JК
Лесная быль. Рассказы и повести :: Радзиевская Софья Борисовна
Страница: 278 из 360От садовой калитки. Неужели…
Горячая каша застряла у меня в горле, я задохнулся и закашлялся.
— Так кашей только конокрадов в прежнее время кормили, — раздался весёлый дядин бас, и тяжёлая рука ласково хлопнула меня по спине. — Ты хоть немножко передохни. Что? Мишка опять?
— Ну, разумеется, — вмешалась тётка. — Эта дружба не доведёт до добра. Мальчик до такой степени недисциплинирован…
Но я, давясь, уже проглотил последнюю ложку каши и проворно вскочил со стула.
— Всё! Кончил! — крикнул я. — Больше не хочу! Спасибо!
Последние слова я выкрикнул уже на крыльце, сбежал по ступенькам и бросился по дорожке.
Так и есть. Мишкины огненные вихры золотились у садовой калитки. Он стоял и пальцами правой ноги подхватывал камешек: высоко подбросит его и ловко поймает на подъём ноги. Я почти набежал на него.
— Мишка, ты чего же не приходил? — крикнул я.
— Мамка не пускала, — ответил он. — На пасеку даже. «Ты, говорит, там по медведям скачешь, а у меня сердце обрывается. Сиди дома, пока передохну». А кто знает, сколько, она передыхать будет? Я и убег.
— А я-то… — начал было я горячо и вдруг остановился, будто споткнулся.
«А как же ссора? Ведь мы же с Мишкой теперь на всю жизнь…»
Но Мишка посмотрел на меня и усмехнулся. Веснушки на носу у него, казалось, тоже смеялись.
— Серчаешь? — спросил он самым дружелюбным тоном.
Горячая каша застряла у меня в горле, я задохнулся и закашлялся.
— Так кашей только конокрадов в прежнее время кормили, — раздался весёлый дядин бас, и тяжёлая рука ласково хлопнула меня по спине. — Ты хоть немножко передохни. Что? Мишка опять?
— Ну, разумеется, — вмешалась тётка. — Эта дружба не доведёт до добра. Мальчик до такой степени недисциплинирован…
Но я, давясь, уже проглотил последнюю ложку каши и проворно вскочил со стула.
— Всё! Кончил! — крикнул я. — Больше не хочу! Спасибо!
Последние слова я выкрикнул уже на крыльце, сбежал по ступенькам и бросился по дорожке.
Так и есть. Мишкины огненные вихры золотились у садовой калитки. Он стоял и пальцами правой ноги подхватывал камешек: высоко подбросит его и ловко поймает на подъём ноги. Я почти набежал на него.
— Мишка, ты чего же не приходил? — крикнул я.
— Мамка не пускала, — ответил он. — На пасеку даже. «Ты, говорит, там по медведям скачешь, а у меня сердце обрывается. Сиди дома, пока передохну». А кто знает, сколько, она передыхать будет? Я и убег.
— А я-то… — начал было я горячо и вдруг остановился, будто споткнулся.
«А как же ссора? Ведь мы же с Мишкой теперь на всю жизнь…»
Но Мишка посмотрел на меня и усмехнулся. Веснушки на носу у него, казалось, тоже смеялись.
— Серчаешь? — спросил он самым дружелюбным тоном.