Копейка   ::   Козлов Вильям Федорович

В соседнем дворе скрипнула дверь. Грач вышел на крыльцо. Сейчас усядется на бревне и будет чего-нибудь жевать. У него такая привычка. За столом, как все люди, он не может есть. Конечно, если бы тетя Серафима была дома, она бы живо усадила его за стол. Но Ленькина мать давно в поле. Она выращивает кормовую свеклу. В правлении на доске Почета висит ее фотография. А моя мать хотя и красивая, но ее фотография не висит на доске Почета. Мамины фотографии в альбоме лежат. Когда к нам приезжают родственники из Чебоксар, мы им показываем альбом.

Грач сидит вполоборота ко мне. Давно не стриженные волосы черной косицей спускаются за воротник. После того как разбил кувшин, Леха со мной не разговаривает. А того и не знает, дубина, что я ничего матери не сказал.

«Не видал кувшин?» — как-то спросила она. — «Это который висел на заборе?» — уточнил я. «Тот самый». — «Не видал», — ответил я. Мать хотела еще кое-что выяснить, но я спешил в школу. В конце концов, рассказать про кувшин я всегда успею.

Вся злость на Леньку у меня давно прошла. Я человек не злопамятный. Бывает, так разозлюсь, что готов всех разорвать на мелкие кусочки, а потом все проходит. Даже самому становится смешно. А Ленька долго не забывает обиду. Гордый очень. Никогда первый не заговорит. Ходит мимо и нос в сторону отворачивает. Я уже раз пытался с ним помириться, да ничего не вышло. Все дело кувшин испортил. И надо было ему разбиться! Ладно, я не гордый, еще раз попробую.