Книжная лавка близ площади Этуаль   ::   Кальма Н

Жермен почему-то шепотом сказала:

- Вот будет рад Гюстав! Он так хотел встретиться с советскими русскими!

Младшая сестра церемонно представилась:

- Николь Лавинь. А это моя сестра Жермен.

Белокурый расплылся всем своим пухлым лицом: понял.

- А меня Полем звать. Пашка. Поль, - заторопился он. Потом показал на раненого: - А он - Данила, Дени по-вашему. Дени, видишь, парлэ франсе, а я не парлэ вовсе.

- Дени, Поль, - в волнении повторяла Николь. - Жермен, ты поняла? Раненый знает французский. Ах, как бы хотелось, чтоб он поскорее пришел в себя! Тогда мы все-все о них узнаем, расспросим, как они сюда попали...

И вдруг, словно в ответ на это страстное желание, раненый зашевелился и, не открывая глаз, что-то проговорил. Кудрявый подскочил к нему:

- Данька! Данька, ты меня слышишь? Больно тебе? Ты скажи, где болит? Это я тут с тобой... я...

- А, Лиза, - твердым ясным голосом сказал раненый. - Вот хорошо, что ты здесь, Лиза! Я тебя видел, и Остапа видел. Он в зеленом мундире, как тогда, такой... - и, не договорив, опять потерял сознание.

2. ДЕВЧОНКА В МУЖСКОЙ КУРТКЕ

- С вас магарыч, паненка.

- Нехай дает, шо обецяла.

Девчонка не слышит. Между широченными плечами мужской куртки чуть видна сухая, коротко стриженная голова. Голова непокрыта, хотя морозно. Глаза светлые, острые, тоскливые. Нет, девчонка не плачет. Она только ест глазами всякое движение тех двоих. Двое работают сноровисто, привычно, как будто даже в такт. Лопаты с трудом врезаются в неподатливую зимнюю землю, крошат ее, резво отряхиваются.