Кошмарная клиника   ::   Сникет Лемони

Клаус проглотил комок в горле и сказал, надеясь, что голос его по-прежнему звучит как у настоящего профессионала, а не как у испуганного ребенка:

— Прежде чем я произведу первый надрез, необходимо сделать еще одно — то, что считается главным в нашей больнице.

— И что же это такое? — осведомился лысый. Его маска поехала вниз, потому что он нахмурился и бросил на детей зверский взгляд. Но у Солнышка маска поехала вверх, потому что она заулыбалась, поняв, о чем говорит Клаус.

— Документация! — выкрикнула Солнышко, и к восторгу Бодлеров публика снова зааплодировала.

— Ура! — завопил член Г.П.В. из задних рядов операционного театра под шум аплодисментов. — Да здравствует документация!

Двое олафовских приспешников в расстройстве мрачно воззрились друг на друга, в то время как Бодлеры поглядели друг на друга с облегчением и радостью.

— В самом деле, да здравствует документация! — воскликнул Клаус. — Мы не можем оперировать, пока не проверено досье пациентки.

— Прямо не пойму, как мы про это забыли! Об этом и на минуту нельзя забывать! — воскликнула одна из медсестер. — Документация — ведь это самое главное, чем мы занимаемся в нашей больнице!

— Так и вижу заголовок, — проговорила все та же репортерша. — «В больнице едва не забыли про документацию!» Погодите, вот прочтут газету «Дейли пунктилио» читатели!…

— Кто-нибудь, позовите Хэла, — предложил один из врачей. — Он заведует Хранилищем Документов, это его дело — заниматься документацией.