Чисто весенние убийства   ::   Кэннелл Дороти

До сих пор я не испытывала жгучей потребности революционных перемен в детской и по-прежнему любила желтые занавески; мясистую корову на потолке, перепрыгивающую через луну; Матушку Гусыню, нарисованную на ящике для игрушек, который Джонас сколотил после рождения близнецов. Но когда Эбби вскочила на ноги и одним прыжком очутилась на руках у папочки, а Тэм, безжалостно расшвыряв башню, рванулся ко мне, вдруг стало ясно, что им здесь тесновато. Комнат в доме хватает, а на чердаке полно старой мебели. И никаких лишних трат! Я повеселела.

Мы с Эбби и Тэмом стояли у входной двери, наблюдая, как Бен садится в машину. День выдался чудесный, на пронзительно-голубом небе сияло золотом солнце, а с моря дул свежий ветерок. Деревья подернулись нежно-зеленой дымкой, словно девочки в полупрозрачном нижнем белье в ожидании, пока их матери отгладят летние платья. Воробей, что-то клевавший у куста роз, перепорхнул на дорожку и нахально уставился на Тэма.

– Смотри, мама, – глаза сына расширились, – эта птичка носит черный слюнявчик!

Меня так и подмывало сказать, что наш пернатый друг, видимо, собрался на похороны, где ему предстоит нести гроб в компании малиновок, зяблика и дятла – близких друзей покойного.

Но мои дети пребывают в весьма впечатлительном возрасте, а потому я прокудахтала: мол, маленькие воробьята вечно пачкаются кашей по утрам, и мамы-воробьихи повязывают им черные слюнявчики.

Тэм посмотрел мне прямо в глаза.

– Именно так я и думал!

Губы у Эбби дрогнули.