Кровожадный Карнавал   ::   Сникет Лемони

Граф Олаф с труппой успели выкопать яму для львов вдоль полуразрушенных американских гор, да так близко к ним, что детям пришлось ступать по самому краю, чтобы подобраться к покрытым плющом тележкам. Яма была не очень глубокой, стены достигали как раз такой высоты, чтобы сброшенный в яму не мог выбраться из нее.

И не очень велика, поэтому львы теснились в ней так же, как в прицепе. Подобно бодлеровским коллегам, львам тоже очевидно не требовалось ночью решать проблемы, и они пока еще дремали на утреннем солнышке. В спящем состоянии львы не казались особо свирепыми. Гривы у них свалялись: видно, их давно не расчесывали. Иногда у кого-то во сне подергивалась нога, словно ему снился приятный сон о лучших днях. На спинах и животах у них виднелись отчетливые шрамы — следы ударов олафовского хлыста, и Бодлерам невольно стало жаль их. К тому же почти все львы выглядели очень, очень худыми, как будто давно не ели как следует.

— Мне их жалко, — сказала Вайолет, разглядывая одного тощего как скелет льва. — Если верить Мадам Лулу, эти львы раньше были благородными животными, а теперь смотрите, к чему привело жестокое обращение с ними Графа Олафа.

— Они выглядят заброшенными, — Клаус заглянул в яму и грустно нахмурился, — может быть, они тоже сироты.

— А может, у них остался кто-то из родителей где-нибудь в Мертвых Горах, — предположила Вайолет.

— Идасерк, — проговорила Солнышко, подразумевая нечто вроде «Может, нам когда-нибудь удастся их спасти?»

— А пока попробуем спастись сами, — со вздохом сказала Вайолет. — Клаус, давай посмотрим, нельзя ли распутать плющ на передней тележке.