Ленька Пантелеев   ::   Пантелеев Алексей Иванович

По-твоему, это поэзия?

- Что?

- Маяковский.

- А что же это такое, если не поэзия?

- Маяковский-то? Это рубленая проза, вот что. Голая политика и ни на грош поэзии.

- Что значит - голая?

- Ну, милый мой, мне трудно тебе это объяснить. Ты Тютчева читал когда-нибудь?

- Читал, конечно. И люблю.

- Странно...

Прейснер еще полистал тетрадку, закрыл ее и протянул Леньке:

- На, возьми.

- Что?

- А то, что эту ерунду я печатать не буду.

- Почему ерунду? - возмутился Ленька. - Ты же даже не прочел до конца!

- Не прочел и читать не собираюсь. Я уже вижу, что это за штучки. Должен тебе сказать, что у нас журнал литературно-художественный. Мы никакой политикой не занимаемся... Пошли лучше свою поэму в "Правду" или в "Бедноту"... Может быть, там напечатают... и почтовом ящике.

Не скажи Прейснер этих последних слов про почтовый ящик, может быть, все и обошлось бы. Но тут Ленька рассвирепел. Он чувствовал, что это глупо и недостойно, но не мог удержаться и, выхватив из рук редактора тетрадку, крикнул ему в лицо:

- Дурак ты очкастый!

И, запихав тетрадку в карман, он решительно зашагал к дверям. И тут, когда он выходил из класса, он вдруг услышал, как Прейснер вполголоса крикнул ему в спину:

- Вор! Колонист!..

Ленька похолодел. Кровь хлынула в голову, на несколько секунд перестало биться сердце.

Он повернулся, медленно, на негнущихся ногах, подошел к Прейснеру и сквозь зубы чуть слышно выговорил:

- Повтори...