Ленька Пантелеев   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Он знал, что женщина эта, о которой никто, кроме отца, никогда не сказал доброго слова, вынянчила и вырастила Ивана Адриановича. О том, что отец любил и продолжает любить ее, можно было и не говорить, - это чувствовалось по всему, что делалось в доме. Гречневую кашу к обеду варили "как нянька Лизавета". Грибы солили и яблоки мочили "по-нянькиному". Между окнами на зиму выкладывали мох, а не вату - тоже "как при няньке Лизавете".

Портрета этой женщины в доме не было, Ленька никогда не видел ее и не мог видеть, но почему-то в памяти его и до сих пор хранится ее образ: высокая, прямая, с гордым, как у боярыни, лицом, красивая, больше, чем бабушка, похожая на отца...

Запомнился ему зимний день, когда в детскую вошел отец, постоял посреди комнаты, покачиваясь на носках, и спросил:

- Ты что делаешь?

- Так... ничего, - пробормотал Ленька. - Картинки разглядываю...

- Одевайся... поедем...

Ленька удивился и обрадовался. Отец редко брал его куда-нибудь с собой.

- А куда? - спросил он.

- На кладбище.

Ленька удивился еще больше. Отец никогда не ходил в церковь, никогда не ездил на кладбища - на могилы родных.

Усаживаясь в санки извозчика, он коротко приказал:

- На Громовское.

- Эх, барин. Даль-то какая! Оттуда и седока не подберешь. Полтинничек положьте.

- Ладно. Езжай!..

Хорошо помнится Леньке этот мягкий, морозный день, окраинные питерские улочки, фабричные трубы, гудки паровозов на Варшавской дороге.

Долго они блуждают с отцом по заснеженным кладбищенским дорожкам.