JК
Ленька Пантелеев :: Пантелеев Алексей Иванович
Страница: 4 из 434Толстая женщина, хозяйка замка, крепко держала мальчика за воротник шубейки и гудела над самым его ухом:
- Ты ведь знаешь этого, который замок унес? Знаешь ведь? А? Это товарищ твой? Верно?
- Что вы выдумываете! Ничего подобного! - кричал Ленька.
- Врет! - шумела толпа.
- По глазам видно, - врет!
- В милицию его!
- В участок!
- В комендатуру!
- Пожалуйста, пожалуйста. Очень хогошо. Идемте в милицию, - обрадовался Ленька. - Что же вы? Пожалуйста, пойдемте. Там выяснят, вог я или не вог.
Ничего другого ему не оставалось делать. По горькому опыту он знал, что как бы ни было худо в милиции, а все-таки там лучше, надежнее, чем в руках разъяренной толпы.
- Ты лучше сообщника своего укажи, - сказала какая-то женщина. - Тогда мы тебя отпустим.
- Еще чего! - усмехнулся Ленька. - Сообщника! Идемте, ладно...
И хотя за шиворот его все еще держала толстая баба, он первый шагнул по направлению к воротам.
В милицию его вела толпа человек в десять.
Ленька шел спокойно, лицо не выдавало его, - на его лице с рождения застыла хмурая мина, а кроме того, в свои четырнадцать лет он пережил столько разных разностей, что особенно волноваться и беспокоиться не видел причин.
"Ладно. Плевать. Как-нибудь выкручусь", - подумал он и, посвистывая, небрежно сунул руки в карманы рваной шубейки.
В кармане он нащупал что-то твердое.
"Нож", - вспомнил он.
Это был длинный и тонкий, как стилет, колбасный нож, которым они с Волковым пользовались вместо отвертки, когда приходилось свинчивать люстры и колпаки на парадных лестницах богатых домов.
- Ты ведь знаешь этого, который замок унес? Знаешь ведь? А? Это товарищ твой? Верно?
- Что вы выдумываете! Ничего подобного! - кричал Ленька.
- Врет! - шумела толпа.
- По глазам видно, - врет!
- В милицию его!
- В участок!
- В комендатуру!
- Пожалуйста, пожалуйста. Очень хогошо. Идемте в милицию, - обрадовался Ленька. - Что же вы? Пожалуйста, пойдемте. Там выяснят, вог я или не вог.
Ничего другого ему не оставалось делать. По горькому опыту он знал, что как бы ни было худо в милиции, а все-таки там лучше, надежнее, чем в руках разъяренной толпы.
- Ты лучше сообщника своего укажи, - сказала какая-то женщина. - Тогда мы тебя отпустим.
- Еще чего! - усмехнулся Ленька. - Сообщника! Идемте, ладно...
И хотя за шиворот его все еще держала толстая баба, он первый шагнул по направлению к воротам.
В милицию его вела толпа человек в десять.
Ленька шел спокойно, лицо не выдавало его, - на его лице с рождения застыла хмурая мина, а кроме того, в свои четырнадцать лет он пережил столько разных разностей, что особенно волноваться и беспокоиться не видел причин.
"Ладно. Плевать. Как-нибудь выкручусь", - подумал он и, посвистывая, небрежно сунул руки в карманы рваной шубейки.
В кармане он нащупал что-то твердое.
"Нож", - вспомнил он.
Это был длинный и тонкий, как стилет, колбасный нож, которым они с Волковым пользовались вместо отвертки, когда приходилось свинчивать люстры и колпаки на парадных лестницах богатых домов.