JК
Чисто весенние убийства :: Кэннелл Дороти
Страница: 98 из 315Ее длинные, некогда темно-русые волосы теперь представляли собой чередующиеся ярко-розовые и ядовито-зеленые пряди. А глаза Доун, дочь Фриззи Таффер, подвела так, что обзавидовалась бы сама Клеопатра. На ее плакатике довольно криво было начертано: «Свободу устрицам!»
– Привет, Доун! – сказала я как ни в чем не бывало. – А ты разве не должна быть в школе?
– О, здравствуйте, миссис Хаскелл. – На лице девицы появилось смешанное выражение смущения и вызова. Она опустила плакат, едва не выколов глаз стоящему сзади мужчине. – Решила пропустить последний урок. Терпеть не могу географию – скука смертная. Зачем учить всю эту чепуху, если то, что тебе надо, всегда можно узнать в туристических агентствах. Ни в одном учебнике не написано, что зимой в Риме на загар рассчитывать нечего, а уж где в Испании можно повеселиться, вообще молчок. Тоже мне наука! – Она презрительно фыркнула. – И, кстати, мне совершенно наплевать, наябедничаете вы моим предкам или нет. Могут сколько угодно запирать меня и сажать на хлеб с водой. За убеждения, знаете ли, надо бороться! – Доун победоносно сощурила обведенные черной краской глаза.
Спорить с ней было бессмысленно. Юная Доун давно уже решила, кем станет, когда вырастет, – великомученицей. Но пока она была всего лишь девчонкой, и, несмотря на ее глупости, я ее любила. И кляузничать Фриззи не собиралась, но посоветовала Доун самой во всем признаться, прежде чем кто-нибудь, а это случится непременно, проболтается. Она проводила меня задумчивым взглядом, я же обогнула толпу и взбежала по ступеням.
– Привет, Доун! – сказала я как ни в чем не бывало. – А ты разве не должна быть в школе?
– О, здравствуйте, миссис Хаскелл. – На лице девицы появилось смешанное выражение смущения и вызова. Она опустила плакат, едва не выколов глаз стоящему сзади мужчине. – Решила пропустить последний урок. Терпеть не могу географию – скука смертная. Зачем учить всю эту чепуху, если то, что тебе надо, всегда можно узнать в туристических агентствах. Ни в одном учебнике не написано, что зимой в Риме на загар рассчитывать нечего, а уж где в Испании можно повеселиться, вообще молчок. Тоже мне наука! – Она презрительно фыркнула. – И, кстати, мне совершенно наплевать, наябедничаете вы моим предкам или нет. Могут сколько угодно запирать меня и сажать на хлеб с водой. За убеждения, знаете ли, надо бороться! – Доун победоносно сощурила обведенные черной краской глаза.
Спорить с ней было бессмысленно. Юная Доун давно уже решила, кем станет, когда вырастет, – великомученицей. Но пока она была всего лишь девчонкой, и, несмотря на ее глупости, я ее любила. И кляузничать Фриззи не собиралась, но посоветовала Доун самой во всем признаться, прежде чем кто-нибудь, а это случится непременно, проболтается. Она проводила меня задумчивым взглядом, я же обогнула толпу и взбежала по ступеням.