Когда я был вожатым   ::   Богданов Николай

Только не для соревнования. Просто так, для удовольствия.

Она молча кивнула голубой шапочкой, и мы поплыли.

Плыли спокойно, не торопясь, наслаждаясь, и мне казалось - впервые наши чувства одинаковы.

В реку вдавался небольшой песчаный мысок. Мы позагорали на нем некоторое время молча.

Вольнова сняла резиновую шапочку и стала сушить волосы.

Я разглядывал ее сквозь прикрытые ресницы, еще и еще раз удивляясь, что на свете могут быть такие красивые люди.

И странное дело - чем больше я вглядывался в ее красоту без единого изъяна, тем больше я отстранялся, словно отходил подальше, разглядывая статую или картину.

Вдруг я вздрогнул. София улыбнулась. Улыбнулась впервые за все время нашей дружбы-вражды. До сих пор она либо сердилась, либо смеялась, либо оставалась невозмутима, но никогда не видел я на ее лице улыбки. Это было так удивительно, что я затаил дыхание, не кажется ли мне, не спугнуть бы... Улыбка как-то необыкновенно смягчала, делала человечным и милым ее строгое лицо.

- Странно, - сказала она, удерживая на лице улыбку, - ты знаешь, как странно, я видела тебя сегодня во сне.

Такие слова, не имеющие отношения ни к какому практическому делу, ни к спору, очевидно, она тоже произнесла впервые.

Я молчал, совершенно ошеломленный.

- Вот странно, - повторила она. И тут же, словно спохватившись: - Ты только не зазнавайся!

Я не понял, отчего же мне зазнаваться.