Чисто весенние убийства   ::   Кэннелл Дороти

Разбитая дружба – все равно что разбитая посуда: сколько ни склеивай, а трещину не уничтожить.

– Морин, сэр Роберт тебя очень любит. Он тебя простит.

Я спустилась вниз, сказала сэру Роберту, что жена хочет его видеть, и спросила, могу ли позвонить. Он показал мне телефон в дальнем конце холла и заковылял по лестнице. Набирая номер, я слушала, как шаги баронета затихают печальным многократным эхом.

Трубку снял Фредди. Больше всего на свете мечтая очутиться дома, я сказала кузену, что мне надо кое-куда заехать, так что если не появлюсь в ближайшие полчаса, пусть спешит на выручку. Все это прощебетала беззаботным тоном, поскольку не предполагала никаких осложнений. Не настолько же я глупа, чтобы заявляться в львиное логово, когда львы дома, да еще голодны. Правда, в ту минуту со здравым смыслом у меня было не все в порядке. После визита в спальню Морин на меня нашло отупение.

Удаляясь от Помрой-холла, я была уверена лишь в одном: сэр Роберт и его супруга не убивали миссис Гигантс. Оставалось убедиться в том, что смерть Гертруды – нелепая случайность, и я повернула прочь от родного дома, устремившись к «Высоким трубам».

На улице вовсю хлестал дождь. Особняк таращился на меня пустыми глазницами темных окон: сестрицы Миллер укатили на собачью выставку. И отлично! Я прекрасно могла обойтись без них – запасной ключ под цветочным горшком крепко засел в моей памяти.

Я отыскала ключ, прокралась на кухню, и стены будто надвинулись со всех сторон, зловеще и угрожающе. Проникнув в холл, я нашарила выключатель.