---------------------------------------------


 Александр Николаевич Островский 


 Не все коту масленица
  (Сцены из московской жизни) 



 Сцена первая



 Лица

  Дарья Федосеевна Круглова , вдова купца, 40 лет.
  Агния , ее дочь, 20 лет.
  Ермил Зотыч Ахов , богатый купец, лет 60.
  Ипполит , его приказчик, лет 27-ми.
  Маланья , кухарка Кругловой.
  Бедная, но чистенькая комната. В глубине дверь в переднюю; слева от зрителей дверь во внутренние комнаты; с той же стороны, ближе к зрителям, диван; перед ним стол, покрытый цветною скатертью; два кресла. На правой стороне два окна с чистыми белыми занавесками; на окнах цветы, между окон зеркало, ближе к зрителям пяльцы. 

 Явление первое

   Круглова  (на диване);  Агния  (у окна грызет кедровые орехи). 
  Агния . Погода-то! Даже удивительно! А мы сидим. Хоть бы погулять куда, что ли!
  Круглова . А вот, погоди, дай срок, сосну полчасика, пожалуй, погуляем.
  Агния . Кавалеров-то у нас один, другой — обчелся, гулять-то не с кем.
  Круглова . А кто виноват? Не мне же ловить для тебя кавалеров! Сети по улицам-то не расставить ли?
  Агния . Разве вот Ипполит зайдет.
  Круглова . И то, гляди, зайдет; день сегодня праздничный, что ему дома-то делать! Вот тебе и кавалер; не я искала, сама обрящила. Вольница ты у меня. Ты его как это подцепила?
  Агния . Очень просто. Шла я как-то из городу, он меня догнал и проводил до дому. Я его поблагодарила.
  Круглова . И позвала?
  Агния . С какой стати!
  Круглова . Как же он у нас объявился?
  Агния . Позвала я его, да после. Стал он мимо окон ходить раз по десяти в день; ну, что хорошего, лучше уж в дом пустить. Только слава.
  Круглова . Само собой.
  Агния . Все говорить?
  Круглова . Да говори уж заодно.
  Агния  (равнодушно и грызя орехи) . Потом он мне письмо написал с разными чувствами, только нескладно очень…
  Круглова . Ну? А ты ему ответила?
  Агния . Ответила, только на словах. Зачем вы, говорю, письма пишете, коли не умеете? Коли что вам нужно мне сказать, так говорите лучше прямо, чем бумагу-то марать.
  Круглова . Только и всего?
  Агния . Только и всего. А то что же еще?
  Круглова . Много очень воли ты забрала.
  Агния . Заприте.
  Круглова . Болтай еще.
  Входит  Маланья . 

 Явление второе

   Круглова ,  Агния ,  Маланья . 
  Маланья  (говорит медленно) . Шла я тут-то по вулице…
  Круглова . Так что ж?
  Маланья . Так он… Как его?
  Круглова . Кто, он-то?
  Маланья . Как, бишь, его?.. В суседях-то…
  Круглова . Что же?
  Маланья . Да нешто их тут всех… Много их. Такой черноватый…
  Круглова . Седой, что ли?
  Маланья . Да, седой. Что я!.. А я черноватый…
  Круглова . Ахов, что ли?
  Маланья . Надо, что он… Ахов его… что ли. Большой такой…
  Круглова . Среднего росту?
  Маланья . Да, пожалуй, что и так.
  Круглова . Ну, что же он? Проснись ты, сделай милость!
  Маланья . Что проснись!.. Не походя я сплю, а когда время… так что кому! Кланяйся, говорит.
  Круглова . Немного ж ты сказала.
  Маланья . Что ж мне еще говорить?  (Уходит и сейчас же возвращается.) Да, забыла… Зайду, говорит.
  Круглова . Когда?
  Маланья . Кто ж его… Мне почем знать?  (Уходит и возвращается.) Да! Из головы вон… Нынче, говорит, зайду. Ахов он, что ли, прозывается? Черноватый такой…
  Круглова . Седой весь?
  Маланья . Да и то седой. Эка память! Господи!  (Уходит.) 

 Явление третье

   Круглова и  Агния . 
  Круглова . Нашу слугу Личарду только послом посылать. Растолкует дело, как по-писаному. Как начнет толковать, так точно у ней в голове-то жернова поворачиваются.
  Агния . Этот ваш Ахов дядя Ипполиту?
  Круглова . Да, дядя.
  Агния . Вот придет, помешает нам гулять идти. Зачем это он?
  Круглова . Кто ж его знает! Вот что значит богатый-то человек! Распостылый он мне, распостылый, а все-таки гость. Никакого мне от него барыша нет, и не ожидаю; а как ты ему скажешь, миллионщику: поди вон! Вот какое дело! И какая это подлость в людях, что завели такой обычай — деньгам кланяться! Вот поди ж ты. Отыми у него деньги, вся цена ему грош; а везде ему почет, и не то что из корысти, а как будто он в самом деле путный. Отчего это не скажут таким людям, что не надо, мол, нам тебя и со всеми твоими деньгами, потому как ты скот бесчувственный. Да вот не скажут в глаза. Женщины на это скорей; кабы только нам разуму побольше. И что это он к нам повадился?
  Агния . Должно быть, влюблен.
  Круглова . В кого?
  Агния . Да я так думаю, в вас.
  Круглова . Не в тебя ли?
  Агния . Ну, какая я ему пара! А вы, маменька, в самый раз. Что ж, богатой купчихой будете. Чего еще приятнее?
  Круглова . Да и кажется… Господи-то меня сохрани! Видела я, дочка, видела эту приятность-то. И теперь еще, как вспомню, так по ночам вздрагиваю. А как приснится, бывало, по началу-то, твой покойный отец, так меня сколько раз в истерику ударяло. Веришь ты, как я зла на них, на этих самодуров проклятых! И отец-то у меня был такой, и муж-то у меня был еще хуже, и приятели-то его все такие же; всю жизнь-то они из меня вымотали. Да, кажется, приведись только мне, так я б одному за всех выместила.
  Агния . Уж будто бы?
  Круглова . Уж потешила бы свою душеньку; да не приходится. А и то сказать: что хвастать-то! Душа-то у нас коротка, перед деньгами-то, пожалуй, и растаешь. Проклятые ведь они.
  Агния . Особенно коли их нет.
  Круглова . Ну, я спать пошла.
  Агния . С богом.
   Круглова уходит. 

 Явление четвертое

   Агния , потом  Ипполит . 
  Агния  (взглянув в окно) . Опять мимо ходит. Что это у них за манера.  (Открывает окно и кланяется.) Что, вы потеряли что-нибудь?
   Ипполит за окном: «Окромя сердца ничего-с». 
 Что же вы ходите взад и вперед? Отчего вы прямо не войдете?
   Ипполит за окном: «Не смею-с». 
 Кого же вы боитесь?
   Ипполит за окном: «Маменьки вашей». 
 Чего же ее бояться? Она спит.
   Ипполит за окном: «В таком случае, сейчас-с». 
  Агния . Такой видный, красивый молодой человек, а какой робкий.
   Ипполит входит. Он одет чисто и современно: с маленькой бородкой, довольно красив. 
 Еще здравствуйте!
  Ипполит . Наше почтение-с.
  Агния . А мы вас ждали; хотим вместе гулять идти. Вы пойдете?
  Ипполит . Даже с великим моим удовольствием-с.  (Оглядывается по сторонам.) 
  Агния . Да не бойтесь, не бойтесь; я вам говорю, что спит.
  Ипполит . Не то, чтоб я боялся, а как, собственно, что без их приглашения.
  Агния . Все равно, я вас пригласила.
  Ипполит . Все равно, да не одно-с. А вдруг выдет сама да скажет: «непрошенные гости вон!» Со мной такие-то разы бывали. Однако, оно довольно конфузно-с.
  Агния . Да разве можно? Что вы!
  Ипполит . Оченно можно-с; особливо если хозяин или хозяйка с характером. И пойдешь как не солоно хлебал; да еще оглядываешься, в затылок не провожают ли.
  Агния  (смеется) . А вас провожали?
  Ипполит . Кабы не провожали, так я бы про эту самую деликатность и не знал.
  Агния . Да не может быть.
  Ипполит . От образованных людей, конечно, ожидать нельзя, а по нашей стороне всего дождешься. Кругом нас какое невежество-то свирепствует, — страсть! Каждый хозяин в своем доме, как султан Махнут-Турецкий; только что голов не рубит.
  Агния . Вы, должно быть, трус.
  Ипполит . За что же такая критика?
  Агния . Всего вы боитесь.
  Ипполит . Совсем напротив-с; я так себя чувствую, что во мне даже отчаянности достаточно.
  Агния . Против кого?
  Ипполит . Против всех-с.
  Агния . И против хозяина?
  Ипполит . И хозяин тоже, если что не дело, так немного у меня возьмет. Тоже осажу в лучшем виде.
  Агния . Да правда ли?
  Ипполит . С тем возьмите.
  Агния . Ну, смотрите же! Я трусов не люблю, я вам вперед говорю.
  Ипполит . Зачем же-с! Конечно, я не в том звании родился, нас с малолетства геройству не обучают, а ежели взять на себя смелость…
  Агния . Так берите ее почаще.
  Ипполит . Такой ваш совет-с?
  Агния . Да, мой совет. И не бойтесь моей маменьки.
  Ипполит . Так точно все и будет в аккурате исполнено-с.
  Агния . Ну, и прекрасно. И во всем меня так слушайтесь.
  Ипполит . Да оно теперь и самое время вам учить меня.
  Агния . Почему же?
  Ипполит . Я чувствую, что я совсем потерянный, и даже в мыслях разбивка пошла, врозь.
  Агния . Что же с вами сделалось?
  Ипполит . От чувств.
  Агния . Скажите пожалуйста, какой вы чувствительный!
  Ипполит . Я-то? Сам себе не рад, вот как-с! Только что складу в словах не знаю, вот одно.
  Агния . А то что ж бы было?
  Ипполит . Сейчас бы все стихами.
  Агния . Ну, можно и без них обойтись.
  Ипполит  (берет с пяльцев вышитую ленточку для закладки книги) . Это вы для кого же сувернир-с?
  Агния . Вам что за дело?
  Ипполит . Значит, мы сейчас конфискуем.
  Агния . Кто вам позволит еще?
  Ипполит . А ежели без позволения-с?
  Агния . Как, без позволения? За это к мировому.
  Ипполит . А я мировому скажу, что на знак памяти.
  Агния . В знак памяти просят, а не сами берут.
  Ипполит . А ежели, в случае, от вас не дождешься-с?
  Агния . Значит, вы не стоите. Положите опять на место.
  Ипполит . Хоша на один день позвольте попользоваться.
  Агния . Ни на один час.
  Ипполит . Жестокости пошли.
  Агния . А вот за эти слова, сейчас положите на место и не смейте трогать. Для вас и вышивала, а теперь не отдам.
  Ипполит . А коль скоро для меня, имею полное мое право.
  Агния . Никакого права не имеете. Подайте!  (Хочет отнять ленточку.) 
  Ипполит  (поднимая руку) . Не достанете.
  Агния . Вы думаете, у меня силы нет?  (Хочет нагнуть его руку. Ипполит ее целует.) Это что еще? Как вы смеете?
  Ипполит . Как есть, кругом виноват-с.
  Агния . Стыдно вам!  (Сидится к пяльцам и опускает голову.) 
  Ипполит . Оно точно, что стыдно; конечно, что невежество с моей стороны, а только ежели утерпеть нет никакой возможности… Хоша я человек теперича не вполне, потому как живу в людях и во всем зависим, но при всем том, ежели я вам сколько-нибудь не противен, я вашей маменьке во всем могу открыться как должно.
  Агния молчит. 
 Со временем тоже и я могу человеком быть, и по своему делу даже очень много противу других понятия имею.
  Агния молчит. 
 Мне теперича ежели что страшно, так это, собственно, какое от вас мне решение выдет.
  Агния молчит и еще более опускает голову. 
 Хоть одно слово.
  Агния молчит. 
 Ужли же так, без внимания меня оставите? Имейте сколько-нибудь снисхождения! Может, не верите моим чувствам? Всею душою заверить вас могу. Кабы ежели я не чувствовал, разве б я смел…
  Агния  (потупившись) . Ну, хорошо, я вам верю. А долго дожидаться, когда вы вполне человеком будете?
  Ипполит . Когда хозяин настоящее жалованье положит.
  Агния . Ну, вот тогда и скажете маменьке; я и сама тоже поговорю.  (Весело.) А ленточку все-таки подайте!
  Ипполит . Нет уж, теперь собственность.
  Агния . Ну, как не собственность! Отыму ведь. Только вы смотрите, ежели опять…
  Ипполит . Как можно-с!
  Агния отнимает ленточку. Ипполит ее целует. Входит  Круглова . 

 Явление пятое

   Круглова ,  Агния ,  Ипполит . 
  Круглова . Что это за возня! Покою нет. Вот славно!
  Агния  (тихо вскрикивает) . Ах!  (Садится на стул за пяльцами.) 
  Ипполит отходит в глубину комнаты и робко стоит у притолки. 
  Круглова . Что ж это такое?
  Агния . Что? Ничего.
  Круглова . Как ничего? Я своими глазами видела, как он тебя целовал.
  Агния . Эка важность, поцеловал!
  Круглова . По-твоему, это не важность?
  Агния . Да, конечно. Вот, кабы укусил, это нехорошо.
  Круглова . Ты в своем разуме или рехнувшись? А срам, стало быть, ничего?
  Агния . Какой срам! Срам-то бывает у богатых; а мы, как ни живи, никому до того дела нет. И хорошо и худо, все для себя, а не для людей. Хорошо живи, люди не похвалят, и дурно живи, никого не удивишь.
  Круглова . Извольте подумать, чем она занимается!
  Агния . А вы думали, я все еще в куклы играю?
  Круглова . Потихоньку-то от матери…
  Агния . Да я и при вас, пожалуй.
  Круглова . Стыдочку-то, стало быть, немного.
  Агния . На что его нужно, на то он есть.
  Круглова . А все-таки нехорошо, что мать-то не знает.
  Агния . Знать-то вам нечего; еще ничего верного-то нет. Придет время, не беспокойтесь, скажем; мы этот порядок знаем.
  Круглова . С тобой говорить-то, что больше, то хуже. Лучше бросить; а то еще, пожалуй, у тебя сама виновата останешься. А что правда, то правда: не вовремя вы христосоваться начали.
  Агния . Вперед зачтите. Конечно, удержать себя можно; да для чего? Молодость-то наша и так не красна; чем ее вспомнить будет?
  Круглова  (Ипполиту) . Ну, а ты? Разве я тебя за тем в дом-то пускаю? Хорош, хорош!
  Ипполит . От меня оправданиев не услышите.
  Круглова . Такие вы люди, чтоб вам верить, как же! Пусти козла в огород!
  Ипполит . Я теперича без слов, все одно, как убитый. На все ваша воля.
  Круглова . Притворяйся сиротой-то. Вот я погляжу, что будет от тебя, а то и турну, брат.
  Агния . Да будет вам!
  Круглова . Не любите слушать-то?
  Агния . Гулять пойдемте.
  Круглова . Гулянье на уме-то?
  Агния . Да уж довольно, маменька. Свое дело исправили, побранили, ну и будет.
  Круглова . Ну, шут вас возьми, и то сказать. Собираться, видно, да гулять пойти.
  Входит  Ахов . 

 Явление шестое

   Круглова ,  Агния ,  Ипполит ,  Ахов . 
  Ахов . Вот и я к тебе забрел, в твою хижину убогую.
  Круглова . Милости просим! Благодарим, что не гнушаетесь.
  Ахов . Не гнушаюсь, не гнушаюсь, Федосевна; цени это! Ждали ль такого гостя-то?  (Поглядывает косо на Ипполита.) 
  Круглова . И ждали, и нет.
  Ахов . Как же? Ведь я с твоей дурой-то приказывал вам, чтоб ждали.
  Круглова . Да ведь слуга-то у нас антик; не дождешься ее, пока у ней язык-то поворотится.
  Ахов  (Агнии) . Весело ль прыгаешь?
  Агния . Понемножку.
  Ахов . Что ж так? А ты живи веселей! Коли мать обижать будет, так ты мне на нее жалуйся.
  Круглова . Просим покорно садиться.
  Ахов  (косясь на Ипполита) . Сяду, сяду, не проси.  (Садится на диван.) 
  Круглова . Чем потчевать прикажете, Ермил Зотыч?
  Ахов . Погоди еще потчевать-то, дай гостям усесться хорошенько.
  Круглова . Усаживайтесь.
  Ахов . Усаживайтесь! Ты погляди сначала кругом-то! Уселся я, да порядку у тебя в доме нет; вот что!
  Круглова . Не знаю, батюшка, что ты говоришь.
  Ахов  (Ипполиту) . Ну!
  Ипполит . Что, дяденька, прикажете?
  Ахов . Не знаешь?
  Ипполит . Что же вам будет угодно-с?
  Ахов . Да ты приди в себя! Где ты?
  Ипполит . У Дарьи Федосевны-с.
  Ахов  (передразнивая его) . У Дарьи Федосевны! Знаю, что у Дарьи Федосевны. Значит, по-твоему, тебе здесь и надо быть?
  Ипполит . Я в гости пришел-с.
  Ахов . А я зачем?
  Ипполит . Так полагаю, дяденька, что вы тоже-с.
  Ахов . Ну, так ты мне компания или нет? Догадался теперь?
  Ипполит . Чего же я должен догадаться-с?
  Ахов . Что где хозяин, там тебе не место. Понял?
  Ипполит . Понимаю-с.
  Ахов . Ну, и, значит, поди вон!
  Круглова . За что ж ты его гонишь?
  Агния . Для нас гости все равны.
  Ахов . Много вы знаете! Не ваше это дело!  (Ипполиту.) Ты, как завидел хозяина, так бежать должен; шапку не успел захватить, так без шапки беги. Был, да след простыл, словно тебя ветром сдунуло с лица земли. Что ж, кому я говорю?
  Ипполит . Но позвольте-с…
  Ахов . За волосы, что ль, тебя вытащить отсюда?
  Ипполит . Как же это можно-с? При дамах даже-с…
  Ахов . При дамах! Очень мне нужно. Вытащу, да и все тут.
  Ипполит . За что же такая обида-с? Я здесь на благородном счету-с.
  Ахов  (привстает) . Пошел вон, говорят тебе.
  Ипполит  (берет шляпу) . Ежели вы непременно того желаете…
  Агния  (Ипполиту) . Струсили?
  Ахов  (топая ногами) . Вон без разговору, вон!
   Ипполит уходит. 
  Агния  (вслед ему) . Стыдно, стыдно трусить!

 Явление седьмое

   Ахов ,  Круглова ,  Агния . 
  Ахов . У меня струсишь; у меня и не такой, как он, струсит.
  Агния . Что же вы, страшны, что ли, очень?
  Ахов . Не страшен я; страшен-то черт да еще пугало страшное на огороде ставят, ворон пугать. Говорить-то ты не умеешь! Не страшен я, а грозен.  (Кругловой.) А ты еще усаживаешь да потчуешь при мальчишке-то!
  Круглова . Чем он тебе помешал, не понимаю.
  Ахов . Пора понимать; не за мужиком замужем-то была. Порядок-то тоже в доме был заведен; чай, ученье-то мужнино и теперь помнишь? Что за невежество!
  Круглова . Никакого тут невежества нет. Да что ты, в самом деле, учить меня стал! Поздно уж, да и не нуждаюсь я.
  Ахов . Да мне что? Живи, как хочешь; тебе же хуже.
  Круглова . Прожила век-то как-нибудь, теперь уж немного доживать осталось.
  Ахов . Да ты только рассуди, как ему с хозяином в одной комнате? Может, я и разговорюсь у вас; может, пошутить с вами захочу; а он, рот разиня, слушать станет? Он в жизни от меня, кроме приказу да брани, ничего не слыхивал. Какой же у него страх будет после этого? Он скажет, наш хозяин-то такие же глупости говорит, как и все прочие люди. А он знать этого не должен.
  Круглова . Ну, уж где нам эту вашу политику понимать!
  Ахов . Мы иногда сберемся, хозяева-то, так безобразничаем, что ни в сказке сказать, ни пером написать! Так нам и пустить к себе в компанию приказчиков, чтоб они любовались на нас?
  Круглова . Это уж твое дело.
  Ахов . То-то я и говорю. Вот ты, как только меня увидала, прежде чем сажать-то меня да потчевать, вытолкнула бы его за дверь; и ему на пользу, да и мне приятнее.
  Круглова . Чаем просить прикажете?
  Ахов . Не хочу, обидели. Я к вам было всей душой, а вы меня уважить не хотели.
  Круглова . Трудно угодить-то на тебя.
  Ахов . Нет, ты постой! Уважать нас оченно надобно. Особенное нам должно идти уважение супротив других людей. А почему так? Я тебе скажу, если не знаешь.
  Круглова . Скажи, послушаем.
  Ахов . Ты богатого человека, коли он до тебя милостив, блюди пуще ока своего. Потому, ты своего достатка не имеешь: нужда али что, к кому тебе кинуться? А второе: разве ты знаешь, разве тебе чужая душа открыта, за что богатый человек к тебе милостив? Может, он так только себе отвагу дает, а может, сурьёз!! Потому что для нашего брата, ежели что захотелось, дорогого нет; а у вас, нищей братии, ничего заветного нет; все продажное. И вдруг из гроша рубль. Поняла?
  Круглова . Ну, не вдруг-то.
  Ахов . А вот сейчас тебе…  (Агнии.) Можешь ты меня поцеловать теперь, при матери?
  Агния . Могу, коли захочу.
  Ахов . Ну, так захоти, в накладе не будешь.
  Агния . Да и барыша мне не надо; а чтоб только из пустяков лишнего разговору не заводить, извольте.  (Целует его.) 
  Ахов  (Кругловой) . Видела?
  Круглова . Что видеть-то? Я и не то видала. Чмокнуть-то губами невелико дело! Хошь бы тебя она теперь! Это что! Все равно, что горшок об горшок; сколько ни бей, а масла не будет. А то есть дело, которое совсем другого рода; тогда уж мать смотри только.
  Ахов . Нет, ты слушай! Ведь богатство-то чем лестно? Вот чем: что захотел, что задумал только — все твое.
  Агния . Ну, если б я знала, что вы так будете мое снисхождение понимать, ни за что б вас не поцеловала.
  Ахов . Ты молчи, ты молчи! Худого ты не сделала. Нет, я говорю, коли вся жизнь-то… может, не одной даже сотни людей в наших руках, так как нам собой не возноситься? Всякому тоже пирожка сладенького хочется… А что уж про тех, кому и вовсе-то есть нечего! Ой, задешево людей покупали, ой, задешево! Поверишь ли, иногда даже жалко самому станет.
  Круглова . Что капиталом-то гордиться!
  Ахов . А то чем же?  (Со вздохом.) Сила, Федосевна, сила!
  Круглова . Ну, да что говорить!
  Ахов . Ну, так вот ты и обсуди, да подумай одна на досуге, с подушкой; авось дело-то ладней пойдет.  (Встает.) Ну, прощайте покудова. А вы ничего, я не сержусь.
  Круглова . Ну, и ладно, коли не сердишься. Что хорошего сердиться!
  Ахов . Разумеется, как давно ты в бедности, так от настоящих порядков отвыкла; а дай тебе деньги-то, так ты опять.
  Круглова . Еще бы.
  Ахов . Так ты вникни, Дарья Федосевна!  (Значительно.) Советую. Помни одно: никто, как бог!  (Агнии.) Прощай, стрекоза!
  Агния . Прощайте, Ермил Зотыч.
  Ахов . Я ведь, пожалуй, и опять скоро. Меня к вам ровно что тянет… Конечно, что и с вашей стороны нужно… Ну, да будет. Завтра приходить, что ль?
  Круглова . Что за спрос? Да когда только тебе угодно!
  Ахов . Ладно, ладно.  (Тихо Кругловой.) Завтра приду.
  Круглова . Да что за секрет!
  Ахов  (толкает ее локтем) . Толкуй с тобой.  (Уходит.) 

 Явление восьмое

   Круглова ,  Агния . 
  Агния . Маменька, когда Ипполит придет, гоните его без милосердия.
  Круглова . Не Ермила ли гнать-то?
  Агния . За что его? Он чем виноват? Как же ему не возноситься, когда ему все покоряются.
  Круглова . Ты что ни говори, а мне Ипполита жалко.
  Агния . Что его жалеть-то; он не маленький. Кабы у него совесть, так он сам бы стыдился, что его жалеют. Какого маленького обидели! Видеть его не могу.
  Круглова . Что так грозно?
  Агния . Ну, будь он женат, да с женой здесь, каково бы ей бедной!
  Круглова . Попробуй-ка с Ермилом-то сговорить.
  Агния . Не канатом он с Ермилом-то связан, бросил да и пошел. А я было чуть не полюбила его, плаксу.
  Круглова . У тебя, видно, сколько дней на неделе, столько и пятниц. Не успела полюбить, да уж и разлюбила.
  Агния . Да таки и разлюбила.
  Круглова . А я так больше полюбила.
  Агния . Ну, и поздравляю.
  Круглова . И тебе советую.
  Агния . Ну, уж напрасно.
  Круглова . Потому, что он добрый.
  Агния . Противный, распротивный.
  Круглова . Ахов лучше?
  Агния . И сравнения нет.
  Круглова . Уж куда как хорош! Ну, и целуйся с своим Аховым.
  Агния . Да, разумеется, лучше, чем с Ипполитом.
  Круглова . Тебе бы об этом прежде догадаться.
  Агния . Не попрекайте, не попрекайте, я уж и то себя проклинаю.
  Круглова . Я тебя не попрекаю; а уж, по-моему, коли понравился человек, так и держись одного.
  Агния . Как же не так; стоит он! Я еще вот что сделаю, я напишу ему, чтоб он не смел к нам и показываться.  (Идет в другую комнату.) 
  Круглова . Что писать-то напрасно; только даром руки марать!
  Агния . Совсем не напрасно.  (Уходит.) 
  Круглова . Как не напрасно; ведь вот, погодя немного, другое письмо писать примешься, что приходите поскорее.
  Агния  (из другой комнаты) . Да ни за что, ни за что на свете.
  Круглова . Поверю я, как же.
  Агния . И не говорите лучше! Конец знакомству — вот и все.
  Круглова . Посмотрим, сказал слепой.  (Уходит.) 




 Сцена вторая



 Лица

  Круглова .
  Агния .
  Ахов .
  Ипполит .
  Феона , ключница Ахова и дальняя родственница.
  Маланья .
  Декорация первой сцены. 

 Явление первое

   Круглова  (на диване),  Феона  (на кресле) пьют чай. На столе самовар. У двери стоит  Маланья  (подперши рукой щеку). 
  Круглова . Ты, Феонушка, от обедни?
  Феона . От обедни, матушка.
  Круглова . Где стояла?
  Феона . В Хамовниках.
  Круглова . А далеко ведь?
  Феона . Конечно, что не моим бы ногам, только что усердие, так уж…  (Ставит чашку.) 
  Круглова  (наливая) . Пей еще!
  Феона . Выпью, не обессудьте.
  Маланья . А вот… в лени живущим все тяжело, которые ежели себя опущают. Другой раз поутру-то… так тебя нежит-томит… ровно тебя опоили, плоть-то эта самая точно в рост идет, по суставам-то ровно гудет легонечко… Не токма, чтобы какое дело великое, что по христианству тебе следует, а самовар, и тот лень поставить… все бы лежала.
  Феона . А ты, девушка, блажь-то с себя стряхивай, — старайся! В струне себя норови… а то, долго ль, и совсем одубеешь. У нас так-то было с одной — вся как свинцом налитая сделалась. Ни понятия, говорит, ни жалости во мне ни к чему не стало.
  Маланья . Само собой, что грехи… наши; а то я… про что же!
  Феона . Пожила бы ты у нашего Ермила Зотыча. Он еще до заутрени чаю-то напился.
  Маланья . Ишь ты, как его…
  Круглова . Что ж у него за дело — спешное?
  Феона . Да какое дело, окромя, что ворчать ходить да чтоб не спали? Ненавистник! Уж очень он за свою хлеб-соль обидчик! Его куском-то подавишься; он им тебя раз десять в день-то попрекнет. Кричит: «Я вас кормлю да жалованье плачу», а чужой работы не считает. Ему, кажись, кабы можно из рабочего дня-то два сделать, так он был бы рад-радостью. Вот и бродит спозаранку, и по двору бродит, и по саду бродит, по сараям, по конюшням бродит. Потом на фабрику поедет, там тоже только людям мешает: человек за делом бежит, а он его остановит, ругать примется ни за что; говорит: для переду годится. А с фабрики приедет, с детьми стражается — вот и все наши дела.
  Круглова . Ты мне не говори; свой такой же чадо был. Один, видно, их портной кроит. Одна разница: мой-то нас мучил, мучил, да чуть не с сумой оставил; а ваш-то зарылся по горло в деньгах, и счет потерял, так и завяз там.
  Феона . Да что и деньги-то! Только грех один. Хорошо, как в руки попадут, а то, кто его знает, что у него на уме. Один сын бежал из дому, Николай Ермилыч-то.
  Круглова . Давно ли?
  Феона . Бежал, матушка; бежал к теще. Еще на той неделе съехал. И кроткий человек, а не стерпел. Веришь ты, исхудал весь, ходит, да так всем телом и вздрагивает. Да и жена его, женщина молодая, измаялась совсем; в слезах встает, в слезах и ложится. Все старик их наследством попрекает. «Смерти моей, говорит, желаете, денег дожидаетесь, воли вам мало? Подождите, говорит, подождите; я с своими коплеными не скоро расстанусь; прежде я вас жить поучу, за свое добро над вами покуражусь так, что вы и деньгам не обрадуетесь».
  Маланья . А и аспид же он у вас.
  Феона . Аспид, как есть аспид.  (Ставит чашку на стол.) Благодарю покорно.
  Круглова . А еще?
  Феона . Нет уж, вволю напилась, сколько хотенья было. Еще дома, приду, пить буду. Что ж делать от скуки-то? А сама что ж не пьешь?
  Круглова . Уж мы с Агничкой напились. Это я так, с тобой балую. Маланья, убирай чай!
   Маланья принимает самовар, поднос с чашками и уходит. 
  Феона . А вот Гриша у нас, другой-то, матушка…
  Круглова . Знаю, знаю.
  Феона . Не таков, озорноват; видно, в батюшку удался.
  Круглова . Его-то хоть любит ли?
  Феона . Никак нельзя его, матушка, любить-то; очень уж нескладен, да и бестолков так, что не накажи господи! Одно только и знает, что отцу в ноги кланяться, а уж пить да буянить — другого не найдешь. От этого от самого-то око-зрение у него притупилось. Как приедет откуда пьяный или привезут его, глаза вытаращит, как баран, уставится в одну сторону и давай перед отцом лбом в пол стучать. Тот его простит, а он опять закатится. Что жалоб на него было, что за него денег плачено! Вот недавно задурил; привезли его, из каких теплых местов, уж не знаю, только связанного. И двое побитых с ним, да одного, говорят, в Москве-реке топил. Ну, нечего делать, заплатил отец побитым за изъян, а тонущего, и которые его из воды тащили, еще и вином напоили, окромя денег. И сослал его отец на фабрику, чтоб держали там взаперти до усмирения.
  Круглова . Эки дела! Как богатые-то купцы живут! Не позавидуешь и богатству-то их.
  Феона . Что, матушка, в нем завистного! В этом богатстве-то чужих слез больно много, вот они и отзываются — до седьмого колена, говорят.
  Круглова . Значит, старик-то теперь один; то-то он и повадился ко мне ходить.
  Феона . Почитай, что один. Дом-то у нас старый княжеский, комнат сорок — пусто таково; скажешь слово, так даже гул идет; вот он и бродит один по комнатам-то. Вчера пошел в сумерки да заблудился в своем-то дому; кричит караул не благим матом. Насилу я его нашла да уж вывела. Это он со скуки к тебе бродит. Гришу-то опять с фабрики привезли, матушка, только больного. Доктор ездит, да еще старичок-раскольник ходит, живых линей ему к подошвам прикладывает. На фабрике-то у нас елехтор немец, Вандер, и такой-то злой пить, что, кажется, как только утроба человеческая помещает; и что ни пьет, все ему ничего, только что еще лучше, все он цветней да глазастей становится. Ну, а наш-то еще молод, и не перенес, и нашло на него ума помрачение. Стал выбегать на балкон да в мужиков из ружья стрелять. Само собой, что не своей волей он это творил. Может, они еще к нему в Москве приступили, да нам-то невдомек было. Стали, говорит, они кругом его сначала как шмели летать, а потом уж в своем виде показались, как им быть следует. И все-то он теперь от них прячется. Ох, пойти! А то сам-то, пожалуй, заругается.
  Круглова . Посиди. Кто ж у вас делом-то правит?
  Феона . Племянник, матушка.
  Круглова . Ипполит?
  Феона . Он, матушка, он, Аполит. И по конторе и по фабрике — все он.
  Круглова . Каков он, парень-то, я давно у тебя хотела спросить.
  Феона . Мученик, матушка, одно слово. Страстотерпец. Один за всех дело делает, покою не знает; а кроме брани, себе ничего не видит.
  Круглова . Не пьет он?
  Феона . И, что ты, матушка! Ни маковой росинки. А должно, что запьет, я так полагаю, надо быть, в скорости.
  Круглова . Отчего так?
  Феона . Не стерпит, невозможно. У нас все одно: что честно себя содержи, что пьянствуй — все одна цена-то; от хозяина доброго слова не дождешься; так что за напасть, из чего себя сокращать-то. Прежде Аполит все-таки повеселее ходил, а теперь такой пасмурный, из всего видно, что запить сбирается. Ну, и деньгами бьется, бедный; положения ему нет, а что даст хозяин из милости.
  Круглова . Эко, бедный, а!
  Феона . Да ты что про него спрашиваешь-то? Аль сватаешь кого?
  Круглова . А хоть бы и сватаю; разве дурное дело?
  Феона . Кто ж говорит. Уж ты не свою ли?
  Круглова . Что ж, и моя невеста.
  Феона . Ну, вот дуру нашла; поверю я, как же! Что тебе за охота за подначального человека!
  Круглова . Я и за хозяином была, да горе-то видела. Разумеется, попадется состоятельный человек, мы брезгать не станем.
  Феона . Зачем брезгать! Да оно и по всему видно, что твоей птичке в золотой клетке быть.
  Круглова . Ах, Феонушка, клетка — все клетка, как ты ее ни золоти.
  Феона . Что-то наш старик уж очень стал твою дочку похваливать.
  Круглова . Пущай его хвалит, нам убытку нет.
  Феона . Что ж не похвалить! И всякий похвалит. Да блажной ведь он старичишка-то; говорит такое, что ему не следует. Ведь ему давно за шестьдесят, она ему во внучки годится. А он на-ко-поди, ровно молоденький.
  Круглова . Что ты говоришь?
  Феона . Будто ты его не знаешь? От него все станется.
  Круглова . Ну, где же!
  Феона . Да уж верно, коли я говорю. Не в первый раз ему Москву-то страмить. Он, было, и за богатеньких брался, ума-то у него хватило, да местах в трех карету подали; вот теперь уж другое грезит. «Изберу я себе из бедных, говорит, повиднее. Ей моего благодеяния всю жизнь не забыть, да и я от ее родных что поклонов земных увижу! Девка-то девкой, да и поломаюсь досыта».
  Круглова . А ведь эти старики богатые только сами много мечтают о себе, а ума в них нет.
  Феона . Нет, матушка, нет, один форс. А собьют с него форс-то этот самый, так он что твоя ворона мокрая. Ай, батюшки! Засиделась я.
  Круглова . Прощай, Феонушка!
  За сценой голос  Агнии : «Ты не плачь, не тоскуй, душа-девица». 
  Феона . Это дочка, чай?
  Круглова . Агничка.
  Феона . Веселенькая какая, бог с ней.
  Входит  Агния . 

 Явление второе

   Круглова ,  Феона ,  Агния . 
  Агния . Здравствуй, бабушка.
  Феона . Здравствуй, родная! Что ж замолчала? Пой, день твой. Ты знаешь ли, что в тебе поет-то?
  Агния . Что?
  Феона . Воля. А вот, придет время, бросишь песенки-то.
  Агния . Да я в неволю не пойду.
  Феона . И рада б не пошла, да коли так предуставлено. Счастливо оставаться! Что вы меня не гоните! Прощайте!  (Уходит.) 
  Агния садится к пяльцам и задумывается. 
  Круглова . Посоветуйся с матерью-то! Что ты все одна вздыхаешь! Я ведь тебе друг, а не враг.
  Агния . Нет, маменька, боюсь расплачусь; а плакать что хорошего.  (Работает.) 
  Круглова . Сказать тебе новость?
  Агния . Скажите!
  Круглова . Ты Ермилу Зотычу очень понравилась.
  Агния . Ах! Убили!
  Круглова  (улыбается) . Мое дело сказать тебе; а там уж, как хочешь.
  Агния . Ну, да уж, конечно.
  Круглова . Воли я с тебя не снимаю.
  Агния  (работая) . Покорнейше вас благодарю.
  Круглова . Деньги никому еще на свете не надоели.
  Агния . Еще бы!
  Круглова . А как их нет, так и подавно.
  Агния . Что и говорить!
  Круглова . Ну, и почет тоже что-нибудь да значит.
  Агния . Само собой.
  Круглова . Завидный жених.
  Агния . И спорить нечего.
  Круглова . Стар только.
  Агния . Ничего.
  Круглова . Да нравом лют.
  Агния . Это у него, бог милостив, пройдет.
  Круглова . Да что ты вздурилась, что ли?
  Агния . А что?
  Круглова . Я таких речей от тебя прежде не слыхивала.
  Агния . И я от вас не слыхивала. Коли вы шутите, ну, и я шучу; коли вы серьезно, и я серьезно.
  Круглова . Я пошутила, да уж и не рада стала. Кто тебя знает, ты мудреная какая-то!
  Агния . А вы не шутите в другой раз.
  Круглова . А ну, как он, в самом деле, присватается?
  Агния . Уж будто вы и слов не найдете?
  Круглова . Слов-то как не найти!
  Агния . Так чего же вам еще?
  Круглова . А если он тебя спросит, ты что скажешь?
  Агния . Я девушка-ангел, я скажу: «как маменьке угодно!»
  Круглова . Ну, и ладно.
  Входит  Ипполит . 

 Явление третье

   Круглова ,  Агния ,  Ипполит . 
  Ипполит . Наше вам почтение-с.
  Круглова . Здравствуй, голубчик.
  Агния молча слегка кланяется. 
 Садись, что стоишь!
  Ипполит  (садясь) . Собственно, мне некогда-с; в момент надо при деле быть. За получением еду.
  Круглова . Подождут.
  Ипполит . С векселями ждут-то, а не с деньгами-с. Полчаса промешкал, и лови его в Красноярске.
  Круглова . По-моему, уж лучше не заходить, коли некогда. Что за порядок: повернулся, да и ушел. Терпеть не могу.
  Ипполит . По направлению пути должен был мимо вас ехать, так счел за невежество не зайти.
  Круглова . Ну, спасибо и за то. Что новенького?
  Ипполит . Старое по-старому, а вновь ничего-с.
  Круглова . Жалованья просить скоро будешь?
  Ипполит . Как его просить, коли и заикаться не велели. Вот, что дальше будет, посмотрю.
  Круглова . И дальше то же будет, коли зевать будешь. Приставай к горлу — вот и все тут.
  Ипполит . Не на таких я правилах основан-с.
  Круглова . Как хочешь! Я тебе добра желаю.
  Ипполит . А при всем том, я об вашем разговоре подумаю-с.
  Круглова . Думай! Не все тебе малолетним быть! Что у тебя впереди-то?
  Ипполит . Сулит большое награждение. Только, если на него надеяться, надо будет при своей мечте в больших дураках остаться.
  Круглова . В дураках-то бы ничего, как бы хуже не было!
  Ипполит . Конечно, я за собой наблюдаю, сколько есть силы-возможности; а другой, на моем месте, давно бы в слабость ударился и сейчас в число людей, не стоющих внимания, попал. В младенчестве на брань и на волосяную расправу терпимость есть, все это как будто приличное к этому возрасту. А ежели задумываешь об своей солидности и хочешь себя в кругу людей держать на виду, и вдруг тебя назад осаживают, почитай что в самую физиономию! Обидно!
  Круглова . Разумеется, обидно.
  Ипполит . Ты, по своим трудам, хочешь быть в уважении и по всем правам полным гражданином, и вдруг тебя опять же на мальчишеское положение поворачивают, тогда в душе большие перевороты бывают к дурному.
  Круглова . А кто тебя держит? Ты ведь не крепостной у него.
  Ипполит . А куда же я пойду-с? На триста рублей в год и в лавку? И должен я лет пять биться в самом ничтожном положении. Когда же я человеком буду во всей форме? Теперь все-таки одно лестно, что я при большом деле, при богатом дяде в племянниках. Все-таки мне почет.
  Круглова . Где? В трактире?
  Ипполит . Хоша и в трактире.
  Круглова . Ну, так сам виноват, нечего тебя и жалеть!
  Ипполит . Может, он когда и войдет в чувство.
  Круглова . Дожидайся от него чувства-то!
  Ипполит . Я так понимаю, что мне с него тысяч пятнадцать по всем правам следует.
  Круглова . Понимай, что хочешь, а слушать тебя скучно. Пойти работу взять.  (Уходит.) 

 Явление четвертое

   Агния и  Ипполит . 
  Агния . Зачем же вы мне лгали вчера, что вы не боитесь хозяина?
  Ипполит . Да уж очень обидно признаться-то-с. Ну, и говоришь про себя, как лучше, чтоб тебя за человека считали.
  Агния . Вы трус, да и лгун еще. По вашему характеру, денег вы от хозяина не дождетесь, а вернее всего, что он сам вас прогонит.
  Ипполит . Помилуйте, за что же? В таком случае, против его невежества можно и самому невежливым быть.
  Агния . Давно бы вам догадаться.
  Ипполит . Нешто вооружиться!
  Агния . Вооружайтесь!
  Ипполит . Коли вы одобряете, так и будет-с. Коль скоро человек своего должного не понимает и слов не чувствует, надо ему на деле доказать, чтоб он от своего необразования сколько-нибудь очувствовался.
  Агния . Чем же вы ему докажете?
  Ипполит . Даже очень немногим-с. Вот и сейчас он в моих руках.  (Показывает векселя.) Всему только делу остановка, что у меня совести довольно достаточно.
  Агния . И хорошо, что ее достаточно. Человека бессовестного любить нельзя.
  Ипполит . Хорошо, что вы мне это заранее сказали-с.
  Агния . А вы не знали?
  Ипполит . Почем же я могу ваш характер знать-с! Обыкновенно у женщин больше такое понятие-с, что хоть на разбой ходи, только для нее и для дому будь добычник.
  Агния . Я воров не люблю, а другие, как хотят — не мое дело.
  Ипполит . Значит, только из одного того, чтоб любовь вашу заслужить?
  Агния . Не говорите мне о любви, пожалуйста!
  Ипполит . Почему же так-с?
  Агния . Я не хочу мальчика любить. Какой вы мужчина?
  Ипполит . По вашим словам, я самый ничтожный человек-с…
  Агния . Это ваше дело.
  Ипполит . Ото всех в презрении.
  Агния . Кто ж виноват?
  Ипполит . Заместо того, чтоб мне от вас утешение…
  Агния . Вас станут бить, как мальчишку, а я должна вас утешать! Да с чего вы выдумали?
  Ипполит . Кто же меня пожалеет-с?
  Агния . Мне-то что за дело! Смеяться над вами, а не жалеть.
  Ипполит . После этого уж только помирать остается на моем месте.
  Агния . Конечно, лучше.
  Ипполит . Стало быть, вы обо мне очень низкого понятия?
  Агния . Очень.
  Ипполит . Однако, такой удар от вас! Я даже, как его перенести, не знаю.
  Агния . Очень рада.
  Ипполит . И никакого, значит, к человечеству снисхождения?
  Агния . И не ждите.
  Ипполит . Однако же, влетел я ловко! Вот так обман для моих чувств! Ошибался я в своей жизни…
  Агния  (отирая слезы) . Не вы ошиблись, я ошиблась. Уйдите, пожалуйста! Уйдите, говорят вам. Стыдно мне, взрослой девушке, не уметь людей разбирать. Меня никто не тянул к вам.
  Ипполит . Но позвольте мне в свое оправдание…
  Агния . Подите, подите!
  Ипполит . Но, однако, хоть малость пожалейте!
  Агния . Послушайте! Нынче же выпросите себе у хозяина хорошее жалованье или отходите от него и ищите другое место! Если вы этого не сделаете, лучше и не знайте меня совсем, и не кажитесь мне на глаза!
  Ипполит . Это уж от вас последнее слово-с?
  Агния . Последнее.
  Ипполит . Ну, так я знаю, что мне делать-с. Я эту штуку давно в уме держу.
  Агния . Делайте, что хотите, только честно.
  Ипполит . Это я не знаю, там сами рассудите. Опосля, хоть голову с меня снимите, только я от своего не отступлюсь.
  Агния . Ваше дело.
  Ипполит . Так прощайте-с!
  Агния  (кланяясь) . Прощайте.
  Ипполит . Стало быть, прощанье сухое будет?
  Агния . Это что еще?
  Ипполит . Хоша ручку-с.
  Агния . Ни одного пальчика.
  Входит  Круглова . 

 Явление пятое

   Круглова ,  Агния ,  Ипполит , потом  Маланья . 
  Ипполит  (Кругловой) . Поддержите-с!
  Круглова . В чем?
  Ипполит . Хочу с хозяином войну начинать.
  Агния . Не заплачьте перед хозяином, вместо войны-то!
  Ипполит . Что за насмешки-с! Нет уж, теперича душа моя горит.
  Круглова . Да я-то тут при чем? Не понимаю, голубчик.
  Ипполит . Чрез полчаса я вам объясню в точности.
  Входит  Маланья и молча вздыхает. 
  Агния . Каких чудес не бывает!
  Ипполит . Да уж докажу себя перед вами.
  Маланья . Дединька идет.
  Круглова . Какой дединька?
  Маланья  (вздыхая) . Сединький.
  Ипполит . Уж не хозяин ли?
  Маланья . Должно, что хозяин. Да он и есть; что я говорю-то.  (Уходит.) 
  Ипполит . Вот было попался.
  Круглова . Пройди чрез мою комнату, и не встретитесь.
   Ипполит уходит в комнату Кругловой. Круглова встречает в передней  Ахова и входит вместе с ним. 

 Явление шестое

   Круглова ,  Агния ,  Ахов . 
  Круглова . Пожалуйте, Ермил Зотыч! Милости просим!
  Агния кланяется. 
  Ахов . Да! Милости просим! Милости просим! За что нас везде любят? Везде: «милости просим!»
  Круглова . Ты думаешь, за богатство за твое?
  Ахов . Притворяйся еще! Что ни толкуй, Федосевна, а против других отличка есть?
  Круглова . Ну, само собой.
  Ахов . Бедный человек пришел, хочешь — ты им занимаешься, хочешь — прогонишь, а богатый хоша бы и невежество сделал, ты его почитаешь.  (Указывая на Агнию.) Работает?
  Круглова . Работает.
  Ахов . Да! Это хорошо.
  Круглова . Для скуки.
  Ахов . А много ль ей годов? Все я не спрошу у тебя.
  Круглова . Двадцать лет.
  Ахов . Еще не стара.  (Тихо.) Об женихах думает?
  Круглова . Ну, какие женихи без приданого?
  Ахов . Таким бог невидимо посылает.
  Круглова . Что-то не слыхать.
  Ахов . Нет, ты не говори, бывает… за добродетель. Особенно, которые кроткие, покорные, вдруг откуда ни возьмется человек, чего и на уме не было, об чем и думать-то не смели.
  Круглова . Бывает-то бывает, да очень редко.
  Ахов . Молиться нужно хорошенько, — вот и будет.
  Круглова . Да и то молимся.
  Ахов . К Пятнице Парасковее ходила?
  Круглова . Ходила.
  Ахов . Ну, и жди. Только ты уж с покорностью; посватается человек, особенно с достатком, сейчас и отдавай. Значит, такое определение. А за бедного не отдавай.
  Круглова . Что за крайность!
  Ахов . Мало ли дур-то! Выдать недолго, да что толку! Есть и такие, которые совсем своего счастья не понимают через гордость через свою.
  Круглова . Мы не горды.
  Ахов . Да чем вам гордиться-то! Богатый человек, ну, гордись, превозносись собой: а твое дело, Федосевна, только кланяйся. Всем кланяйся, и за все кланяйся, что-нибудь и выкланяешь, да и глядеть-то на тебя всякому приятнее.
  Круглова . Спасибо за совет! Дай бог тебе здоровья.
  Ахов . Верно я говорю. Ты сирота и дочь твоя сирота; кто вас призрит, ну, и благодетель, и отец родной, ну, и кланяйся тому в ноги. А не то, чтобы, как другие, от глупости чрезмерной, нос в сторону от благодетелев.
  Круглова . Да уж не учи, знаю.
  Ахов . Ты-то знаешь, тебе пора знать; тоже школу-то видела при покойном. Страх всякому человеку на пользу; оттого ты и умна. А вот молодые-то нынче от рук отбиваются. Ты свою дочь-то в страхе воспитывала?
  Круглова . В страхе, Ермил Зотыч, в страхе. Да вот поговори с ней; а я пойду, за Маланьей посмотрю, что она там делает.  (Уходит.) 

 Явление седьмое

   Агния ,  Ахов . 
  Ахов . Ну, об чем же мы с тобой говорить будем?
  Агния . Об чем хотите.
  Ахов . Ты закон знаешь?
  Агния . Какой закон?
  Ахов . Обыкновенно, какой, как родителев почитать, как старших?
  Агния . Знаю.
  Ахов . Да мало его знать-то, надобно исполнять.
  Агния . Я исполняю: я все делаю, что маменьке угодно, из воли ее не выхожу.
  Ахов . Вот так, так. Что мать только тебе скажет, от самого малого и до самого большого…
  Агния . Да, от самого малого и до самого большого…
  Ахов . Вот за это люблю.
  Агния . Покорно вас благодарю.
  Ахов . Да еще как люблю-то! Ты не гляди, что я стар! Я ух какой! Ты меня в скромности видишь, может, так обо мне и думаешь; в нас и другое есть. Как мне вздумается, так себя и поверну; я все могу, могущественный я человек.
  Агния . Приятно слышать.
  Ахов . Ты слыхала ль, что есть такие старики-прокураты, что на молоденьких женятся?
  Агния . Как не слыхать! Я слыхала, что есть такие и девушки, которые за стариков выходят.
  Ахов . Ну, да это все одно.
  Агния . Нет, не все одно. Старику приятно жениться на молоденькой, а молоденькой-то что за охота?
  Ахов . Ты этого не понимаешь?
  Агния . Не понимаю.
  Ахов . Ну, я тебе растолкую.
  Агния . Растолкуйте!
  Ахов . Вот ты, например, бедная, а пожить тебе хочется; ну, там, как у вас, по-женски? Салоп, что ли, какой али шляпку, на лошадях на хороших проехать, в коляске в какой модной.
  Агния . Да, да. Ах, как хорошо!
  Ахов . Ну, вот то-то же! Я душу-то твою всю насквозь вижу; что на уме-то у тебя, все знаю. Вот и думаешь: «выйду я за бедного, всю жизнь буду в забвении жить; молодой да богатый меня не возьмет; дай-ка я послушаю умных людей да выйду за старичка с деньгами». Так ведь ты рассуждаешь?
  Агния . Так, так.
  Ахов . «Старик-то мне, мол, за любовь мою и того, и сего».  (Очень серьезно.) Какие подарки делают! Страсть!
  Агния . Неужели?
  Ахов . Тысячные, я тебе говорю, тысячные! Еще покуда женихами, так каждый вечер и возят, и возят!
  Агния . Вот жизнь-то!
  Ахов . Да это еще что! А как женится-то, вот тут-то жене житье, тут-то веселье!
  Агния . Да, да.
  Ахов . Что? лестно?
  Агния . Как же не лестно! Ни горя, ни заботы, только наряжайся.
  Ахов . Весело небось?
  Агния . Очень весело. Да и то еще приятно думать, что вот через год, через два муж умрет, не два же века ему жить; останешься ты молодой вдовой с деньгами на полной свободе, чего душа хочет.
  Ахов . Ну, это ты врешь; сама, может, прежде умрешь.
  Агния . Ах, извините!
  Ахов . Ты все хорошо говорила, а вот последним-то и изгадила. Ты этого никогда не думай и на уме не держи. Это грех, великий грех! Слышишь?
  Агния . Я и не буду никогда думать; это так, с языка сорвалось. Я стану думать, что молодые прежде умирают.
  Ахов . Да, ну вот так-то лучше.
  Агния . Вы, пожалуйста, этого маменьке не говорите.
  Ахов . Что, боишься?
  Агния . Боюсь.
  Ахов . Это хорошо. Страх иметь — это для человека всего лучше.
  Агния . А вы имеете?
  Ахов . Да мне перед кем? Да и не надо, я и так умен. Мужчине страх на пользу, коли он подначальный; а бабе — всякой и всегда. Ты и матери бойся и мужа бойся, вот и будет тебе от умных людей похвала.
  Агния . Чего лучше.
  Входит  Круглова . 

 Явление восьмое

   Агния ,  Ахов ,  Круглова . 
  Ахов . Ну, теперь я вас понял обеих, что вы за люди.
  Круглова . И слава богу, Ермил Зотыч.
  Ахов  (встает) . Я теперь у вас запросто; а ужо к вечеру ждите меня гостем, великим гостем.
  Круглова . Будем ждать.
  Ахов . Ты не траться очень-то! Зачем?
  Круглова . Это уж мое дело.
  Ахов . Думала ли ты, гадала ли, что я тебя так полюблю?
  Круглова . И во сне не снилось.
  Ахов . Ну, прощайте! Покуда что разговаривать! Будет время.  (Агнии.) Прощай, милая!
  Агния . Прощайте, Ермил Зотыч!
  Ахов и Круглова подходят к двери. 
  Ахов . А дочь у тебя умная.
  Круглова . И я ее хвалю.
  Ахов . А ведь другие есть… наказанье! Мать свое, она — свое. Никому смотреть не мило.  (Агнии.) Слушай ты меня! Коли что тебе мать приказывает, — уж тут перст видимый!
  Агния . Конечно.
  Ахов . Ну, прощайте!  (Уходит и возвращается.) Ты каким это угодникам молилась, что тебе такое счастье привалило?
  Круглова . За простоту мою.
   Ахов уходит. 

 Явление девятое

   Круглова и  Агния . 
  Круглова . Была ль я жива, уж не знаю.
  Агния . Кабы вы послушали, он мне тут горы золотые сулил.
  Круглова . Про горы-то золотые он мастер рассказывать, а про слезы ничего не говорил, сколько его жена покойная плакала?
  Агния . Нет, промолчал.
  Круглова . А есть что послушать. Дома-то плакать не смела, так в люди плакать ездила. Сберется будто в гости, а сама заедет то к тому, то к другому, поплакать на свободе. Бывало, приедет ко мне, в постель бросится да и заливает часа три, так я ее и не вижу; с тем и уедет, только здравствуй да прощай. Будто за делом приезжала. Да будет тебе работать-то!
  Агния . И то кончила.  (Покрывает работу и уходит.) 
  Входит  Ипполит . 

 Явление десятое

   Круглова ,  Ипполит , потом  Маланья . 
  Ипполит . Скоро я слетал-с? А еще в Московский забежал, два полуторных коньяку протащил.
  Круглова . Это зачем же?
  Ипполит . Для куражу-с. Как на ваш взгляд-с, ничего не заметно?
  Круглова . Ничего.
  Ипполит . Ну, и ладно. А кураж велик! Выпил на полтину серебра, а смелости у меня рублей на десять прибыло, коли не больше.
  Круглова . Купленная-то смелость ненадежна.
  Ипполит . Коли своей мало, так за неволю прикупать приходится. Позвольте-ка я в зеркало погляжусь.  (Оправляется перед зеркалом.) Ничего, все в аккурате. Прощайте-с! Может, со мной что неладно будет, так не поминайте лихом!
  Круглова . Ты, в самом деле, глупостей-то не затевай!
  Ипполит . Никаких глупостей! Однакож, и так жить нельзя. Давешние слова вашей дочки у меня вот где!  (Ударяет себя в грудь.) Да вот что! Поберегите это покудова!  (Подает толстый пакет.) 
  Круглова . Что это? Деньги?
  Ипполит . Деньги-с.
  Круглова . Не возьму, не возьму, что ты! Может, это хозяйские?
  Ипполит . Не ваше это дело-с! Мои собственные.
  Круглова . Еще с тобой в беду попадешь.
  Ипполит . Да помилуйте, нешто у меня духу достанет вам неприятное сделать! Я на себя не надеюсь, человек пьяный, отдам вам под сохранение на один час времени. А там мои ли, хозяйские ли, вам все одно.
  Круглова . Не возьму.
  Ипполит . Эх! Не понимаете вы меня. Я сейчас оставлю у вас деньги, явлюсь к хозяину: так и так, потерял пьяный. Что он со мной сделает?
  Круглова . Ишь, что придумал! Нет, уж ты меня не путай!
  Ипполит . Так, не возьмете?
  Круглова . Ни за что на свете.
  Ипполит . А коли так-с…  (Громко.) Маланья, ножик!
  Круглова . Что ты! Что ты!
   Маланья подает нож и уходит. 
  Ипполит  (берет нож) . Ничего, не бойтесь!  (Кладет нож в боковой карман.) Только и всего-с.
  Круглова . Что от тебя будет, смотрю я.
  Ипполит . А вот что-с! У вас рука легка?
  Круглова . Легка.
  Ипполит . Пожалуйте на счастье!  (Берет руку Кругловой.) Только всего-с. Прощенья просим.  (Уходит.) 
  Круглова . Напрасно мы его давеча подзадоривали на хозяина. Эти головы меры не знают: либо он молчит, хошь ты его бей, либо того натворит, что с ним наплачешься. Пословица-то эта про них говорится: заставь дурака богу молиться, так он себе лоб разобьет.  (Уходит.) 




 Сцена третья



 Лица

  Ахов .
  Ипполит .
  Феона .
  Небольшая комната в доме Ахова, вроде кабинета, мебель дорогая и прочная. 

 Явление первое

   Феона ,  Ипполит . 
  Феона . Войди, Аполит, войди!
  Ипполит . И то войду. Что хозяин делает?
  Феона . Спит покуда. Да хоть бы и не спал, не съест он тебя.
  Ипполит . Знаю, что не съест. Толкуй еще!
  Феона  (вглядываясь) . Что это ты, словно…
  Ипполит . А что?
  Феона . Да не в своем разуме?
  Ипполит . Мудреного нет; потому как я запил.
  Феона . Слава богу! Есть чем хвастаться.
  Ипполит . Ты еще погоди, то ли от меня будет.
  Феона . Не удивишь, брат, никого. Давно уж от тебя этого ожидать надо было.
  Ипполит . По каким таким приметам?
  Феона . Потому задумываться ты стал не в меру.
  Ипполит . Это я от любви, от чрезвычайной.
  Феона . А от любви разве не запивают, особенно, коли неудача, брат?
  Ипполит . Мне-то неудача? Не надеюсь; потому, я по этим делам…
  Феона . Ну, да ведь уж как же! Держи карман-то шире! И не таких, как ты молодцов за нос-то водят.
  Ипполит . Я даже внимания не возьму говорить-то с тобой об этом.
  Феона . Как тебе можно со мной разговаривать! Больно высок стал. Каким чином пожаловали, не слыхать ли?
  Ипполит . При чине я все при том же; а про любовь свою никому не объясню; это пущай в тайне сердца моего останется. Ежели кто может понимать, статья высокая.
  Феона . Ну, да. Принцесса какая-нибудь, гляди. Уж никак не меньше. А я так полагаю: богатые по богатым разойдутся, умные по умным; а вашему брату валежник останется подбирать.
  Ипполит . Ни богатые, ни умные от нас не уйдут.
  Феона . Где уйти! Все твои будут, ты всех так и заполонишь. Одна твоя беда, умом ты у нас не вышел.
  Ипполит . Это я-то?
  Феона . Ты-то.
  Ипполит . Я так полагаю, что я никого на свете не глупее.
  Феона . Ну, какой в тебе ум? Делом тебе надо заниматься, а ты про любовь в голове держишь. И вся эта мечта твоя ни к чему хорошему не ведет, окромя к пьянству. Сколько еще в тебе, Аполитка, глупости этой самой, страсть! Учат тебя, учат, а все еще она из тебя не выходит.
  Ипполит . Ну, все теперь твои наставления к жизни я слышал или еще что у тебя осталось?
  Феона . Да ведь что стене горох, что вам слова, — все одно; так что и язык-то трепать напрасно.
  Ипполит . И как это довольно глупо, что ты говоришь. Ты что видела на свете? Кругом себя на аршин. А я весь круг дела знаю. Какие в тебе понятия к жизни или к любви? Никаких. Разве есть в тебе образование или эти самые чувства? Что в тебе есть? Одна закоренелость, только и всего. А еще ты меня учишь жить, когда я в полном совершенстве теперь и лет, и всего.
  Феона . Твое при тебе и останется.
  Ипполит . Значит, всей этой материи конец; давай новую начинать! Сердит дяденька?
  Феона . Нет, кто его знает, что-то весел, брат. Все ходит да смеется.
  Ипполит . Что за чудеса!
  Феона . Да и то чудеса. Нагнал это сегодня из городу небельщиков, обойщиков; весь дом хочет заново переделывать. Бороду подстриг, сюртук короткий надел.
  Ипполит . Что ж, он рехнулся, что ли? Под старость-то, говорят, бесятся.
  Феона . Есть что-то у него на уме; только кто его поймет! Темный он человек-то.
  Ипполит . Да кому нужно понимать-то его! Пусть творит, что чуднее. У человека умного можно понять всякое дело, потому у него ко всему есть резон; а если у человека все основано на одном только необразовании, значит, он как во сне, кто же его поймет! Да мне уж теперь все одно, как он ни чуди.
  Феона . Отчего ж так?
  Ипполит . Всему конец, — прощай навек!
  Феона . Неужто оставить нас хочешь?
  Ипполит . И даже — так, что глаза закроются навек, и сердце биться перестанет.
  Феона . Что ты говоришь только! Нескладный!
  Ипполит  (печально качая головой) . Черный ворон, что ты вьешься над моею головой!
  Феона . Да батюшки! В уме ли ты?
  Ипполит . Всему конец, прости навек.
  Феона . Ах, Аполитка, Аполитка, хороший ты парень, а зачем это только ты так ломаешься? К чему ты не от своего ума слова говоришь, — важность эту на себя напускаешь?
  Ипполит . Это много выше твоего разума. Есть люди глупые и закоснелые; а другие желают, в своих понятиях и чувствах, быть выше.
  Феона . Вот от глупых-то ты отстал, а к умным-то не пристал, так и мотаешься.
  Ипполит . Ну, да ладно. Когда дяденька проснется, скажи мне. Всему конец, прости навек!  (Уходит.) 

 Явление второе

   Феона , потом  Ахов . 
  Феона . Гриша совсем рехнулся, вот и этот на линии, да и старик бесится. Сам рядится, дом отделывает, не нынче, так завтра, того и гляди, петухом запоет либо собакой залает. Эка семейка приятная! Рассадить их на цепь по разным комнатам, да и любоваться на них ходить. По крайности, дома свой зверинец будет; за деньги можно показывать.
   Голос Ахова : «Феона!» 
 Проснулся чадо-то.
   Голос Ахова : «Феона, ты здесь?» 
 Ну, заблудился никак опять! Здесь.
   Ахов выходит. 
  Ахов . Что ты здесь делаешь?
  Феона . Одно у меня дело-то: сидеть да в пустой угол глядеть.
  Ахов . Ну, так я тебе другое найду.
  Феона . Найди, сделай милость; одуреешь так-то.
  Ахов . И чтоб это сейчас, одна нога здесь, а другая там. Ты вот снеси к Дарье Федосевне этот самый презент и скажи: мол, Ермил Зотыч приказали вам отдать в знак вашей ласки! Слышишь? Ты так и скажи: в знак вашей ласки! Ну, как ты скажешь, старая?
  Феона . Молодой! Авось не проповедь какая! Умею сказать-то!
  Ахов . Да, может, они без внимания возьмут, так ты заставь их рассмотреть хорошенько.
  Феона . Да уж рассмотрим, рассмотрим; только давай!
  Ахов  (отдает коробочку) . Ты их тычь носом-то хорошенько, чтоб чувствовали, что это, мол, денег стоит.
  Феона . Ну, еще бы.
  Ахов . Тысячи стоит. Сами-то вы того, мол, не стоите, что вам дарят.
  Феона . Ну, да уж как же!
  Ахов . Кажется, мол, можно чувствовать! Может, не почувствуют, так ты им объясни: что вот купил я, деньги бросил большие, так чтоб знали они… Что можно им дрянь какую подарить, и то они очень довольны будут, а что я вот что… Так чтоб уж… ну, в ноги не в ноги, а чтоб было в них это чувство: что вот, мол, как нас… чего мы и не стоим! Ты пойми! Чтоб я недаром бросил деньги-то, чтоб видел я от них, из лица из их, что я вот их вроде как жалую свыше всякой меры. А то ведь жалко денег-то, ежели так, безо внимания. Может, они в душе-то и почувствуют, да ежели не выкажут, так все одно, что ничего. А чтоб видел я в них это самосознание, что нестоющие они люди, и что я вот кому хочу, тому и даю, не взирая.
  Феона . Да уж поймем, поймем.
  Ахов . А ежели начнут у тебя про меня спрашивать, выведывать что, так ты все к лучшему, и так меня рекомендуй, что я очень добрый. А ежели что про семью знают, так говори, что все от детей, что разбойники, мол, уродились; характером, мол, не в отца, а в мать, покойницу.
  Феона . Ну, уж не в мать.
  Ахов . Ты чей хлеб ешь? Какое ты свое рассуждение иметь смеешь? Коли я тебе даю приказ, должна ты его исполнять?
  Феона . Да уж хорошо.
  Ахов . Ну, и все, и ступай!
  Феона . Аполит у нас повредился.
  Ахов . А кому печаль? Пущай его. Что ты мне об нем рассказываешь, коли я тебя не спрашиваю? Может, я не хочу его и в мыслях держать? Он теперича мне и вовсе не нужен. Я все дела кончаю, фабрику сдаю канпаньону, так, значит, на что ж мне Ипполит. Прогоню его, вот и конец. Нешто я долго с ним разговаривать стану? Эка велика птица твой Ипполит! Оченно мне нужда до него! Ты свое дело делай, что тебе приказано, а с хозяином разговаривать не лезь, чего тебя не спрашивают. Оченно мне интересно! Тебя с разговорами-то и по затылку можно. Пошла!
  Феона . Иду.
  Ахов . Стой! Слышишь ты! Коли спросят, рекомендуй меня так, что я самый добрый человек.
  Феона . Слушаю.  (Уходит.) 
  Ахов . Ипполита я сейчас же с двора долой. Потому мне теперь в доме таких скакунов держать не приходится. Больно они, подлецы, с бабами ласковы. И говорит-то с молодой бабой или девкой не так, как с прочими людьми. Язык-то свой точно петлей сделает, — так и опутывает, так и захлестывает, мошенник. А бабам-то любо; и скалят, и скалят зубы-то на их россказни. Я Ипполитку и к двору-то близко не подпущу. Они ведь, оглашенные, благодетелев не разбирают, им все одно. А тут это родство дальнее, десятая вода на киселе, еще хуже. Будь она ему просто хозяйка, он бы в другой раз и подойти не смел; а тут «тетенька» да «тетенька». Да этак, глядя на них, в чахотку придешь. Нет, шабаш! С двора его долой!
  Входит  Ипполит . 

 Явление третье

   Ахов ,  Ипполит . 
  Ахов . Ты зачем?
  Ипполит . К вам, дяденька-с.
  Ахов . Как же ты смеешь, коли я тебя не звал!
  Ипполит . Стало быть, мне нужно.
  Ахов  (строго) . А мне не нужно, так поди вон!
  Ипполит . Но, однако, я желаю…
  Ахов . Поди вон, говорят тебе!
  Ипполит . Но, позвольте-с! Коль скоро я пришел…
  Ахов . Коль скоро ты пришел, толь скоро и уйдешь.
  Ипполит . Я не с тем, чтоб… а как собственно…
  Ахов . Долго ты будешь разговаривать? Знай свое место, контору! Как ты смеешь лезть к хозяину! Разве у меня только делов-то, что ты? Видел я твою образину сегодня, и будет с меня! Значит, поди вон без разговору!
  Ипполит . Нет, уж это надо оставить. Коль скоро я пришел, так уж вон не пойду.
  Ахов . А вот я тебя за вихор.
  Ипполит . Не то что за вихор, пальцем тронуть не позволю.
  Ахов . Как! Ты бунтовать?
  Ипполит . Хоша бы и бунтовать. Потому, главная причина, на это закон теперь есть и права.
  Ахов . Какой для тебя закон писан, дурак? Кому нужно для вас, для дряни, законы писать? Какие такие у тебя права, коли ты мальчишка, и вся цена тебе грош? Уж очень много вы о себе думать стали! Написаны законы, а вы думаете это про вас. Мелко плаваете, чтобы для вас законы писать. Вот покажут тебе законы! Для вас закон — одна воля хозяйская, а особенно, когда ты сродственник. Ты поговорить пришел, милый? Ну, говори, говори, я слушаю; только не пеняй потом, коли солоно придется. Что тебе надо?
  Ипполит . Я насчет жалованья.
  Ахов . Какого жалованья? Ты по какому уговору жил?
  Ипполит . Кто ж теперь себе враг, чтоб стал даром служить?
  Ахов . Так не служи, кто тебя держит. Оно и пристойней тебе будет самому убраться, пока тебя в три шеи не прогнали.
  Ипполит . А это, что я жил, значит втуне?
  Ахов . Да разве ты за деньги жил? Ты жил по-родственному.
  Ипполит . А работал?
  Ахов . Еще бы тебе не работать! На печи, что ль, лежать? Ты по-родственному служил, я по-родственному помогал тебе, сколько моей к тебе милости было. Чего ж еще тебе?
  Ипполит . Но напредки я на таком положении жить не согласен.
  Ахов . Да напредки мне тебя и не нужно. Отдай завтра отчет и убирайся.
  Ипполит . За всю мою службу я должен слышать от вас одно, что убирайся.
  Ахов . Не хочешь убираться, так жди, пока метлами не прогонят. Это твоя воля.
  Ипполит . А награждение-с?
  Ахов . Ну, это я еще подумавши. За что это награждение? За грубости-то? Вас дяденька вон приглашают — а вы нейдете. И за это вам награждение?
  Ипполит . Однако, обещали.
  Ахов . Обещал посулить, да теперь раздумал. Аль ты мало наворовал, что награждения просишь?
  Ипполит . Этому я не подвержен и морали брать на себя не хочу.
  Ахов . Связался я с тобой говорить; а говорить мне тошно. Либо ты глуп, либо ты меня обманываешь. Русской пословицы ты не знаешь: воруй да концы хорони? Не знаешь? Поверю я тебе, как же! А коли, в самом деле, ты, живя у меня, ничего не нажил, так кто ж виноват! Цена вам, брат, всем одна, Лазарем ты мне не прикидывайся! На честность твою я, брат, не расчувствуюсь, потому ничем ты меня в ней не уверишь. Отчего вам хозяева мало жалованья дают? Оттого, что, сколько тебе ни дай, ты все воровать будешь; так хоть на жалованье хозяину-то выгоду соблюсти. А награжденьем вас, дураков, манят, чтоб вы хоть немножко совесть помнили, поменьше грабили.
  Ипполит . Значит, вы, дяденька, и сами обманываете и желаете, чтоб вас обманывали? Жаль, поздно сказали. Но я был совсем на других правилах и по тому самому считаю за вами, по крайности, тысяч пятнадцать.
  Ахов . Считай больше, считай больше, уж все одно. Двух грошей медных я тебе, милый, не дам. Что я за дурак!
  Ипполит . За всю мою службу мне от вас такой результат?
  Ахов . Это что еще за слово дурацкое! Ты меня словами не удивишь!
  Ипполит . Я не словами, я вам делом докажу, сколь много я против вас благороднее.  (Подает Ахову деньги.) 
  Ахов . Ты это по векселям получил?
  Ипполит . По векселям-с.
  Ахов . Какое же тут твое благородство, коли это твоя обязанность?
  Ипполит . Ваша обязанность мне за службу заплатить, а вы не платите, все одно и я на тех же правах. Деньги под сокрытие, а вам доложить, что потерял их, пьяный…
  Ахов . Об двух ты головах, что ли?
  Ипполит . Дело обмозговано, страшного нет-с. Даже, может, с адвокатами совет был. Действуй, говорят, оправим. Но не беспокойтесь, я сейчас рассудил, что не ко времени мне деньги. Потому, все тлен. Мне уж теперь от вас ничего не нужно; будете силой навязывать, так не возьму. Во мне теперь одна отчаянность действует. Был человек, и вдруг стала земля… значит, на что же деньги? Их с собой туда не возьмешь.
  Ахов . Это правда, что не возьмешь. Только, ежели тебя связать теперь, так я полагаю, что дело будет вернее.
  Ипполит . Теперича уж поздно меня вязать.
  Ахов . Нет, я думаю, самое время.
  Ипполит . Ошибетесь.
  Ахов . Неужели? А что же ты сделаешь?
  Ипполит  (вынимает из кармана нож) . А вот сейчас — раз!  (Показывает на свою шею.) Чик — и земля.
  Ахов  (в испуге) . Что ты делаешь, мошенник! Что ты, что ты!  (Топает на одном месте ногами.) 
  Ипполит . Глаза закроются навек, и сердце биться перестанет.
  Ахов . Вот я тебя! Вот я тебя!  (Топает.) 
  Ипполит . Чем вы меня, дяденька, испугать можете, коли я сам своей жизни не рад. Умерла моя надежда, и скончалася любовь — значит, всему конец. Ха-ха-ха! Я теперича жизнь свою жертвую, чтобы только люди знали, сколь вы тиран для своих родных.
  Ахов . А вот я людей кликну, да за полицией пошлю.
  Ипполит . Невозможно. Потому, ежели вы с места тронетесь или хоть одно слово, я сейчас — чик, и конец.
  Ахов . Что же ты со мной делаешь, разбойник? Ипполит, послушай! Послушай ты меня: поди разгуляйся, авось тебя ветром обдует.  (Про себя.) С двора-то его сбыть, а там режься, сколько душе угодно!
  Ипполит . Нет, дяденька, эти шутки надо вам оставить; у нас с вами всурьез пошло.
  Ахов . Всурьез?
  Ипполит . Всурьез.
  Ахов . Ну, а коли всурьез, так давай и говорить сурьезно. А я думал, ты шутишь.
  Ипполит . Стало быть, мне не до шуток, когда булат дрожит в моей руке.
  Ахов . Что ж тебе от меня нужно?
  Ипполит . Разочтите, как следует.
  Ахов . Как следует? Мало ли, что тебе следует? Ты говори толком.
  Ипполит . Вот и весь будет толк!  (Вынимает из кармана бумагу.) Подпишите!
  Ахов . Что ж это за бумага? К чему это?
  Ипполит . Аттестат.
  Ахов . Какой такой аттестат?
  Ипполит . А вот: что, живши я у вас в приказчиках, дело знал в точности, вел себя честно и благородно даже сверх границ.
  Ахов . Все это тут и прописано?
  Ипполит . Все и прописано. Жалованья получал две тысячи в год.
  Ахов . Это когда же?
  Ипполит . Так только, для видимости. Ежели я к другому месту…
  Ахов . Да? Людей обманывать? Ну, пущай. Ничего — можно.
  Ипполит . И по окончании, за свое усердие, выше меры, награждение получил пятнадцать тысяч…
  Ахов . Тоже для видимости?
  Ипполит . Нет, уж это в подлинности.
  Ахов . Да что в подлинности-то? Рублев пятьсот, чай, за глаза?
  Ипполит . Все полным числом-с.
  Ахов . Нет, уж это, брат, шалишь!
  Ипполит . Ежели вы опять за свою политику, так ведь вот он!  (Показывает нож.) Сейчас — чик, и конец!
  Ахов . Да что ты все — чик да чик! Наладил!
  Ипполит . Отчаянность!
  Ахов . Тысячу рублей — и шабаш! Давай подпишу.
  Ипполит . Ежели мне моя жизнь не мила, так разве от тысячи рублей она мне приятней станет? Мне жить тошно, я вам докладывал: мне теперь, чтоб опять в настоящие чувства прийти, меньше пятнадцати тысяч взять никак невозможно; потому мне надо будет себя всяческими манерами веселить.
  Ахов . Ну, грех пополам! Давай руку!
  Ипполит . Давайте пятнадцать тысяч без гривенника, и то не возьму.
  Ахов . Этакую силу денег? За что?
  Ипполит . За десять лет. Чужому бы больше заплатили.
  Ахов . Само собой, что больше, да не вдруг. А вдруг-то жалко. Пойми! Пойми!
  Ипполит . Извините, дяденька! Я теперь не в себе, понимать ничего не могу.
  Ахов . Ну, возьми половину, а остальные завтра. Жаль мне вдруг-то. Понял?
  Ипполит . Я вам говорю, что понимать ничего я не в состоянии, значит, пожалуйте все сейчас!
  Ахов . Ну, что с тобой делать! Давай бумагу!
  Ипполит подает бумагу. Ахов подписывает. 
 Бери деньги! Да только ты чувствуй это!  (Отсчитывает из денег, принесенных Ипполитом.) 
  Ипполит  (берет деньги и бумагу) . Покорно вас благодарю.
  Ахов . Благодари хорошенько!
  Ипполит . Чувствительнейше вам благодарен.
  Ахов . Поклонись в ноги, братец!
  Ипполит . Это уж зачем же-с?
  Ахов . Сделай милость поклонись, потешь старика! Ведь ты мне какую обиду, какую болезнь-то сделал! А поклонишься, все мне легче будет.
  Ипполит . За свое кланяться, где же это видано.
  Ахов . Ну, я тебя прошу, сделай ты мне это почтение! Авось у тебя спина-то не переломится?
  Ипполит . Нет, право, дяденька, что-то стал чувствовать; к погоде, что ли, лом стоит, никак не согнешься.
  Ахов . Разбойник ты, разбойник! Врешь ведь ты! Тебе ж хуже; не кланяйся родным-то, так и счастья не будет ни в чем.
  Ипполит . Ну, уж мой грех, на себя и плакаться буду.
  Ахов . Будешь, будешь. Мне твоя эта непокорность тяжелей, чем эти самые пятнадцать тысяч.
  Ипполит . Что ж делать, дяденька, я и сам не рад, да не могу-с, потому к погоде, что ли…
  Ахов . Ну, скажи ты мне теперь, на что тебе эти деньги. Ведь прахом пойдут, промотаешь.
  Ипполит . Оченно много ошиблись, я жениться хочу.
  Ахов . Дело недурное; только ведь хорошую за тебя не отдадут. Разве по мне? Что дядя у тебя знаменит везде…
  Ипполит . Надо думать, что по вас.
  Ахов . Где же ты присвататься думаешь?
  Ипполит . Чтоб далеко не ходить, тут, по соседству-с.
  Ахов . Да тут, по соседству, нет.
  Ипполит . Ежели поискать хорошенько, так найдется. Вот Круглова Агничка… Но сколь мила девушка!
  Ахов . Ах ты, обезьяна! Ты у кого спросился-то?
  Ипполит . Что мне спрашивать, коли я сам по себе.
  Ахов . Да она-то не сама по себе. Ах ты, обезьяна.
  Входит  Феона . 

 Явление четвертое

   Ахов ,  Ипполит ,  Феона . 
  Ахов . Ну, что?
  Феона . Приняли, благодарить приказали.
  Ахов . Рады, небось?
  Феона . Еще бы! Ведь денег стоит. Придешь, так, гляди-ка, как благодарить станут. Агничка так и скачет, как коза.
  Ипполит  (Феоне) . Зачем же это они такой моцион делают-с?
  Феона . Запрыгаешь, как Ермил Зотыч подарок ей тысяч в пять отвалил.
  Ипполит . Ежели только они пошли на деньги, нет слов, я убит.
  Ахов  (Феоне) . Подай шляпу!
  Феона  (подавая шляпу) . Ты не убит, а поврежденный в уме.
  Ахов  (Ипполиту) . Бери шапку, пойдем! Я тебе всю твою глупость, какова она есть, как на ладони покажу.
  Ипполит . Дяденька! Но куда вы меня ведете?
  Ахов . К Кругловой.
  Ипполит . Это значит, на лютую казню. Лучше расказните меня здесь; но не страмите.
  Ахов  (берет его за руку) . Нет, пойдем, пойдем!
  Все уходят. 




 Сцена четвертая



 Лица

  Круглова .
  Агния .
  Ахов .
  Ипполит .
  Маланья .
  Декорация первой сцены. 

 Явление первое

   Круглова ,  Агния  (выходят из другой комнаты). 
  Круглова . Однако дело-то до большого дошло. Вот он какими кушами бросает; тут уж не шуткой пахнет.
  Агния . Думать долго некогда, надо решать сейчас.
  Круглова . Легко сказать: решать! Ведь это на всю жизнь. А ну, мы этот случай пропустим, а вперед тебе счастья не выйдет; ведь мне тогда терзаться-то, мне от людей покоры-то слышать. Говорят, не в деньгах счастье. Ох, да правда ли? Что-то и без денег-то мало счастливых видно. А и то подумаешь: как мне тебя на муку-то отдать? Другая бы, может, еще и поусумнилась: «может, дескать, ей за ним и хорошо будет, — может, он с молодой женой и переменится». А у меня уж такого сумнения нет, уж я наперед буду знать, что на верную тебя муку отдаю. Как же нам быть-то, Агничка?
  Агния . Почем я знаю! Что я на свете видела!
  Круглова . Да ведь твое дело-то. Что тебе сердчишко-то говорит?
  Агния . Что наше сердчишко-то! На что оно годится? На шалости. А тут дело вековое, тут либо счастье, либо горе на всю жизнь. У меня, как перед бедой перед какой, я не знаю, куда сердце-то и спряталось, где его и искать-то теперь. Нет, маменька! Видно, тут, кроме сердчишка-то, ум нужен; а мне где его взять!
  Круглова . Ох, и у меня-то его немного.
  Агния . А вот что, маменька! Я никогда к вам не ластилась, никогда своей любви к вам не выказывала; так я вам ее теперь на деле докажу. Как вы сделаете, так и хорошо.
  Круглова . Что ты, дочка! Так уж ничего мне и не скажешь?
  Агния . Что мне говорить-то? Только путать вас! Вы больше жили, больше знаете.
  Круглова . А бранить мать после не будешь?
  Агния . Слова не услышите.
  Круглова . Ах ты, золотая моя! Ну, так вот что я тебе скажу: как идти мне сюда, я у себя в спальне помолилась, на всякий случай; вот, помолившись-то, и подумаю.
  Агния . Подумайте, подумайте; а я ожидать буду себе…
  Круглова . Что тебе долго ждать-то, мучиться?..
  Агния . Погодите, погодите, я зажмурю глаза.  (Зажмуривает глаза.) 
  Круглова . Хоть весь свет суди меня, а я вот что думаю: мало будет убить меня, если я отдам тебя за него.
  Агния . Ох, отлегло от сердца.
  Круглова . Потому как ни мало я сама страдала, и опять, ежели взять старого или молодого, какая разница!.. Одно дело…
  Агния . Ну, довольно, довольно! Уж я знаю, что вы скажете.  (Целует мать.) 
  Круглова . А все-таки я рада, что он… Хоть посмеюсь вволю.
  Входит  Маланья . 

 Явление второе

   Круглова ,  Агния ,  Маланья . 
  Маланья . Дединька сединький и с ним этот… как его, бишь… беловатый?
  Агния . Не черный ли?
  Маланья . И то; никак черный.
  Круглова . Кто же это? Неужели Ипполит?
  Маланья . Да он и есть… самый… Мне вдруг-то… затмило…
  Круглова . Вот чудо-то! Вместе?
  Агния . А вот увидим.
   Маланья уходит. Входят  Ахов и  Ипполит . 

 Явление третье

   Круглова ,  Агния ,  Ахов ,  Ипполит . 
  Ахов  (чинно раскланиваясь) . Здравствуйте! Опять здравствуйте!
  Круглова . Пожалуйте, пожалуйте!
  Ахов . Получили?
  Круглова . Покорно благодарим, Ермил Зотыч.
  Агния молча кланяется. 
 Покорнейше благодарим! Уж больно ты расщедрился! По нас-то уж это и дорого, кажись.  (Кланяется.) Напрасно беспокоились.
  Ахов  (очень довольный) . Хе, хе, хе! Как так напрасно?
  Круглова . Да ведь, чай, дорого заплатил?
  Ахов . Что ты мне поешь? Кому дорого, а мне нет. Не разорил я себя, не дом каменный вам подарил! Дрянь какую-то прислал, а ты уж и разохалась, что дорого.
  Круглова . А коли для тебя дрянь, так нам же лучше; не так совестно принять от тебя.
  Ахов . Совесть еще какую-то нашла! Чудно мне на вас!  (Указывая на Ипполита.) Вот не жалуйтесь, что я его давеча прогнал, я его сам привел.
  Круглова . Благодарим покорно! Прошу садиться!
  Ахов . Он теперь важный человек стал; свои капиталы имеет.
  Круглова . Да ведь и пора уж.
  Ахов . А вы как об нем думали? Вы ведь, поди, чай, то же, что и все добрые люди, думали, что он мальчишка, никакого внимания не стоящий? Нет, уж теперь подымай выше!
  Круглова . Да будет тебе его!.. Что в самом деле!
  Ахов . А для чего ж я его с собой и взял-то! Без дураков ведь скучно. В старину хоть шуты были, да вывелись. Ну, и пущай он нас, заместо шута, тешит. А коль не хочет в этой должности быть, зачем шел? Кто его здесь держит?
  Ипполит . Мне идти некуда-с. От вас обида мне не в диковину. А уж я подожду, когда здешние хозяйки меня полным дураком поставят, чтоб уж вдосталь душа намучилась.
  Ахов . Ну, вот слышишь? Да коли вы хотите смеяться, так я вас не так рассмешу. Он жениться хочет. Нет ли у тебя невесты, Дарья Федосевна?
  Круглова . Одна у меня невеста, другой нет.
  Ахов . Не посадить ли нам их рядом?
  Круглова . Отчего ж не посадить.
  Ипполит . Помилуйте, за что же такие насмешки-с?
  Агния  (тихо) . Садитесь, нужды нет.
  Садятся рядом. 
  Ахов . Чем не пара?
  Круглова . Да и то.
  Ахов  (Ипполиту) . Посидел с невестой? Ну, и будет, пора честь знать.
  Ипполит . Отчего же так-с?
  Ахов . Оттого, что эта невеста слишком хороша для тебя, жирно будет.
  Ипполит . Ничего не жирно-с; по моим чувствам, в самый раз.
  Ахов . А ты у ней прежде спроси: нет ли у нее жениха получше тебя!  (Агнии.) Говори, не стыдись!
  Агния . Это как маменьке угодно.
  Ахов . Что тут маменька! У ней, у старой, чай, от радости ушки на макушке.
  Круглова . Не знаю, батюшка, Ермил Зотыч, об чем ты говоришь.
  Ахов . Как, не знаешь? Ты сыми маску-то, сыми!  (Указывая на Ипполита.) Ты его, что ль, совестишься? Так он свой человек; да и есть он тут или нет его, это все одно, по его ничтожеству. Сыми маску-то! Тебя ведь уж давно забирает охота мне в ноги кланяться, а ты все ни с места.
  Круглова . Отчего не кланяться! Да за что? За какие твои милости?
  Ахов  (сердито) . Не вовремя, да и не к месту твои шутки. Аль ты от радости разум потеряла? Стар уж я шутить-то надо мной.
  Круглова . Да мы не шутим.
  Ахов . От меня поклону ждешь, так не дождешься. Что ты, как статуй, стоишь! Головы у вас в доме нет, некому вас прибодрить-то хорошенько, чтобы вы поворачивались попроворней. Кабы муж твой был жив, так вы бы давно уж метались по дому-то, как кошки угорелые. Что вы переминаетесь? Стыдно тебе кланяться, так не кланяйся: а все ж таки благослови нас как следует. Будешь икону в руках держать, так и я тебе поклонюсь, дождешься этой чести.
  Круглова . Благословить-то не долго: только ты спроси, подымутся ль руки-то у меня! Я вот как рассудила, Ермил Зотыч; если дашь ты мне подписку, что умрешь через неделю после свадьбы, — и то еще я подумаю отдать дочь за тебя.
  Ахов . Что вы! Нищие, нищие, одумайтесь! Ведь мне только рассердиться стоит да уйти от вас, так вы после слезы-то кулаком станете утирать. Не вводите меня в гнев!
  Круглова . Сердись ты или не сердись, — твоя воля.
  Ахов . Что с тобой? Тут чуда нет ли какого? Не упал ли тебе миллион с неба? Нет ли у тебя жениха богаче меня? Только ведь одно.
  Круглова . Нет, не одно. Женихов у нас нет. Есть один парень на примете; только подняться ему, бедному, нечем. Кабы было у него дело верное, так отдала бы, не задумалась.
  Ипполит  (отдает Кругловой деньги) . А вот позвольте вам предоставить для сохранности. Я нынче за всю службу гуртом получил-с. Теперь своим делом могу основаться-с.
  Круглова . Ну, и чего ж еще лучше! Да тут много что-то.
  Ипполит . Копейка в копейку пятнадцать тысяч.
  Агния . Теперь можно и помириться с вами.
  Ахов . Так вот на какие деньги вы пировать-то сбираетесь! Вот на какие деньги польстились! Эти деньги чуть не краденые. Он у меня их сегодня выплакал да выкланял.
  Ипполит . Не выкланял, а вытребовал, что должное за службу свою.
  Ахов . Да тебе бы и в живых-то не быть. От напрасной смерти я тебя спас. Вижу, человек резаться хочет…
  Ипполит . Помилуйте, дяденька, что вы! Как можно резаться?
  Ахов . Так бы и зарезался. Ты как чумовой стал, перепугал меня до смерти.
  Ипполит . Что вы, дяденька! Какой мне расчет резаться в моих таких цветущих летах?
  Ахов . А зачем у тебя ножик был? Зачем ты его к горлу приставлял?
  Ипполит . Игра ума.
  Ахов . Разбойник!  (Хочет взять его за ворот.) 
  Ипполит  (отстраняя его) . Позвольте-с! Чем я разбойник? Я чужого ни копейки. А нешто я виноват, что от вас добром не выпросишь!
  Ахов . Не будет тебе счастья, не будет.
  Ипполит . Что ж делать! Как-нибудь и без счастья одним уменьем проживем, дяденька.
  Ахов . Не проживешь! Не проживешь! У тебя нету ни отца, ни матери, я тебе старший; я тебя прокляну; на внуках и правнуках отзовется.
  Круглова . Полно! Что ты бога-то гневишь!
  Ахов  (Агнии) . Брось ты его! Что в нем хорошего? Мать у тебя глупа, растолковать тебе не может. Я лучше его; я добрый, ласковый. Денег-то у меня что тебе на наряды. Дом-то у меня какой! Большой, каменный, крепкий.
  Агния . И крепка тюрьма, да кто ей рад!
  Ахов . Ты тоже, видно, в мать уродилась! Ума-то у тебя столько же, что и у ней.  (Кругловой сквозь слезы.) Федосевна, пожалей ты меня! Ведь я сирота, в этаком-то доме один я путаюсь, даже страх находит.
  Круглова . Что тебя жалеть! Ты с деньгами себе всегда компанию найдешь, коли захочешь.
  Ахов . Найдешь компанию! Спасибо, что надоумила! Знаю, что найду. Не ей чета, и красивее ее найду. Ты думаешь, я в самом деле, что ль, влюблен? Тьфу. Одно мне больно, одно обидно: непокорность ваша. Ведь я почетный, первостатейный, ведь мне все в пояс кланяются; а в этакой лачуге мне почету нет! Мне!! От вас!! Непокорность!! Курам насмех! Видано ль, слыхано ль? Хорошо ты сделала? Хорошо? Очувствуйся! Встряхни головой-то! Ведь это ты от глупости, а не от ума. Вы все одно, что в лесу живете, свету не видите. В такую лачугу, коли зашел наш брат, именитый человек, — так он там как дома; а то ему и ходить незачем; а хозяин-то, как слуга: «что угодно; да как прикажете?» Вот как от начала мира заведено, вот как водится у всех на свете добрых людей! Это все одно, что закон. А вы, дураки непросвещенные, одичали, тут живши-то.  (Кругловой.) И сердиться-то на тебя нельзя и взыскать-то с тебя нечего; потому ты никаких настоящих порядков не знаешь. Как ты живешь! День да ночь, и сутки прочь. У тебя все одно: что богатый, что бедный, что мануфактур, что шатун! Невежество! У тебя для всех один резон, один разговор! А ты возьми, что значит образование-то: вчера ко мне благородная просить на бедность приходила; так она языком-то, как на гуслях играла. Превосходительством меня называла, в слезы ввела. А ты что? Дуб. С тебя взыску нет. Сам виноват. Кабы ты знала, что такое уважение, что такое честь…
  Круглова . Как чести не знать.
  Ахов . Оно и видно, что ты ее знаешь! Была у вас честь да отошла. Делал я вам честь, бывал у вас; так у вас и в комнатах-то было светлей, оттого только, что я тут. Была бы вам честь, кабы дочь твоя купчихой Аховой называлась. Вот это честь! Я брошу вас, и опять в потемках жить будете. А то честь! Да вам всю жизнь не узнать, в чем она и ходит-то.
  Круглова . Ну, довольно ты пел. Теперь меня послушай. Хочешь ты у нас гостем быть, так садись; а то так нам не мешай. Не порти ты нашу бедную, чистую радость своим богатым умом!
  Ахов . Да ты, никак, забылась! Гостем! Что ты мне за компания! Я таких-то, как ты, к себе дальше ворот и пускать не велю. А то еще гостем! Не умели с хорошими людьми жить, так на себя пеняй! Близко локоть-то, да не укусишь!  (Уходит в переднюю и сейчас возвращается.) Да нет, постой! Ты меня с толку сбила. Как мне теперь людям глаза показать? Что обо мне добрые люди скажут?..
  Круглова . Не плакать же нам об этом, батюшка Ермил Зотыч.
  Ахов . Нет; ты виновата, ты и поправляй.
  Круглова . Палец об палец для тебя не ударю, батюшка Ермил Зотыч. Вот как ты мне сладок.
  Ахов . Да не даром — за деньги, за большие деньги. Угоришь.
  Круглова . Что ж такое за дело у тебя? Что за ворожба будет?
  Ахов . С ними я говорить не хочу. Я их презрил. Ниже каблука своего считаю, вот где. А с тобой разговор заведем. Ведь, чай, тебе нужно и приданое? Не так отдашь, в чем она есть? Нужно приданое?
  Круглова . Как не нужно, конечно, нужно.
  Ахов . Так вот слушай! Чтобы этот разговор нарушить, что мне вы, ничтожные люди, нос утерли, мы будем ладить такую статью, что я Ипполитку женю.
  Круглова . Что ж, это пожалуй.
  Ахов . Обед у меня после свадьбы, какой не слыхано. И Фомина и всех цветами ограблю, по всем комнатам постановка будет. Две музыки, одна в комнатах, другая на балконе для зрителев. Официанты в штиблетах. Ефект?
  Круглова . Ефект.
  Ахов . Опосля всего Ипполитке награждение свыше меры. Не веришь, так за руки отдам… И вперед тебе на приданое…
  Круглова . Да что дальше-то?
  Ахов . А вот какой уговор! Жених с невестой, как из церкви, вся шестерня серых, как к воротам, — стой! А в вороты чтоб не въезжать! И сейчас им дворник по метле; и чтоб вымели они до крыльца… Ты не бойся, чисто будет, еще до них все выметут. А они чтоб только пример показали. А я с гостями буду на балконе стоять. Вот тогда я вас прощу и в честь вас произведу. И будете вы у меня промежду всеми гостями все равно, что равные.
  Круглова . Да осыпь ты меня золотом с ног до головы, так я все-таки дочь свою на позорище не отдам.
  Ахов . Не отдашь?
  Круглова . Не отдам.
  Ахов . Ну, так грязь грязью и останется; и будьте вы прокляты отныне и до века! Как жить? Как жить? Родства народ не уважает, богатству грубить смеет! Дядя говорит: поклонись по-родственному! Не хочу. Ну, поклонись ты, нищий, хоть за деньги! Не хочу. Умереть уж лучше поскорей, загодя. Все равно ведь, разве свет-то на таких порядках долго простоит. А как отцы-то жили! Куда они делись, те порядки, старые, крепкие? Разврат, что ли, в мире пошел? Так его и прежде, пожалуй, еще больше было! Бес, что ли, какой промежду людьми ходит да смущает их? Отчего вы не лежите теперь в ногах у меня по-старому; а я же стою перед вами весь обруганный, без всякой моей вины?
  Круглова . Оттого, Ермил Зотыч, говорит русская пословица, что не все коту масленица, бывает и великий пост.  (Обнимает Ипполита и Агнию.) 
   1871