--------------------------------------------- Довлатов Сергей Рыжий Сергей Довлатов Рыжий Поэты, как известно, любят одиночество. Еще больше любят поговорить на эту тему в хорошей компании. Полчища сплоченных анахоретов бродят из одной компании в другую... Уфлянд любит одиночество без притворства. Я не помню другого человека, столь мало заинтересованного в окружающих. Он и в гости-то зовет своеобразно. Звонит: - Ты вечером свободен? - Да. А что? - Все равно должен явиться Охапкин (талантливый ленинградский поэт). Приходи и ты... Мол, вечер испорчен, чего уж теперь... А встречает радушно. И выпивки хватает (явление при нынешнем алкогольном размахе - уникальное). И на рынке успел побывать - малосольные огурцы, капуста. . И все-таки чуткий услышит: "С тобой, брат, хорошо, а одному лучше..." Я об Уфлянде слышал давно. С пятьдесят восьмого года. И все, что слышал, казалось невероятным. ...Уфлянд (вес 52 кг) избил нескольких милиционеров... ...Уфлянд разрушил капитальную стену и вмонтировал туда холодильник... ...Дрессирует аквариумных рыб... .. .Пошил собственными руками элегантный костюм... ...Работает в географическом музее... экспонатом... ...Выучился играть на клавесине... ...Экспонирует свои рисунки в Эрмитаже... Ну и, конечно, цитировались его стихи. Уфлянда можно читать по-разному. На разных уровнях. Во-первых, его стихи забавны. (Это для так называемого широкого читателя.) Написаны энергично и просто. И подтекст в них едва уловим: ...В целом люди прекрасны. Одеты по моде. Основная их масса Живет на свободе... Есть такое филологическое понятие - сказ. Это когда писатель создает лирического героя и от его имени высказывается. Так писал Зощенко (не всегда). Так пишет Уфлянд. Его лирический герой - простодушный усердный балбес, вполне довольный жизнью: ...Каждый Богу помогает, Исполняя свой обряд. Люди сена избегают, Кони мяса не едят. Гости пьют вино с закуской. Тот под лавку загудел. Тот - еврей. Тот, вроде, - русский. (Каждый свой избрал удел...) В сфере досужих интересов героя - политика, народное хозяйство: ...Неверностью итогов в каждой смете, заведомо неправильными данными, не бюрократы ль извели до смерти товарищей Калинина и Жданова?.. Герой не чужд искусству: ...Что делать, если ты художник слабый? Учиться в Лондоне, Берлине или Риме? Что делать, если не хватает славы? Жениться на известной балерине?.. Личная жизнь героя многогранна: ...Она меня за жадность презирает, поэтому-то я с другой живу. Когда моя жена белье стирает, я повторяю, глядя на жену: "Ты женщина. Ты любишь из-за денег. Поэтому глаза твои темны. Слова, которыми тебя заденешь, еще людьми не изобретены..." В общем, сказ, ирония, подвох... Изнанка пафоса... Знакомая традиция, великие учителя. Ломоносов, Достоевский, Минаев, Саша Черный, группа Обэриу... Мрачные весельчаки обернуты долго ждали своих исследователей. Кажется, дождались (Мейлах, Эрль). Дождется и Уфлянд. Я не филолог, мне это трудно... Повторяю, Уфлянд человек загадочный. Порою мне кажется, ему открыт доступ в иные миры. Недаром он так любит читать астрономические книги. Все говорят - экстраверт, интроверт. Экстраверт - это значит - душа нараспашку. Интроверт - все пуговицы застегнуты. Но как часто убогие секреты рядятся в полиэтиленовые одежды молчаливой сдержанности. А истинные тайны носят броню откровенности и простодушия... Семейная драма Уфлянда тоже неординарна. Жена его, добрая милая Галя, попрекает мужа трудолюбием: - Все пишет, пишет... Хоть бы напился!. Мало кто замечает, что Уфлянд - рыжий. Почти такой же, как Бродский... Может, вылепить его из парадоксов? Веселый мизантроп... Тщедушный богатырь... Не получается. Две краски в парадоксе. А в Уфлянде больше семи... Помню, сижу в "Костре". Вбегает ответственный секретарь - Кокорина: - Вы считаете, это можно печатать? - Вполне, - отвечаю. Речь идет о "Жалобе людоеда". Молодой людоед разочарован в жизни. Пересматривает свои установки. Кается: Отца и мать, я помню, Съел в юные года, И вот теперь я полный И круглый сирота... - Вы считаете, эту галиматью можно печатать? - А что? Гуманное стихотворение... Против насилия... Идем к Сахарнову (главный редактор). Сахарнов хохотал минут пять. Затем высказался: - Печатать, конечно, нельзя. - Почему? Вы же только что смеялись? - Животным смехом... Чуждым животным смехом... Знаете что? Отпечатайте мне экземпляр на память... Почувствовал я как-то раз искушение счесть Уфлянда неумным. Мы прогуливались возле его дома. Я все жаловался - не печатают. - Я знаю, что нужно сделать, - вдруг произнес Уфлянд. - Ну? - Напиши тысячу замечательных рассказов. Хоть один да напечатают... Вот тут я и подумал - может, он дурак? Что мне один рассказ! И только потом меня осенило. Разные у нас масштабы и акценты. Я думал о единице, Уфлянд говорил о тысяче... Наконец-то появилась эта книжка*. Двадцатилетний труд легко умещается на ладони... И в стандартном почтовом конверте. Пошлю друзьям во Францию... Увидит ли ее сам автор? (Он живет в Ленинграде.) В конце же, цитируя Уфлянда, хочу многозначительно и грустно спросить: А чем ты думаешь заняться, Когда настанут холода?.. * Первая и единственная в то время книга стихов Владимира Уфлянда: "Тексты 1955-77". Анн Арбор, "Ардис", 1978. (Ред.)