--------------------------------------------- Козлов Владимир Соседка Владимир Козлов Соседка Стою на балконе. Двор почти не виден из-за зелени деревьев. У подъезда тормозит "форд", почти новый - лет пять максимум. Выходит Юля с пятого этажа - в коротком черном платье, с маленькой черной сумкой. Она кивает водителю, заходит в подъезд. Я резко дергаю ручку, первая балконная дверь ударяется о вторую, дребезжит стекло. Я кричу: - Мама, я выброшу мусор? Мама отвечает из кухни: - Поздно уже, двенадцатый час. Всякая шваль по улицам ходит... - Никто там не ходит. - Ну, как хочешь... Щелкаю выключателем, открываю дверь в туалет, хватаю синее ведро с черной крышкой. Сую ноги в старые кеды, выскакиваю из квартиры. Юля стоит на площадке между вторым и третьим этажом, у почтовых ящиков, курит. Я говорю: - Привет. - Привет. - Сигареты есть? - А не задрал ты уже меня, а? - Я тебя не драл. Она отводит ногу и бьет меня по колену. Больно. Я сжимаю зубы, морщусь, но не ору. - Ты что - вообще? - Что вообще? - Ну на фига так делать? - А на фига так говорить? Все твоей маме расскажу - и что куришь... - А я - твоей расскажу. - Рассказывай. Что ты ей расскажешь? - То и расскажу. Что куришь, что это самое... - Что "это самое"? - Сама знаешь. - Ничего я не знаю, ясно? Я - взрослый человек, мне в мае было восемнадцать, понятно? А ты еще пацан. Я в шутку замахиваюсь на Юлю, она отступает. Я спрашиваю: - Оставишь добить? - Держи. Она передает мне сигарету. Фильтр - в темно-красной помаде. Я осторожно обрываю с него бумажку. - Что, боишься заразиться? - Юля улыбается. - Не бойся, у меня триппера нет. - Ничего я не боюсь, просто неприятно. - Что неприятно? - Помада. - А-а. Ну ладно, я пошла. Пока. - Пока. Захожу в квартиру, захлопываю дверь. Мама кричит из кухни: - Где ты так долго ходишь? - Юльку встретил, поговорили. - Что у вас с ней за общие интересы? Тебе четырнадцать, ей восемнадцать. Шляется где-то допоздна, потом ее на машинах привозят... - Не на машинах, а на машине - всегда на одной. - А какая разница? Я ставлю ведро в туалет, выхожу на балкон. Уже совсем стемнело. Смотрю на окна Юлиной квартиры - все светятся. Они живут в двухкомнатной квартире, почти такой, как у нас, вшестером - Юля, ее брат - в шестом классе, родоки и дед с бабкой. Приехали семь лет назад из Эстонии, ее папаша и дед были военными, а потом их оттуда поперли. Когда они только приехали, Юля ходила с длинной черной косой. Это сейчас она постриглась и сделала мелирование. * Стоим с Юлей в подъезде. Сигарет нет. Она говорит: - Смотри, какое загаженное стекло. Ничего через него не видно. - Типа их кто-то моет... - Ну я не знаю... Должны мыть - уборщицы какие-нибудь. - Какие уборщицы? Ты видела хоть раз, чтобы подъезд убирали? - Не-а. - Ну вот. Взяла бы и вымыла, если не нравится, что грязное. - Вообще, мне все равно. А если бы и ты вымыл - сидишь днями дома на каникулах. Все б тебе спасибо сказали... Я вынимаю из кармана ключ, ковыряю зеленую стену. На ней до ремонта была надпись "Семь лет прошло, немалый срок - вставай за хеви-метал рок. Мой друг, кончай вола доить, нам без металла не прожить". Это написали друзья Дэника из сороковой квартиры. Он уже год, как в армии. - Что ты делаешь? - говорит Юля. - На фига стену портить? Только ремонт сделали. - У тебя не спросил. - А мог бы и спросить - у старшего товарища. - Она смеется. Я смотрю на полоску ее загорелого живота между юбкой и кофтой. В пупке - серебряная сережка. - От тебя воняет, ты ебалась. - Ты что - дурной? - Говорю - воняет. - Не, ты что - на самом деле дурачок? - Ты пила и ебалась, ты пьяная и оттраханная дура, ясно, кто ты? - А ты кто? На себя посмотри. Ты еще молодо выглядишь, мальчик, ясно? - Неясно. - Ну, неясно, так неясно. Меня это не волнует. Юля начинает подниматься по лестнице. Я смотрю на ее ноги. * Захожу в троллейбус. Сзади кто-то трогает меня за плечо. Поворачиваюсь. Юля. - Привет. Откуда ты? - Так. Гулял. - И я тоже гуляла. - Она смотрит на кабину водителя. - Надо билетики купить. - Забей. Уже десять часов - никаких контролеров давно нет. - Ну, смотри. Не дай бог контролер - будешь платить за меня штраф, хорошо? - Хорошо. - Давай сядем - вон два места. - Давай. Садимся на высокое сиденье над колесом. Людей немного. Троллейбус катится мимо забора хлебозавода. - А почему ты сегодня на троллейбусе? Всегда на машине... Она не отвечает. - А как его зовут? - Кого? - Ну, твоего парня. - А какая разница? - Никакой. Так просто - интересно. - Ну, Петя его зовут. - Петя? - Я улыбаюсь. - Имя такое пидарастическое. - У тебя, можно подумать, красивое. Вова - жизнь моя херова. Я отворачиваюсь. Впереди, через проход, лицом к нам сидят две девчонки. Одну я знаю - она в нашей школе, на класс старше меня. Волосы разобраны в четыре тонкие косички, накрашена, как обезьяна, облегающие короткие шорты, ноги белые, в комариных укусах, вертит в руках зонтик - не знает, куда деть. Вторую я не знаю. Она в белой блузке с разрезом спереди - виден черный лифчик - и короткой юбке. Сидит, широко расставив ноги. Если б сидел напротив, мог бы заглянуть ей между ног. Юля шепчет: - Без мазы. По ним сразу видно, что малолетки. Даже если не ты, а взрослый чувак подойдет знакомиться - убегут. - Она смеется. Девчонки смотрят на нее, фыркают. Выходим из троллейбуса. Я говорю: - Пошли, если хочешь, ко мне - пива попьем. - А тебе уже можно пиво? На киосках везде написано - "с восемнадцати лет". - Ты купишь - я деньги дам. - Не надо деньги, у меня есть. - Тогда купим - и пошли. - А мама? - Ее нет. В больнице. - Что с ней такое? - Гипертония. Она каждый год ложится на три недели. Сидим на креслах, между креслами - журнальный столик. Телевизор работает без звука. Я кладу сигарету на тарелку, беру пластиковую бутылку. Разливаю остаток пива себе и Юле, швыряю бутылку под стол. Беру стакан, делаю большой глоток. Юля смотрит в окно - там ничего не видно, одни листья и ветки. Она говорит: - Уже август, скоро лето кончится, да? Я киваю, отпиваю еще пива. Юля тушит бычок о тарелку, берет свой стакан. Я встаю, подхожу к ее креслу, сажусь рядом на пол. Она - в белых штанах из "мятой" ткани, и ноги кажутся толстыми, а когда в мини-юбке - наоборот. Я кладу руку ей на коленку. Юля ставит стакан на стол, наклоняется мне к уху, шепчет: - Того, что ты хочешь, не будет. Ни-ко-гда. Ты понял? Она улыбается. Помада на верхней губе чуть-чуть размазана. Я резко встаю, заношу кулак, бью. Мимо. Кулак ударяется в спинку кресла, пружинит, я падаю на Юлю, утыкаюсь головой в грудь. Юля говорит: - Ладно, хватит, успокойся. Все нормально.