Кошачья история   ::   Подольский Наль

Тут Одуванчик начал спорить, кричать и брызгать слюной -- выходило, что истратил он всяких веществ не меньше, чем на три бомбы -- но протокол все-таки подписал. Пакеты и банки на всякий случай были арестованы.

А в конце обыска разыгралась безобразная сцена, которую я не берусь точно воспроизвести. Одуванчик пытался наброситься на майора и так бесновался, что сержанту пришлось показать ему наручники, после чего он, сгорбившись, уселся в углу, смотрел на нас бессмысленно выпученными глазами и не отвечал ни на какие вопросы. Взбесился он из-за того, что майор заодно с банками прихватил и все его папки с заметками о кошачьих делах. Ордер Крестовский составил предусмотрительно, там значилось: "взрывные устройства, материалы и средства для их изготовления, а также материалы, проливающие свет на мотивы преступления". В качестве последних и были изъяты архивы Одуванчика.

В заключение ЯОдуванчику, как подследственному лицу, майор вручил предписание о невыезде, в условиях карантина чисто символическое. Одуванчик сначала отшвырнул его от себя, а затем взял и расписался на корешке, добавив к подписи загадочную фразу: "Повестку получил с удовольствием и буду жаловаться".

Когда сержант и ефрейтор, нагруженные добычей, направились к автомобилю, Крестовский подошел к Одуванчику.

-- Лаврентий Сысоевич, у меня к вам частный вопрос, не для протокола.

Глаза Одуванчика, казалось, остекленели, и было неясно, слышит ли он что-нибудь.