Когда я был мальчишкой   ::   Санин Владимир Маркович

— Может, и успел, — обнадёжил Виктор. — Попрошу батю узнать, Ряшенцев после озера подписывал какой-то список.

— Вряд ли, — усомнился я. — Даже точно не знаю, попал ли в кого-нибудь. А Володька бы вторую «Славу» получил за танк, не дожил…

— Обидно, под самый конец погибли… — сказал Юра.

— Сергей Тимофеевич мечтал, — вспомнил я, — что вернётся в Москву и возьмёт нас учиться к себе. Лучше бы Локтев отослал его в штаб корпуса, там ведь тоже нужны переводчики…

— Сколько корешей у меня за войну убило, — расстроился Виктор. — У тебя потому глаза на мокром месте, что первых потерял. А годишко-другой повоевал бы — привык. Хотя нет, глупость я сказал, всё равно сердце щемит, как вспомнишь. Может, с годами это пройдёт, а может, нет.

— Не пройдёт, — Юра покачал головой. — Это, брат Витюха, навсегда.

Так мы лежали, говорили о погибших друзьях, мечтали о возвращении домой и думали про себя, что всё-таки это здорово получилось, что мы живые.

А в эти минуты в штаб полка приехал на мотоцикле связной офицер из корпуса. Он вручил Локтеву пакет, и через несколько часов мы шли на юг спасать восставшую Прагу. Мы шли, не зная о том, что на этом пути расстанемся ещё со многими друзьями и последнего из них похороним пятнадцатого мая на площади застывшей в скорбном молчании чешской деревушки.



БАЛЛАДА О ПОВОЗКЕ



Я не вёл записной книжки и многое забыл.