Катись горошком   ::   Черный Саша

Прокинулась барынина мамаша, свет вздула, да к командировым дверям:

-Вставай, зять! Пожар!

- Дед бабу рожал... В чем дело, мамаша?

- Жеребец твой ржет вороной. Слышишь?

- Не перекрашивать же из-за вас. Я во сне с городским головой пунш пил, а теперь он без меня все высосет. Беспокойная вы старушка...

Денщик тут же стоит, свечку держит, будто ружье на-караул. Какой там сон! Белая кофта по бокам вьется - чистый саван. Бумажки в волосьях рыбками прыгают. А жеребец так и заливается. Ужасти-то какие!

- Дом-то у тебя хоть застрахован?

Вздохнул ротмистр: по ком этот вздох, тот бы в щепку изсох... И пошел к себе досыпать. Авось городской голова не все выпил.

А мамаша чулки-мантильку надела и до белой зари на сундучке подремала, либо в эту ночь, либо в будущую беспременно гореть придется. До утра обошлось, ничего.

А утром еще злее беда накатила. Повела она Кушку на променаж, - с денщиком ни по чем не шел, - трах, у самой калитки батюшка в трех шагах поперек прошелестел. Остановился, табачку из табакерки хватил, да как чертыхнется: "Экий дьявольский ветер, половину табакерки выдул, бес его забодай!"

Вернулась старушка, гайки у нее развинтились, по перильцам кое-как подтянулась. Взошла в столовую, шатается. Ротмистр к ручке, а она в кресло так студнем и осела.

- Что еще такое?!

- Ох, друг... Накликала на свою голову. Поперечный поп, табак нюхавши, чертыхнулся... Кушку моего тебе завещаю. Имение - дочке. Не подходи, не подходи лучше, я теперь вроде как в карантине.