно работать, а мы проводим исследования выше предела и как раз в проклятом могильнике у нас такая обстановка. 
 Пришло время обеда и мы пошли в столовую. Подполковник, проводив меня до дверей, извинился и попросил удалиться для переговоров с Фроловым. Я разрешил. В столовой было немного народа и я получив свой поднос с едой, уселся за свободный столик. 
 - Можно к вам. 
 Передо мной стояла с подносом Ира. 
 - Пожалуйста. 
 - Ну вы и навели шорох среди наших. Там главный с ума сходит. Подняты все конструктора и рабочие мастерских с поселка. Сейчас дополнительный поезд привезет их сюда. 
 - А чем вы занимаетесь вечером? 
 - Как это? Вы про наш досуг? Да ничего не делаем. Кто дома, телевизор смотрит, кто в доме культуры, а большинство в основном пьет. 
 - А вы? 
 - Я... Я читаю. Читаю книги. Телевизора у меня нет, а в дом культуры не тянет. 
 - Там что, пристают здорово? 
 - Конечно, особенно солдаты и офицеры. Хочешь жениха на одну ночь, пожалуйста, иди в клуб. 
 - Так вы не за мужем? 
 -... Я была за мужем, но муж умер здесь, получив большую дозу радиации. 
 - А дети? 
 - О каких вы детях говорите, когда здесь больше половины импотенты. Мой муж тоже был болен. 
 - Вам можно доверять, Ира? 
 Она заколебалась. 
 - Наверно, да. 
 - Тогда можете мне сказать, кто это написал? 
 Я вытащил из кармана лист бумаги и протянул ей. 
 - Что это? 
 - Анонимное письмо. 
 Она схватила его и пробежала глазами. 
 - Я знаю, кто это написал. Они понимаете, считают, что здесь можно сделать чуть ли не революцию. Что их притесняют, расстреливают и вообще топчут в грязь. 
 - Да кто же это? 
 - Новый рабочий комитет. 
 - Убийство начальника гарнизона, это их работа? 
 - Я вам этого не скажу и хотя не поддерживаю их многих программ, но во многом солидарна. Это командир, которого убили, был зверь. 
 - Неужели они не понимают безумия этого проекта? Мы же в государстве, которое не позволит покушения на ее власть. Если здесь, что-то и произойдет, то придут войска, самолеты и будет все затоплено в крови. 
 - А как бы вы поступили, если бы вас загнали в эту смертоносную дыру или расстреляли за отказ жить. 
 - Проблему можно решить по другому. Всех рабочих выслать от сюда в другие районы страны. 
 - Майор, вы очень наивны. Больше половины рабочих здесь, бывшие заключенные, которых освободили, но не дали прав. Самого важного им не дали, это право на перемещение, жить в другом районе, городе, области нашей земли. Эта та же самая для них колония, тот же лагерь, но с фикцией на свободу. 
 - А вы? Кто вы в этой колонии? 
 - Я бывшая жена офицера. 
 - Так чего же вы не уедете, у вас же все права есть? 
 - Куда? Вы думаете я сейчас сорвусь и поеду, но к кому. Матери нет, отца я никогда не видела, родственников не знаю. Если бы был муж, я бы чувствовала себя как за каменной стеной и наверняка мы бы укатили куда-нибудь. 
 - Но тысячи девчат и парней свободно разъезжают по стране... 
 - Поймите... 
 - Зовите меня Игорь. 
 - Поймите, Игорь, я уже не девчонка, что бы так свободно без материальной поддержки ринуться на край света. 
 В это время в столовую вошел подполковник. Ира быстро передала мне бумагу. 
 - Возьмите. При нем не говорите о нашем разговоре и не показывайте эту бумагу. 
 - Может мы сегодня вечером встретимся и продолжим разговор. 
 - Вы же закатили работу нашему главному, теперь мы три дня и три ночи будем сидеть и делать ваш скафандр и быстроходные лебедки. 
 Подполковник подошел к нам. 
 - Товарищ майор, я был в штабе, там на проводе поселок, просят вас. 
 Я откланялся Ире и пошел в сопровождении подполковника в штаб. 
 - Что там происходит? 
 - Рабочие волнуются. Главный приказал им ехать сюда, они не хотят, собираются бастовать. Просят, чтобы вы прибыли для переговоров. 
 Комендант поселка слезно просил прибыть меня. По его данным члены рабочего комитета приобрели оружие и он боится, что в поселке могут возникнуть беспорядки. 
 - Откуда у них появилось оружие? - спросил я в трубку. 
 - Это испытательное оружие, с третьей площадки. Несколько автоматов АК, по всей видимости, облученных, а вот патроны наверно им передали солдаты гарнизона. 
 - Где начальник особого отдела? 
 - Третий день на второй площадке, там расследует дело о пролитых радиоактивных отходах. 
 - Срочно свяжитесь с ним и пусть прилетает в поселок, я тоже сейчас отправляюсь к вам. 
 Я положил трубку и посмотрел на подполковника. 
 - Скажите, подполковник, вы сами знаете, что твориться в поселке и кто управляет этими беспорядками. 
 - Что твориться я знаю, а вот кто главный нет. 
 - Как оружие от сюда, с этой площадки, попало рабочим? 
 - Не знаю. 
 - Так. Мне сейчас нужен транспорт, что бы прибыть в поселок. 
 - Я вызову вертолет. 
 - Вы со мной летите или остаетесь? 
 Он заколебался. 
 - Пожалуй я полечу с вами. 
 Полковник заказал вертолет и вскоре он зашумел у домика штаба. Мы сели в него и полетели обратно, в поселок. 
 - Я осмотрел две площадки, - начал я разговор в пассажирском салоне вертолета, - а чем отличается первая площадка от второй, которую я еще не посетил? 
 - На первой, скидывают твердые радиоактивные отходы, а на второй -небольшой цех по переработке жидких радиоактивных отходов в твердые, с последующим захоронением. 
 - Как это? 
 - Цемент замешивают на этих жидких отходах и потом эти глыбы сбрасывают в могильник 
 - Вы знаете, почему там особист? 
 - Да. Там не все жидкости можно сразу замешивать в бетон. Дело в том, что есть жидкости, которые надо либо нейтрализовать, либо разбавить. Одному рабочему поручили заняться нейтрализацией, но бочка фонила, здорово фонила и он просто выбил пробку и вылил все на землю. 
 - Нарочно? 
 - Боюсь, что да. Так он выразил протест, в связи с гибелью рабочих первой площадки. 
 - Что с ним будет? 
 - Суд или трибунал. 
 В поселке было тревожно. В комендатуре собрались все свободные от службы офицеры, когда я появился, все они за мной набились в кабинет коменданта. 
 - Сколько у нас сейчас в наличии солдат, на которых можно положиться и какая техника готова к действию? - задал первый вопрос я коменданту. 
 - Вертолетный полк, охраняет два взвода солдат, один можно прислать сюда. Из самого полка можно выделить человек 50 обслуживающего персонала. Это самая надежная часть. Из полка охраны, раскиданного по объектам, можно выделить один батальон, но надежность его невелика. После расстрела рабочих, некоторые солдаты предпочитают нейтралитет. 
 - Не понял? Отказываются выполнять приказания? 
 - Так точно. Еще можно набрать взвод из тюрьмы. Эти надежны. 
 - И эти огромные силы против 250 рабочих? Неужели с ними невозможно справиться? Кто старший у мятежников? 
 - Дело в том, что охрана здесь разложилась. Они превратились в обыкновенных пьянчуг и развратников. В течении года зафиксировано 26 бандитских нападений и 17 изнасилований только самой охраной, не считая воровства, хулиганства и бесконечного пьянства, даже в карауле. Я боюсь, что за водку они отдали патроны мятежникам. Кто у них старший, я не знаю. 
 - А что вы скажите? - обратился я к офицерам. 
 Старый майор, который стоял впереди всех вышел вперед. 
 - Сейчас на кого-то нападать бесполезно. Нас никто не поддержит. Даже моя семья была против расстрела рабочих, тоже и в других семьях. 250 рабочих могут вылиться в 500 или не дай бог в 1000 человек и оружие они получат от сочувствующих из третей площадки, а может быть даже из охранных частей. Я считаю, нам надо идти на переговоры. 
 - С кем? Мы даже не знаем кто у них главный. 
 - На первых порах, хотя бы с рабочим комитетом. 
 - Хорошо. Мы поведем переговоры, но... Начальник штаба, приведите в боевую готовность вертолетчиков и охрану тюрьмы. Далее, всем офицерам не связанным с дежурством на площадках, получить оружие, патроны и организовать охрану комендатуры и продовольственных магазинов. Создать резерв для защиты гражданского населения поселка. Помогите мне, майор, связаться с комитетом. 
 Комитетчики пришли втроем. Похожие больше на уголовников, чем на рабочих, они подсели к моему столу и, не спросив разрешения, закурили. 
 - Чего надобно, начальник? - начал мордастый со шрамом на лице. 
 - Сейчас на третей площадке авария, нужно срочно изготовить различные приспособления, оборудование и скафандры для ликвидации аварии. 
 - Хрен с ней, с площадкой . Вы с нами как со скотом, а мы вольные. Не имейте право... 
 - Стоп. Я тебе говорю про серьезные вещи. Там авария, там может радиация прорваться к реке и эта махина проходящая через половину нашего государства наделает массу бед всему населению. 
 - А у нас что, не серьезные вещи. Нам плевать на эту реку. Нам нужно человеческое отношение. Что бы мы могли свободно перемещаться по России, что бы нам выдали паспорта, чтобы нам платили по вредности, по высокой ставке. 
 В это время открылась дверь и вошел военный в плаще. 
 - А, Егоров, - обратился он к мордастому, - все бузишь. 
 - Я ничего, гражданин начальник. Я только представляю рабочий комитет. 
 Военный скинул плащ и я увидел капитанские погоны. 
 - Рад с вами познакомиться, товарищ майор. Начальник особого отдела, капитан Вавилов. 
 Он пожал мне руку и сел на свободный стул. 
 - Так что, Егоров, - продолжил капитан, - может поделишься как прошла сходка и кого предложил Кашка на руководящий пост? 
 Рабочие сразу бросили курить и заволновались. 
 - Да не было ничего, собрались, поговорили и решили, что я должен вот с ними, - Егоров ткнул рукой в сопровождавших, - обговорить с начальником гарнизона вопросы самоуправления поселка. 
 - Значит, власти захотелось Кашке? 
 - Да нет, Кашка не причем. Так сходка решила. 
 - Но сходка-то была четыре дня назад, а тебя на переговоры толкнули сегодня. Темнишь все Егоров. 
 - Зуб даю, что нет, гражданин начальник. Еще тогда наметили, как их... парламентеров. 
 -Зуб мне твой не нужен. Так что хочет сход? 
 - Я уже говорил гражданину майору, что хотим свободы перемещения по стране, зарплаты, но не успел здесь сказать еще о самоуправлении поселка. Что бы в поселке, как в других городах России, было гражданское управление. 
 - И ты конечно будешь в этом управлении. А кто же будет глава этого управления? Неужели Кашка сядет с начальником гарнизона за одним столом? 
 - Нет. Сход решил, что глава обязательно должен быть военный, поселок как-никак военных, но не обязательно начальник гарнизона, а человек нейтральный и не запятнанный кровью рабочих. 
 - И что, есть кандидатура? 
 - Им может быть каждый, он будет избираться путем свободных выборов. 
 - Очень занятно. Что скажите, товарищ майор? 
 - Откровенно говоря, меня больше беспокоит авария на первой площадке. Эти все переговоры и прочая кутерьма затягивают время и если в могильнике появиться проточная вода, то заражение реки и местности может быть непредсказуемым. Я предлагаю комитету срочно собраться и выслать дополнительную рабочую силу на ту площадку. Переговоры отложить до окончания аварии. 
 - Ты слышишь, что тебе говорят, Егоров? 
 - Да, слышал. 
 - Так не переври при разговоре с Кашкой, требования майора. И скажи еще, кукушка тронется по расписанию, через полтора часа. Надеюсь, запомнил, что я сказал? 
 - Запомнил, гражданин начальник. 
 Они ушли. 
 - Поедут? - спросил я капитана. 
 - Да у них там есть умные люди, слышали как он сказал про поселок, он-то все равно военный и хотят не гражданского во главе, а военного. Все они связаны работой с площадками и понимают опасность работ. Думаю поедут. 
 Прошел час. В комендатуре раздался звонок. 
 - Гражданин начальник, это Егоров, мы поедем на третью площадку. В пяти вагончиках, не уместимся. Пошлите кукушку на второй проход. 
 - Хорошо, пришлю. 
 Через несколько минут позвонил мой заместитель. 
 - Товарищ майор, разрешите мне поехать на третью, хочу помочь Генералову. 
 - Поезжайте. 
 Я положил трубку и тут раздался голос Вавилова, который сидел с бумагами за соседним столом. 
 - Это вам подполковник звонил? 
 - Да. 
 - Просился на третью площадку? 
 - Да. 
 - Мой совет вам, товарищ майор, поселок через четыре часа будет почти пуст от рабочих. Сейчас надо подготовиться и организовать оборону поселка. Боюсь вся эта история не кончиться миром. Здесь семьи военных, рабочих и допустить разгула бывших зеков, просто опасно. 
 - Это все хорошо. Я уже продумывал этот вариант, но нужно одно но... Нужно поссорить рабочих с теми лояльными охранниками, которые пока не приняли ничью сторону, чтобы солдаты на этих зеков как то обозлились. 
 - Понимаю, пожалуй это сейчас самое главное, я этим и займусь. Я постараюсь устроить стычку солдат гарнизона с рабочими и обозлить их. Во втором поезде поедут мои ребята. Я хочу сам тоже незаметно пробраться туда. 
 - Будьте осторожны. 
 Капитан накинул плащ и ушел. Я собрал, начальника штаба, старших офицеров и приказал им готовиться к обороне поселка. 
 День прошел спокойно. Мой заместитель звонил регулярно и доносил о ходе работ. В поселок вернулись с третьей площадки небольшая группа обслуживающего персонала, в основном женщины. Их, по просьбе моего зама, отпустил главный конструктор Генералов. У меня в квартире раздался стук в дверь. На пороге стояла Ира. 
 - Можно, грозный командир. 
 - Заходи, Ира. У меня не прибрано, так что не обращай внимания. 
 Она с опаской стала проходить среди разбросанных вещей по комнате. 
 - Ладно, я буду скрипя сердце, не обращать на эту жуткую неразбериху внимание. 
 - Ты сегодня приехала? 
 - Прямо с кукушки к вам. Там на вокзальчике чуть сердце не оборвалось, когда увидела автоматы направленные на меня. Фактически, Игорь, ты взял здесь власть. 
 - Да. У меня другого пути нет. Ты сама поняла, когда прочла ту анонимку. 
 - Неужели опять польется кровь? 
 - Наверно. 
 - Игорь, на той площадке творятся жуткие дела. Похоже многие наши инженеры тоже обезумели, они примкнули к рабочим и, я сама видела, как таскали им оружие. 
 - Облученное? 
 - Не знаю. Я пришла предупредить тебя, но вижу ты уже сам много чего понимаешь. 
 - Как там ведет мой заместитель? 
 - Ничего, но судя по всему со всеми ладит. Помогает наладить скафандры и лебедку над люком.. Тебя через день ждут. Может быть ты не поедешь все же туда? 
 - Поеду. 
 - Тебе не советует этого делать Ковров, он очень умный парень и прекрасно видит, как против тебя накачивается повсюду недоверие. Самое гадкое, это наши ведущие и инженеры настроены не в твою пользу. 
 - Ира, если я не приеду, это значит вызов им всем, может быть война и потом, авария в могильнике не дает мне покоя. Я и выторговал время для того, чтобы ликвидировать эту пакость. 
 - Я перед отъездом сюда провела все замеры в могильнике. уровень воды прибавился и суда по выходящим из строя датчикам, она скоро дойдет до поверхности захороненных предметов. 
 - Вот видишь. Значит надо ехать. 
 Она покачала головой. 
 - Ты голодна? 
 - Я не ела с вчерашнего дня. Просто не могла. Вчера Генералов и Фролов договорились без тебя проверить могильник и отпустили на тросах двух зеков, без скафандров, когда их вытащили, они были без памяти и фонили на 1000 рентген. Тогда их отцепили и бросили обратно в могильник. 
 - Сволочи. Я сейчас, Ира, чего-нибудь придумаю поесть. 
 На кухоньке было несколько банок консервов, хлеб и три яйца. Я поджарил яйца на сковородке, вскрыл банки и вскипятил чай. Когда вошел в комнату, то увидел, что Ира спит на диванчике, смешно поджав ноги. Я накрыл ее шинелью, поставил поднос рядом и, приведя себя в порядок, ушел в комендатуру. 
 Заместитель зазвонил под вечер. 
 - Товарищ майор, у нас ЧП. Сцепились охранники с рабочими. Произошел настоящий бой. Убитые есть с той и другой стороны. 
 - Рабочих разоружили? 
 - Нет. Это они разогнали охрану и фактически захватили третью площадку. 
 - Что тогда вы там делаете? Почему вы не организовали там сопротивление? 
 - Все инженеры и весь обслуживающий персонал перешли на сторону рабочих. Я вынужден держать нейтралитет. 
 - Мать вашу. Вы военный и должны подчиняться присяге. 
 - Я подчиняюсь присяге, но я так же как и вы считаю, что сначала надо ликвидировать аварию и поэтому иду на любые уступки рабочим, что бы только выполнить эту задачу. 
 -... Пожалуй вы поступили правильно. 
 - Вы приедете сюда завтра? 
 - Приеду. Но я надеюсь, вы примете меры безопасности? 
 Трубка помолчала, потом подполковник продолжил. 
 - Вот здесь рядом стоит Егоров, он гарантирует вам неприкосновенность. 
 - Хорошо. 
 Через шесть часов пришел в грязном плаще капитан Вавилов. 
 - Дайте чего-нибудь попить. 
 Он долго пил воду из горлышка чайника, потом плюхнулся на табуретку. 
 - Пешком шли по рельсам от третьей площадки до сюда. Ваши на вокзале чуть не перестреляли нас. Я выводил остатки охраны. 
 Он увидел на столе хлеб и схватив его грязной рукой тут же разломал и начал пережевывать. 
 - Мне... удалось... спровоцировать драку..., а потом... и стрельбу. Солдаты злы..., как черти. Сейчас в казармах, черт знает... что твориться. 
 - Спасибо, капитан. 
 - Спасибо не... отделаешься. 
 Он доел хлеб вылил себе в рот струю из чайника и... захрапел. 
 Ира ни куда из моей квартиры не ушла. Она навела порядок и комнатки засверкали чистотой и опрятностью. 
 - Ну как? - нетерпеливо спросила она. 
 - Отлично. 
 - Почему ты не приехал сюда с женой? 
 - Она сбежала от меня пять лет тому назад. 
 - Как это, сбежала? 
 - Так, увидела обаятельного, красивого парня и помчалась за ним на Юг. 
 - Неужели есть еще лучше тебя? 
 - Есть и думаю, очень много. 
 - Пойдем на кухню, там я тебе приготовила кое-что. 
 Это был сервированный стол с бутылкой сухого вина. Я включил старенький магнитофон и под звуки Битлов мы справили маленький праздник-прощание. 
 Ближе к ночи Ира сказала. 
 - Игорь, я не пойду к себе домой, там так одиноко. Ты разреши, я останусь здесь. Я подсел к ней и поцеловал ее в губы, так приятно пахнущие вином. 
 Ира осталась на ночь. 
 Кукушка подкатила к вокзальчику третьей площадки и вагончики тут же окружила вооруженная толпа рабочих и, примкнувших к ним людям из обслуживающего персонала. 
 Егоров вышел вперед и скомандовал. 
 - Обыщите майора. 
 Несколько человек услужливо обшарили карманы. 
 - Оружия нет. 
 - Тогда пошли. 
 Где-то недалеко усилилась стрельба. Послышались звуки пулеметов и автоматов. 
 - Во разошлись, - удовлетворенно сказал Егоров, - тюрьму берут. 
 - С ума сошли, там же смертники. 
 - А ты заткнись. Нам 200 человек, во какая подмога. 
 Мы пришли в кабинет Генералова. Кроме самого Сергей Павловича за столом сидел невзрачный человечек со зловещей улыбкой на лице. 
 - Вот, Кашка, привел, - услужливо говорит Егоров. 
 - Закрой хлебало. Выгони всех, да садись. 
 Я поздоровался и по хозяйски сел за стол. 
 - Как дела, Сергей Павлович? 
 - В общем, скафандр мы сделали. Но вопрос сейчас в том, кто полезет в этот могильник. 
 - А где полковник Фролов? 
 - Сейчас тебе приведут Фролова, - заскрипел противным голосом Кашка. 
 В это время дверь распахнулась и появился мой запыхавшийся зам. 
 - Кашка, черт тебя бери, чего ты здесь расселся, беги к тюрьме, да успокой свою братию. Там твои мерзавцы, которых вы освободили, добыли оружие охраны, а теперь расстреливают всех подряд и наших, и не наших. 
 - Ты, болван, - заскрипел Кашка, обращаясь к Егорову, - пошли. Возьми всех, кто здесь есть. 
 Они ушли и мы остались втроем. 
 - Что ж, подполковник, вот вы себя и раскрыли. Оказывается вы вместе с заговорщиками. Только чего вы добивались, никак понять не могу? 
 - Не делайте спешных выводов, майор. Вам небось, когда сюда направляли, обещали быстрый рост, чины, а я вот уже шесть лет сижу здесь в звании подполковника и никакого роста, а тут еще этот засранец, Вавилов, завел против меня дело. 
 - Значит вы заслуживаете этого. 
 - Да пошел ты... 
 Он замолчал, прислушиваясь к стрельбе приближающейся к нашему корпусу. 
 - Да что они там, их освободили, а смертники с ума сошли. 
 - Это преступники и я боюсь, что вы тоже с сегодняшними событиями попадете под трибунал. 
 - Не пугайте, майор. 
 В это время в здании началась стрельба, грохнула автоматная очередь у самого кабинета и в дверь ввалилось несколько человек. За их фигурами запищал голос Кашки. 
 - Вот они. Я о них и говорил. 
 Высокий парень с грязным лицом, повел стволом автомата по нашим фигурам. 
 - А ну, встать, сволочи. 
 Мы с замом встали, а вот Генералов замешкался, отодвигая от стола кресло и тут же гулкая очередь расщепила стол. Генералов подпрыгнул и замер. 
 - Тащите их на улицу. Всех, кто еще жив, из зданий вытолкнуть на улицу. 
 Между корпусами собралось человек 450. Здесь были рабочие, обслуживающий персонал. Среди них мелькнули женские головы, в одной из них я узнал Галину Матвеевну. Боже, до чего у нее был страшный вид. Кофта разорвана, одна грудь вывалились и она прикрывала ее рукой. Лицо в крови, а волосы стояли дыбом. 
 Отдельно стояли: я, Генералов, подполковник, Кашка, мордастый парень с грязным лицом и двое его приспешников. 
 - Внимание ,- заорал мордастый. - Тихо. Если у вас еще мозги варят, вы должны понять, что нам здесь делать нечего. Пришлют армию и она нас перебьет, как щенков и никакой пощады не будет. Идиоты могут оставаться здесь и организовывать оборону, а умные должны по одиночке раствориться в этой огромной засраной стране и за рубежом. 
 Гул прошел по толпе. 
 - Поэтому, - повысил голос мордастый, - если вы хотите жить, сейчас надо решить, как убраться от сюда и быстрей. У нас три пути. Это через поселок, по большой дороге, это по железной дороге и, наконец, через тайгу. Самый лучший - через поселок, а потом, прихватив от туда припасы, раствориться в тайге. Так как мы решим? 
 Из толпы выскочил работяга поселка. 
 - Тебе-то легко. Ты гол как сокол, раз, и улетел, а у нас в поселке семьи и не за это мы бились, а за свободное, законное перемещение по России. 
 - Заткнись, Вобла, - заверещал Кашка, - ты охранника пришил, считай, что уже не в ладах с законом. 
 - Я все равно остаюсь. 
 - Хорошо, - сказал мордастый. - Кто идет со мной на поселок, откатились вправо, кто не желает - влево. 
 Толпа раскололась и около трехсот человек переместились влево. 
 - Все ясно. Те кто с нами не пойдет, могут остаться здесь. А теперь, что будем делать с нашими мучителями. Эй, притащите этих говнюков. 
 Под охраной уголовников, между нами и толпой ввели избитых и окровавленных людей. С трудом я узнал изуродованное лицо полковника Фролова. 
 Вопли возмущения пронеслись при их появлении у толпы, которая готова была идти штурмовать поселок. 
 -Убить... Повесить... Сжечь... 
 И вдруг Кашка пере пищал всех. 
 - В могильник их. 
 Сразу же толпа затихла. 
 - Это дело, нашего брата туда частенько живыми сбрасывали, не говоря о мертвых. Столкнуть их в могильник, - скомандовал мордастый 
 Ударами прикладов несчастных повели к могильнику. 
 - А теперь, что делать с этими. 
 Мордастый рукой показал на нас троих. Из толпы не торопясь вышел Шарафов с автоматом закинутым за спину, это тот, который тогда сидел с нами на первом заседании. 
 - Сергей Павлович, ничего мужик, тоже раньше осужден был. Его трогать не надо. Самый гнусный из этой группы, начальник гарнизона, вот этот майор. 
 Он ткнул пальцем в меня. 
 - Это по его приказанию, - продолжал он, - готовили очередную партию зеков в могильник, правда он милостиво разрешил одеть их в скафандр. Поэтому предлагаю, натянуть на него этот пресловутый скафандр и спустить вниз, пусть сам посмотрит, что там творится и доложит нам. Что касается зама начальника гарнизона - это было дерьмо и останется дерьмом. Оставьте ему жизнь, с ним военные сами потом рассчитаются. 
 - Как насчет этого предложения? - сразу спросил толпу мордастый. 
 - Они местные им виднее, - заорал кто-то из правой половины толпы. 
 - Хорошо. Принято. Эй, вы, кто здесь работает, помогите майору облачиться в скафандр и спустите его в могильник. Кашка, проследи, чтобы не упустили. 
 Несколько рук схватили меня и поволокли в корпус. В большой комнате лежал прорезиненный скафандр с пластиковым шлемом. На спине скафандра большой пластиковый ящик. Доспехи раскрыли и меня стали упаковывать в них. Какой-то тип старательно меня учил. 
 - Под вашими пальцами кнопки, регенерации воздуха, включения света, микрофон и на всякий случай отсоединения от троса. Там наверняка наворочено много железа, по этому лучше отсоединиться, потом постарайтесь добраться до места аварии и когда вернетесь воткнете трос сюда и нажмете кнопку вторично. Механический зажим сработает и по команде через микрофон вас подымут. 
 - Да брось ты учить покойника, там тысячи рентген. Он через тридцать минут, если сумеет дойдет до места аварии и вернуться обратно, так там и сдохнет, - проговорил чей-то молодой голос. 
 - Много ты знаешь, сопляк, - проворчал мой инструктор. - Шевелите больше ногами, майор, это ваше спасенье. По нашим расчетам если через минут тридцать вылезете, получите среднюю дозу и может быть будете живы. На вашем скафандре опробован новый материал смесь свинца-пластика и свинца с резиной или пенопласта, но вес его большой, около 27 килограмм будет давить на плечи. Только сильный мужик может вытянуть всю операцию. Желаю удачи, майор. 
 - А я желаю, что бы вы сдохли, - вступил в разговор все тот же голос. 
 Наконец меня упаковали в скафандре и я почувствовал не только его тяжесть, но и холод пластика, прижатого к голым местам тела, особенно лица. Сквозь защитную решетку перед глазами, еле вижу двигающиеся передо мной фигуры. 
 - Майор, - вдруг слышу в микрофон, - включите кнопку, регенерации воздуха и свет. 
 Я нащупал под пальцами кнопки и нажал первые две. Сзади что-то зашумело, и к моим губам стал поступать воняющий маслом воздух. Вспыхнул на моем лбу яркий луч и осветил комнату. 
 - Хорошо. - проговорил наушник. - Теперь выключите свет, экономьте аккумуляторы. Отлично. Мы сейчас вас повезем, майор. 
 Подъехала кара и я по наклонной доске с трудом забрался на нее. Несколько человек запрыгнули со мной и обхватив меня руками стали придерживать, что бы я не упал при движении. Меня подвезли к могильнику, протащили на его крышку и прицепили к тросу на кран балке. После этого все разбежались, а я почувствовал, как напружинился скафандр и меня тросом оторвало от бетона. Плиты стали уходить в сторону из-под ног и вдруг свет исчез и кругом наступила мгла. 
 Кнопка света сработала, но я все равно ничего не увидел, хотя лучи света пробивали темноту. Стенки могильника сразу пропали и ушли куда то далеко. Голос в наушниках продолжал учить. 
 - Майор, когда коснетесь дна, скажите, иначе несколько десятков килограмм троса ляжет вам на голову. Мы за вами следим через зеркало, хорошо видим ваш фонарь. 
 Я нажал кнопку микрофона и приготовился к приземлению. 
 Бум. Моя нога въехала во что-то мягкое. 
 - Стоп, - заорал я и наклонил голову. 
 Мои ноги вошли в живот трупа, одного из несчастных, которого скинули в могильник передо мной. Трос не двигался и свет выхватил гору металла, образованной из различных военной техники. Мне показалось, что где-то шумит вода. Даже через этот глухой скафандр, я слышал ее шум. Нажимаю на кнопку "трос". Он выпрыгивает из своего гнезда и скребет мою спину. Первый шаг. Я чуть не упал. Это нужны колоссальные усилия балансировать по неровностям этой горы. Второй шаг. Еще, еще. Преграда из какого-то металлического щита, вот и она сзади. И тут я понял , что мне за тридцать минут не справиться. Только одно передвижение по этой массе железа с пудовой тяжестью на плечах, займет все время и может даже прихватит лишнее, а это только движение в одну сторону. 
 Свет выхватывает, танки, бронетранспортеры, искореженное оружие, пушки, и по этому хламу, я спускаюсь вниз к подошве горы. 
 - Майор, спешите, - слышу голос, - прошло 15 минут. 
 - Слышу. 
 По-прежнему меня мотает по неровностям. Только бы не упасть. Но все равно теряю равновесие и сажусь... Напрягаю все жилы, чтобы встать и когда это удается, начинаю балансировать на стволе тяжелого орудия, двигаясь вниз. 
 - Майор, уже двадцать минут. Ты видишь что-нибудь? 
 - Ничего не вижу. 
 Вдруг вспыхнул свет передо мной и разбежался бегающими зайчиками в темноту. Я дошел до стенки шарика. Мой луч уперся в неровности черного зеркала и зашевелился как живой. 
 Вот он. Пролом чуть ли не в человеческий рост сделала скатившаяся с горы металлолома противотанковая пушка. Грохот двигающейся воды раздавался именно из-за этого пролома. Небольшой водопад перетекал через разбитую стенку прямо в могильник, уходя вниз под бесформенные груды железа и мне даже показалось, что я вижу воду в некоторых провалах. 
 - Вы слышите меня, - запрашиваю микрофон я. 
 - Да. 
 - Я у пролома. Он где-то метра два на два у подошвы горы из похороненного оружия. Ориентир я потерял и не знаю где дыра, на Севере или на Юге. 
 - Мы тебя засекли по свету. Это на Северо-западе. У тебя осталось мало времени, майор. Поспеши, поднимайся. 
 Ему легко говорить. У меня начала кружиться голова и стало немного подташнивать. Подхожу к пролому и просовываю голову за стену, пытаясь посмотреть, что там. Да здесь целая подземная река вырывается из громадной галереи. Вода с грохотом падает где-то недалеко и пенистые потоки, обтекая шарик бешено несутся в темноту. Что это со мной. Мне плохо. Я начинаю терять сознание и вдруг... мое тело теряет равновесие и я падаю в этот жуткий темный поток, вываливаясь из стенки шарика. 
 Что-то дубасит мне то по груди, то по голове, то по ногам. Фонарь давно разбит, а меня все несет и несет куда-то, ударяя о все возможные преграды. Хоть и тошнит, но я стараюсь сдержаться и не проваливаться в тишину беспамятности. 
 Трах... Я затыкаю какую-то дыру, но вода помогая мне с бешенством подмывая грунт, выталкивает меня как торпеду в огромный водоем, течение которого опять несет куда-то. Только бы система регенерации не сломалась. Только бы... 
 Несусь по течению уже наверно больше трех часов. Как не разбился пластик, просто удивительно. Вода не проникла внутрь скафандра, но холод жуткий. Тело уже не так болит от бесконечных ударов о различные преграды, оно просто так избито, что не воспринимает новых помех на моем пути. Воздух внутри скафандра стал здорово нагреваться и еще больше вонять маслом, хотя тело замерзло совсем. Я понял, что химические элементы очистных патронов сдохли и скоро мне конец. Подохну не от радиации, так от недостатка кислорода. Вдруг меня развернуло и поперло на верх. Раз..., выкинуло на каменистый грунт и я увидел свет, слабый свет. Лежу на дне и смотрю на верх. С трудом отжимаюсь и молю бога, что бы выбраться живым. Вода по-прежнему куда-то несется, но уже скорость ее очень упала. Дно стало наклонным и я преодолевая все идиотские тяжести и законы физики ползу из последних сил, по этому, слава богу не вязкому дну. 
 Свет ударил в лицо и я увидел землю, вернее берег круто вздымающийся в небо. Еще несколько героических шагов и я на мелких камнях. Скорее отвинтить голову этому скафандру. Как медленно двигаются руки. Свежий воздух ударил в лицо и тут я действительно потерял сознание... 
 Тело придавлен чем-то мягким, мне тепло и приятно. 
 - Ну как, проснулся? 
 Открываю глаза и вижу блинообразное, сморщенное лицо старухи. 
 - На, попей отвара. Горяченький, только с костра. 
 Раскаленная кружка припадает к губам и начинаю глотать эту жидкость, даже не разбирая вкуса от ошпаренной кипятком гортани. 
 - Молодец. Теперь спи. Тебе надо сил набраться. 
 Тело ноет, но вот боль затихает и я засыпаю. 
 Кто бы мог подумать, но я проспал 30 часов. Как пьяный сижу за грубым столом в избушке пью чай и слушаю старика, который меня вытащил и привез сюда. 
 - Тебя увидел на заходе солнца, лежишь на камнях, в этой зеленоватой резине, а вот твой шлем унесла река. Ты знаешь, целый час пытался тебя вытащить из этих резинок. Сообразил, где ножом, где руками, но вытащил всего холодного, почти ледяного. Костер разжег, долго растирал, а потом уже ночью бабке перевез. Отошел, слава богу. 
 - А где я? 
 - Как где? На Чуне. 
 - Где? 
 У меня даже боль в голове прошла. 
 - Да на Чуне. 
 Черт возьми, это же 60 километров от поселка. 
 - Слушай, мне нужна какая-нибудь связь. Надо нашим сообщить, что я здесь. 
 - Тебе надо отлежаться. Ты еще шевельнуться не можешь, вон, еле голову держишь. Подожди дня три. Поедем в Муторай. Там почта, телеграф. Даже вертолеты ходят. 
 - Дед, я болен, облучился, мне надо к врачу. 
 - Моя бабка лучше любого врача, поверь, она все гадости из организма умеет выводить. 
 - Будь что будет. Ладно дед, лежим три дня. 
 - Вот и хорошо. 
 Муторай оказался почти городком и мне сразу удалось связаться с командованием округа и доложить им все. Там ошалели, узнав что я жив. Долго не могли поверить, что я это я. Наконец, пообещали прислать вертолет. 
 Я поблагодарил деда, попрощался с ним и просил его захоронить где-нибудь скафандр, вдруг он все еще фонит, чем черт не шутит. 
 Пришел вертолет и повез меня сначала в штаб округа. Генерал долго слушал мою одиссею. 
 - Не могу поверить. До Чуни 60 километров, вы имели батареи на пять часов. Это значит неслись по течению со скоростью 12 километров в час. 
 - Наверно так. А может и больше, меня из заторов выбрасывало как из пушки. 
 - Как вы себя чувствуете? 
 - Мутит. Здорово мутит. 
 - Хорошо. Мы вас сейчас отправим в больницу. 
 - А как там в поселке? 
 - Все нормально. Порядок навели. Там сейчас работает комиссия. Создано несколько отрядов, вылавливают в тайге беглецов. 
 - А что будет со мной? 
 - Лечитесь. Там видно будет. 
 - Разрешите вернуться в поселок, пусть меня там положат в больницу. 
 Генерал с недоумением смотрит на меня. 
 - Что вас туда тянет? 
 - Там у меня осталась хорошая женщина. 
 - Хорошо. Я прикажу, что бы вас перевезли в поселок. 
 Вот и поселок. Как только вертолет коснулся земли, откуда не возьмись, появился капитан Вавилов. 
 - Игорь Федорович, - изумился он, - вы живы. Да как же так? 
 - Лучше скажи как дела? Я тебе потом о моих приключениях все расскажу. 
 - Встретили мы их хорошо. Засаду сделала на узкоколейке в километрах двух от поселка. Многих перебили, а остальные в тайгу подались. 
 - А как на третьей площадке? Как на остальных? 
 - Все в порядке. Третья даже не сопротивлялась, сдалась сразу. Твой зам застрелился, Генералов взят под стражу. Сейчас идет следствие. 
 Меня вдруг качнуло и чуть не упал. 
 - Что с вами, Игорь Федорович. 
 - Я хватанул слишком много ренген. Вези меня в больницу, капитан. 
 Два месяца сижу в больнице и кажется выжил. Выпали волосы, похудел, но до последней стадии, когда выпадают зубы и ногти не дошел. Врачи все спрашивают, чем меня бабка поила, а я даже не знаю и не помню, где избушка моего спасителя. Никто не верит, что я спасся и выбрался из могильника. Даже Ира, которая часто навещает меня, говорит, что это божье предвиденье. Наконец меня выписали и я явился в комендатуру. 
 Новый командир части, немолодой полковник, встретил меня как старого знакомого. 
 - Ну майор, поздравляю, с того света выкарабкался, а я здесь для тебя несколько подарочков заготовил. Эй, - он подошел к двери, - введите заключенных. 
 В комнату вошли трое, в обтрепанной одежде и худыми изможденными лицами. 
 - Не может быть? Майор. 
 На колени упал...Шарафов. 
 -... О аллах, пожалей меня. Я схожу с ума. Он должен там сдохнуть, вытащили пустой трос... 
 Он заплакал и уткнулся головой в пол. Остальные с ужасом смотрели на меня. 
 - Вот мы с вами и встретились. Узнали меня. Кашка, Борисов посмотрите, я жив. 
 У Кашки затряслись руки, а Борисов тупел на глазах, меняя размер и цвет своих зрачков. 
 - Уведите их, - приказал новый командир части. 
 Когда утащили заключенных, полковник продолжил. 
 - Сами пришли, сдались добровольно. Да и куда в этой тайге уйдешь. Правда, двух поймали в Усть-Илимске, но это бежавшие с тюрьмы. Вторая новость, что тебя переводят служить на Юг. Путевка тебе есть в санаторий, а потом на новое место службы. 
 - Спасибо, товарищ полковник. 
 - Это еще не все. Поздравляю с присвоением нового звания -подполковник. 
 Он крепко пожал мне руку, но мне было не радостно. За эти несколько дней в должности начальника гарнизона, я получил скачек в чине. Все эти почести дали за то, что я побывал в могильнике... 
 - Лучше скажите, как дыра в могильнике? 
 - Сейчас проводят проектные работы. Будем ставить заплату и заливать стенку бетоном. 
 - Это будут делать люди? 
 - А как же. Сейчас тюрьму забили новой партией смертников. Даже сверх нормы дали на проведение этих работ... 
 Все вернулось на круги своя. Этот не будет заикаться о защите людей, даже напялив на них скафандры, все равно оставит их в могильнике. 
 Дома меня ждала Ира. Мы обнялись и я шепнул ей на ухо. 
 - Ирка, я так скучал по тебе, так хотел тебя обнять, но больше всего мне хотелось ласкать твое тело. Марш в пастель, ты не представляешь, но я еще могу...