Чисто весенние убийства   ::   Кэннелл Дороти

Любовная история Женевы изрядно смахивала на дамский роман викторианской эпохи, который надоедает уже на пятой странице. Я сунула письма обратно в шкатулку. Ничего подозрительного в них не было.

Спустя десять минут в комнате Барселоны обнаружилось еще одно письмо. От психолога из службы по оказанию помощи людям, потерявшим близких. Письмо было двухлетней давности. Я испытала легкое сочувствие к Барселоне. Бедняжка не виновата, что обратила свои материнские инстинкты на норфолкского терьера. При всей моей привязанности к Тобиасу, я не могла влезть в ее шкуру, но стыд из-за того, что копаюсь в чужой жизни, сделал меня более снисходительной. Время близилось к полудню. Бен умудрился сделать столько, что создавалось впечатление, будто мы трудились вдвоем. Женева так и рассыпалась в похвалах и благодарностях. Она без видимого смущения расплатилась с нами, и мы покинули «Высокие трубы», так и не попрощавшись с Барселоной.

– Впустую поработали, – вздохнул Бен, едва мы отъехали.

Судя по всему, он тоже подрастерял свой энтузиазм.

– На полноценный обыск не было времени, – вздохнула я, в изнеможении откидываясь на спинку сиденья. – Но не уверена, что там вообще что-то можно найти. Не лаем ли мы на дерево, в ветвях которого нет никакого кота?

Чувство вины еще больше усилилось после радушного приветствия Клариссы Уитком.