---------------------------------------------


 Кукаркин Евгений
 Всегда есть надежда

 Евгений Кукаркин 
 Всегда есть надежда 
 Написана в 1999 - 2002 г.г. Приключения 
 После армии, мне не удалось поступить в институт и после долгих мыканий, мой дружок Сашка помог устроится в фирму, где подготавливали охранников в офисы и телохранителей. Там прошел трехмесячный курс подготовки и с учетом моей службы в армии, выпущен досрочно в частную контору по охране железнодорожных грузов. Моя первая поездка, как стажера, была во Владивосток, а уже от туда в качестве полноправного охранника, или, как иначе нас называли на железной дороге - стрелка, попал в группу, которой был вверен состав из пятидесяти вагонов, отправляемый в Москву. 
 Мы очень неудачно встали. Наша теплушка медленно ползла вдоль грузового состава и вдруг, дернувшись, остановилась. На нас из распахнутых дверей напротив, глядел черноволосый, усатый южанин и криво улыбался. 
 - Эй, товарищ, - с акцентом произнес он, - молдавские вина, самые лучшие молдавские вина, почти бесплатно, бери ящиками. 
 За ним в глубине вагона действительно штабеля ящиков с бутылками. Первый не вытерпел Васька. 
 - Отец, дай попробовать. 
 - Отчего не дать, дам. Гони рубль, налью. 
 Васька щупает карманы, находит пачку смятых денег и вытащив рубль, соскакивает на землю и идет к торговцу. Тот ловко, словно из рукава, достает чуть рыжеватый от осадков стакан и наливает из бутылки красное пойло. Васька одним махом проглатывает вино и задумчиво смотрит вглубь вагона. 
 - Откуда везешь, папаша? 
 - Откуда, откуда... оттуда. Сказал молдавское, значит из Молдавии. 
 - Врешь, отец, это армянский налив, я его терпкость сразу узнал. 
 К моему удивлению, лицо южанина расплылось в улыбке. 
 - Хороший парень, ох, какой хороший парень, точно угадал. Это из винограда в араратской долине... 
 - Мозги людям пудришь... 
 - Ничего не пудрю, вино то хорошее, скажи? 
 - Хорошее. 
 - А раз хорошее, тебе не один хрен откуда оно, из Молдавии, Грузии или Армении. Важно, что ты разбираешься в винах и знаешь в них толк, знаешь их вкус и аромат. 
 - Эй, Колька, - это бьет меня по плечу старший, - иди осмотри вагоны. Этот перегон тихий, но мало ли что... 
 Я забираю со столика свой радиотелефон, выдергиваю из кобуры пистолет и спрятав его за ремень брюк, тоже соскакиваю на землю. 
 Иду не торопясь, всматриваясь в вагонные пломбы. За вагоном пятнадцатым вижу движущиеся навстречу мне две фигуры, характерный звон и постукивание, подсказывают, что это ремонтники проверяют буксы. На всякий случай, вытаскиваю телефон и нажимаю кнопку связи. 
 - Старшой... 
 - Чего, Николай. 
 - В направлении вас идут двое, проверяют буксы. 
 - Понял. 
 Двое молодых, чуть грязноватых парней, не обращают на меня внимание, крюком поддевают крышки над подшипниками и стукнув, длинным молотком, идут дальше. Мы разминулись. Уже идет тридцатый вагон. Напротив него стоит старик. 
 - Эй, милок, откуды этот... 
 - Издалека. 
 - А куды? 
 - Далеко. 
 - Ага, - старик чешет грязной рукой давно не мытую голову. - А я думал, он в Москву. 
 Я прохожу дальше. Вот уже пятидесятый вагон, он последний . Опять беру телефон. 
 - Старшой. 
 - Чего? 
 - Все в порядке. 
 - Возвращайся. 
 В нашей теплушке уже стоит два ящика с вином. Васька прямо из горла пьет бутылку. 
 - Колька, - он отрывается от горлышка, - пей, во купил сколько. Этот, парень мене почти по дешевке отдал. 
 Этот парень сидит в вагоне на против и ухмыляется своими огромными усами. 
 - Нет, не хочу. 
 - Колька, - это уже старшой, - а эти... ремонтники с буксами, так и не дошли до нас. Нырнули под соседний состав и исчезли. 
 Нехорошее чувство кольнуло и поползло в груди. Все это не к добру. Я высовываюсь в дверь, смотрю вдоль состава влево, потом вправо, перебегаю на другую сторону, оттягивая дверь и опять проверяю взглядом вагоны. Никого. 
 - Чего вы всполошились то? - Васька садится на табуретку. - Чего тут такого? Наверно скоро тронемся, вот те и перешли к другому составу. 
 Словно в подтверждении его слов, вагон дернулся и мимо нас медленно удалился дядька с вином, потом его вагон, за ним следующий... 
 - Ну что я говорил, - победно кричит Васька. 
 Старшой высунулся наружу и осматривает состав. Мы разгоняемся и тогда наш начальник успокаивается. Вообще то нас четверо. Четвертый, беспокойный Юрка, дрыхнет в это время на нарах. 
 - Сейчас большая станция, - смотрит на карту старшой, - здесь нам будут менять тепловоз, так что стоять придется долго и всякие людишки надоедать будут во всю. Юрку надо будет будить в помощь, а одну дверь закрывать. 
 - Чего это вдруг? 
 - Сам увидишь. 
 На этой станции действительно полно людей. Сонный Юрка недоуменно смотрит на несущуюся вдоль вагонов ораву цыган. 
 - Чего это они? 
 - Если будут ломится к нам, бейте по морде, - предупреждает старшой. 
 Первые цыгане уже добежали до нашей теплушки и вцепились в двери. Несколько разноцветных мешков полетели к нашим ногам. 
 - А ну брысь, - ревет Васька и начинает ногами скидывать мешки назад. 
 Юркая цыганка наполовину залезла к нам в вагон, но старший рывком за плечи скидывает ее назад. Толпа сгустилась вокруг наших дверей, кругом раздаются крики и вопли. Несколько цыган приходится сбрасывать обратно. 
 - Возьми нас, родимый, - вопит цыганка, обращаясь к старшому, угадав что он начальник. - Вторую неделю маемся. 
 - Не могу. 
 - Дети с голоду помирают... Нам домой надо... 
 - Не могу. 
 Сзади заскрипели двери и стали медленно отодвигаться. Мы с Юркой бросились туда. Несколько парней пытаются забраться к нам. Юрка действительно молотит их армейскими сапогами по мордам и те отступают, отчаянно вопя и ругаясь. Мы отбиваемся минут десять. Наконец цыгане поняли, что их не посадят и толпа начинает постепенно рассасываться, остаются только стойкие парламентеры, которые хнычут у старшего разрешения доехать до ближайшего города. 
 Я тем временем, осматриваю эшелон. Кажется все в порядке. Только где-то в середине состава под вагонами проскальзывает несколько мальчишек. Тем временем к вокзалу подходит пассажирский поезд. Оставшиеся цыгане сразу бросили нас и побежали туда. 
 - Слава богу, отбились, - вздыхает Юрка. 
 - Не вякай, - отвечает старший, - это только начало. Я здесь столько раз стоял..., так что знаю. Сейчас второй наплыв пойдет. 
 - Опять цыгане? 
 - Нет. Вон уже первые пташки появились. 
 Вдоль вагонов идет стайка девчонок. Они останавливаются напротив наших дверей. 
 - Дяденька, вы не возьмете нас с собой, - спрашивает старшая, немного полноватая девица с большим бюстом. 
 - Не можем, - отрезает старший. 
 - Мы дешево возьмем... 
 И тут до меня доходит, что это железнодорожные проститутки. 
 - А чего, мне вон та нравится, - ухмыляется Васька, тыча пальцем в худенькое создание с едва выступающими грудками. 
 - Перебьешься, - отрезает старший. 
 - Ребята, ну чего вы, трахнем пару раз, на следующей станции высадим. Чего будет то? 
 - Заткнись. 
 - Мальчики, может вам, на выбор кого надо, берите. Мы много не берем, уже настойчивей напрашивается полненькая, взбодренная Васькиным словами. Вот Сашенька, посмотрите какая у нее попка, а у меня..., самая красивая грудь, - она расстегивает две пуговки кофты, показывая верх своих полушарий. - Если вы хотите, так и одной на всех хватит, если мало возьмите по две. Наши девочки все могут. Вы будете довольны. 
 - Нет и нет. Идите дальше, девушки. 
 - Как хотите. 
 Стайка идет к вокзалу. 
 - Ну чего вы, ребята. Я бы ту точно трахнул. От этого у нас эшелон не украдут, - возмущается Васька. 
 К нам приближается шикарная блондинистая девица. 
 - Мальчики, может кого усладить. У меня дом, напротив... 
 - Мы скоро уедем. 
 - Не скоро, я то знаю. Хватит времени. Если хотите, я залезу к вам в вагон. 
 - А сколько возьмешь? - не выдерживает Васька. 
 - Четвертак... 
 - Действительно дешево. Ребята, я пойду с ней. 
 - Сиди, - пытается остановить его начальник. 
 - Да иди ты... Такая девка пропадает. Я иду с тобой, красотка. 
 Красотка стреляет по нас глазами. 
 - Пошли. 
 Васька вытаскивает из ящика пару бутылок вина и соскакивает на гравий. 
 - Васька, я тебя предупреждаю, - пытается остановить его старшой, но тот махнув рукой, попрыгал с девицей через рельсы к ближайшим постройкам. 
 - Сволочь, - подводит итог наш начальник. 
 К нашему вагону, все чаще и чаще подходят женщины, девушки и почти подростки, предлагая себя в утеху. Есть несмышленыши, которые согласны даже лечь под мужика за пятерку. Юрка уже ничего не говорит, только тоскливо смотрит на каждую новую фигуру и шевелит губами, извергая немые ругательства. Поток девиц иссякает и тут к нам подваливает мужик. 
 - Хлопцы, картошка нужна? 
 - Нет. 
 - Если подвезете до следующей станции мешков пятьдесят, сотнягу дам. 
 - Катись ты... 
 - Две сотни. 
 - Вали от сюда. 
 Он испаряется и тут же возникает толстая баба, которой нужно подвезти... корову, а там... появились торговцы луком, молоком и еще черт знает чем. Старшой отбивается от всех, Юрка пошел вдоль состава просмотреть пломбы, а я завалился на нары. 
 - Начальник, - слышу я молодой требовательный голос, - не подвезешь? 
 - Нет, - отвечает старший. 
 - Тысячу рублей дам. 
 Ничего себе, это моя месячная зарплата. 
 - Нет. 
 - Две тысячи. 
 - Я сказал, нет. 
 - Каждому по тысяче. 
 - Слушай, иди ты в ... 
 - Ну и дурак, от таких денег отказался. 
 Слышен хруст гравия, неизвестный ушел. Я поднялся с нар. Старший облокотившись на доску смотрел на станцию. 
 - Как же ты отказался от таких денег? 
 - Это ты? Я считал, что спишь. Думаю не простой мужик был. Хорошо одет, с иголочки, глазами так и зыркает, все высмотрел. Знаешь, я начинаю тревожится. Когда то у моего друга произошел несчастный случай. Он позарился на деньги, которые ему предлагал такой же попутчик. Впустил в теплушку, а там... Когда поезд тронулся, этот тип утащил у стрелка пистолет и из него перестрелял всех. Дружка моего потом удалось выходить, но инвалидом он остался на всю жизнь. 
 - А зачем этот бандит хотел убить всех? 
 - По версии следователей, оружие нужно было... 
 - Ты думаешь, это такой же? 
 - Это наводчик. Такие, сволочи, обычно шляются перед большими неприятностями. 
 Вдруг вагон дернулся и медленно стала исчезать панорама станции. 
 - Вот черт, куда же это мы? 
 Старший опять высунулся за дверь. 
 - Мы что, едем? А как же Васька и Юрка? - удивился я. 
 - Юрка сидит между вагонами на сцеплении, а вот где Васька не знаю. 
 Но нас оттягивают от основной ветки на сортировочную и мой начальник в недоумении. 
 - Чего это они? Нам же состав вручили во Владивостоке. Говорили до Москвы раздергивать не будут. Сиди здесь, никого не впускай, а я в диспетчерскую сбегаю. 
 Старшой спрыгивает на землю и бежит к высокому остекленному домику диспетчерской. Рядом с нашим вагоном показались сцепщики. Они отцепили теплушку и десять первых вагонов от основного состава и медленно стали отгонять на стрелки. Я один и начинаю тревожится, никого из ребят нет. Неожиданно дергаемся и катим назад. Похоже идем на стыковку к нашему же составу опять, однако в этот раз есть изменения, перед теплушкой большой зеленый пульман с заваренными железом окнами, мы с лязгом притискиваемся к нему. В вагон залезает Юрка и старший. 
 - Вот, сволочи, - ругается старший, - решили осложнить нам жизнь. Добавили к эшелону вагон толи с деньгами, толи с чем то серьезным. И что придумали, подсоединили к нам, чтобы ближе охрана была. 
 - Что, у них своей нет? 
 - Есть, но она внутри пульмана и не выходит... Это для перестраховки. 
 - Эй, есть здесь кто живой? - в дверь смотрит небритая опухшая физиономия. 
 - Чего надо? - спрашивает старший. 
 - Я ваш сосед. Нас только что к вам подсоединили. Вот вам телеграмма из управления. 
 Он подает бумажку старшему, тот читает и кивает головой. 
 - Ясно. 
 - Просьбочка еще будет. Я инкассатор и нам из вагона до Москвы выходить нельзя, инструкция сами понимаете... Сейчас начальника с трудом уговорил, чтобы выйти, а в Омске мне бы надо выскочить, хочу родичам передать посылку. Не подсобите. Я вам посылочку отдам, а вы народ более свободный, там ее передадите кому надо. 
 - Кому? 
 - Девочка такая подойдет. Таней зовут. Она еще спросит вас: "Гриша вам ничего не передавал?" Гриша, это я. 
 Мы переглядываемся. 
 - Старшой, давай поможем человеку, - предлагает Юрка. 
 - Ну давай, где твоя посылка? 
 - Я сейчас. 
 Голова исчезла. 
 Я выглянул из вагона. Толстый мужик подошел к пульману и постучал в дверь. Она приоткрылась и мелькнула форма солдата с автоматом. Он передает мужику чемодан и тот кряхтя волочет его к нам. 
 - Вот, возьмите. 
 - Ну и тяжесть, - кряхтит Старшой принимая чемодан, - камни что ли везешь? 
 - Мясо. Копченое мясо. Не бойтесь, не потечет. Свинью дома заколол, сам закоптил, теперь внучке везу. 
 Старшой идет к нарам и заталкивает чемодан под них. 
 - Ладно, передадим. 
 - Вот спасибо, ребятки. 
 Мужик пошел к себе, влез в вагон и дверь с лязгом захлопнулась. 
 - Старшой, чего там в телеграмме? 
 - Это сообщение из нашей конторы, что подцепленный вагон, передается нам под охрану. 
 - Там у них автоматы, это им нас надо охранять. 
 - Чего зря болтать, нам приказали, мы должны выполнять. 
 Опять тронулись, нас потащили на старое место. 
 В теплушку влезает довольный Васька. 
 - Привет, ребята. Ох, я и поволновался, когда вы откатили, но меня успокоили, сказали, что на переформировку отправляетесь... 
 - Кто это тебе сообщил? 
 Васька мнется. 
 - Да эта, моя красавица. Ну и баба, я ее молотил как зверь, а она еще, да еще. 
 - Откуда же она знает все? 
 - Так живет же здесь. 
 Васька плюхается на нары. 
 - Ну и стерва, - он все еще не может отойти от прошедшего. - А что это нам за вагон подцепили? 
 - Ты бы спросил у своей красавицы, она же все знает, - бурчит Юрка. 
 - Да иди ты. Завидуешь небось, вот шебаршишь. 
 - Нам сдали под охрану этот пульман. Что в нем, мы незнаем, - ответил Ваське старший. 
 - Ну и ладно, - миролюбиво потягивается Васька. 
 Выехали со станции уже под вечер. Васька и старший спят, мы с Юркой сидим перед открытыми дверями. 
 - Давно завербовался? - спрашивает меня Юрка. 
 - Нет. Это моя первая поездка. 
 - А я уже третий год катаюсь. Еще два месяца осталось и все... 
 - Что это значит? 
 - Контракт кончается, уволюсь из охраны, постараюсь устроиться в Москве. Хочу подучиться малость. 
 - Тебе же никуда не поступить, за это время, что ты катался по стране, забыл поди все. 
 - Ну и забыл, так подготовлюсь. Пойду на курсы, деньги я подкопил, так что с голоду не умру. Здесь у меня в бауле, есть учебники, сижу иногда вот и читаю. А ты сам то, как? Не век же стрелком ездить будешь? 
 - Не знаю. После армии провалил экзамены в институт и чтобы зря не маяться на белом свете, устроился сюда. 
 - А на чем завалился в институте? 
 - По математике. 
 - Во. И я ее боюсь. 
 Уже стемнело. Мимо пролетают светлячки какого то поселка. 
 - У вас были какие-нибудь приключения в дороге? 
 - Были. Вот два месяца тому назад, я даже стрелял. Ночью воришки пытались ограбить вагон, я их и совестил, и уговаривал, ни в какую, пришлось пальнуть в воздух. Только тогда разбежались. 
 - Что прямо при тебе воровали? 
 - Так при мне и воровали. Их много, а когда их много то и храбрости и наглости больше. Двое с обрезами защищали бандитов, а когда выстрелил, то те первые пустились на утек, остальные за ними. 
 - Я ни разу не стрелял в человека. 
 - Я тоже, только пугал. Вот Васька, тот сможет, говорит троих ухлопал. 
 Перед нами проносится темная, страшная тайга. 
 - Следующая остановка когда? 
 - На рассвете, около пяти. 
 - А еще были случаи на дороге? 
 - Да полно... 
 Юрка начинает рассказывать всякие нелепости, которые с ним приключились, а также истории других. 
 Уже под утро выскочили к большому городу. Состав замедлил ход и со скрежетом остановился. С нар поднялся старшой. 
 - Юрка, где мы? 
 - По моему, это Зима. 
 - А... сейчас нас менять будут. Колька, осмотри состав. 
 Очень прохладно, я поеживаясь, иду вдоль вагонов, осматривая пломбы. Вот и последний, на его стенке у самого фонаря, мелом нарисованы два кружка, один из них перечеркнут и ниже короткая надпись: "ЗДЕСЬ". 
 Старшой выслушал меня внимательно. 
 - Черт его знает, что такое. Ты стер надпись? 
 - Нет. 
 - Ладно, я сам схожу посмотрю, что это такое. 
 Он отдирает от палки, швабру и прыгает на землю. 
 - Это кому то дают знак, что у нас ценный груз, - говорит Юрка. 
 - Отметили бы вагон, а то чего у фонаря писать... 
 - Кружочки то не просто стоят... Чего то обозначают. 
 Через пол часа приходит старшой. Швыряет швабру к буржуйке. 
 - Ну что там? - не выдерживает Юрка. 
 - Ничего. Стер все. Юрка, сходи в правое крыло станции, там диспетчерская. Спроси, когда отправляемся. Да поторопись, по моему за нами должен идти пассажирский, он тебя отрежет от нас... 
 - Уже пошел. 
 Через двадцать минут пришел Юрка. 
 - Там сказали, что нам надо пропустить скорый, после него пустят через пятнадцать минут, а на разъезде Чудово, опять стоять будем, сзади подпирает другой пассажирский. 
 Старшой берет карту и долго всматривается в нее. 
 - Чудово, ни разу не был в Чудово. Сколько лет езжу, но туда ни разу... 
 - Я там был, - говорит Юрка, - два дня стояли. Тихое место. Там отвод дороги в воинские части, почему и сделали разъезд. 
 - Будите Ваську. Мы теперь покараулим, а вам до разъезда как раз время поспать будет. 
 Васька матюгами кроет нас, но все же садится на нары и потягивается. 
 - Ну чего будите то, сон не дали досмотреть, как раз я ее пополам складывал... А..а...ах... 
 - Кого? 
 - Да девку ту... 
 Тем временем на станцию выскакивает скорый пассажирский, платформы ожили, откуда ни возьмись появились торговки со своими лотками, бидонами и зычными голосами. Зашастали среди публики мелкие воришки, попрошайки и бомжи. Я еще не лег спать и с любопытством смотрел на эту картину. По платформе идут двое парней, они вдруг останавливаются и смотрят на наш состав. Что то знакомое мелькнуло в их лицах. Взгляд парней уперся в меня, они о чем то перекинулись словами и пошли в ближайший вагон. 
 - Колька, иди спать, не теряй ни минуты, - кричит мне с нар Юрка. 
 - Эй, проснись, - меня за плечо трясет старшой. 
 Я соскакиваю с нар. Мы стоим, почти в лесу. Юрка уже на земле и справляет свои дела. Васька, за столом режет хлеб и колбасу, перед ним бутылка вина. 
 - Мы где? 
 - На Чудовском разъезде. 
 - Долго стоять будем? 
 - А черт его знает. Я уже ходил на станцию. Там тоже ничего не ведают. Колька, ты поешь, потом сходи на тепловоз, свяжись с машинистом, у них своя радиостанция, узнай когда нас примет основная ветка. Юрка, пусть осмотрит эшелон. 
 - Ладно. 
 Я присаживаюсь к Ваське, жую колбасу с хлебом. 
 - Вина хочешь? - спрашивает он. 
 - Нет. Где то у меня в термосе холодный чай. Лучше его. 
 - Ты что, святой? Никогда не пил что ли? 
 - Почему, пью. Но не сейчас. Куда в такую жару напиваться. 
 Термос сунут в противогазную сумку, которая висит на гвозде, у самой двери. Я подхожу к нему и тут раздается выстрел. 
 - Ложись, - орет старшой. 
 Васька падает к нарам, я со страху вываливаюсь в дверь прямо в придорожные кусты. Тут начинается такое..., что не передать словами. Забили автоматы, рванул воздух взрыв, вздрогнул пульман и стальные двери вылетели из него, как перышки. Рядом со мной матерится какой то человек. Я оглядываюсь. Да это же Юрка, в его руке пистолет. 
 - Чего валяешься, мать твою...? - орет он. - Стреляй. 
 И тут я вспомнил, что у меня тоже есть пистолет, с которым я даже сплю. Судорожно выдергиваю его из кобуры и чуть приподнимаю голову. Несколько темных фигур перебежками несутся из леса к нам, стреляя на ходу из автоматов. Юрка уже палит по ним. 
 - Колька, смотри вдоль состава..., - оглядывается Юрка на меня. 
 Перемещаюсь в сторону рельсов. Действительно, с правой стороны вдоль состава бегут в мою сторону три человека. Поднимаю пистолет и начинаю по ним стрелять. Эти ребята сразу шарахнулись под вагоны и вскоре над моей головой запели и завыли невидимые жучки. Я уже расстрелял обойму и выдернул из кобуры вторую. Ко мне прижался Юрка.
 - Колька, у меня больше нет патронов. 
 - У меня обойма осталась. 
 - Дай сюда. Сам дуй к станции, надо позвать на помощь, я тебя прикрою. 
 Передаю ему обойму и прыгаю на гравий прямо под колесо теплушки. Кругом по прежнему воют пули, иногда они резким звоном-щелчком рикошетят по колесам и стальным рамам. Быстро переползаю рельсы и выскакиваю на ту сторону железнодорожного полотна. Теперь бегом на станцию. Молоденькие березки, осины и кустарники прикрывают мне спину. Перепрыгиваю через несколько рельс и подбегаю к маленькой постройке станции и рывком открываю дверь. 
 - Где у вас... 
 В грудь мне смотрят стволы пистолетов. Три здоровых парня держат меня на мушке, четвертый сидит у окошка и, даже не обернувшись, смотрит в сторону нашего состава. Два испуганных железнодорожника прижались к стенке. Парень у окна оглянулся. Вообще то у него интеллигентная морда. 
 - Возьмите у него оружие. 
 Один здоровяк подходит ко мне, выдергивает из руки пистолет и проверяет затвор. 
 - Все расстрелял, гаденыш. У... сволочуга. 
 Удар отбрасывает меня к старой круглой печке. За окном по прежнему пальба, стрекочут автоматы, хлопают пистолеты, где то ухнул взрыв гранаты. 
 - Чего они там застряли? - не выдерживает парень у окна. 
 В дверь врывается молодой парнишка с автоматом в руках. 
 - Сом, там в этом... железном вагоне один застрял. Не выкурить никак. 
 - А охрана? 
 - Охрана перебита. 
 Противно заныло сердце. Вот так..., не стало Юрки, шалого Васьки и старшого. 
 - Шуганите его из гранатомета. 
 - Так, Грек не велит. Говорит, добро испортим. 
 - Идиот, тогда мы еще пол часа просидим без дела. Катись к этому придурку, пусть быстрей его докончат. 
 - Ага... 
 Паренек убегает. По прежнему, в стороне эшелона идет стрельба. Вдруг ухнул взрыв и сразу все затихло. 
 - Кончили все таки, - говорит здоровяк, что двинул мне по морде. 
 - Тогда пошли, - отрывается от окна их вожак. 
 - А что с этими делать? - кивает на нас здоровяк. 
 - Свяжите их и бросьте на пол. Витек, - обращается вожак к белобрысому парню, держащему меня на мушке, - ты останешься здесь. Карауль эту всю падаль. Если телетайп заработает, вырви бумагу с текстом и сразу ко мне. 
 - Понятно. Ну-ка ты, засранец, повернись. 
 Это ко мне. Меня скручивают телефонным проводом и швыряют на пол почти под стойку. Слышен топот ног, часть бандитов уходит. Я не знаю сколько времени пролежал, но вдруг надо мной завякал и затрещал аппарат, он выбрасывает бумажную ленту и затихает. Тип, что нас охраняет, рванул этот кусок бумаги и... удрал из помещения. 
 - Ей парень, - слышу голос. Это один из железнодорожников, который лежит связанный недалеко от меня. - Давай я тебе попытаюсь развязать руки. Бежать тебе надо, ведь вернуться - убьют. 
 Я извиваясь телом, перекатываюсь к нему и подставляю руки. Чувствую на ладонях его дыхание и прикосновение лица. Мужик зубами пытается перегрызть провод. Наконец путы ослабли и я, раскачивая ладони, выдергиваю одну руку. С трудом снял с себя провода и поднялся на ноги. В окно видно, что от нашего состава в сторону станции идут человек шесть с оружием. Это за мной мелькнула мысль. 
 - Вот черт, уже идут гады... 
 - Парень, беги, - просит железнодорожник. 
 - Я вас развяжу. 
 - Время нет. Они сейчас вернуться. Нас может бог помилует, а тебе все рассказать нашим надо будет... Беги. 
 Я рванул двери, выскочил на дорогу и помчался в густой лес, как раз напротив станции. 
 Я далеко не ушел, спрятавшись среди деревьев следил за домиком, из которого только что удрал. 
 Вооруженные парни неожиданно появились из-за угла и ввалились в двери станции тут же двое вылетели обратно и стали оглядываться, без конца матерясь. Минут через пять, вся шестерка парней поспешно покинула станцию и направилась в сторону нашего эшелона. Еще подождал немного, но тут где-то далеко эхом отозвалось шумное движение груженого состава. Я рванул к домику станции и влетел внутрь. По прежнему на полу лежат связанные железнодорожники, на стенке уныло висит разбитый телефон, остатки искалеченного телетайпа раскиданы по помещению. 
 - Живы? - спрашиваю неподвижные тела. 
 Одна голова оторвалась от пола. Большой кровоподтек расплылся на половине лица. 
 - Это ты? - узнал меня железнодорожник. 
 - Эти ушли, а там эшелон идет. 
 - Ага. Вон на стенке сумка с флажками, останови состав, он скоростной, мимо пройти должен. Сообщи машинисту, то произошло. У них должна быть радиостанция. 
 Я хватаю сумку и выскакиваю на деревянный настил перрона. С западной стороны видна приближающаяся глазастая махина тепловоза. Выдергиваю красный флажок и отчаянно размахиваю им. 
 Тепловоз чуть проскочил меня и, кончив визжать тормозами, остановился. Голова машиниста высунулась в окно. 
 - Что-нибудь на линии? Почему не передали по радио. 
 - Срочно свяжись с диспетчером. Пусть сюда присылают милицию. Бандиты напали на разъезд, разграбили поезд на запасной ветке и избили служащих. Есть убитые. 
 - Чего мне байки заливаешь? Какие бандиты? 
 - Я тебе сейчас приведу начальника разъезда. Если он конечно, еще жив... Подожди немного. Ему нужна медицинская помощь. 
 Вижу по глазам, что сомневается. Поэтому бросаюсь к станции... Тот что говорил со мной, лежит, закрыв глаза. Я переворачиваю его на живот и начинаю распутывать провода на его руках. С трудом сдергиваю путы с ног и поднимаю мужика. 
 - Пойдем. Там этот... не верит. 
 Почти на плече выношу его а перрон и бегу к тепловозу. У гудящей трясущейся машины сбрасываю тело на землю. 
 - Смотри, это первый, там в домике второй без движения, а на запасной ветке одни трупы, - кричу упрямому машинисту. 
 И вдруг мой мужик открыл глаза. 
 - Ваня... 
 Но машинист не заметил этого, он исчез в будке тепловоза и через минуты две высунулся в окошко. Он закричал мне. 
 - Я передал все. Жди милицию, а пока я пошел нагонять график. 
 Рявкнул гудок и тяжелый состав стал медленно набирать ход. 
 Милиция на дрезине прибыла только через четыре часа. Они сразу оцепили мертвый эшелон. Появились военные, потом затрещал вертолет и вскоре разъезд наполнился гражданскими и милицейскими начальниками. 
 Меня сопровождает двое гражданских, представителей ФСБ. Мы подходим к моей теплушке. Через отодвинутые двери, я вижу на полу неподвижное тело. 
 - Кто это? - спрашивает меня худощавый ФСБешник. 
 - Мой начальник. Старший стрелок. 
 - Залезай. 
 Я запрыгиваю в теплушку и вижу Ваську. Он неподвижно лежит на нарах, скрючившись в комок. 
 - А это кто? 
 - Тоже стрелок. Васька... 
 - Сколько вас было? 
 - Четверо. Мы с Юркой лежали вот здесь на насыпи, - я показываю пальцем место от куда мы стреляли по напавшим. - Но его здесь нет. 
 - Ты о чем? 
 - Юрки здесь нет. Он лежал со мной в этой канавке, когда я побежал на станцию. 
 - Ладно, пошли к пульману. 
 Я соскакиваю с теплушки и мы идем к соседнему вагону. Вид его ужасный, двери сорваны взрывом, железо покрыто вмятинами от пуль, по средине вагона разворочена дыра. У насыпи лежит на животе мертвый солдат. 
 - Его знаешь? 
 - Нет. Я из всего вагона видел только инкассатора. Он приходил к нам при стыковке пульмана. 
 - Зачем? 
 - Передал старшему телеграмму, о том, что вагон попадает под охрану стрелков. 
 - Опознать его можешь? 
 - Могу, а где? 
 - Там, - мой сопровождающий кивает на проем двери. 
 Я залезаю в пульман и тут же чуть не наступаю на второго охранника. Этот распластался в коридоре, обильно залив кровью чуть ли не метр квадратный пола. Перепрыгиваю его и... 
 - Юрка... 
 Мой товарищ растерзан в купе. Он лежит на койке, на спине со связанными руками С него содрана рубаха и из распоротого живота вывались кишки. Рот открыт от боли и широко распахнуты глаза. 
 - Это ваш стрелок? 
 - Да, это Юрка. 
 - Идите дальше. 
 Инкассатора трудно узнать, его тело чуть ли не разодрано от взрыва на куски. Голова еще более распухла и посинела. 
 - Вот он. 
 - А это кто? 
 ФСБешник кивает на остальные два трупа, лежащие недалеко. 
 - Этих я не знаю. Из всего вагона мы видели только его. 
 - Хорошо. Выходи от сюда и жди у своей теплушки. К тебе подойдет следователь, все ему расскажешь. 
 В голове невеселые мысли и тоска. ФСБешники отцепились от меня и остались в пульмана, я же выскочил наружу и побрел к своей теплушке. Мимо меня пронесся милиционер и закричал в выбитые двери тяжелого вагона. 
 - Там еще один живой. 
 - Кто? - тут же высунулся один из ФСБешников. 
 - Помощник машиниста. Он раненый в кустах лежал. 
 - Тащите его сюда. 
 - Уже несут. 
 Показалась группа милиционеров, они несли в шинели окровавленного человека. ФСБешник спустился с пульмана на гравий и подошел к ним. 
 - Положите его на землю. 
 Милиционеры послушно кладут тело. Парень склоняется к лежащему. 
 - Ты меня слышишь, кто нападал? 
 В ответ не звука. 
 - Срочно врача. Да найдите же врача, черт побери. 
 - Так, врача нету, - отвечает один из милиционеров. - Ежели и есть, то на ближайшей станции, к вечеру могет быть, если вызвать... 
 - Дьявол. Хоть кто-нибудь может оказать ему первую помощь? 
 - Так, я могу осмотреть, - продолжает разговорчивый милиционер, - моя тетка фельдшар, я у нее кой чему... смогу. 
 - Так смоги. 
 - Это мы сейчас. 
 Новоявленный лекарь становится на коленки и начинает снимать одежду раненого. Я не стал смотреть как приводят в порядок помощника машиниста и присел на гравий у дверей своей теплушки. 
 Следователь со своей группой прилетел на вертолете и очень долго находился в пульмане. Наконец все навалились на мою теплушку. Началась опись предметов и положение тел. Фотографы снимали Ваську и старшего с разных ракурсов. Меня дотошно допрашивали два пожилых мужика, заставляя показать места, где находился во время налета, что видел, как бежал и что произошло на станции. 
 Только к вечеру мы освободились. Следователи убрались, Ваську и Старшего солдаты замотали в одеяла и перенесли в пульман. Я остался один. 
 Проснулся от того, что кто то стучал в дверь теплушки. Я оттянул ее в сторону. Утро встретило солнечными лучами через ветви березок. Молодой солдатик дрожит от утренней прохлады. 
 - Там вас просят... 
 - Кто? 
 - Да этот, следователь. 
 - Куда идти? 
 - К тепловозу. 
 Соскакиваю на насыпь и иду в начало эшелона. Там уже собралась группа военных и гражданских, среди которых уже знакомые ФСБешники, следователь со своими помощниками и несколько солдат. 
 - Ну вот, пришел стрелок, - говорит следователь собравшимся, - давайте принимать эшелон. 
 Все скопились вокруг первого вагона. 
 - Он вскрыт, - сообщает один из солдат, - пломбы сорваны. 
 - Открывай, - кивает головой следователь, хотя открывать и не надо, дверь почти на половину оттащена в сторону. 
 Ее отодвигают до конца и все видят аккуратно сложенные картонные ящики. Сыщики осторожно забираются в вагон и тщательно осматривают груз. 
 - Похоже ничего не тронуто, - говорит кто то. 
 - Хорошо. Закрывайте двери. Печать есть? Зразу же опечатать. 
 Двери закрываются и их опечатывают с двух сторон. Вся группа идет к следующему вагону. 
 - Дверь открыта. Пломбы сорваны, - сообщает солдат. 
 - Открывай. 
 Все повторяется. Мы медленно передвигаемся от вагона к вагону. Доходим до моей теплушки. Следователь мельком взглянул внутрь, потом подозвал меня. 
 - После осмотра эшелона, собери вещи своих товарищей и все упакуй в мешок. Сдашь моим помощникам. Пошли дальше, товарищи. 
 Мы проходим исковерканный пульман и останавливаемся у следующего вагона. Опять начинается осмотр... 
 Все очень устали, обойдя весь состав, и на последнем вагоне с облегчением вздохнули, когда дверь опечатали. Следователь опять подзывает меня и заставляет расписаться в акте осмотра вагонов. После этого отпускает к теплушке. 
 Я собираю вещи Васьки, Юрки, Старшого. У Юрки рюкзак забит книгами и бельем. Разным барахлом набит мешок Васьки, особенно полно там съестных припасов. Чемодан Старшего предмет зависти всех стрелков, аккуратно сложены рубашки, брюки, полотенца, белье и бритвенные принадлежности в одном заграничном футляре. Ко мне приходит помощник следователя, он привешивает бирку к каждой вещи и, запихнув все в мешок, уносит. Мне осталось вино Васьки и мешок с провизией. Через два часа в теплушку заглядывает активный ФСБешник с ним четверо военнослужащих. 
 - Эй, стрелок. Для охраны эшелона прислали трех солдат и сержанта. Ты поедешь с ними до Омска. 
 - А потом? 
 - А потом... Солдаты вернуться в часть, а в Омске либо тебя заменят, либо присоединят к новому наряду. Это пусть ваши решат, как поступить с тобой. Сержант, залезайте в теплушку, вам стрелок объяснит ваши обязанности. 
 Четыре неуклюжие фигуры закидывают на пол вещь мешки, автоматы и залезают сами. 
 - Скажите, - обращаюсь я к собиравшемуся покинуть нас ФСБешнику, -а мне какое-нибудь оружие выдадут, мое то здесь пропало... 
 Он останавливается и задумчиво смотрит на меня. 
 - Зачем оно вам? С вами солдаты с автоматами... Впрочем, там чей то пистолет, похоже из вашей охраны, мы нашли. Я прикажу отдать его вам. 
 Солдаты разместились по нарам. Сержант присел а ящик рядом со мной. 
 - Давай знакомится. Я Максим. А это... старики Борька, Сашка и салажонок Мишка. 
 - Меня зовут Николаем. 
 - Давно катаешься по стране? 
 - Нет. Только пол года. 
 - А хорошо платят? 
 - Не очень. 
 - Ха... Тогда зачем мотаешься? 
 - У меня никакой специальности нет, вот и устроился стрелком. 
 - За такие деньги..., а рискуешь на все сто. Говорят, твоих всех дружков того..., а тебя самого здесь чуть не пристрелили. 
 - Правильно говорят. 
 - А что везли в том, железном вагоне? 
 - Откуда я знаю. 
 - Врешь. Те кто на вас напали, имели одну цель, ограбить только один вагон, в других только пломбы сломали и ничего не взяли, хотя брать то было что, я сам видел. Там японские телевизоры, видаки, магнитофоны и много чего другого, а эти только заглянули и ничего..., - сержант замолчал, долго чмокал губами, вздохнул и продолжил. - Наверно те... денег хапанули миллионы. 
 - Не знаю. Нам ничего не сообщили, что везли... 
 - Как вы здесь... распорядок имели? 
 - Двое отдыхают, двое дежурят. На каждой остановке, осмотр вагонов и пломб. 
 - А вино кому везете? 
 - Никому. Хозяина убили. 
 - Тогда это... бутылочку можно? 
 - Только одну и то, только после того как тронемся. Не хватало, чтобы вы еще здесь окосели и песни начали петь. 
 - Ладно, после того как тронемся... 
 В двери теплушки заглянул какой-то гражданский паренек. 
 - Стрелок, - позвал он меня рукой. - Тебе просили передать. 
 Парень протягивает мне пистолет. Я беру его и отсоединяю обойму. Она пуста. 
 - А где патроны? 
 - Нет патронов. Где мы их возьмем. Вы же их сами израсходовали... 
 - Но было же... 
 И тут я понял. Это один из пистолетов стрелков, на нем не мой номер. Наверно кто то из наших, а вероятней всего Юрка, его уронил, а пистолеты других охранников унесли бандиты. Сказал же ФСБешник - один нашли... 
 - Хорошо. Спасибо и на этом. 
 - Не спасибо, а распишись в акте, что получил оружие. 
 Парень протягивает блокнот и ручку, на листке уже заготовлен текст о передаче оружия, с пробелами для вставки фамилии. Я заполняю акт и расписываюсь. Парень получил блокнот обратно и, кивнув головой на прощание, ушел. 
 - Твоя пукалка теперь не нужна, - говорит сержант. - Вон у нас... автоматы, каждый испугается. Это лучше, чем пистолет. Давай разделимся. Ты с салажонком и Борькой в одной смене будете, а я с Сашкой в другой. 
 - Мне все равно. 
 - Вот и хорошо. Мы сейчас с Сашкой даванем, а вы первую смену крутите. Борька, ты слыхал? 
 - Слышал. 
 - Тогда лады. 
 Сержант отходит от меня, валится на нары и с наслаждением расстегивает воротничок. 
 Только к вечеру подвезли новый тепловоз, но тронулись под утро. Я как раз тревожно спал и тут лязгнули колеса и теплушка дернулась. 
 - Стрелок, ты спишь? 
 - Нет. Уже проснулся. 
 - Бутылка с тебя, как договаривались. 
 - Ладно, бери. 
 Оживились солдаты и дружно потянулись к маленькому столику. Сержант откупорил бутылку и стал разливать по кружкам. 
 - Стрелок, а ты то будешь? 
 - Нет. 
 - Как хочешь, нам больше достанется. 
 Они стали пить и понеслись байки и анекдоты. Я думал о своем: о Юрке который очень хотел стать человеком, о шальном Ваське и тут меня дернуло. Ребята выдули бутылку и старик Сашка, не спрашивая разрешения, пошел к ящику с вином. Он выдернул новую бутылку. 
 - Положи на место. 
 - Жалко что ли? 
 - Я сказал положи. Не твое, не трож. 
 - Чего ты его слушаешь, - подает голос Борька. - Неси сюда. 
 - Я сказал последний раз, положи на место. 
 Сашка заколебался, но тут приподнялся Борька подойдя к нему вырвал из его рук бутылку. 
 - Чего его слушать, морду набьем и все. 
 И тут я сорвался, выдернул никчемный пистолет и, пригнув с нар, сильным ударом огрел нахала в лицо. Тот рухнул как подкошенный. Сашка схватил меня за шею, но я подсел и сбросил его на пол через себя. Он стал подниматься, но ударом сапога в лицо, я отбросил его к столику. Сержант и салажонок Мишка безмятежно смотрели на драку. Сашка чуть приподнялся и, обхватив лицо ладонями, завыл. 
 - Что же ты сделал, гад? 
 Между пальцами показалась струйка крови. Борька лежал на полу затихший, совсем без движения. 
 - Это тебе урок на всю жизнь, не бери чужое. 
 - Ребята, посмотрите, что он мне сделал? - стонет Сашка, оторвав руки и показывая лицо сержанту. 
 Тот бегло осматривает. 
 - Щека заживет, бровь содрана, а нос... Ничего, походишь с опухшей рожей, все пройдет. Иди вымой физию, мы тебя заклеим пластырем, а вот что там с Борькой. Эй, салажонок, посмотри, что с ним. Только бы не сдох. 
 Мишка опускается рядом с Борькой. Я тем временем, запихиваю пистолет в кобуру, подбираю с пола бутылку и засовываю ее в ящик. 
 - Живой он, - докладывает салажонок. - только без памяти. На лбу здоровенная шишка и содрана кожа. 
 - Ну и хорошо. Займись теперь Сашкой, заклей ему рожу. Я вот достал бинт, вату и пластырь... 
 Борьку отлили водой, затащили на нары и теперь он бес конца стонал и ругался. Одним словом, попойка не удалась. 
 Днем мы выскочили на запасные пути большой станции и встали. 
 - Что делать то, стрелок? -спрашивает сержант. 
 - Надо обойти вагоны, осмотреть пломбы. 
 - А если тронемся? 
 - Заскочишь на сцепление между вагонами и едешь до другой станции. 
 - Слушай, сходи с салагой. Эти двое, - он кивает на нары, где измученные болью "старики" наконец то задремали беспокойным сном, - пока не боеспособны. 
 - Ладно. Миша, бери оружие, пошли. 
 Салажонок растеряно смотрит на меня. 
 - Как оружие? И с рожком...? 
 - Да. Зарядить по полной форме. 
 Но тут нас дернуло и мы медленно поползли от станции. 
 - Ну вот, - облегченно вздыхает сержант, - и ходить не надо. 
 - Рано радуешься. Посмотри, нас отцепили от эшелона и с пульманом гонят на другую ветку. 
 - Это зачем? 
 - Пульман оставят здесь, а нас вернут обратно. 
 Сержант высунулся в дверь. 
 - Ох ты, правда. 
 Опять нас состыковали с основным эшелоном и мы с Мишей соскочили на насыпь, пошли проверять пломбы. 
 Когда вернулись обратно, сержант сидел рядом с Сашкой и о чем то переговаривался. Рожа у "старика" вся в заплатах и действительно здорово распухла. 
 - Помиритесь, черти, - говорит мне сержант, - подумаешь, не поделили бутылку, не бабу же. Сашка, хороший мужик, только вот на подтяг этого пошел... 
 - Извини, приятель. Нехорошо вышло, - соглашаюсь я. 
 - Ладно, - морщится от боли Сашка. 
 - Хочешь, разопьем бутылку. Скрепим мир... 
 Сашка переглядывается с сержантом. 
 - Давай. 
 Я достаю Васькино вино и мы вчетвером распили бутылку в одно мгновенье. Борька лежит на нарах и непонятно в этот момент, спит он или претворяется. 
 В дверь заглядывает голова молодого парня. 
 - Ребятки подбросьте до следующей станции. 
 До чего знакомый голос. Сержант только разинул рот, чтобы что то сказать, как я перебил. 
 - Нет. 
 Парень внимательно оглядывает меня. 
 - Я тысячу рублей дам. 
 Стоп. Точно его голос. Того типа, который предлагал старшому деньги за перевоз, два дня тому назад. 
 - Сказал, нет. 
 - Две тысячи дам... Каждому по тысяче. 
 Пискнул салажонок, замотал головой Сашка. Я оторвался от места и подошел к двери. 
 - Я ведь тебя узнал. 
 - Ты о чем? 
 - Там... на станции, ты нам предлагал такие же суммы. Забыл, гад? 
 - Это был не я... 
 Он оторвался от теплушки и бросился бежать. 
 - Стой, я буду стрелять. 
 Но этот типчик, уже завернул за хвост соседнего товарняка. 
 - Кто это был? - спросил сержант. 
 - Наводчик. 
 - Как это? 
 - А так. Такой за деньги влезет, а потом сонным глотки перережет. Мы его сейчас не пустили, так он нас пересчитал, сколько оружия, в какой мы форме... 
 - Зачем? 
 - Сам не знаю, но не нравиться мне все это. В тот раз он так же все высмотрел, а на разъезде нам дали по морде. 
 - Не хочешь ли ты сказать, что... на нас опять могут напасть... 
 - Могут. 
 - Но зачем? 
 - Чего то у них не получилось... Они, по моему, не нашли, что хотели... В пульмане не было миллионов долларов, там должно быть что то другое. Это другое они искали по всему эшелону не нашли. 
 - Значит, в каком то из вагонов может прятаться сокровище? 
 - Может быть. Так что надо быть очень внимательными. 
 Все замолчали, салажонок поежился. 
 Едем сутки. Пока все спокойно. Борька пришел себя и только огромная шишка на лбу напоминала всем о неприятной драке. Со мной он не разговаривает, стал молчалив и только валялся на нарах, но послушно уходил на просмотр вагонов. Сашку салажонок перевязал и теперь его рожа стала почище, не стало окровавленных пятен. До Омска, по моим подсчетам, остались сутки. 
 Эти сутки пролетели мгновенно. Омск встретил нас сумрачным небом, попахивало дождем. Нас поставили среди многочисленных грузовых составов. Сержант с солдатами стали собираться. 
 - Стрелок, мы пойдем... 
 - А как же я то? 
 - Не знаю. У нас предписания только до сюда. 
 - Зайдите на станцию, узнайте, смена же мне должна быть. 
 - Зайдем. Пока, стрелок. 
 Я прощаюсь со всеми, кроме Борьки. "Старик" демонстративно отвернулся и спрыгнул на гравий. Они ушли. Теперь остался один. 
 Прошло шесть часов. Ко мне несколько раз подкатывались торговцы, предлагая за большие деньги провести свой товар. Стал накрапывать дождик и всякие ходоки исчезли. Смены до сих пор нет. К теплушке в дождевике с рюкзаком за спиной подходит девушка и растерянно смотрит на меня. 
 - Простите, вы не из Владивостока? 
 - От туда. 
 - Я вот третий день хожу, ищу состав из Владивостока, там должен был ехать мой дядя, передать мне посылку. 
 Я насторожился. 
 - Вас звать, не Таня? 
 - Таня, - обрадовалась она, - а вы откуда знаете? 
 - Я видел вашего дядю, эту посылку он передал нам. 
 - Ой, слава богу. А то я третий день на вокзале сплю, боялась пропустить поезд. 
 - Так как вашего дядю звать? 
 - Гришей. Ой, не так, Григорий Александрович. 
 - Он в таком...тяжелом вагоне ехал... 
 - Точно, пульман называется. 
 Вдруг мой состав дернулся и медленно стал разгонятся. Таня торопливо идет рядом. 
 - Ай, что это? Выбросите мне посылку. 
 - Мне не успеть. Надо ее найти. Дайте руку. На следующей станции сойдете. Я вам денег на обратную дорогу дам. 
 Таня послушно протягивает руку и я ее, в нарушении всех инструкций, затаскиваю в теплушку. Она сдергивает плащ и я вижу красивую, высокую девушку с копной светлых волос. 
 - А вы охранник? 
 - Да. 
 - Один? 
 - Нас было четверо, но трое отстали на дороге. 
 - Как отстали, разве так бывает, сразу трое...? 
 - Но их то нет, значит бывает. 
 - Это же безобразие. Вот так, у нас везде и возникает воровство. Совсем безответственные пошли люди, здесь наверно столько имущества, а они.... А почему в вашем составе нет вагона дяди Гриши? 
 - Его на одном переезде отсоединили от нас. 
 - Вон оно что. А вообще то, я тоже еду в Москву. Хотела получить от вас посылку и тут же пересесть на пассажирский поезд... 
 - Почему же именно надо было приезжать в Омск за посылкой? 
 - А я здесь была на каникулах у бабушки. Она только живет в деревне в километрах семидесяти от города. 
 - Так ты школьница? Что то не похоже. 
 Таня коварно улыбается. 
 - Все так думают. Я учусь в институте, на втором курс. 
 - Небось и замужем? 
 - Все так тебе и расскажи. Но я тебя успокою. Еще нет. 
 Поезд разогнался и мелкий дождь стал залетать в открытые двери, я их чуть прикрыл. Взял керосиновую лампу и, сняв стекло, поджег фитиль. Потом подвесил лампу на крюк.
 - Тебя как зовут? 
 - Николай... 
 - Коля значит. Так где посылка? 
 Я залезаю под нары, в самом углу, засыпанный сеном, откопал чемодан. 
 - Вот он. Такой тяжелый. Как бы ты его тащила? 
 Она попыталась его поднять. 
 - Ой, и правда тяжелый. Но ничего, как-нибудь дотащу. Мне же надо было его в поезд втолкнуть, а там Москве носильщики есть, помогут. А что это, смотри? 
 Сбоку чемодана видна дырка от пули. Видно когда нас расстреливали бандиты, одна пуля на излете попала в чемодан и теперь сидит в нем, выходного отверстия нет. Машинально оглядываю стенку вагона и вижу кое где дырочки. Таня тоже переводит взгляд туда же. 
 - В вас стреляли? 
 - Какой то идиот, обстрелял на ходу поезд из автомата. 
 - А вы? 
 - Что мы? Лежали на полу. 
 - И никого не задело? 
 - Нет. 
 - А ваши товарищи после этого сбежали? 
 - Да нет же. Я же сказал, они отстали. 
 - Как же вы один несете дежурство? 
 - Во так. Когда поезд едет - сплю, когда остановка - бодрствую. 
 - Тогда ложитесь сейчас спать... 
 - Зачем. Я почти сутки дрых, такой перегон был, почти до Омска. 
 - А где вы меня высадите? 
 - Не знаю. Пока катите со мной. Если нас догонит моя смена или придет замена, тогда вас выгоню. 
 Она кивает головой. 
 - Можно я прилягу. Все таки бессонные ночи на вокзале... 
 - Ложись. Может поесть хочешь? 
 - Нет. Я просто очень устала. 
 Таня валится на сено нар и затихает. Я откидываюсь на столб с фонарем и мучительно думаю, почему же мне нет замены, что там произошло... Глаза стали слипаться и я задремал под стук колес. 
 Проснулся от толчка, состав замедлял ход. Лампа еле-еле светит, прогорел фитиль, за стенкой теплушки темно и хлещет дождь. Я добавил огня и чуть раздвинул дверь. Замелькали огни толи поселка, толи города. 
 - Что это? - услышал сонный голос Тани за спиной. 
 - Какая то станция. 
 - Тебе надо будет просмотреть вагоны? 
 - Да. 
 - Ты сходи. Я здесь покараулю. 
 Я возвращаюсь к столу. 
 - Подойди ко мне. 
 Таня поднимается с нар и подходит ко мне. Я включаю маленькую радиостанцию действующую на 1000 метров, потягиваю ей микрофон. 
 - Вот этот переключатель, либо со мной говоришь, либо слушаешь меня. Сейчас он на приеме. Если что... сразу переключайся и говори со мной. Если поезд тронется, а я буду далеко, не беспокойся, где-нибудь буду сидеть на сцеплении. 
 Она послушно кивает головой. Состав тем временем с лязгом останавливается. По привычке запихиваю оружие за ремень, сдираю с нар брезентовый плащ, беру фонарик, радиотелефон и иду к двери. 
 - Коля... 
 - Что? 
 - Нет, ничего, иди. 
 Хлещет дождь. Я обхожу вагоны и просматриваю печати. Вдруг заговорил приемник. 
 - Коля... 
 - Что такое? 
 - Мне очень страшно. Приходи скорей. 
 - Хорошо. 
 Фонари на столбах плохо освещают вагоны. Мимо меня, накрывшись плащом, проходит мужчина. 
 - Простите, это какая станция? 
 Он что то буркнул. 
 - Я говорю, станция какая? 
 Вдруг мужик побежал. Я рванул за ним и успел толкнуть в спину, тот зацепился за рельсину и грохнулся на землю. Выдергиваю из под ремня свой бесполезный пистолет и подношу его затылку. 
 - Ну-ка, повернись, только без глупостей. Иначе сразу сделаю дырку в голове. 
 Мужик послушно поворачивается и я его лицо освещаю фонариком. Искривленное страхом, знакомое лицо сразу стало мокрым от дождя. Парень закрыл глаза. Я упер ствол пистолета в подбородок. 
 - Вот так встреча. Витек.... 
 Да, это тот самый белобрысый парень, что караулил меня связанного на переезде в помещении станции. Дождь не изуродовал его характерное лицо. 
 - Что же мне с тобой делать, скотина. Пристрелю, пожалуй. 
 Вжимаю ему ствол пистолета почти под горло. 
 - Не надо, не убивай меня. 
 - Почему крутишься возле состава? 
 - Там на переезде, мы не нашли то, что искали... 
 - А что вы искали? 
 - Старший говорил, что это документы. Компрометирующие документы и вещественные доказательства на Мишку Колокольчика и его друзей. 
 - А кто такой Колокольчик? 
 - Это же величина. Сейчас он в тюрьме в Москве. Его друзья заплатили нам бешенные деньги за нападение на эшелон, а заодно и ограбить его. 
 - Сколько вас здесь на станции? 
 - Кроме меня, никого. Должен был убедится, что ты остался на эшелон один. 
 - Что это значит? 
 - Наши ребята в Омске, дали в твою контору фальшивую телефонограмму, что солдаты будут сопровождать эшелон до Москвы, поэтому нет надобности в дополнительной охране.
 - Так ты уверен, что документы в эшелоне? 
 - Да. Видно, кто то из пульмана все же сумел запихнуть документы в один из вагонов. 
 - Когда опять нападете на эшелон? 
 - Не знаю. Сом пока не имеет определенного плана... 
 Этот подонок Сом мне теперь будет снится. Такая лощеная харя, командовавшая нападением из помещения станции на переезде, никогда не забудется. 
 - Понятно. Лежи, не шевелись. 
 Я кладу фонарик ему на живот, по-прежнему прижимаю ствол к подбородку подонка и начинаю освободившейся рукой обшаривать его. Пальцы сразу же нащупали пистолет. Копаюсь в его плаще и наконец выдергиваю пистолет из-под ремня. 
 - Еще оружие или ножи есть? 
 - Нет. 
 - Обойма к этому пистолету, где? 
 - В правом кармане. 
 Нашел обойму и все это богатство запихиваю себе в карман. Беру фонарик и поднимаюсь. 
 - Вставай. 
 Парень неуклюже поднимается. 
 - Что со мной будет? 
 - Вот думаю, что делать. Все ли ты мне рассказал? 
 - Все. 
 - А что было в пульмане? Чего вы там взяли? 
 - Деньги, много денег. 
 - Как же ты тогда оказался впереди моего эшелона? 
 - Так дорога шоссейная шла рядом с железкой. Пока вы стояли на переезде, мы за два часа добрались до другой станции, а там я сел на поезд... 
 - Я тебя отпущу, но с условием, что ты к вагонам на сто метров не будешь близко подходить... Увижу, сразу пристрелю. 
 - Конечно, - поспешно закивал он головой. 
 - Сейчас пойдешь в ту сторону, за тот сарай? - я махнул пистолетом за его спину и чуть отвел фонарик. Смотри, я посвечу... 
 - Куда? 
 Парень повернулся от меня. Я перехватил оружие за ствол и что есть силы двинул пистолетом по затылку. Витек рухнул как подкошенный. Быстро запихиваю фонарик и пистолет под ремень , подхватываю парня под мышки и тащу к соседнему грузовому составу. Там протаскиваю тело под вагон и кладу его голову на рельсы. Если тебе, сволочь не повезет, то это месть, за Юрку. 
 Опять пробрался к своему эшелону и взял микрофон в руки. 
 - Таня, ты меня слышишь? 
 - Слышу. 
 - Иду обратно. 
 - Давай побыстрей. 
 Я не стал проверять вагоны дальше, а пошел к теплушке. 
 В вагоне скидываю плащ и мрачно смотрю на Таню. Она почувствовала во мне перемену. 
 - Что-нибудь произошло? 
 - Да. Зачем ты меня обманула? 
 - Ты о чем? - осторожно спросила она. 
 - О чемодане. 
 - Ну... и что...? Я вроде ничего о нем... не говорила. 
 - Так что это за посылка? Ты знаешь, что в чемодане? 
 Она кивает головой. 
 - Ты знаешь, что за этими бумагами охотятся бандиты и если они узнают, что документы у тебя, это конец... нам. 
 - Дядя сказал, что никто не узнает, все будет тихо. 
 - Где и кому ты должна отдать чемодан? 
 - В Москве. Я должна передать бумаги человеку, который на Тверском бульваре подойдет ко мне и скажет: "Вы Таня? Я от Николай Николаевича. За посылкой." 
 - И все? 
 - Нет, - она мучительно мнется. - Он должен мне отдать другой чемодан. 
 - С деньгами? 
 - Да. 
 - Твой дядя, знает этого человека? 
 - Да. 
 - Кто это? 
 - Он... защитник Колокольчика... 
 - А ты не боишься? Вдруг он обманет и тебя там... 
 - Боюсь. Но дядя утверждал, что все будет в порядке. 
 - Хорошо. Ты теперь можешь все рассказать мне по порядку? 
 - Расскажу. Только объясни мне. Откуда ты сам все это узнал? 
 - Здесь на станции, я встретил бандита, с которым у меня не слишком хорошие отношения. Он под дулом пистолета признался, что друзья Колокольчика догадываются, где компрометирующие документы на их главаря. Но счастье твое, что они считают, что твой дядя Гриша спрятал чемодан в одном из вагонов... 
 - Ты его... отпустил? 
 - А что надо было делать? В милицию сдавать бесполезно, убивать нельзя. 
 - Но он же потом... отыграется... 
 - Это как повезет. Побоится. Если я его дружкам скажу, что он их продал, то ему конец... 
 - Ладно, - она задумалась. - Все началось еще в Омске. Дядя приехал к нам в деревню в отпуск и там то предложил мне участвовать в этой операции. Как он сказал, в Сумах вместе с деньгами в спец вагон должны были передать важные документы. Начальник охраны вагона, по инструкции, не несет ответственности за всякие бумаги, не имеющие отношения к финансовой деятельности, поэтому дядя и решил сыграть на этом. Он убедит его передать чемодан в другой вагон под охрану эшелона. Причем, дядя Гриша был уверен, что этот службист перетрясет чемодан и, убедившись, что в нем нет денежных знаков, разрешит это сделать. А там, дальше ты уже все знаешь. Он обманул вас, передал вам чемодан, как посылку, но произошел прокол. Дядю куда то отсоединили от вас... 
 - Сколько он тебе обещал за эту операцию? 
 - Одну четверть от суммы... 
 - От какой? 
 Она мнется. 
 - Миллион рублей. 
 - Вот это, да... А вдруг этот защитник обманет? 
 - Не должен. Это двоюродный брат дяди... Правда... я его почти не видела и не знаю в лицо. 
 - Да у вас семейный подряд. Небось, этот братец тоже получит куш от этой сделки. 
 - Да. 
 - Во так. Что же мы теперь будем делать? 
 Рядом с нашим эшелоном вдруг с лязгом тронулся грузовой состав. Я замер. Хоть бы этот тип не очнулся... 
 - Раз дело так обернулось, может мне сойти и пересесть на пассажирский поезд? 
 - Похоже это делать нельзя. Мы под наблюдением бандитов. Я же тебе только что сказал, только что недавно говорил с одним из них. 
 Таня залезла на нары. 
 - Давай спрячем чемодан. 
 - Куда? 
 - Там где он и был, под нары. 
 - Это слабая надежда, но... 
 Я хотел сказать, что сохранился же он после нападения на эшелон, но вовремя остановился. Пришлось подняться, положить чемодан на пол и толчком ноги послать его подальше под нары. 
 - Ты говорил, что у тебя есть что то поесть? - неожиданно спросила Таня. 
 - Говорил. У меня в рюкзаке концентраты и хлеб. Сейчас что-нибудь сообразим. 
 Я начал готовить то ли обед, то ли ужин. 
 - У тебя мама, папа, есть? - спрашиваю ее. 
 - Есть... И мама, и папа, и даже брат и сестра. 
 - И ты с ними живешь? 
 - Конечно. Мы не бедные, папа заведует какой то фирмой. У нас за городом большой коттедж, две машины, охрана. 
 - Тогда зачем же ты влезла в эту авантюру? 
 - В доме любимица только младшая сестренка, а мы с братом как то так... Даже прислуга и охрана смотрят на нас, как на пустое место. А тут подвернулся случай..., я была только с дядей в хороших отношениях, вот он и втянул... Потом очень хотелось иметь свои деньги, быть независимой. Мечтала не клянчить гроши... 
 - А как мама к тебе относилась...? 
 - Никак. Она очень красивая и... коварная. Мне сочувствует, но всегда встает на сторону отца, если тот, что то посчитает про меня не так. 
 Я сумел разжечь печурку и вскоре в кастрюльке забурлила каша с мясом. 
 Мы уплетали кашу и запивали все это удовольствие вином, когда в двери постучали. Я, на всякий случай, приготовил оружие и приоткрыл двери. По-прежнему льет дождь. У вагона стоит, одетый в плащ палатку милиционер и гражданский. 
 - Вы охраняете этот эшелон? - спрашивает милиционер. 
 - Да. 
 - Осматривать вагоны выходили? 
 - Выходил. 
 - Ничего такого не заметили? 
 - Нет. А что, неужели вскрыли...? Вы заметили? 
 - С вашими вагонами вроде все в порядке, но вот здесь недалеко мертвого человека нашли. 
 - Нет. Я ничего не видел. 
 - Когда трогаетесь? 
 - Не знаю, мы идем с большим опозданием. 
 - Их отправят через пять минут, - вдруг подал голос гражданский. - Я смотрел график. 
 Да он наверно служащий на железной дороге. Наверно первым и нашел труп. Интересно, там нашли Витька или нет? Если это Витек, то выходит я убил первого в жизни человека, если, конечно, кроме него не подстрелил кого либо при перестрелке на переезде. 
 - Ну ладно, пусть едут, - подвел итог милиционер. 
 Они пошли вдоль состава, а я закрыл дверь. 
 - Что там произошло? - спросила Таня. 
 - Нашли мертвеца. 
 - Ой... 
 - Через пять минут мы отправляемся... 
 - Побыстрей бы. 
 Утром подходим к крупному городу. Дождь прекратился, но небо затянуто темно-грязными облаками, в теплушке еще темно и мы так и не погасили лампу. Таня уже чувствует себя поуверенней. Она кивает на дверь. 
 - Пойдешь смотреть? 
 - Обязательно. 
 - Я тогда буду на радиостанции... 
 - Хорошо. Тебе оружие оставить? 
 - Оружие? Оно заряжено? 
 - Стрелять умеешь? 
 - Дядя Гриша учил. 
 Я вытаскиваю обойму, достаю пистолет, который передали мне ФСБешники на переезде и заряжаю его. 
 - Вот, возьми. В случае чего снимешь с предохранителя и стреляй. 
 Она кивает головой и осторожно берет рукоятку. 
 - Ты не волнуйся, Коля. Я не сдрейфлю. Предохранитель сниму сразу, чтобы не забыть. 
 Слышен щелчок. Я сразу успокоился, похоже, действительно она умеет обращаться с оружием. 
 - Тогда договоримся. Если без меня будут лезть в теплушку, ни каких разговоров - стреляй... 
 Она побледнела и кивнула головой. 
 Наш эшелон застыл среди таких же на товарной станции. Я неторопливо проверяю запоры и печати на вагонах и вдруг слышу впереди хруст гравия. Навстречу идут двое парней. Я выдернул пистолет. 
 - Успокойся, стрелок, - говорит знакомый здоровяк. Это тот бандюга, что бил меня на переезде. - Мы без оружия. 
 - Стойте на месте, - я оглядываюсь, сзади никого, но черт знает, под колесами может сидят субчики. Эти, оба послушно застыли. - Чего вам надо? 
 - А ты не догадываешься? 
 - Нет. 
 - Хорошо. Нам надо осмотреть эшелон. Проверить все вагоны. Я гарантирую тебе, что ни одной вещи из вагонов не возьмем. 
 - Я не могу. Не могу, не потому что у меня в голове сидит инструкция, запрещающая делать противоправные действия, но и еще потому, что мои друзья там... погибли. Погибли по вашей вине, сволочи. 
 - Ругаться не надо. У меня тоже погибли друзья. Кстати, Витька ты убил? 
 - Так его убили? Я очень рад. 
 - Значит отказываешься? 
 - Нет, ни за что. Вам придется со мной попотеть. 
 И вдруг сзади, в районе моей теплушки, грохнул выстрел. Я не стал даже оглядываться вскинул пистолет и стал палить в эти ненавистные фигуры. Здоровяк рухнул как подкошенный, его сопровождающий нелепо развернулся и сделав, два шага, свалился у колеса грузового вагона. Мне уже не интересно, что с ними, я бегу к теплушке. 
 Дверь в вагон чуть отодвинута. Под ним на гравии неподвижно лежит скорчившись парень. 
 - Таня, это я, не стреляй. 
 Таня сидит на коленях на полу и туп смотрит в полуоткрытую дверь. Пистолет лежит в стороне от нее. 
 - Я его убила? 
 - Ранила... 
 Честно говоря, я не знал, что с ним, но по физиономии Тани, решил что лучше будет, если я совру. 
 - А он там в низу? 
 - Где же ем быть, скорчился и дрожит. 
 - Ему наверно нужна скорая помощь. 
 - Таня, это тебе нужна скорая помощь, быстро собирайся, ты должна исчезнуть. У тебя в распоряжении десять минут. 
 - С чемоданом? 
 - С чемоданом. 
 Я сначала поднял с пола пистолет и засунул его за ремень, потом полез под нары. Выволок чемодан и поспешно стал натягивать на Таню рюкзак. В него незаметно сунул оружие. Мне сейчас два пистолета не нужны. 
 - Но я же не смогу с такой тяжестью удрать за десять минут. 
 - Я тебе помогу. Дотащу чемодан до ближайшей дороги. Лучше скажи мне, когда мы с тобой встретимся в Москве. 
 - У меня встреча с адвокатом Колокольчика через две недели, в воскресение, на Тверском бульваре, напротив дома 26, в шесть вечера. Если сможешь, приходи, подстрахуй меня, я ведь все равно боюсь. 
 - Постараюсь. Давай быстрей. Открывай двери с другой стороны. 
 Она отодвигает двери. Я спрыгиваю на землю. 
 - Прыгай. 
 Буквально сдергиваю ее с вагона, хватаю чемодан. 
 - За мной. 
 Мы подныриваем под соседний состав, за ним еще один... Таким образом, проползли под пятью составами и выскочили на пустырь. Городские здания были в метрах семидесяти. 
 - Здесь ты пойдешь сама. 
 - Попробую. 
 - Пока. 
 Я невольно обнял ее и поцеловал в щеку. Она тоже обхватила шею руками и уже поцеловала в губы. 
 - Не подведи меня. Приходи. 
 - Не подведу. 
 Таня оторвалась от меня, подцепила ручку чемодана и с трудом потащила по тропинке. Я не стал дожидаться, как она переберется через этот пустырь, а понесся к себе. 
 У вагона еще никого из милиции нет. Тот парень, в которого стреляла Таня, по прежнему неподвижно лежит у теплушки. Я осторожно развернул его. Пуля точно угодила в нос, этот бандит мертв. 
 Милиция прибыла через пол часа. Начались нудные допросы, показания. Приехало несколько представителей железной дороги и из ФСБ. Я им тоже нес очередную чушь, о том, что сначала стрелял в того, который полез в теплушку, а потом выглянул наружу, увидел еще двоих и помчался к ним. Одного узнал, это был бандит, который участвовал в бойне на переезде. Я сразу же стал стрелять, когда они свалились, вернулся к своей теплушке. Видно мне действительно везло, во первых у парней нашли оружие, а во вторых, все трое были мертвы. 
 Видно теперь то мое начальство уразумело, что их надули. Срочно был вызван новый наряд и меня сняли с эшелона для продолжения следствия. О документах не было ни слова. 
 В Москву я прибыл в понедельник утром. Представители прокуратуры отпустил меня, посчитав, что мои действия были правильные. В моей конторе все мрачно настроены. Три дня тому назад похоронили Ваську, Юрку и Старшего и теперь начальник, отставной полковник КГБ, с ненавистью смотрит на меня, как будь-то я виноват в этом. 
 - Почему так вышло? - требовательно спрашивает он. 
 - Не знаю. Но могу сказать только одно, на кой черт, нам подсунули этот пульман и сдали под охрану. 
 - Тебя не спросили. Садись здесь и напиши отчет, все по полной форме и подробно. 
 - Меня уже милиция допрашивала... 
 - Мать твою, ты что русского языка не понимаешь. Пиши. Вот тебе стопка бумаги. Я приду через час и чтобы все было готово. 
 Начальник подпихнул мне ручку, стопку бумаги и демонстративно покинул кабинет. И тут мне в голову ударила шальная мысль, а что если действительно написать все как было, уж больно мне не хотелось, чтобы какой то бандит Колокольчик спокойно вышел из тюрьмы. Была не была и я начал писать подробно с момента, как Васька купил два ящика вина... 
 Начальник пришел ровно через час. 
 - Готово? 
 - Да. 
 - Иди посиди в отделе. Я тебя потом позову. 
 Но через пол часа началось. Начальник ворвался ко мне в комнату и заорал, потрясая бумагами. 
 - Это правда? 
 - Да. 
 - Идиот. 
 С этими словами он опять скрылся в кабинете. Через час в нашей конторе появилось сразу несколько гражданских, которые тут же заперлись у начальника. Я сходил пообедал и только пришел к себе, как меня пригласили на ковер. 
 - Николай, - мягко заговорил незнакомый мне человек. - То что ты написал, это очень серьезно. Ваш разговор с Татьяной по поводу встречи, ведь остался в силе? 
 - Да. Я даже хотел сходить на Тверской бульвар. 
 - Зачем? 
 - Мы так договорились. Вдруг ее надуют. В случае чего надо поддержать... 
 - Пистолет она на встречу возьмет? 
 - Думаю, что да. 
 - Это точно, она сказала, что не знает своего родственника в лицо? 
 - Точно. 
 - Ты все же на встречу не ходи. Мы теперь уже сами разберемся... 
 - Я ей обещал. 
 - Потом встретитесь. 
 - Можешь идти на свое место, - скомандовал начальник. 
 Я вышел, а через десять минут гости тоже вымелись из конторы. 
 Во воскресенье я первую половину дня промаялся в конторе, мне как назло там пришлось дежурить. Все помещения почти пусты, лишь двое сотрудников корпели над бумагами. И все же я решился нарушить наставления, бросить свой пост и пойти на место встречи. Я же обещал ей... 
 До шести часов вечера оставалось пятнадцать минут. Я сидел в пивном баре на Тверском бульваре и пытался через витрину разобраться, что там происходит. Без трех минут шесть, появилась Таня со своим тяжелым чемоданом. Она подошла к скамеечке и села на ее край. Рядом сидит молодая пара и отчаянно целуется, не обращая на соседку никакого внимания. Ровно в шесть часов по центру бульвара показались двое... Один худощавый мужичишка с черным кейсом, другой..., мне точно не показалось... это был Сом. Я даже подскочил, но тут же тяжелая рука придавила плечо. 
 - Спокойно. 
 За моей спиной два парня. 
 - Что вам надо? 
 - Сиди тихо. 
 - Но там же... 
 - Тихо. 
 Я опять гляжу в витрину. Таня что то объясняет худощавому мужичонку, тот отдает ей кейс, берет чемодан в руки и тут парочка молодежи кончает целоваться, они подскакивают и словно из под земли вокруг вырастают здоровые ребята. Сом пытался рвануть в сторону, но его уронили на землю и скручивают руки. Худощавый безнадежно стоит, уронив чемодан с документами на землю. Раздается выстрел где то в стороне и я все же подскакиваю, чтобы увидеть, что там. Это в левой части бульвара свалка. Те что за мной стояли рванули из бара туда, бросив меня придерживать. 
 Я вышел из бара в конце спектакля. Сома увезли в черной машине. Несколько скрученных молодых людей растолкали по "волгам". На скамейке осталась сидеть растерянная Таня, без обещанных денег и без надежд. 
 - Таня, это я. 
 - Коля, это ты? Пришел значит. Все видел? - я киваю головой. - Вон как все вышло. Это оказывается не мой родственник. 
 - Таня, пошли от сюда. 
 - А как ты здесь очутился, почему не подошел ко мне? Я же так надеялась. 
 - Меня придерживали МВДешники и не дали это сделать. 
 - Улетел миллион... 
 Но тут к нам подошли двое: мой начальник и тот, который мне задавал вопросы в его кабинете. 
 - Николай, кто тебе разрешил покинуть пост и придти сюда? - строго спросил начальник. - Тебе же четко сказали, сиди на месте. 
 - Но я обещал ей, Тане, что обязательно буду. 
 - Ты чуть не сорвал операцию. К сожалению, я не могу держать в своей канторе таких недисциплинированных работников. Ты уволен. 
 - Барышня, - вдруг обратился к Тане спутник начальника, - где пистолет? 
 - Он здесь. - Таня лезет под кофту и осторожно вытаскивает оружие, спрятанное под ремешок юбки. - Я его сняла с предохранителя... 
 Мужчина берет оружие, переводит собачку предохранителя и засовывает его в карман. 
 - А вас, молодой человек, мы решили не привлекать... за то, что вы честно рассказали все. Все ваши операции с Витьком и бандитами, мы замнем... 
 - А вы знаете, что взяли самого Сома? 
 - Знаем, и нам хочется, чтобы свидетелем против него шли вы. Учтите, только за это мы все ваши дела закроем. 
 - Я понял. 
 - Вот и хорошо. До свидания, молодые люди. 
 Они отходят от нас. Мы долго провожаем их взглядом. 
 - Я так нервничала. Все ждала, что ты подойдешь..., - опять начала повторятся она. 
 - Я же говорил. Меня придерживали, два парня вон в том баре. 
 Она оглянулась, куда я указал рукой. 
 - Пойдем туда, выпьем чего нибудь, у меня еще не отошел мандраж. 
 Мы заняли столик в баре и я взял пиво. Таня выпила пол кружки, а я сделал только глоток. 
 - Ну вот, я и лишился работы..., - говорю ей 
 - Если хочешь, я поговорю с папой. Он тебя обязательно куда-нибудь пристроит. 
 - Но ты же говорила, что не очень то в ладах с ним. 
 - Это правда, но мне поможет мама. Если она захочет, то сумеет его уговорить. 
 - Что же, поговори. 
 - Чего тянуть то, сейчас допьем пиво, немного посидим, отойдем от этой идиотской операции и поехали ко мне. 
 - Ты не шутишь? 
 - Бизнесменша я плохая, Столько корячилась, а деньги упустила, ну что еще осталось... А вообще то ты молодец, я ведь тоже подумывала, ну что я делаю, бандита хочу из тюрьмы вызволить. Все же ты оказался лучше меня. Поехали, поехали, я тебя с мамой познакомлю. 
 - Уговорила. 
 - Тогда надо взять такси, это почти за городом... 
 Но тут я взял ее за руки и склонившись, поцеловал. Таня уцепилась за мою голову и уже не отпустила, она как безумная впилась в губы и не хотела отрываться... Мы еще долго целовались под изумленные взгляды посетителей бара. 
 Танина мама изучала меня как экспонат. Я стоял по центру просторной прихожей, о она кружила вокруг, осматривая с ног до головы. Вдруг женщина застыла против меня и выстрелила вопросом. 
 - Образование есть? 
 - Нет. 
 - Профессия есть? 
 - Охранник. 
 - Это не профессия, это так называемая прослойка здоровых мужиков, мучающихся от безделья. 
 Я не стал препираться, так как Таня за ее спиной делала мне знаки, чтобы помолчал. 
 - И где вы познакомились с моей дочерью? 
 - В Омске. 
 - И когда? 
 - Дней десять назад. 
 - Таня, - обернулась мать к дочке, - ты не находишь, что это слишком? Десять дней знакомства и ты уже приводишь своих друзей к нам в дом, да еще просишь за них. 
 - Не нахожу, мама. 
 - Этот мальчик, даже не имеет образования и профессии. Я не представляю, как его устроить... 
 - Попроси папу, он наверняка поможет. 
 Теперь она поворачивается ко мне. 
 - Я подумаю, молодой человек. 
 Это значит визит окончен. Я киваю головой и вопросительно смотрю на Таню. 
 - Коля, я провожу тебя. 
 - До свидания, - я киваю Таниной маме. 
 Мы на улице и стоим под окнами дома Татьяны. 
 - Я не понравился твоей маме. 
 - Конечно. Она всех моих друзей, которых я привожу в дом, рассматривает как потенциальных женихов. К сожалению, ты под ее критерии не подошел... 
 - И что же теперь будет? 
 - Я сделаю все..., но папа тебе работу сделает. 
 Она вдруг обхватила меня и зашептала на ухо. 
 - Обними меня, мама следит в окно. Надо чтобы она поверила, что мы..., ну в общем, что мы почти близки... 
 - Ты с ума сошла. 
 - Делай как тебе говорят, иначе она за тебя и ногтя не отдаст. 
 Таня агрессивно прижимается ко мне и тут я ее целую, сначала робко, а потом стиснув девичье тело, долго-долго. Когда она отрывается, то уже ласково говорит. 
 - Ты иди, теперь все будет хорошо. 
 Таня мне позвонила через два дня. 
 - Коля, все в порядке, тебе нашли работу. Папа просил зайти в его офис. Возьми ручку и запиши адрес. 
 Это деловой энергичный человек. Сидя за огромным столом, он нетерпеливо поглаживал пальцами подлокотники кресла. 
 - Так это вы новый друг моей дочери? 
 - Да. 
 - И далеко у вас зашло? 
 - В каком смысле? 
 Мужчина смутился, но потом встряхнулся. 
 - В прямом. 
 - Тогда недалеко. 
 - Ага..., - он сначала задумался над этим глупым ответом, потом встряхнулся и решил перейти к делу. - Вы, где хотите работать? 
 - Не знаю. Дело все в том, что я только работал охранником на железной дороге и пока у меня нет никакой специальности. 
 - Понятно, я вам могу помочь, но давайте договоримся. Вы отстанете от моей дочери, а я вас за это устрою на работу и помогу с учебой в вечернем или заочном институте. Ведь вы хотите иметь высшее образование? 
 - Хочу. 
 - Так вот. Я вас устрою в институт, прямо без экзаменов и дам даже немного денег на учебу... 
 - Зря вы так торгуетесь? - прерываю его. - Таня мой хороший друг, а хороших друзей не продают... 
 Мужчина с интересом смотрит на меня. 
 - Ладно. Я тоже придерживаюсь такого же принципа, хороших друзей не продают. Это надо ценить. Вот тебе адрес и фамилия к кому обратится, - он выбрасывает мне на стол бумагу. 
 - Спасибо. 
 - А раз такой гордый и не хочешь торговаться, то в институт поступай сам. 
 Вот так. 
 Я обратился по адресу указанному в записке и действительно меня быстро приняли на работу, охранником при инкассаторе. 
 Мы ездим на броневичке, похожим на неуклюжую легковушку. Обычно в течении дня собираем деньги с магазинов, сдаем их в банк или развозим зарплату по предприятиям и деньги для разных организаций. Мы - это шофер, инкассатор и я - охранник. 
 Сегодня утром начинаем с банка, откуда забираем деньги для раздачи предприятиям. Только выбрались из ворот на улицу, как пожилой шофер Мирон Сергеевич обратился к инкассатору Вадиму, сидящему рядом с ним. 
 - Сегодня много дали? 
 - На шестьдесят миллионов. 
 - Каков маршрут? 
 - Начнем с проспекта Свободы. 
 - А... в эту забегаловку? 
 - В нее. 
 Они уже знают все маршруты и поэтому понимают друг друга с полуслова. Я сижу один в почти герметичной кузове с маленькими узкими окнами и под ногами у меня болтаются мешки с деньгами, но что творится в кабине шофера слышу через микрофон. 
 - Николай, - слышу голос шофера, - ты там еще не заснул? 
 - Нет. 
 - Загляни в заднее стекло, я в правое боковое ничего не вижу, зеркало сбито. Ничего подозрительного нет? 
 Я заглядываю в узкую щель. 
 - Ничего не вижу. 
 - Это хорошо, посматривай иногда... Мне с правого крыла ничего не видно. 
 - Ты что, не мог сделать боковое зеркало? - слышу вопрос Вадима. Каждый раз у тебя это. 
 - Кронштейн сбит, еще давно, а вот купить новый еще не успел. 
 Теперь они обо мне забыли. Вадим начинает травить байки и Мирон Сергеевич хмыкать, сдерживая смех. 
 Машина останавливается и я жду, когда мне подадут сигнал, чтобы открыть дверь. Наконец голос Вадима за бронированной стенкой произнес. 
 - Коля, открывай. 
 Распахиваю боковую дверцу. Мы стоим напротив шикарного крыльца какого то предприятия. 
 - Какой мешок? 
 - Седьмой. 
 Ищу на холстине нужную цифру и подталкиваю ногой мешок c деньгами к двери. 
 - Мне идти с тобой? 
 - Не надо, здесь за дверью их охрана. Ты лучше проследи за мной через окно. 
 До обеда развозили деньги, потом час отдыха и опять тронулись в путь. На этот раз пришлось собирать деньги с магазинов. 
 - Николай, - говорит мне инкассатор, - сейчас подкатим к универмагу, отсюда начнем сбор денег. Здесь самая крупная выручка и поэтому ты пойдешь со мной. 
 Это огромнейший полу зеркальный магазин в четыре этажа. Как привязанный хожу за Вадимом по отделам и набиваю мешок деньгами. Я осторожен, все таки первый раз и оглядываюсь вокруг. 
 - Спокойно, - ворчит Вадим. - Ты мне пятки все отдавил... 
 Он выкидывает мне очередной мешочек и я аккуратно запихиваю его в общий мешок. Мы обошли все этажи и наконец вернулись к машине. Заталкиваю мешок в кузов и залезаю туда сам. 
 - Все в порядке? - слышу в микрофоне голос Мирона. 
 - В порядке. 
 Опять я один, но уже с первым мешком, набитым деньгами. 
 Поздно вечером работа окончена, деньги сданы и Мирон подвозит меня к метро. 
 - Ну как первый день? 
 - Нормально. 
 - Тогда до встречи. После завтра не опаздывай на работу. 
 Мы работаем через день. 
 Отдохнуть дома мне не удалось. Кто то нервно стучит в дверь. Я распахиваю и с удивлением вижу Таню, за ее спиной ошеломленная соседка.. 
 - Привет. Как ты здесь оказалась? 
 - Коля! Мне нужна помощь. 
 Она рванулась в комнату и захлопнула дверь перед носом соседки. Потом подошла ко мне и шепотом на ухо сказала 
 - Они вычислили меня и теперь гоняются за мной. 
 - Кто? 
 - Да эти, которым не достались документы, друзья Колокольчика. 
 У меня сразу же зачесалось между лопатками. 
 - Давай все по порядку. Садись сюда, - я отвожу ее к диванчику и усаживаю на него... 
 - А эта... не подслушает? - она кивает на дверь. 
 - Я сейчас. 
 У двери висит радио, я подбираюсь к нему и накручиваю ручку до полной громкости. В комнату ворвались голоса Битлов. Возвращаюсь к Тане. 
 - Рассказывай. 
 - Они нашли меня. Я ехала с института домой и когда вышла из метро и стала спускаться по ступенькам на тротуар, то уперлась в живот огромного парня. 
 - Крошка, - сказал он, - за тобой должок. 
 - Я вас не знаю, - испугалась я. 
 - Зато тебя вся братва Замоскворечья знает. Все знают, как ты продала Колокольчика. 
 У меня сердце чуть от страха не выскочило. 
 - Что вам от меня надо? 
 - Деньги, один миллион рублей. Тот самый миллион, который мы потеряли, когда хотели получить от тебя документы. 
 - Но причем здесь я? Меня надули также как и вас. 
 - Заткнись, дура. Мы все раскопали, по твоей вине и по вине твоего дяди, блин, погибли ребята, те которые пытались взять штурмом вагон с документами, а потом, не ты ли, сучка, продала наших ребят при передаче чемодана. Да тебя, гадюку, удушить за это мало. Благодари Колокольчика, это он решил сохранить тебе, блин, жизнь, но ты, стерва, за это должна вернуть миллион долларов. 
 - С ума сошли, да я была маленькой сошкой в этой операции, в основном этим занимались другие. 
 - Другие мертвы, осталась одна ты. Ищи деньги где хочешь. Месяц тебе на поиски. 
 Тут, хоть и страшно, но во мне полезло упрямство. 
 - Прибейте меня здесь, но у меня нет таких денег. 
 - Когда надо, тогда и прибьем. 
 Эта рожа спустилась с лестницы в поджидавшую его машину и уехала. 
 - Хорошо, он тебе пригрозил, но почему ты говоришь, что они тебя преследуют? 
 - Эти, мерзавцы, теперь везде следуют за мной, то на машине, то пешком. Я сейчас удирала через метро и мне показалось, что один парень гнался за мной... 
 - Тебе удалось его обмануть? 
 - Не знаю. Я старалась. 
 - С отцом говорила? 
 - Нет. Я... не могу... Раньше, обо всех моих похождениях, знал только дядя, а теперь некому довериться... 
 - Как же мне тебе помочь? 
 - У меня просьба, я боюсь ночевать дома, ты не против если пока поживу у тебя. Во первых, под твоей охраной более спокойно, а во вторых, я не хочу навлекать неприятности на свой дом. 
 - Конечно я не против, живи, но это все иллюзия, что здесь спокойно, я сутки на работе, сутки свободен..., а в это время черт знает, что может произойти. 
 - Все равно, у меня друзей, которые могли бы защитить - мало, поэтому и прошу твоей помощи. Мой отец сказал мне странную фразу после встречи с тобой: "Держись за него, - то есть за тебя, - этот не предаст и не продаст". Вот я и пришла к тебе. 
 - Твой отец умный мужик. А как отреагирует на все твоя мама? 
 - Я ей позвоню и скажу, что выехала на практику. Придется конечно приврать. 
 Подхожу к окну и заглядываю на улицу. Вроде никого. 
 - Давай тогда, помогай мне сготовить обед. 
 Таня мотает головой. 
 - Давай. 
 Таня со страху не пошла в институт и мы договорились, что она из дома теперь ни шаг, а после завтра я освобожусь и провожу ее в учебку. 
 Утром я собрался работу. Только вышел из дома, как у меня за спиной очутился толстый мужик. 
 - Эй, парень, можно с тобой поговорить? 
 - Нет, мне некогда. 
 Но он уже положил мне руку на плечо и тут... я прихватил его запястье прижал к себе и круто развернулся, толстяк перелетел через меня и грохнулся на асфальт. Скрутил его руку за спину и тот завопил. 
 - Что ты делаешь? Отпусти. Мне больно. 
 - Что тебе надо? 
 - Больно же... 
 - Придется тебе руку сломать... 
 - Стой, стой... С тобой хочет поговорить один человек. 
 - Кто? 
 - Завтра, он хочет встретится... 
 Вокруг нас стали собираться любопытные. Я вскочил и сильным ударом ноги заехал ему в ребра. 
 - Если я тебя еще увижу, оторву голову... 
 После этого пришлось бежать к автобусу, я почти опаздывал на работу. 
 Сегодня неприятности начались с утра. Только отъехали от банка и Сергей с Мироном затеяли треп, как я увидел в щель-окошечко, привязавшийся к нам Джип. Сначала подумал, что это случайный попутчик, но при двух поворотах на пересекающиеся улицы, понял, что машина привязалась к нам. 
 - Мирон, Вадим, за нами Джип, он нас все время преследует, - сообщил в микрофон.. 
 В кабине наступила тишина, потом Вадим выругался. 
 - Мать твою, говорил тебе исправь зеркало. 
 - Сейчас я его посмотрю, - храбрится Мирон. 
 Броневичок делает несколько виражей. 
 - Точно, сволочь, как привязанный идет. 
 - Николай, посмотри его номер, а я сейчас по рации свяжусь со службой безопасности. 
 - Наглый тип, даже не скрывается, прет за нами, как по ниточке. Его номер - 3654СМ. 
 - Але... Центральная, - слышу через динамик, - вот черт, Марина, это шестой... Что? Да нет, у нас ЧП. Нашу машину преследует джип... Ну, да, его номер 3564СМ. Хорошо... Будем ждать.
 Я на всякий случай вытащил пистолет. Мирон подводит машину к перекрестку и терпеливо ждет зеленого цвета, Джип послушно стоит за нами. Здесь мы сворачиваем на главную магистраль и тут наш преследователь проносится мимо. 
 - Он ушел, - кричу я. 
 - Вижу, - говорит Мирон. - Это первый раз, за всю мою работу здесь. 
 В кабине затихли. 
 - Стерва, гадина паршивая, - вдруг взрывается Вадим, - толстозадая макака, она не верит, что нас так открыто преследует джип. Говорит, что нам показалось, ни один бандит так нагло себя не ведет. 
 Это по видимому он про Марину, которая сидит на приемном пульте. Похоже Вадим занервничал. Я запихнул пистолет обратно в кобуру. 
 - Где нас будут ждать? - спрашивает Мирон. 
 - На углу улицы Коваленко, выслали козла с нашими ребятами. 
 В сопровождении газика с охраной, мы подъехали к предприятию, куда должны отвезти зарплату. 
 - Николай, - слышу голос инкассатора, - подготовь третий и четвертый мешки. Будешь меня сопровождать. 
 Как только дверца открылась, Вадим берет с пола один из мешков, я выскакиваю из машины с другим. Захлопываем броневичок и идем к проходной. 
 - Поберегись, - кричит, расталкивая людей, Вадим. 
 Мы проходим мимо охраны, даже не предъявляя пропусков, поднимаемся на второй этаж и только в помещении кассы скидываем мешки. 
 - Уф..., - Вадим стирает пот с лица и облегченно вздыхает. 
 Странно, совсем не жарко, что с ним. Кассир принимает от него деньги. После этой процедуры, возвращаемся к машине с пустыми мешками. Сопровождавший нас газик отвалил и теперь мы опять с напряжением оглядываемся по сторонам. 
 Только после пятого учреждения, когда сдали последнюю зарплату, Вадим повеселел. 
 - Николай, как ты там? - говорит он через микрофон. 
 - Нормально. 
 - Давай купим этому... кронштейн с зеркалом... 
 - Да бросьте, ребята, я сам, - вяло говорит шофер. 
 - Поехали пообедаем лучше, - предлагаю я. 
 - Дело говоришь, нам еще вечер отрабатывать надо... 
 Машина останавливается у кафе. 
 Теперь отправляемся за сбором денег. Первым, как всегда, огромный зеркальный магазин. Я иду за Вадимом с большим мешком и тут... от неожиданности чуть не сбиваю своего партера. 
 - Ты чего? - недоуменно спрашивает он, потирая бок. 
 - Смотри в зеркало. Там видно несколько фигур. 
 - Ну и что? 
 - Вот тот толстый парень сегодня сцепился со мной утром у дома. Я его тогда хорошенько отдубасил, однако он нагло пришел сюда и похоже следит за нами. 
 Толстый парень не один с ним еще два ублюдка. Они о чем то переговариваются. 
 - Что будем делать? 
 - Собирай деньги дальше. Делай вид, что ничего не произошло. 
 - Ничего себе, за нами следят может быть бандиты, а он... ничего не произошло... 
 - Хорошо, я их сейчас отгоню... 
 - Николай, не надо... 
 Но я уже сунул свой мешок ему в руки и, развернувшись, пошел к толстяку. Они увидели, что приближаюсь и бросилась к выходу. Спешу за ними. Парни выбегают из магазина и тут из-за нашего броневичка вылетает Джип, тот самый, который утром преследовал нас, я опознал его по номеру. Эти типы лихо впрыгивают в него и машина уносится вглубь улицы. Возвращаюсь к Вадиму, тот вжался в стену и испуганно оглядывается. При виде меня сразу успокаивается. 
 - Они убежали? 
 - Да. 
 - Ты меня бросил одного с деньгами. 
 - Какие деньги? Мы еще только начали собирать, Всего один мешочек. 
 - Все равно, ты не имел права отходить от меня. 
 - Хорошо, Вадик, в следующий раз не буду. 
 Инкассатор успокаивается, но уже со мной не разговаривал до конца сбора денег. Как только влезли в броневичок, шофер сразу заговорил. 
 - Ребята, передо мной был Джип, который утром гонялся за нами. 
 Слышу голос Вадима через радио. 
 - Заткнись. Мне надо все срочно доложить в службу безопасности. Николай, скажи, кого ты там видел? 
 - Толстяка, он сегодня утром напал на меня у дома. 
 - Хорошо. Центральная, слышите нас... Опять ты... Доложи Петру, что на нас хотели напасть бандиты... Нет с нами ничего не случилось, мы их отпугнули и собрали все деньги... Время... время... двадцать минут назад. Ладно, приедем напишем по объяснительной записке. Связи конец. 
 - Вадик, на нас никто не нападал..., - пытался сказать я. 
 - Молчи, нам зачтется, что мы их отпугнули. Вечером нам надо все изложить в объяснительной, а тебе от самого начала, как ты встретился с толстяком... 
 Черт с ним. Пререкаться не буду, нам еще впереди надо объехать несколько магазинов и торговых точек. 
 После этого происшествия, остаток дня прошел спокойно. Собрали и сдали деньги в банк, а потом поехали в контору писать на себя доносы. В конторе уже никого нет, а дежурный диспетчер, пресловутая Марина или как ее называл Вадим, толстозадая макака, торжественно приготовила нам по листу бумаги и ручке. 
 - Мальчики, вам Петр Иванович приказал все события описать. 
 Мальчики послушно сели за стулья и стали писать под неусыпным взглядом крутого диспетчера. Она иногда цыкала на нас, дабы мы не согласовали события. После этого Марина милостиво нас отпускает и мы разъезжаемся по домам. 
 Утром, когда Татьяна еще спала, я решил сходить в магазин за продуктами. Тихонечко собрался и вышел из дома. Но далеко уйти не удалось, примерно в метрах ста от парадной, рядом со мной противно скрипят тормоза, две "волги" резко остановились напротив. От туда выскакивают шесть парней и бросаются ко мне. Я прижался спиной к стене дома и тут началось... От них отбивался минуты три, пиджак мой порвали, из носа текла кровь, опытные ребята. И все же один вцепился в руку и пока я отбивался от других другой, кто то бросился под ноги и я... упал. От сильного удара по голове в глазах потемнело... 
 Холодная вода противно полилась на лицо, затем затекла за шиворот. Я открыл глаза. 
 - Пришел в себя..., - слышу голос. 
 - Поднимите его, - приказал кто то. 
 Несколько рук приподняли меня и поставили на ноги. Я нахожусь в 
 спортивном зале и как раз стою, со связанными руками, придерживаемый двумя ублюдками, на мате. Напротив четверо парней, они с любопытством разглядывают мою рожу. 
 - Хорош, стервец. Гарика пришлось в больницу увезти, - сказал высокий парень в ковбойке. 
 - Старый знакомый, - поясняет коротенький, чернявый. - Я его в Чудово на мушке держал, сбежал тогда, гаденыш. 
 Я пристально вглядываюсь, действительно харя знакомая, один из тех трех, что охраняли меня на станции. 
 - За ним много пакости, - продолжает все тот же тип. - Говорят, он Витька ухлопал, Скрипку, еще двоих наших, Сому жизнь подпортил, в свидетели против него вылез. 
 - Так чего его привезли сюда, - спрашивает его сосед, - хлопнули бы его там и все... 
 - Чего то нашему Филину понадобился... живьем. 
 - Ну, ты, пошел..., - один парень толкнул вперед. 
 Они ведут меня в конец зала, где небольшая дверь. В комнатке канцелярский стол, за которым развалился пожилой тип с отвисшими щеками. Меня сажают на стул. 
 - Оставьте нас одних, - просит главарь. 
 Теперь мы сидим и изучаем друг друга. У пожилого мужика взлохмаченные волосы и грязный воротничок рубахи. 
 - Значит, ты и есть тот самый, Николай? 
 - Какой, тот самый? 
 - Мерзавец, который так много нам напакостил. 
 - Простите, а кто вы? 
 - Я защитник Колокольчика. 
 - Это мне ничего не говорит. Зачем меня сюда привели? 
 - Мы же тебя вежливо звали, а ты грубо отказался, избив нашего посланника, - ухмыляется защитник. - А пригласили мы для того, чтобы сделать деловое предложение... Ты наверно знаешь, что с твоей девочки мы потребовали деньги? 
 - Знаю. 
 - И знаешь за что и почему? 
 - Да. Только вот денег она вам таких не соберет. 
 - Не даст, прикончим. Но... мы тут подумали, кое что разузнали, этого можно избежать... Оказывается, ты тоже причастен к делу Колокольчика и это с твоей подачи также сорвалась сделка. Значит и с тебя нужно требовать ее половину... 
 - Так и дожидайтесь... Я вам их тоже не рожу. 
 - Конечно не родишь. По идее и тебя надо тоже прикончить..., но мы тут проанализировали... и нашли, что ты все же можешь вернуть этот долг и за себя и за девочку... 
 Мы молчим и пауза становится мучительной. 
 - Так чего вы там мне хотели предложить? - первым не выдерживаю я. 
 - Ты кажется служишь охранником при инкассаторе? 
 - Служу. 
 - Так вот, Колокольчик скосит вам все деньги, если..., ты поможешь нам взять машину с деньгами. Предположим, утром, когда вы их получите в банке и поедете развозить зарплату по предприятиям, ты нам машину сдашь. 
 - Да вы с ума сошли. Я же не могу этого сделать. 
 - Дело твое, откажешься - свернем вам обоим головы. Согласишься, миллион простим, 
 Я в смятении, куда ни кинь, везде клин. Эти, сволочи, все знают. Мало того, опереться не на кого. В органах безопасности или МВД похоже везде сидят сообщники Колокольчика. 
 - А как же Сом? Я же свидетель по его делу. 
 - Суда над Сомом не будет. 
 - Это почему же? 
 Защитник пожимает плечами. 
 - Так... Не будет и все... 
 - А работа..., я же потеряю работу. 
 - Кто сказал, что ты потеряешь? Мы сделаем так, что ты будешь как бы непричастен к этому делу. Свяжем, а потом выбросим вместе с остальными где-нибудь в укромном месте...
 Так я вам и поверил, сволочи, пристрелите и делу конец. 
 - Я не могу решиться... Не знаю и... и... не могу. 
 - Лучше решай сейчас, мы с тобой возиться дальше не будем. 
 - Понятно. Раз мне некуда деться, то придется вам помочь. 
 - Вот видишь и договорились, а теперь катись от сюда. Не вздумай куда-нибудь слинять, везде найдем. О начале операции предупредим по телефону. 
 Адвокат кряхтя выползает из-за стола и идет к моему стулу. 
 - Встань. 
 Поднимаюсь и тут в руке этого ублюдка сверкнул нож, я внутренне сжался, но... тут же с облегчением почувствовал, как путы с моих рук распались. 
 - Испугался, поди. А то вдруг всажу... 
 - Не всадишь, наверно..., мертвым то денег вам не принесу... 
 - Соображаешь. У тебя столько выбора, что сам удивляюсь доброте Колокольчика. Смотри сам, либо приносишь деньги, либо участвуешь в ограблении, либо подохнешь. Пожалуй, столько свободы никому еще не давали. 
 - Милость Колокольчика безгранична... 
 - Не иронизируй, идиот, а то доложу, что ты сразу от всех благ отказался. Иди и никому не проговорись. Иначе..., сам знаешь, что будет иначе. 
 Я выхожу из комнаты и опять попадаю в спортивный зал. Парни, что притащили сюда, вопросительно смотрят в мою сторону. 
 - Пропустите его, - слышу сзади голос защитника. 
 Таня долго ахала увидев меня всего ободранного и с подбитым глазом. 
 - Кто это тебя так? Неужели эти? 
 - Нет, это другие. Здесь, недалеко от дома ввязался в драку, вот и получил. 
 - Врешь, наверняка из-за меня. 
 - Да нет же, говорю. Лучше посмотри мой пиджак. 
 Пока она рассматривает рваный рукав, я в ванне занимаюсь своей физиономией и мучительно думаю, что же делать. Может пойти опять в органы..., но ведь компания Колокольчика узнала, что я делал с этими проклятыми документами. Значит у них там в милиции есть свой доносчик. Тогда уж зарежут точно и меня, и ее. Вот влип то... А может поговорить с моим бывшим начальником, который меня уволил, вроде он то внушает доверие, ведь тогда я ему пришел к нему с документами Колокольчика и не прогадал... 
 - Зачем ты ходил на улицу? - слышу голос Татьяны из комнаты. 
 - Купить хлеба и еды. 
 - Долго ты все таки ходил... 
 - Таня, мне надо бы еще раз выйти из дома, надо посетить одного товарища... 
 - Ты опять меня бросишь здесь? 
 - Тебе страшно? 
 - Конечно. Целый день сидеть одной и дрожать, а вдруг ворвутся изнасилуют или убьют... 
 - У нас коммуналка, соседей много, навряд ли бросятся сюда. 
 - Этим... ничего не стоит всех перерезать. 
 - На улице тоже не безопасно... 
 - На улице больше народа. Возьми меня с собой. 
 - Ладно. Возьму. Только слушайся меня и не вздумай отставать. 
 - Клянусь, не отстану не на шаг. 
 Мы выходим на улицу и оглядываемся. Вроде никого, но я знаю, что у Колокольчика опытные ребята и умеют выслеживать. Сначала садимся на автобус, потом выпрыгиваем у метро и сбегаем по движущейся лестнице вниз и там у самой кабинки дежурной, я хватаю ее за руку и заворачиваю за турникет обратно, теперь мы уже двигаемся наверх. Татьяна молодец, ни слова, послушно выполняет все приемы. Внимательно оглядываю, спускающихся людей напротив. И вдруг увидел... Этот тип в кожаной кепочке тоже заметил нас и заметался. Он стал расталкивать впереди стоящих людей и вприпрыжку поскакал по ступеням. Мы наверху, пробегаем зал и я заталкиваю Татьяну в пункт обмена валюты. Там почти сонный охранник и две женщины, изображающие очередь. Становлюсь сзади них и терпеливо ждем. Хорошо, что оператор капается и первую женщину отпустил через пять минут, вторую задержал на десять, а когда подошел я, то сразу схватился за карман. 
 - Ой, я же паспорт забыл. 
 - Эх, растяпа, - подыгрывает Таня. 
 - Бежим, до дома недалеко, через пять вернемся, извините. 
 Охранник благосклонно улыбается. Выскакиваем опять в зал и спокойно возвращаемся на эскалатор. 
 Стою у здания бывшей работы. 
 - Нам сюда? - спрашивает Таня. 
 - Да. 
 Охранник у входа узнал меня. 
 - Николай? Вот это да? Никак вернуться хочешь? 
 - Начальник на месте? 
 - На месте. Ладно иди. 
 - Я не один. У нас дело к начальнику. 
 - Давайте топайте. 
 У него явно неприязненное лицо. При виде меня, начальник еще больше сморщился. 
 - Здравствуй, Николай. 
 - Здравствуйте, Григорий Павлович. 
 - Кто это с тобой? 
 - Это Таня мой самый лучший друг. 
 - Здрасти, - робко сказала она. 
 - Здравствуйте. Чего тебя ко мне привело? Если принять на работу, то не надейся, не могу. 
 - Я не собираюсь к вам на работу, просто попал в безвыходное положение и решил придти к вам за советом. 
 - Садитесь, рассказывайте. 
 Я и Таня наперебой рассказали ему все последние события, связанные с Колокольчиком. После нашего повествования, он долго молчал. 
 - Значит не знаешь когда начнется операция бандитов? 
 - Нет, не знаю. 
 - Хорошо, я тебе в этот раз тоже постараюсь помочь. Отправляйтесь домой и ничего лишнего не предпринимайте. Ждите решения. 
 - За нами все время следят. Мы сейчас сумели обмануть преследователей, поэтому любой человек подошедший к нам, чтобы передать какое-нибудь послание, сразу попадет в поле зрения бандитов. 
 - Вы уверены, что сейчас обманули слежку? 
 - Да. Сами убедились в этом. 
 - Сами? Ну ладно. Идите. 
 - До свидания, Григорий Павлович. 
 - До свидания, - попрощалась Таня. 
 - Пока. 
 Проклятый Джип сегодня опять появился за нами, именно в т от момент, когда мы взяли деньги из банка. Экипаж броневичка затих. Вадим явно нервничает. Он сразу же доложил новость по радиостанции и нам порекомендовали доехать до предприятия "Алмаз", где мы должны сдать несколько мешков с деньгами и там будут ждать... 
 - Сволочь, может мне выстрелить в них через щель..., - предлагаю я. 
 - Нельзя, ты что? Неприятностей будет целый вагон. У нас проклятая инструкция, нельзя даже выскочить из машины и позвонить по телефону, нельзя останавливаться, чтобы спросить у прохожих или милиционеров куда проехать и название улицы. 
 - Тогда, так и едем с хвостом... 
 - Если они не идиоты и знают весь наш маршрут, то сейчас должны отстать, - замечает Мирон, - через квартал "Алмаз". 
 Джип, как бы подслушал замечание шофера, свернул на боковую улицу и исчез. Я слышу, как облегченно вздохнул инкассатор. 
 - Что за чертовщина. Не нравится все мне это. 
 - Кому нравиться. Надо опять сообщать диспетчеру..., - Вадим начинает кричать в микрофон, - Але... Марина... Опять я... Джип ушел... Ушел говорю. Хорошо. Связи конец. 
 Действительно, у ворот предприятия нас поджидал милицейский газик, выползший из него, раскормленный сержант, с короткоствольным автоматом за спиной, подошел к окошку Вадима. 
 - Чего там у вас? - слышу его приглушенный голос. 
 - Нас преследует какая то машина. 
 - Где она? 
 - Свернула, здесь за квартал... 
 - Наверно, показалось... Ну ладно, мы вас немного посопровождаем. 
 Толстый сержант возвращается к газику и с трудом залезает в кабину. 
 До самого обеда мы гоняли по городу в сопровождении милиции, потом они, не предупредив нас, отвалил и больше мы их не видели. 
 После обеда начался сбор денег. Вадим напряжен, я тоже, мы обходим магазины, универмаги, офисы и пока... ничего... 
 Татьяна, после разговора с Григорий Павловичем, чуть взбодрилась и даже сходила в институт. Мы вечером встретились дома. 
 - Ну как? - встретил я ее. 
 - Вроде ничего. 
 - За собой ничего не заметила? 
 - Нет. 
 - Затишье перед бурей. 
 - Чего? 
 - Говорю, похоже на затишье перед бурей. 
 - Как ты думаешь, твои друзья нам помогут? 
 - Должны помочь. 
 - Я звонила маме, она спрашивает, когда мы приедем к ним. 
 - Как ты меня ей представила в этот раз? 
 Таня замялась. 
 - Я сказала..., что пока буду жить с тобой... 
 - Неплохо сказала... 
 - Ты недоволен? Я сказала что то не так? 
 - Наоборот, я очень доволен. Лучше сказать нельзя. 
 Таня потянулась ко мне и я ее обнял. Мы целуемся. 
 Прошло четыре дня. Я хожу на работу и там в этот раз затишье, никаких Джипов, ни каких происшествий. Таня ходит в институт и тоже вроде успокоилась. Меня больше всего тревожит, что нет сообщений от Григорий Павловича, вдруг эти... завтра начнут свои грязные дела. 
 Приехал на работу. В гараже у броневичка стоит Вадим, Мирон и здоровенный амбал. Вадим возмущенно болтает руками. 
 - Посмотри, Николай, что творится. Меня снимают с нашего рейса. В управлении свихнулись, там прислали новичка, а меня на канцелярскую работу... 
 - На повышение же, чудо. 
 - К черту повышение. Это все толстозадая и Петро. Ну чем я им насолил? 
 - Вадим, постой, - обрывает причитания Мирон, - ты же средне техническое образование имеешь и специальность у тебя клевая, бухгалтер. Чего плакаться то? По специальности и берут. 
 - Конечно, но я эту бухгалтерию давно забыл. После техникума, сразу же сюда. 
 - Вспомнишь. Это Колька ничего не теряет, он не имеет специальности, а тебя там подтаскают и все будет в порядке. 
 Вадим удручен. Здоровенный парень протягивает мне ладонь. 
 - Максим. 
 - Николай. 
 - Прислан к вам инкассатором. 
 - Уже понял. 
 Вадим в сердцах выругался. 
 - Мать твою... Я пойду позвоню в контору, чего они еще придумали. 
 Он убегает в конторку гаража. 
 - Вы меня ребята подправляйте, если что не так, - обращается новичок к нам. - Оно конечно, тяжеловато в первый день, но клянусь, магарыч с меня. 
 - Ладно, - миролюбиво тянет Мирон, - пошли парень, я тебе буду подсказывать адреса. 
 Наш броневичок попал в аварию. Вот так..., шпарил по улице и на повороте на крайнем ряду подрезал "Волгу". Две тяжелых машины стукнулись бортами и отброшены в разные стороны. Как еще не врезались в нас другие машины сзади, непонятно. У "Волги" выбиты фары и мигалки с правой стороны, у нас, по-моему, содрана краска и больше ничего. Из поврежденной машины выскакивают два молодчика и идут к нам. Они с бешенством колотят по дверце шофера. Мирон им не открывает, только неистово матерится через дверцу. Но тут наш новый инкассатор, в нарушении всех инструкций, выпрыгнул из машины с другой стороны и обогнул броневичок. 
 - Вы, сопляки, чего надо? - рявкнул он на молодчиков. 
 - Это кто, сопляк? - возмутился один из парней. 
 - Конечно ты, смотри у тебя под носом еще не высохло... 
 - Ах, ты, падло. 
 Парень выдергивает из кармана нож и идет на Максима, тот небрежно как на картинке, легко отклоняется и лезвие пролетает мимо бока. Инкассатор приемом поддевает хулигана и тот кувыркнувшись в воздухе, грохнулся на асфальт. Второй - отскакивает в сторону и неуверенно кричит. 
 - Это ты зря, мужик. 
 Он выдергивает из бокового кармана телефон и быстро набирает номер, потом так тихо бормочет, что я уже плохо слышу за броневой обшивкой, но тут мне показалось, что где-то, что-то звякнуло снаружи машины. Быстро перемещаюсь от окошка к окошку. Вроде никого. Вдруг в заднее стекло увидел, как от нашего броневичка убегал парень. Черт, уж не мину ли он заложил? 
 - Мирон, попроси Максима, обойти нашу машины..., - пытаюсь сообщить в микрофон. 
 - Да погоди ты. Не до тебя... 
 Наш инкассатор обнаглел, он подходит к парню с телефоном, отрывает от его уха аппарат и бросает себе под ногу, потом с дьявольской улыбкой лихо его давит 46 размером. 
 - Слушай ты, - еле-еле слышу его голос, - бери своего подонка и уматывай. 
 Парень подходит к лежащему, волочет его до дверцы "Волги", открывает ее и заталкивает бесчувственное тело на сидение. Вскоре машина срывается с места и исчезает. Максим забирается на свое место, рядом с шофером. Мы тоже трогаемся с места. 
 - Максим, - говорю в микрофон, - пока ты развлекался с парнями, нам, по моему, сзади что то подложили. 
 - Понятно. Мирон, пристань где-нибудь в тихой гавани... 
 - Но нам же надо в банк, по времени... 
 - Заткнись. Быстро найди укромное местечко, где меньше народу и встань туда. 
 Броневичок делает вираж по проезжей части, подъезжает к решетке сада и останавливается. Максим выпрыгивает из машины и бежит к задней дверце. Слышу стук по железу, инкассатор долго копается, потом возвращается к шоферу. 
 - Поехали. 
 - Что там такое? 
 - Ничего... поехали, мы уже двадцать минут потеряли. 
 Сегодня все деньги собрали спокойно и сдали в банк. Когда разъезжались по домам, я все же не выдержал. 
 - Максим, так что же ты все же нашел на машине? 
 - Когда? 
 - После драки. 
 - Ничего. Слушай, Николай, ты лучше помалкивай об этом инциденте в тряпочку. Я уже понял, что нарушил инструкции и порядок, теперь если узнают..., то могут выпереть... 
 Похоже у нас контакта не получилось. 
 Татьяна видно успокоилась и стала торопиться домой. 
 - Мне пора показаться мамочке. Давно ее не видела. 
 - Танечка, может еще подождешь? Потерпи немного. 
 - Коля, я предупредила домашних, что буду жить у тебя, но, ты сам понимаешь, ведь не хорошо терять связи с домом. Хочу навестить их и потом перевести сюда несколько моих вещей. Я же прибыла к тебе без всего. Или ты уже против, чтобы я вернулась? 
 - О чем ты говоришь? Конечно нет. 
 - Вот и хорошо. Значит, после завтра, я вернусь. 
 Она поцеловала меня и заторопилась к двери. 
 Прошло часа два после ее ухода и тут соседка вызвала меня к телефону. 
 - Николай, иди, там какой то охрипший голос... 
 Я взял трубку и услышал. 
 - Николай? 
 - Я. 
 - Будь готов завтра. Ты нам поможешь открыть дверь коробки. Понятно? Пока. 
 И тут же телефон отключился. 
 - Але... Але... Постойте. Вот дьявол. 
 Что же делать? Кого предупредить? 
 Мы подъезжаем к банку и мне в кузов набивают до двадцати полных мешков денег. 
 - Сегодня они ошалели, - комментирует Максим, - почти у всех зарплаты и премии, суммы потрясающие. Мирон, трогай, начинай с фирмы "Миньон". 
 Проезжаем несколько улиц и тут Мирон взволнованным голосом сказал. 
 -... Джип сзади... 
 Я посмотрел в задние окошечки, точно знакомая машина плелась за нами. 
 - Максим, - обращается шофер к инкассатору, - сообщи по радиостанции нашим, что опять появился тот джип... 
 - А что он за вами часто ездит? 
 - Ездит, ездит, сообщай быстрей. 
 Слышу как Максим вызывает позывные Марины. 
 - Это Максим, - сообщает он невидимому оператору, - за нами гонится какой то джип... Да... Нет, нет, пока ничего... Хорошо... Встретимся. 
 - Ну что? - спрашивает Мирон. 
 - Нас выматерили и сказали, что встретят по дороге у парка. 
 До парка мы не доехали примерно метров восемьсот, перед самым поворотом на проспект Луначарского, я слышу глухой удар, броневичок подпрыгивает, из под капота повалил дым, он еще автоматически проезжает метров двадцать и замирает у тротуара, прямо перед задней стенкой трейлера, застывшего у тротуара. 
 - Мирон, Максим, что там? - ору я. 
 Они не слышат. В боковое окно, я вижу как ошеломленный Мирон выполз из кабины, пошатываясь, словно пьяный бежит вперед и исчезает за углом. Перед дверцей кузова появился Максим, его лицо в крови, он стучит мне в железо. 
 - Николай, никому не открывай..., - еле-еле слышу его слабый голос. 
 И тут инкассатор зашатался и рухнул на тротуар. Дальше началось самое непонятное. В заднее окошко вижу, как к машине из-за преследовавшего нас джипа вывернул легкий трактор "Беларусь" и передним шитом упирается в броневичок. И тут мы покатили. Где же ребята, где Мирон и что с Максимом? Трактор давит на машину и тут нос ее стал задираться и я почувствовал, что мы ползем в гору. Еще толчок и все потемнело. Только по заднему окошку определил, что мы в трейлере. Трактор укатил, открыв светлое пятно задних дверей, в нем замелькали фигуры неизвестных парней. Но вот двери закрылись и стало совсем темно. По тому как меня закачало, понял, что мы едем. 
 Вдруг где то с носа броневичка вспыхнул слабый желтоватый свет. Я решился выйти из машины. Осторожно открыл заднюю дверь и выполз на качающийся пол. Сзади меня разговор. 
 - А этот, тип, сидит в машине. 
 - Сидит, куда же ему деться. 
 - Он вооружен? 
 - Конечно. Им всем пистолеты дают. 
 - Как же мы его выкурим изнутри ? 
 - Это пускай Филин думает. 
 Под днищем броневичка еле-еле вижу, слабо освещенные, две пары ног у передней стенки фургона. 
 - А здорово мы захватили машину. Раз... и двигатель ек... 
 - Это наши постарались, заранее на улице подстроили аварию с "Волгой", пока мужики дрались, Тишка подложил управляемую магнитку под крыло. А мы ее тут включили... 
 А я то думал почему, какой то парень тогда удирал от задней дверцы броневичка, все таки не ошибся в предположении, что подсунули мину, ошибся же в другом, эту штучку подсунули спереди. Но пора что то делать. Между колесами и стенкой с правой стороны сантиметров сорок, а с левой и того меньше. Приготовил пистолет и оторвавшись от пола, стал протискиваться с правой стороны к этим бандитам. 
 - Чего это там? - встрепенулся один из них. 
 - Кажись, кто то... 
 - А ну руки вверх, - ору я, подняв пистолет. Сам продолжаю протискиваться по стенке. - Тащите, тащите ручки, а то продырявлю ваши лбы. 
 Они немного обалдели. Теперь и я разглядел их. Эти два типа сидели на поперечной доске, на коленях короткоствольные автоматы, но видно все же струхнули первые они. Парни потянули руки к верху. Я уже оказался в свободном пространстве между носом броневичка и передней стенки фургона, как раз перед бандитами, ногой выбиваю автоматы с их колен. 
 - А теперь поднялись и повернулись лицом к стенке. 
 Хоть места и мало, я почти сел на нос броневичка, но парни послушно встали и развернулись к стенке. И тут я перехватил пистолет за ствол и ударил ближнего рукояткой по голове. Второй дернулся и получил удар в висок. А что теперь? 
 Парни связанные синтетическим шпагатом, которым иногда перевязываем мешки, валяются у меня под ногами. Их автоматы под рукой, лежат на капоте. Трейлер пока неизвестно куда катит. На всякий случай я захлопнул заднюю дверцу кузова броневичка, оставив там ключи на столике, теперь ее сам черт сможет открыть. 
 Машина встала и я понял, сейчас начнется... Скрипят задние двери, их открывают на распашку. 
 - Комар, Шарик, где вы там? - слышен чей то голос. 
 - Подтаскивай, аппарели, - рычит бас. 
 Слышен стук о борт и тут в светлом проеме появляются четверо человек. 
 - Комар, Шарик, сейчас столкнем... Помогайте. 
 Беру автоматы в обе руки и стал протискиваться между машиной и стенкой им на встречу. 
 - А это кто? 
 И тут я поднял свое оружие и дал очереди из двух стволов. Видно как пули корежат ребят. Выскочил на край трейлера и стал палить по разбегающейся толпе бандитов. Сначала, от неожиданности никто не дал мне отпор, но через некоторое время рядом засвистели ответные пули. Спрыгиваю на асфальт, да это то ли цех, то ли гараж. Закатываюсь за ближайший станок. Теперь в помещении тарарам от выстрелов, пули стали хлестать по чугунине станка со всех сторон. Я не глядя иногда отвечаю короткой очередью за габариты моей защиты. 
 - Стоп, не стрелять, - слышу знакомый требовательный голос. Все затихли, даже я, - Николай, это ты? 
 - Ну, я. 
 - Что же ты, скотина, наделал? Загубил столько ребят. 
 - А ты забыл, сколько наших погибло на Чугуевском переезде. 
 - Ты покойник, Николай. Выкуривайте его, мальчики. Трейлер отвозите от сюда, раскроем в спокойной обстановке. 
 И опять началось. Пули хлещут по металлу станка, слышу рев двигателя машины и вскоре она потихоньку стала отъезжать от нас в глубь цеха, а потом совсем исчезла. Надо же чего-то делать? Я оглядываюсь. За мной, еще пара станков и полу кирпичная стена, верхняя часть которой из стекла. Делаю отчаянный рывок к этой стене мимо станков, кругом бедлам от щелкающих пуль и звона металла, слава богу не зацепило. Теперь защитная стена ведет к двери с надписью "Раздевалка". С отчаяния разношу ее в щепки. Несусь мимо шкафчиков к светлым пятнам окон и, вскочив на скамейку у рамы, пробиваю корпусом грязное стекло. Я лежу на асфальте большого двора, на меня сыпятся осколки стекла и рам. Теперь куда? Пожалуй в этот проход между цехами. Выбегаю на средину дороги и... не могу поверить, на меня движется трейлер. Вскидываю автомат и все оставшиеся патроны всаживаю в лобовое стекло машины. Трейлер все равно несется на меня. Еле-еле отскочил за угол. Машина проносится мимо меня, пересекает двор и с грохотом врезается в двухэтажный корпус. Но мне даже некогда рассмотреть что там с машиной, из разбитого окна, которого только что выскочил, начали стрелять. Опять устремляюсь в проход. В стенах корпусов цехов масса дверей, они слева и справа, проскакиваю несколько и бросаюсь в полураскрытые ворота справа. И здесь тоже пустой цех, пробегаю станочный парк и через главный вход, выскакиваю на воздух, прямо к бетонному забору. Метрах в сорока видна будка проходной, мчусь прямо к ней. Перепрыгиваю через вертушку, перед изумленным взглядом старичка охранника и оказываюсь на улице. Какой-то трубовоз с двумя длинными, черными трубами, проползает мимо меня. Догоняю его и запрыгиваю на вспомогательный прицеп. 
 Из телефона автомата звоню нашему диспетчеру. 
 - Марина, это я... 
 - Кто это? 
 - Николай, охранник машины 35. 
 - Где вы? 
 - Не знаю. Я остался один, Максим по моему ранен, Мирон не знаю где, а броневичок сидит в разбитом трейлере на брошенном заводе на улице Конторской, кажется она так называется, это в южной части города. 
 - Жди нас там. 
 - Не могу, за мной гонятся. Вышлите скорее спецназ на завод иначе броневик увезут или там распотрошат. Сама машина ехать не может, у нее взорван двигатель. 
 - Господи, какой ужас. Ладно, если сможешь, добирайся до нашей конторы, а я сейчас подниму на ноги всех. 
 В конторе меня ждали. В комнате отдыха сидел Григорий Павлович и еще несколько серьезных гражданских. 
 - Здравствуй, герой, - хмыкает Григорий Павлович. - Мы тебя здесь заждались. 
 - Броневик нашли? 
 - Нашли. 
 - А деньги? 
 - Что деньги? Они лежат внутри и сам черт их теперь вытащит. Подтащили газосварку, сейчас пытаются вырезать двери. 
 - Значит эти не успели... 
 - Не успели. Лучше расскажи вот этим людям, - Григорий Павлович кивает на мужчин вокруг, - всю свою историю, начиная с того момента, как я тебя выпер из конторы. 
 - Хорошо. 
 Я начал с Тани, когда ей стали угрожать... 
 Просыпаюсь от толчков. 
 - Николай, проснись. 
 С недоумением оглядываюсь. Оказывается сплю на стульях в комнате отдыха нашего автопарка, а рядом живехонький Мирон. 
 - Мирон? Ты? 
 - Я... Я... Думал, что тебе конец... 
 - А где Максим? 
 - В больнице, у него ноги перебиты от взрыва. 
 - Значит, нам никто помочь не мог? 
 - Конечно нет, у бандитов было все продумано. Трейлер и трактор ждали нас перед поворотом на Луначарского. Нас подорвали, по видимому, из джипа управляемой миной, прямо перед этой техникой. Я, если ты видел, выскочил из броневичка и побежал к патрульной машине, которая нас ждала у парка. Когда объяснил тупому сержанту, что на нас произвели нападение, тот не поверил. Все же заставил его поехать к повороту, а там только брошенный трактор "Беларусь", у стенки дома в окружении прохожих, лежит Максим и больше никого. 
 - Тебя допрашивали? 
 - Да. Серьезные люди, по моему из ФСБ. 
 - Знаешь, что было дальше? 
 - Знаю. Мне все рассказали. Деньги целы. Ты молодец, там на заводе насчитали около семи убитых. 
 - А остальные бандиты? 
 - Остальных не было. Они все смылись раньше, чем приехал спецназ, бросили броневичок и увезли с собой раненых. 
 Я чуть не застонал от досады. Теперь мне домой дороги нет. 
 - Куда ты сейчас направляешься? - спрашиваю Мирона. 
 - Нам дали неделю, чтобы мы пришли в себя. Поэтому пойду отсыпаться. 
 - Валяй. 
 - Пока, дружище. 
 Шофер трясет мою руку и идет к двери. Я посмотрел на часы, около семи утра. Сумасшедшая ночь. Что же все таки было? Ах, да. 
 После того как меня допросили и все ушли, прошло уже два часа. Запомнилась последняя беседа с Григорием Павловичем. 
 - Николай, - инструктировал меня он на последок. - Домой не ходи, на работе не появляйся. Никому из знакомых не звони. Вот тебе ключи и адрес конспиративной квартиры, заляг туда на дно. 
 Григорий Павлович дает мне ключ и адрес на клочке бумаги. 
 - А можно я Тане позвоню, предупрежу ее, чтобы она тоже... затихла? 
 - С Таней сложнее, конечно у них в доме есть свои парни с пушками, но я думаю, мы поставим около ее дома внешнюю охрану. Конечно позвони, но только от сюда, с диспетчерской. И последний раз предупреждаю, ни какой самодеятельности. Сиди тихо, мы тебе скажем, когда выходить. 
 - Почему такие предосторожности? 
 - Колокольчик и Сом вышли из тюрьмы. 
 - Сбежали? 
 - Нет, на законном основании. Весь компромат, что ты привез с Татьяной, а также и остальные вещ доки, к сожалению, исчезли из прокуратуры. 
 - Черт возьми... 
 - Вот так вот и приходится бороться с тенями. 
 - Значит этим, которые меня сейчас допрашивали, тоже нельзя доверять? 
 Мой собеседник, пожимает плечами. 
 - Трудно сказать. Придется больше уповать на свою сообразительность и хитрость, но ты не расстраивайся, еще есть хорошие люди, они и я постараемся помочь. А сейчас я уезжаю, ты же постарайся после звонка Тане, быстро слинять от сюда. Понял? 
 - Да. А Максим был вашим человеком? 
 - Нашим. Жаль, что он получил такую травму и не мог помочь... Ну да ладно, пока все вышло неплохо... 
 Григорий Павлович долго трясет на последок мою руку. 
 Позвонил из диспетчерской Тане. 
 - Але, - слышу ее сонный голос. 
 - Таня, это я, Николай. У нас ЧП, поэтому сиди дома и не выходи не куда. 
 - Что у нас? 
 - Неприятности. Сиди, говорю, дома и не вздумай куда либо выходить. На всякий случай, соври что-нибудь маме, но постарайся, чтобы ваши охранники были внимательны. 
 - Что произошло? 
 - Потом скажу. 
 Бросил трубку и задумался. Я в тупике, долго так на конспиративной квартире не высидишь. Милиция почти против меня, бандиты тоже, нужно что то решать самому. 
 Целый день проспал в новой квартире, а поздно вечером пошел искать знакомую улицу. Кажется это тот самый спортивный зал, где у меня была встреча с адвокатом Колокольчика. Перед зданием обилие замерших легковых машин разных марок. Редкие прохожие проскальзывали по тротуару, мимо вывески дерущихся на ринге бойцов. Я спрятался в парадной напротив и следил через стекло за входом в зал. Долго никого не было и вдруг... я разинул рот..., к подъезду, вернее к первому ряду застывших машин, подъехала шикарная "Ауди" и из него вышел... Сом. Свет фонаря высветил его лицо. Черт возьми, этот тип, действительно, не в тюрьме, он внимательно осмотрел улицу и нажал кнопку звонка. Его словно ждали, дверь распахнулась и бандит вошел в помещение. 
 Выскакиваю из парадной и добираюсь до "Ауди". В машине только шофер, который с тоской изучал вывеску спортивного общества. Я постучал в стекло дверцы. 
 - Эй... 
 Стекло медленно опустилось. 
 - Чего тебе? 
 - Ты хозяин машины? 
 - Нет. 
 Резко просунул руку через окно и схватил парня за волосы, затем рванул на себя. Голова наполовину вылезла из дверцы наружу и я второй рукой, ударил ее по затылку. Парень так и въехал лицом в торец дверцы, слышен хруст и хрип. Рванул ручку на себя, на асфальт вывалился окровавленный шофер. Я прижал палец к его шее, кажется жив. Прощупал одежду парня и нашел пистолет, может пригодится, сунул его к себе под ремень. Тащу тело к соседней припаркованной машине и заталкиваю его под днище. Раз шофер не уехал, а остался на месте, значит Сом скоро выйдет, решил я и спокойненько залез на его место. 
 Бандит вышел через пятнадцать минут, открыл дверцу и не глядя на меня плюхнулся рядом и скомандовал. 
 - Дуй на Малиновку. 
 Я завел двигатель и рванул по улице. 
 - Сволочь, зараза, Мендель вонючий, - начал ругаться мой сосед. Упустил все таки жлоба... 
 Я молчу и стараюсь вести машину на большой скорости. 
 - Не гони, - и тут он оглянулся на меня. - Ты...? 
 Напрягаюсь в кресле и резко нажимаю тормоз. Сома буквально вмазало в стекло. Он ошалело откидывается в сиденье и тут я выдергиваю из-под ремня пистолет и прикладываю к его голове. 
 - Узнал, значит. 
 - Это ты, Козявка. Говорил Филину, чтобы пришил тебя, а он идиот... пригодится. 
 - Отверни голову, мне лучше не видеть твою рожу при стрельбе. 
 - Ты это серьезно? 
 - Поворачивай, иначе нажму курок раньше времени. 
 - Стой, стой... не надо стрелять, - он послушно поворачивает голову, подставляя затылок. Не испугался все таки сволочь. - Давай лучше поговорим. 
 - Где адвокат? 
 - Это какой, Филин что ли? Где ему быть, как не дома. 
 - Адрес? Да не шевелись идиот. Ваша компания довела меня до предела, я уже перекалечил некоторых из вашей банды, ты будешь следующий. 
 - Ладно, не шевелюсь. Адвокат живет на Гоголя, дом 5, кв. 13. Что еще хочешь узнать? 
 - Где Колокольчик? 
 - Как, где? Где надо. 
 - Ну и хрен с тобой, тогда прощайся с жизнью. 
 - Нет, нет, я скажу. Колокольчика и меня выпустили на законных основаниях вчера, за недостатков улик и он сейчас тоже дома. 
 - Как недостатком? А тот самый чемодан с компроматом, что привезли мы? 
 - Нет его. Нашим мальчикам удалось сжечь помещение прокуратуры и вещ. доки пропали. 
 - Так где живет Колокольчик? 
 - Ты зря это. Колокольчик тебе не по зубам. Ну, хорошо..., - я почти вдавил ствол в его затылок, - только успокойся... 
 И тут этот гад все же зашевелил руками и я с перепугу нажал на курок. Грохот оглушил меня. Мозги Сома вылетели вместе со стеклом на улицу. Тело кулем свалилось на дно машины. Я выбрался из "Ауди" и бросился бежать в первый попавшийся переулок. 
 Филина хорошо охраняют, второй день буквально ползаю по его следам. Знаю, что распорядок у адвоката, особенно по утрам, четкий. Минута в минуточку, выходит из дома, точно в девять на работе, в 12 ленч в кафе напротив конторы, потом как бог пошлет или дела пойдут, то поедет куда-нибудь, где его ждут клиенты, то помчится развлекаться, а то засядет с спортзале и крутит там свои подлые дела. По крайне мере, очень удивительно то, что сколько я не следил, при мне свой утренний график до обеда ни разу не ломал. И все же я решился его нарушить... 
 Адвокат в сопровождении амбала вошел в кафе, сел за отдельный столик, а его охранник пристроился на следующем. Я поднялся со своего места и нагло направился к Филину. Отодвигаю напротив него стул и плюхаюсь в него. На колени вытянул пистолет и направил ствол под скатертью в сторону этого гада. 
 - Привет, скажи своему придурку - охраннику, чтобы не шевелился, иначе я прострелю под столом тебе живот. 
 - Николай, здравствуй... Спокойно, Эдик, - это он уже кивает своему заволновавшемуся охраннику. Тот послушно возвращается на свое место. - Вот мы и опять встретились. Я ведь тебя давно жду. 
 - Меня? Зачем? 
 - Ты убил Сома? 
 - Нет. 
 - Врешь, кроме тебя некому. Но это уже и неважно. Слишком много за ним тянется и даже хорошо, что его ликвидировали. Но мой хозяин взволнован другим, ему кажется, что охоту за ним начали неизвестные нам люди. Может это с твоей подачи и ты знаешь, кто? 
 - Нет. Но честно говоря, я бы прихлопнул и вас и его. 
 - Это пока тебе не под силу и потом, ты мелкая сошка в этой большой игре. 
 - Слушайте, адвокат, мне после ваших угроз в цеху, терять нечего. Вот сейчас нажму на курок и все... 
 - Ладно, успокойся. Я тебе скажу зачем ты мне нужен. Сорвалось у нас с деньгами, ну и черт с ними. Колокольчик хочет простить тебе все и деньги, и даже гибель ребят. Мой шеф предлагает одно важное дело. Выполнишь его и катись со своей девкой на все четыре стороны. 
 - Неужели есть такая пакость, которая по стоимости превышает миллион долларов и гибель десятка своих приверженцев. 
 Адвокат раздвигает губы в улыбке. 
 - А ты шутник, я еще при нашей первой встрече заметил, что ты как то... по мертвому шутишь. 
 - Я всегда такой. 
 - Тогда слушай, шутник. Мы догадываемся, кто сидит у нас на хвосте. Это твой старый знакомый, Григорий Павлович. 
 - Я не знаю такого. 
 - Знаешь. Это твой бывший начальник. 
 - Ну хорошо, знаю. Что из этого? 
 - Вот ты и поможешь нам. Мы даже не просим тебя его убрать. Нет, это ни к чему. Тем более, что Григорий Павлович штучка еще та, хорошо охраняется, является чуть ли не советником президента, консультантом ФСБ и при том у него много агентов и друзей в госаппарате и в криминалистическом мире. У нас другое предложение, хорошо бы тебе вернуться в его контору и быть, так сказать, в курсе всех его дел. Мне кажется, после гибели Сома, доверие к тебе будет очень высоким. 
 - А потом все доносить вам... 
 - Умный, мальчик, точно. Видишь, как мы ценим информацию, выше десятка тупых голов. Убивают, в основном, ради нее. Вспомни разъезд, из-за чемодана взяли поезд, а здесь ради ценных сведений прощаем тебе миллион долларов и гибель парней... 
 - Я не соглашусь. 
 - Подумай, о чем ты говоришь. Ни Колокольчику, ни мне совсем не интересно иметь без пользы лишний труп, вернее два, твою шлюху тоже.. 
 - Пожалуй, я лучше расправлюсь с тобой сейчас. 
 - Валяй. Только запомни одно. Смерть Сома тебе простят, а вот моя, обойдется дороже. Здесь полетит не только твоя голова, а слишком много голов, ой, как много... 
 Я сразу подумал о Тане, ее семье и не знаю, что делать дальше. Конечно, верить этой скотине нельзя, но с другой стороны, я же не профессиональный убийца. 
 Филин видит, что я колеблюсь. 
 - Вот что, Николай, подумай. Но мой последний тебе совет, если ты завтра не встретишься с Григорий Павловичем и не влезешь к нему в доверие, быть тебе покойником. А сейчас пока. 
 Он демонстративно встает из-за стола, бросает несколько долларовых бумажек к тарелке и идет к выходу из кафе. Охранники послушно плетутся за ним. 
 В моем новом доме гость, это Григорий Павлович. Его лицо перекошено от ярости. 
 - Где оружие? - шипит он. 
 - Вот. 
 Я выбрасываю пистолет на стол. Григорий Павлович профессионально передергивает затвор, потом кладет оружие себе в карман. 
 - Каким образом этот пистолет попал к тебе? 
 - Я его отнял у охранника Сома. 
 - И после этого занялся беспределом. 
 - Нет. Сом сопротивлялся и получил свою смерть. 
 - Дерьмовый мститель. Теперь по закону, я тебя должен арестовать и сдать властям, за убийство и нападение на шофера. Правда... есть одна вещь, из-за которой я не могу этого сделать. Тебя завтра же в камере или на прогулке в тюремном дворике пришлепнут... 
 Я молчу. Григорий Павлович подходит к окну и долго смотрит на улицу. 
 - Тебе надо уходить от сюда, - вдруг говорит он. - Ты на столько не сдержан, что можешь натворить много не нужных дел. 
 - Я уже натворил. 
 - Что еще? 
 - Я встретился с Филином. 
 - Это адвокат Колокольчика? - Григорий Павлович подошел ко мне вплотную. 
 - Да. 
 - Зачем полез к нему? 
 - Хотел расправиться с ним. 
 - Так, что же дальше? Ты с ним расправился? 
 - Нет. Хоть он и порядочное дерьмо, но я не смог с ним ничего сделать. Разговор с ним поставил меня в тупик. Мы беседовали по поводу вас. 
 - Меня? 
 - Да. Колокольчик предполагает, что вся возня вокруг его банды, осуществляется с вашей подачи и предложил мне войти к вам в доверие. За это он прощает мне все. 
 - Ишь ты как? И что же ты? 
 - Я отказался... 
 - Дурак, дурак в квадрате. Лучше бы согласился. 
 - Когда я отказался, адвокат дал мне время подумать. 
 - Здесь и моя есть ошибка, надо было убрать тебя раньше из города. Лучше бы ты катался по дорогам страны. 
 - А Таня, что было бы с ней? 
 - В тебе еще осталась самая хорошая черта, это забота о своих друзьях. Таню тоже надо было угнать. 
 - Что же мне сейчас делать? 
 - Пойдешь ко мне в контору, как тебе советовал Колокольчик. 
 - Но ведь я же убил Сома. 
 - Убил, но думаю, что преследовать тебя никто не будет. Мы запутаем следствие. 
 - Когда мне прийти на работу? 
 - Завтра, утром. А сейчас, не вздумай удрать от сюда, сиди тихо. 
 Григорий Павлович еще раз, через окно внимательно осматривает улицу и осторожно, открыв дверь квартиры, уходит. 
 В коридоре конторы Григория Павловича маячит знакомая фигура с чемоданом у ног. 
 - Таня? Что ты здесь делаешь? 
 - Меня только что привезли сюда. 
 - Кто? 
 - К нам домой утром рано приехал сам Григорий Павлович и уговорил родителей, чтобы отпустили меня в длительную командировку. 
 В этот момент дверь кабинета открылась и начальник поманил нас рукой. 
 - Николай, ты уже тут? Отлично. Ну-ка идите сюда. 
 Таня хватает чемодан и первая проскальзывает в кабинет. Здесь мы скромно рассаживаемся по стульям. 
 - Вот что, - начинает Григорий Павлович, - здесь мы посоветовались кое с кем и решили, что вы уедете от сюда. Я договорился с министерством образования, чтобы в порядке культурного обмена, выделили два места на учебу за границу. 
 - Куда? - ошеломлен я. 
 - В Германию 
 - С Таней ясно, она уже на втором курсе, а как же я? Даже языка не знаю. 
 - Пока все обошлось без проблем.. Там за границей вступительных экзаменов нет, нужно только пройти тестирование. Мы за тебя его и провели, так что первый год обучения обеспечен. С Татьяной легче, ее сразу зачислят куда надо. А вот язык вам придется подучить. Как приедете и устроитесь с жильем, так сразу же на подготовительные курсы. Там есть такие, при каждом университете, так что... учитесь и постарайтесь хорошо учится, чтобы вас не выперли с позором. И последнее. Сейчас сфотографируетесь прямо у нас в конторе, это для изготовления паспортов, потом мы вас привезем на одну конспиративную квартиру, где вы проживете три дня, нужно подождать пока мы все приготовим..., документы и легенду... От туда вас в нужное время заберет машина, билеты, деньги и паспорта получите на вокзале. Теперь марш в комнату 24 на фотографирование. Желаю удачи. 
 Прошло пять лет. 
 Сижу за столом и копаюсь в бумагах. Напротив меня расположился капитан Сливенко, мой непосредственный начальник. 
 - Много сегодня накопал? - ухмыляется Сливенко. 
 - Много. Мне попалась одна удивительная справка. 
 - Опять на Колокольчика? 
 - Да. 
 - Что еще этот, гад, сотворил? 
 - Вот, смотрите, это копия лицензии на фирму "Трик". 
 - Вроде де бы все в норме, - крутит капитан бумагу. 
 - Правильно. Директор фирмы мадам Гладышева Ф.Н., вот ее копия паспорта и здесь все нормально, только ненормально одно... мадам Гладышевой нет в помине . 
 - Убили? 
 - Нет, умерла своей смертью три года назад. Паспорт украли и на него сделали липовую фирму. Сейчас этой фирмой негласно заправляет господин Филинов, которому якобы мадам директорша выдала все права на ведение дел. 
 - Причем здесь Колокольчик? 
 - Филинов, адвокат Колокольчика, его правая рука. 
 - Ну, хорошо это ясно, так что ты еще нашел? 
 - В Москве, некто господин Милаш, директор банка "Нацкредит", заключил с "Триком" сделку на несколько миллионов долларов. Вот и копия сделки. 
 Я показываю капитану пачку распечатанных листов, тот бегло их просматривает. 
 - Вроде бы тоже все нормально. 
 - И это верно, москвичи помогли мне достать еще один удивительный документ. С господином Милашем заключил точно на такую же сумму договор концерн "Криптон". 
 - Это же Колокольчик. Вот, хитрая зараза. Чтобы запутать следы в отмывании денег, он через подставные фирмы кольцует их на себя. Молодец, Николай. Сколько мы уже насчитали на него? 
 - Около двести двадцати миллионов долларов, это долг государству за десять лет. 
 - Я понимаю, что фирма "Трик" должна лопнуть. Когда это произойдет, как ты думаешь? 
 - По моим данным, через три дня. Они втихую уже начали собирать вещи... 
 - Прекрасно, буду докладывать начальству, пора брать. 
 Я аккуратно накалываю документы в папки. 
 - Копии делаешь? - кивает Сливенко на бумаги. 
 - Да, мне кажется, какой-то гад в нашей конторе просматривает папку. Боюсь, что вдруг какой-нибудь документ пропадет... 
 - Как догадался? 
 - Иногда нечаянно загибаю листы, иногда их сдвигаю с места, а вот получу дело и вижу, что просматривали, загибы развернуты, а листы поставлены на место. 
 - Значит ведешь два дела? 
 - Приходится, прячу одно, как могу. 
 - Ох, Коля, если поймают, или узнают, вышибут тебя от сюда, не посмотрят на твою большую протекцию. 
 - Постараюсь не наколоться. 
 Капитану Сливенко я доверяю, после нескольких крупных раскрытых им дел, а так же пули, полученной от киллера, в голову, у меня нет оснований в нем сомневаться. Закрываю папку, копии засовываю во внутренний карман пиджака и поднимаюсь со стула. 
 - Ты куда? 
 - Иду сдавать папку в архив. 
 - Валяй. Сегодня вечером придешь в "Прибой"? 
 - Постараюсь. 
 - Давай-давай, это будет очень интересный факт. 
 - Почему? 
 - Идут проводы последнего из могикан, самого крупнейшего жулика выпирают из наших рядов. 
 Полковник Гривцов уходит на пенсию. Сегодня в кафе "Прибой", около семи вечера состоятся его проводы. Мы приходим на этот вечер с Таней, задержавшись на пол часа, и попадаем на обычную пьяную вечеринку. Нас усаживают рядом с женой полковника, Мариной Ивановной, она уволилась из нашей конторы три года назад, и как говорил капитан Сливенко, слава богу, что исчезла такая противная и тупая баба. Тупая баба сразу принялась ухаживать за мной. 
 - Коленька, водочки, правда? 
 - Я не против. 
 Марина Ивановна наливает мне и Тане в рюмки водку. 
 - Мишенька, - кричит она мужу, - надо повторить, пришла наша смена. 
 Полковник благосклонно кивает головой. 
 - Выпьем за молодежь, нашу достойную смену. 
 Все дружно выпивают и закусывают. Марина Ивановна склоняется к моему уху. 
 - Как там поживает Васька? 
 Васька это кот, который она завещала отделу, когда увольнялась. Я его не видел, но слышал от сослуживцев, что этого обжору гоняли из коридора в коридор, пока однажды кто то не выдержал и не вышвырнул эту тварь на улицу, где он и исчез. 
 - Пропал Васька. 
 - Как же так, неужели не уследили? Вот я им устрою. 
 Внутренне я усмехаюсь, теперь она не страшна, полковник уходит и искать виновных будет некому. За столом опять движение, идет очередная славица подхалимов Гривцову. Мы выпиваем по рюмке и Таня меня толкает локтем. 
 - Колька, не очень то напивайся. 
 - Не буду. 
 Кто то хлопает меня по плечу. Я оглядываюсь, рядом стоит официантка, она склоняется к моему уху и шепчет. 
 - Вас просят в другой конец зала. 
 - Кто? 
 - Ваш старый знакомый, он очень просил подойти. 
 - Хорошо, минуты через две. 
 Она отходит, а Таня тревожно спрашивает. 
 - Что произошло? 
 - Я на десять минут, по делу. 
 Стараясь не привлекать внимания, пытаюсь осторожно встать. 
 - Коля, ты куда? - это уже спрашивает Марина Ивановна. 
 - В туалет. 
 В конце зала пусто, никого нет. Я с удивлением осматриваюсь. Вдруг из двери с надписью "Администратор", вышел незнакомый парень и махнул мне рукой. 
 - Идите сюда, вас ждут здесь. 
 В полутемной комнате небольшой канцелярский стол, вокруг него сидело трое мужчин, один из них при виде меня встал. 
 - Иди сюда, Николай. Здесь есть место. 
 Этого я сразу признал, сам адвокат Филин призывал меня, рядом с ним сидит человек, который портил мне всю жизнь, хоть я его никогда не видел, но по фотографии узнал, - господин Колокольчиков. Третий не знаком, больше похож на южанина, но по его настороженному взгляду, решил, что это охранник. Присаживаюсь на свободный рядом с ними стул. 
 - Здорово, Коля, - обрадовано тянет мне руку Филин. 
 - Здравствуйте адвокат, - я демонстративно закладываю руку за спину. Давненько мы с вами не виделись. Я думал, что вам уже грешным делом, шею свернули, а вы еще живы. 
 - Я тебе всегда говорил, по мертвому шутишь, Коля. Хочу тебя представить моим друзьям. Господин Колокольчиков, ты о нем много слышал. 
 Мы киваем головами и с любопытством изучаем друг друга. 
 - А это, - не унимается адвокат, - господин Милаш. 
 Что за чертовщина, уж не читают ли они документы моего дела. 
 - Очень приятно. 
 Банкир и я раскланиваемся. 
 - Коля, может ты выпьешь? - предлагает адвокат. 
 - Да нет, мне не хочется. Я уже выпил вон там, - киваю в сторону двери. 
 - А.. Провожаете полковника Гривцова. Жаль старика, хороший мужик. Как живешь, Коля? 
 - Нормально. 
 - Я слышал, что ты закончил учебу за границей и вернувшись, устроился в налоговую полицию. 
 - У вас хорошо налажена информация. 
 - Не жалуемся. Даже знаем, чем ты занимаешься. 
 - Это конечно плохо, но я от такого сообщения не огорчусь. 
 - Коля, мы пригласили тебя обсудить одну вещь... 
 - Простите, господа, может не стоит меня привлекать к обсуждению ваших проблем. 
 - Стоит, Коля. Мы тебя слишком давно знаем... 
 Ни чего не пойму, почему эти типы вытащили меня на эту встречу? Должно же быть все таки какое то деловое предложение с их стороны. 
 ... Помним твои прошлые похождения, - продолжает Филин, - на тебе слишком много мокрых дел, огромные долги. 
 - Надо же, первый раз слышу. Пять лет тому назад, вы с господином Колокольчиковым пытались выбить из меня деньги, к которым я не имел никакого отношения, но зная вас и вашу форму общения, я не удивлюсь, что опять какая-нибудь гадость выползет здесь. 
 - Я эти деньги потерял из-за вас, - прервал адвоката, Колокольчик. Поэтому потребовал их обратно. 
 - По какому это кодексу чести, по воровскому, бандитскому? Господа, я по ним не живу, поэтому мне вам возвращать нечего, не мечтайте. Может у вас есть со мной какой-нибудь договор, господин Филинов о деньгах? - он мотает головой. - Нету, надо же. На нет и суда нет. 
 - Николай, - наконец то вмешался банкир, - мы с вами пришли поговорить не о старых делах. Зря господин Филинов затеял эту перебранку. Вопрос в другом. Признайтесь, ведь вы ведете дело на господина Колокольчикова? 
 - Я. 
 - Скоро суд? 
 - Скоро. 
 - Ходят слухи, что вы хорошо подготовились. Мы здесь подумали и предлагаем вам дело закрыть, за определенное, естественно, вознаграждение. 
 Я кожей почувствовал опасность. 
 - Купить хотите, господин Милаш? Думаю, зря ко мне обратились. 
 - Ладно, не хотите, как хотите. Жаль конечно, что контакта не получилось. 
 Вот это интересно, почему же он так быстро отказался. Странный получился разговор. 
 И тут словно по команде распахнулась дверь и появилась заспанная личность с фотоаппаратом в руках. 
 - Коля, - говорит Филин, - ты не против если мы снимемся на память. 
 - Против. 
 Я встал и пошел на фотографа, тот в испуге отскочил в сторону. 
 - Прощайте, господа. 
 Когда я сел к Тане, она шепотом спросила. 
 - У тебя все в порядке? 
 - Не очень. Здесь в кафе Колокольчик. 
 - Ой, - испугалась она. - Неужели начинается старое? 
 - Навряд ли, теперь будет все новое. 
 Марина Ивановна с другой стороны толкнула меня в бок. 
 - Нечего при гостях любезничать с женой. Я уже налила тебе выпить, давай... 
 Хоть вечер и катился по смазанной колее, но настроение было у меня плохое. 
 Домой мы приехали часа через два, когда вошли в комнату и зажгли свет, то замерли. Посреди комнаты сидел господин Милаш, рядом два вооруженных парня, еще один тип стоя у самых дверей, почти сзади нас. 
 - Мы опять встретились, господин лейтенант. Я не мог покинуть этот город, не обговорив с вами многие вопросы. 
 - Но вы не спросили меня, хочу ли этого я. 
 - Мне это и не нужно. В дрянном кафе, где вы праздновали кончину негодяя, который без конца закладывал вашу службу, мне нужно было посмотреть на вас и это по моей просьбе господин Колокольчиков решился на такую встречу. 
 - Не понимаю, зачем это нужно было делать в кафе... 
 - Чтобы воевать с противником, нужно его изучить. При том коротком диалоге, который произошел между нами, я понял, что вы очень выросли и уже не по зубам господину Колокольчикову. 
 - Что вам от меня нужно? 
 - Соглашение. Полковник Гривцов через одного из своих сообщников передал мне копию последних документов из дела Колокольчикова, там фигурирует моя фамилия и мой банк. Мне бы не хотелось, чтобы на суде был оглашен этот документ. В обмен, я выдам вам некоторые подлинные документы, по которым Филин и Колокольчик, получат огромные сроки. 
 - Забавно, не могу же я ножницами отрезать вашу связь с фирмой "Трикс". 
 - Это ваше дело. За то, что вы уничтожите последнюю справку дела о нас, я подарю вам вот эту вещь. 
 Банкир кивает охраннику и тот из-за дивана выталкивает к моим ногам знакомый чемодан. 
 - Эти документы я купил у одного подлеца, он сжег архив прокуратуры, а этот чемодан оставил себе. Кроме старых данных, я положил туда свежие, которые вам помогут слишком глубоко закопать Колокольчика. Мне, кажется, сделка вполне приемлема за полное молчание о моем банке. 
 - Таня посмотри чемодан, все ли там на месте. Ты кажется одна в него заглядывала. 
 Таня пытается поднять чемодан на стол, ей помогает охранник, она щелкает замками и мы все видим хаотично сваленные документы. Она берет в руки несколько папок и бумаг, просматривает, потом бросает их обратно. 
 - Вроде что то знакомое, но я всего, что там было, не помню. 
 - Хорошо, господин Милош, я обследую все документы, если они действительно подлинные, то постараюсь выбросить сведения о вашем банке. Одно не могу понять, за что вы так мстите господину Колокольчику? 
 - Я поставил не на ту лошадку. 
 - Понятно. 
 - До свидания, господа. 
 Банкир и его охрана исчезли. 
 - Разве ты имел право ему что то обещать? - спрашивает Таня. 
 - Есть обстоятельства, когда надо пожертвовать малым, чтобы выиграть большое дело. 
 - Ты еще его не выиграл. 
 - Значит, будем выигрывать. 
 Я подошел к телефону и набрал номер. 
 - Григорий Павлович, это вы, здравствуйте. Извините, что так поздно звоню, но обстоятельства сложились так, что надо переговорить и очень срочно... Хорошо, еду. Таня берем чемодан и едем в контору нашего наставника. 
 Колокольчика ко мне привезли в час дня. Два спецназовца втащили громоздкое тело в кабинет и бросили в кресло. 
 - Сопротивление оказывал? - спрашиваю их. 
 - Нет, только ругался. 
 - А охрана? 
 - Этих немножко помяли, но так... все в порядке. 
 - Можете идти. 
 Теперь мы одни. 
 - Здравствуйте, гражданин Колокольчиков. 
 - Я протестую и требую своего адвоката. 
 - Я его уже предупредил, сейчас он явится сюда. Но, думаю, адвокат Филинов вас больше защищать не будет, кроме того, я боюсь, что в ходе следствия, вы его постараетесь удавить сами, за то что он продал вас... 
 - Врешь. 
 - Здесь стараются не врать. Филинов обкрадывал вас и мы это докажем документально. 
 Колокольчик затих и ушел в себя. Вскоре действительно появился Филин и с криками ворвался в кабинет. 
 - Как смеете арестовывать порядочного человека, вы за это поплатитесь. 
 - Гражданин Филинов, - прерываю его, - вот ордер на ваш арест. Вы арестованы. Обвинения представим вам завтра, а сейчас отправим в камеру. 
 Я нажимаю на кнопку, появляется охрана. 
 - Уведите гражданина Филинова. 
 Опять вдвоем с Колокольчиком. 
 - Я хочу предупредить, - продолжаю я, - судить вас будем дважды. Первый раз, за умышленную не уплату налогов государству в особо крупных размерах. Этим будет заниматься наша служба. Второй раз, за ваши уголовные дела, убийство, бандитизм, рэкет и другие вещи, этим займутся специальные службы МВД. 
 - Вы с ума сошли, уголовных дел за мной нет, меня пять лет назад выпустили за отсутствием доказательств по этому делу... 
 - Увы, они все сохранились. Чемодан, за который вы ухлопали столько людей в Глухово и других местах, оказался в целости и сохранности, он не сгорел, а был перекуплен очень влиятельными людьми, а потом передан нам. 
 - На пушку берешь? 
 - Нет, вот он. 
 Я выдергиваю из-под стола чемодан, потом кладу его на стол перед Колокольчиком и открываю. 
 - Можете посмотреть на документы, убедитесь, они подлинные. 
 Колокольчик вяло берет одну бумагу читает, потом вторую и обратно кидает в чемодан. 
 - Зря стараетесь, меня все равно выпустят. 
 - Вы не дооценили нас. За утаивание налогов вам дадут лет десять, за остальное - вышку. Поверьте, с моей стороны, я постараюсь вам обеспечить эти десять лет и вам трудно будет даже подкупить судей или кого другого, чтобы скосили года, здесь даже сопротивляться трудно, так как противоправные действия на лицо. А вот по поводу чемодана, здесь вам придется над каждой бумажкой подумать, потому что она, каждая бумажка от сюда, тянут на смерть. 
 - Мне нужен адвокат. 
 - Конечно, это ваше право. 
 Прошло три месяца. Я ошибся, за экономические преступления Колокольчику дали восемь лет, опытный и умный адвокат сумел у суда выторговать два года бандиту. Зато уголовные дела защитники Колокольчика стали тянуть, в надежде, что может быть опять пропадут документы и удастся избежать самого страшного... Филинов получил три года за финансовые мошенничества, но сумел добиться пересмотра дела и получил полтора года. Когда вышел на свободу, то тут же удрал неизвестно куда, хотя проходил по второй части дела Колокольчика, как свидетель. Объявлен в розыск. 
 Так закончилась эта история.