Последние, увидав бумажного короля, вскричали в один голос:
- Папа, купи нам этого короля!
- Что? Вы хотите эту лубочную картинку? - презрительно спросил господин в шубе. - Нет, дети, я лучше куплю вам какую-нибудь хорошую игрушку.
- Да, да, ты прав, папа! Купи нам игрушку, - весело ответили дети, и все трое направились к дверям соседнего магазина. Маленькая, худенькая, оборванная девочка остановилась перед ними. Она была очень жалка в своих лохмотьях, с исхудалым от голода и нужды личиком, со впалыми, лихорадочно горящими глазами.
- Подайте, Христа ради, добрые господа! - тянула она печальным, жалобным голоском.
- Пошла прочь, побирушка! - прикрикнул на нее господин в шубе. - Много вас тут бегает без дела и клянчит подаяние. Слышишь, пошла прочь!
Девочка отскочила. Слезы брызнули из ее глаз. Она пролепетала что-то о больной матери, третий день остававшейся без обеда, о том, что сама она голодна, и, глухо рыдая, опустилась на мостовую.
А господин в шубе и его дети в это время вошли в магазин игрушек, смеясь и весело болтая между собою.
Бумажный король взглянул на полумертвую девочку, и его бумажное сердце готово было разорваться на тысячи кусков, разорваться от боли и бессилия. Да, от бессилия особенно. Он вполне сознавал, что не может ничем помочь бедной девочке, потому что он - бумажный король.
Бумажный, и только. И не одной этой девочке, но вообще никому он не в состоянии помочь, не в состоянии устранить людское горе и несправедливость.