JК
Крестоносец в джинсах :: Бекман Tea
Страница: 177 из 409Парни из его команды сжимали остро отточенные камни и куски железа, служившие им для очистки кож. В другом конце поля, наискось от Долфа, поднялся Леонардо вместе с Петером и Марике, за ними другие ребята, вооруженные короткими копьями, ржавыми спицами, персиками с твердыми нашлепками на конце. Фредо, который находился ближе всех к сотне факельщиков, взмахнул рукой, словно собираясь подать сигнал.
Воцарилась мертвая тишина, ребята застыли, озаренные огнем факелов. Все ждали, что скажет Николас, и тот почувствовал исходящую от них угрозу. Оба монаха со своего валуна тоже заметили признаки готового вот-вот вспыхнуть мятежа. Ансельм заметно побледнел, Йоханнес улыбнулся, молитвенно сложив руки, будто просил всевышнего излить на Николаса свою мудрость, дабы тот принял справедливое решение. Напряжение росло.
Но еще один человек почел необходимым накалить обстановку до предела, то был Каролюс. В то время как Николас, уйдя в свои мысли, обдумывал «доказательства», представленные Ансельмом, король Иерусалима взвился во весь свой небольшой рост, алая мантия полыхнула в отсветах пламени, пояс засверкал серебром. Он являл собой живописную картину.
— Я протестую против этого суда, — по весь голос заявил он. — Святые отцы и Николас не могут творить правосудие, ибо выносить приговоры — дело монарха. Я, ваш монарх в грядущем царстве, не позволю осудить невиновного и приговорить к смерти лучшего из моих подданных.
Воцарилась мертвая тишина, ребята застыли, озаренные огнем факелов. Все ждали, что скажет Николас, и тот почувствовал исходящую от них угрозу. Оба монаха со своего валуна тоже заметили признаки готового вот-вот вспыхнуть мятежа. Ансельм заметно побледнел, Йоханнес улыбнулся, молитвенно сложив руки, будто просил всевышнего излить на Николаса свою мудрость, дабы тот принял справедливое решение. Напряжение росло.
Но еще один человек почел необходимым накалить обстановку до предела, то был Каролюс. В то время как Николас, уйдя в свои мысли, обдумывал «доказательства», представленные Ансельмом, король Иерусалима взвился во весь свой небольшой рост, алая мантия полыхнула в отсветах пламени, пояс засверкал серебром. Он являл собой живописную картину.
— Я протестую против этого суда, — по весь голос заявил он. — Святые отцы и Николас не могут творить правосудие, ибо выносить приговоры — дело монарха. Я, ваш монарх в грядущем царстве, не позволю осудить невиновного и приговорить к смерти лучшего из моих подданных.