Когда я был мальчишкой   ::   Санин Владимир Маркович

— Не могу, — разводя руками, вздохнул он. — Тайна, покрытая мраком.

— Черт с тобой, — буркнул Заморыш, — рассказывай. Все равно эти гаврики выжмут.

— Три месяца назад мы лежали в одной палате, — не без удовольствия начал Юра. — Я ещё скрипел, а на Заморыше все зажило как на собаке — ковылял по коридорам и покорял сестёр своими усиками. И вот однажды приходит в палату довольный, рожа блестит, на нас смотрит снисходительно.

«Договорился?» — спрашиваю. Кивает, змей, важничает! Смотрю — достаёт из-под матраса гимнастёрку и цепляет на неё ордена. Молчу — сам, думаю, не выдержишь. Так и есть, через минуту нагибается, шепчет:

«Трепаться не будешь? Смотри мне! Нюрка из перевязочной пригласила на чаек с печеньем. В двадцать четыре ноль-ноль, после дежурства».

«Врёшь!»

«Чтоб мне на этом месте провалиться! Сказала — приходи на второй этаж в десятую комнату, номер мелом написан. Дай-ка мне ещё твой орденок, пусть блестит побольше».

Я — пожалуйста, я человек добрый. А Заморыш улёгся на кровать, донельзя важный, осматривает рожу в зеркальце и уже не говорит, а изрекает:

«Не зря девки на меня глаза пялят. Они, девки, понимают, в ком настоящий шарм!»

— Врёт он, собака, — Заморыш сплюнул. — Ну погоди же!

— Не мешай! — зашумели на него ребята. — Дуй дальше!

— Меня, конечно, это слегка задело, — иронически похлопав свою жертву по плечу, продолжал Юра.