Когда я был мальчишкой   ::   Санин Владимир Маркович

— Шаго-ом марш!

И зашагали — каждый навстречу своей судьбе. Кто-то из них вернётся — грудь в крестах, а кто-то не вернётся — голова в кустах.

И вновь заполняются коридоры военкомата, капиллярные сосуды войны. Вернувшиеся из госпиталей фронтовики в застиранных гимнастёрках, с орденами и шрамами; призывники с повестками, солдатские жены и вдовы, а с ними дети; десятки разных лиц, на которых — надежда и тревога, ожидание и горе…

— А давно?

— Четыре месяца ни слуху ни духу…

— Деньги-то по аттестату получаешь?

— Получаю… а жив ли? Никаких мне денег тогда не надо…

— От моего полгода весточки не было, а потом объявился, из партизан. Истребитель он, сбили…

— А мой на танке… Ночи не сплю, все глаза выплакала. Сама бы туда подалась, да вот, видишь, на руках…

— А ты надейся, сестричка, надейся…

— Подполковник, военпред приехал на завод вчера, доклад делал: осенью, говорит, откроется второй фронт.

— Так они тебе и откроют, ждут, пока наших не перебьют!

— Ну, это ты зря. Тушёнку-то жрёшь?

— Брат у меня две недели как погиб…

— Да-а…

— А ты говоришь — тушёнка.

Мы стояли в очереди к военкому. На нас были купленные на толкучке гимнастёрки и сапоги, а Сашка перепоясался отцовским ремнём со звездой на пряжке. Мы молчали и слушали, от волнения было зябко.

— Из госпиталя? — спросил сержант, поглаживая подвешенную на марлевой повязке руку.