Короткое время бородатых   ::   Екимов Борис

К вечеру подгоревшее голенище все-таки не выдержало, расползлось, и нога Андрея до самой щиколотки оказалась снаружи. Оторвав от портянки две ленты, он кое-как перевязал сапог и ковылял осторожно.

Настроение было поганое. А тут еще Володя бурчал и на работе, и дома. В вагончике он кинул в угол раскисшие синие тапочки и сказал громко:

- Так пару дней поработаешь и загнешься.

Славик, находясь в комнате, должен был услышать эти слова. И потому Андрей разозлился.

- На тебе пахать можно, а ты все о здоровье плачешься.

- В голоштанную романтику играйте вот с ним, - показал Володя на закрытую дверь. - А я из этого возраста вырос.

- А может, еще не дорос, - сказал Андрей и ушел в свою комнату. Славика не было.

Андрей в столовую сходил, а вернувшись, зажег свет и заметил на серой заватланной Славкиной подушке лист бумаги. Он схватил его: "Ребята! Я уезжаю. Не могу, чтобы на меня волками глядели. Хотя и поделом. Денег, мной заработанных, может быть, хватит, чтобы заплатить за сгоревшее. Сделайте это. Понимаю, как трудно вам будет исключать меня из отряда. А надо. Счастливо вам доработать. Слава".

Андрей позвал Григория, отдал ему листок и стоял, ждал, когда тот прочитает. А потом они сели друг против друга и не знали, что сказать.

- Зря это он, - выдавил наконец из себя Григорий, - зря, - и, утопив голову в костлявые плечи, принялся кряхтеть и ежиться, точно его дрожь пробирала и не мог он ее унять.

- Можно к вам, погорельцы? - спросил в уже открытую дверь Лихарь.